Отдартомолено!

Ежу было понятно, что любого мужчину можно ушатать с трёх выстрелов. Мола тоже, но он держался молодцом, когда оседлал спидер, угнанный этим же днём ранее, и повёл его в сторону, очевидно, нашего звездолета. Я молчала, держалась за его талию и чувствовала, как по моей руке из раны на плече стекает струйка крови. Мол гнал, как бешеный, словно боялся куда-то не успеть, и мы так лихо заходили на повороты, что я боялась, вот-вот перевернёмся. Забрак вылетел за пределы города, продолжив гнать по пыльной каменистой пустыне. Смеркалось, небо начинало потихоньку темнеть на горизонте. Мы ехали и ехали, но в какой-то момент я поняла, что ситх вроде как подался вперёд. Испугавшись, я вцепилась в него руками и начала трепать его одежду, боясь, вдруг он потерял сознание? Вздрогнув, Мол выпрямился, но спустя минуту или две все же остановился. — Простите, мастер, — сказал он тихо. — До корабля ещё час пути, но мы достаточно отдалились от города, чтобы вызвать его дистанционно. Если можно, я остановлюсь здесь. Боюсь, что потеряю сознание и мы разобьёмся. Я пугливо кивнула, сходя со спидера. Забрак прикрыл глаза рукой, сильно зажмурившись и потом снова открывая их. В темноте они бледно мерцали желтым. Он осторожно сошёл с седла, опустился на землю, отчего-то держась за бок и откидывая голову на кожаное сиденье спидера. Неожиданно я поняла, что кровь была вовсе не с плеча. Значит, была ещё одна рана, а я и не заметила! Опустившись на корточки возле него, я мягко убрала его руку. В темноте было не разобрать, но его ладонь была мокрой от крови, как и роба. Наверное, он ненадолго вырубился, потому что робу я снимала уже с податливого, но тяжелого и неподвижного тела. Сначала расстегнула тугой ремень, о чем мигом пожалела: мне показалось, кровь из раны в животе пошла интенсивнее. Я быстро застегнула ремень в прежнем положении, паникуя. Да блин! Когда в универе нам на манекене демонстрировали, как накладывать повязки, делать искусственное дыхание и стряпать из говна и палок шину для сломанной руки, я торчала в телефоне и переписывалась с подружкой! Идиотка! Взвыв от собственной тупости, я раскрыла на груди ситха робу и осторожно начала снимать с рук рукава. Вот что мне делать?! Звездолёт ждать вроде час… когда он прилетит, я не знаю, как он открывается, не знаю, где там аптечка, и даже не в курсе, как ею пользоваться… Шмыгнув носом от обиды и паники, я села на холодную землю. Неслабо так тянуло ледяным ветром. Да, в пустыне по ночам очень холодно. Рогатую голову Мола я водрузила себе на колени, мрачно глядя на горизонт в ожидании звездолета и чуда. А за час он не истечёт так кровью? Нет, надо что-то делать. Положив руку ему на лоб, я успокоилась. Не горячий, не влажный, обычный. Хотя, с чего я взяла, что должен быть жар? Может, он наоборот потеряет много крови, будет холодным, как ледышка, и тихо умрет, не приходя в сознание. От этой мысли стало жутко. Проведя фалангой пальца по татуированной щеке, я решительно подняла взгляд. Я не дам ему умереть! Поднявшись с земли, я сняла с плеч накидку и от полы не без усилий едва оторвала несколько лоскутов. Перевязать предплечье получилось, с плечом было хуже: я просто не знала, как это сделать правильно! Длины лоскута не хватало, я сложила его вчетверо, как тампон, и по-уродски перевязала длинным куском ткани, заведя ее под руку и фиксируя через шею ситха. Блин, за такое бы меня препод по основам безопасности по головке не погладил. Бедро я тоже перебинтовала, прямо поверх штанов, а вот что делать с самой серьёзной раной, не знала. Я устроилась