И грянет шторм

      Быть может, молчание повисшее между девушкой в синей кефте и мужчиной в кефте чёрной, продлилось бы куда дольше. Но снежный заунывный хор свой вой усилил.       — Прошу простить, мой генерал, если я потревожила ваш сон, — с коротким кивком покаялась шквальная и из-под длинных чёрных ресниц на Дарклинга взглянула. Рассерженным он не выглядел и потому, Назяленская добавить решилась:       — Решила заглянуть за пропущенной вечерней трапезой.       Чем угодно можно было назвать поедание постной ячменной каши за шаткими и засаленными столами в общей столовой, но только не трапезой. Но Зоя буквально физически не умела от едких замечаний, ни перед кем удерживаться.       — Едва ли ты настолько голодна, чтоб доедать за остальными, — мужчина пропускает сквозь сомкнутые губы смешок, пока сталь его глаз по Зоиной фигуре пробегаются, отмечают легкомысленность наряда, никак не подходящего для нынешней погоды. — Лучше зайди ко мне, — роняет он небрежно, но затем, вмиг посерьёзнев, взгляд с расслабленного на цепкий меняя, добавил строго. — Нам нужно обсудить кое-то.       И Чёрный Генерал на каблуках разворачивается, не проверяя, идёт ли шквальная за ним следом, потому что итак знает, что идёт. Как и всегда.       А холод уже ощутимо по нежной коже проходится.       Зоя зябко плечами поводит, ладонь о ладонь потирая. Перспективы поедания тушёного мяса весьма поблекли, после предложения Дарклинга. Разумеется, звучало оно больше как приказ, но то были детали, Назяленской отметенные.       Девушка обернулась назад, скользнула взглядом по палатке походной кухни, глазами наткнулась на зловещую завесу в паре миль от лагеря, что беззвездной ночи была во сто крат темнее. Каньон, даже далёкий, даже сквозь снежную пелену ужас навевал и коротко фыркнув себе под нос, Зоя отвернулась. Пока можно его не видеть, то грех этой возможностью не воспользоваться. Как и интригующим предложением Дарклинга, что уже в чёрном шатре своём скрылся.       "Нужно обсудить с тобой кое-что".       Гордыня Зоина ворчала в глубине души недовольным зверем: быть замеченной в посещении генерала ночью, не особо хотелось. У Назяленской неприятелей было хоть отбавляй и любой из них ни за что бы возможности не упустил покудахтать о том, что не только своими способностями гриша она благосклонность Дарклинга завоевала. Но новый порыв вьюги, и любопытство и мысль о том, что зеленющие рожи сплетников будет приятно наблюдать при любом раскладе, шквальная развернулась к чёрным шелкам походной резиденции командующего Второй Армии и проследовала за ним.       В шатре было тепло, просторно и слишком мрачно.       Панели из чёрного дерева укрепляли стены шатра, штандарты с солнцем в затмении величественно блестели золотой вышивкой по грани чёрного круга. Шкуры чёрных волков, медведей и оленей выстилали пол перед громоздким столом и креслом из обсидиана и черной кости. В тёплом воздухе витал аромат выделанной кожи, соснового бора и чего-то цветочного, полевого. Зое невольно последнее лето вспомнилось, которое она провела обычным ребёнком: в луговых травах купаясь и липкие сливы поедая.       Беззаботная, счастливая... Свободная?       Воспоминание тупой иглой под ребрами кольнуло и Назяленская его раздражённо отмела, попутно со смоляных локонов и плеч снег стряхивая