возле ситха, промакивая ее куском ткани. Время тянулось, как жвачка. Но дыхание Мола было все таким же глубоким и спокойным, разве что между бровей залегла болезненная суровая складка. Замечательный выдался денёк! Сначала мы гонялись за световым мечом по борделю. Затем меня поволокли в ЗАГС, где я, вопреки своим планам на будущее, официально зарегистрировала брак с вот этим рогатым идиотом. Дальше, он угоняет чужой спидер, дерётся с толпой мужиков без использования силы и меча, кромсает всех в салат и вот теперь помирает у меня на руках в статусе мужа, овеянный славой и подстреленный из бластера. Блеск! Ну чем не мечта ситха?! Помереть во цвете лет без намёка на доблестные подвиги! Вдруг вдали в небе я увидела тусклую точку, приближавшуюся к нам. Через минуту она обрела контуры корабля, через две я уже точно сказала бы, что это звездолёт. Он раздул песок под собой, медленно и плавно опускаясь на землю. Блин! И что теперь? Я затормошила Дарта Мола за плечи, затем похлопала по щеке. Говорить мне было проблематично, так что я просто молча трясла его, как грушу, надеясь, что он придёт в себя. И он пришёл! Медленно раскрыл глаза, хрипло вздохнул. Жёлтый взгляд встретился с моим, и Дарт Мол тихо поднялся на локтях, затем отвёл мою руку от себя и встал, пошатываясь, на ноги. — Мастер, простите. — Сказал он, медленно идя в сторону звездолета. — Я ненадолго отключился. Остолбенев поначалу, я бросилась следом за ним, оставляя следы на песке и догоняя ситха. Выглядел он очень неважно. Я испуганно положила руку ему на талию, в случае чего, придержать его, но очевидно, что такой вес я бы точно не удержала. Мол с умилением посмотрел на меня. Едва он подошёл к звездолету, как эта машина смерти заработала и перед нами опустились сходни. Мы быстро загрузились на корабль, Мол упал в кресло пилота, начал что-то набирать на приборной панели. Я заняла место возле него, тревожно поглядывая на него. Вот вырубится он в открытом космосе… — Я поставил автопилот, — выдохнул Мол, откидываясь на спинку кресла и осторожно касаясь раны в животе. — Не беспокойтесь. В случае чего, приземлимся мы мягко. Учитель, там, в моей каюте, есть аптечка. Пожалуйста, принесите ее. Каюту было нетрудно найти, я в ней уже спала. А где аптечка? Я нашла капсулу с разными средствами на самом виду, взяла ее и дотащила до Мола. Он достал оттуда какую-то склянку, эластичные бинты, а после расстегнул ремень. Он осторожно снял с себя робу, затем, не в силах поднять руки, просто разорвал ткань туники, обнажив торс и тихо выдохнув. Дарт Мол заложил рану каким-то раствором, после чего полил на неё из склянки. Соприкоснувшись с кожей, вещество тихонько зашипело и запарило. Ситх выдохнул чуточку громче, но лицо его даже побледнело, а глаза сильно запали от боли и кровопотери. — Мастер, будьте любезны, помогите мне, — сказал он. Вежливо-то как! Я подскочила к нему, принимая бинт и начиная оборачивать его вокруг тела, осторожно, стараясь не причинить ещё большего неудобства. Наконец, ситх счёл рану до конца и достойно обработанной. После неё он по очереди взялся за три другие. Проделал то же самое с рукой, плечом и бедром, он тихо прислонился щекой к спинке высокого кресла и молча отключился. Сколько раз он вот так же оказывался на волоске от смерти? Сколько раз никто не помогал ему? Это было для меня загадкой. Я хотела разбудить его, пусть пойдёт и ляжет к себе на койку. Но по итогу, вырубился он так, что его уже ничто разбудить не могло. Тогда на койке улеглась я, подсунув под щеку руку и думая, куда мы летим и что меня ждёт дальше.

***

Просыпаюсь я наутро, а надо мной — забрак. И рожа его. Красная, вся в татуировках, с хмурым желтоглазым взглядом, с серьгой, поблёскивающей в ухе. — Доброе утро, — прохрипела я, обрадовавшись. Голос появился. — Мастер! Вы говорите! Как приятно слышать ваш голос, — проворковал забрак. — А вы как раз вовремя проснулись. Мы уже подлетаем, скоро будет посадка. Признаться честно, вот уж не думал, что снова сюда вернёмся. — Куда? — брякнула я, садясь на кровати. — На Набу, конечно, а вчера я вам не сказал? Досадная оплошность! Я потерял сознание, похоже. — Дарт Мол скривился. — Простите, мастер. Это было недостойно. Я опешила. Недостойно — в каком смысле? — Все в порядке, ученик… — и я запнулась. И как вот мне теперь его называть? Этот парень теперь вообще по бумажкам мой дражайший супруг, а я все учеником его кличу? — Послушай, Мол… Он вскинулся, услышав имя, и внимательно посмотрел на меня. — То, что вчера произошло… до той драки… — Да, мастер? — Скажи. Зачем… зачем ты это сделал? Вопрос распирал, а Дарт Мол наверно его и ждал, так что весь расцвел, аки подснежник по весне, и неумолимо надвинулся на меня. Я непроизвольно подалась назад, но сзади была только стена. Бежать некуда. — Это ещё один ваш вопрос, проверяющий мою верность? Для меня счастье ответить, что я готов на это и не только, лишь бы пройти весь путь вместе с вами, доказать свою преданность. Вы пропустили много времени, мастер, и ситхи отныне не такие, как прежде. Наблюдать за всем из Силы и жить во плоти — разные вещи, я познал горечь потери и предательства, и это самое ужасное, что со мной случалось. Но с вами… с вами же никто не посмеет так поступить, пока я рядом. А если вас смущает ваш нынешний статус — пожалуйста! В запасе у нас много времени, чтобы вы привыкли. Ну красавец, типичный мужик! Ниче, свыкнешься. Подумаешь, вообще замуж не хотела. Я покраснела, открыв рот, чтобы ответить ситху. Но тот неожиданно ласково продолжил: — А сейчас вот у нас, почитайте, есть время, чтобы привыкнуть друг к другу. Мы на Набу, планете пацифистов, они все там просто идиоты, но вам нужен отдых, приятные эмоции, да и я недееспособен, пока ранения не затянутся. Порядка недели мы здесь задержимся. — А как же тебя не узнают? — опешила я. — Ты же тут за главного злодея, считай, ходил! — Все просто! — с готовностью ответил Мол. — Во-первых, ходил я преимущественно в плаще. Никто из штатских моего лица не видел. Во вторых, я был во дворце, а остановимся мы далеко от столицы, в местном небольшом городке, на лоне, так сказать, природы. Далее. По документам я — Син Каминари, а вы, значит, моя хозяйка, Ашура Хагэманто. — Блин, а попроще имена можно было? Я ж не запомню. — Простите, — покаялся Дарт Мол. — Но это самые непритязательные и неприметные местные имена. А если кто расспросит про мои татуировки, скажем, что я бывший Брат Ночи, и что служу вам уже долго и верно. Что купили вы меня на Иридонии, там таких случаев — через один. И теперь хожу я вашим телохранителем, пилотом и вообще, при вас всегда и круглые сутки. — Ладно. — С сомнением сказала я. — Но для чего мне телохранитель? — Так вы же важная персона! — удивился Дарт Мол. — Писатель, с Корусанта. Приехали сюда для отдыха и вдохновения. — Ну, здорово ты все придумал. Блин, да ему самому писать книги с такой фантазией надо. До конца полёта я повторяла своё новое имя. Ашура Хагэманто. Ашура Хагэманто. Так. А он — Син Каминари. Ну, а на кой-мне его фамилия?! Буду по имени звать. Или вообще, по посвисту пусть является. — Мол! А почему мы не можем… ну… — я вздохнула. — Представиться… супругами? — О! — ситх просиял, от приборной панели подскочив ко мне и нежно сжав в объятиях. — Мой мастер, вас это возмутило? Не беспокойтесь. Просто я отвлекаю подозрение от нас; плюс ко всему, тогда было бы труднее придумать мне достойную легенду. Или пришлось бы маскировать внешность, а замаскировать татуировки по всему телу — трудно. Невольно, я обожглась о слова «по всему телу» и кашлянула. Ладно, Син Каминари, и как ее там, Ашура Хагэманто?! Летим на Набу.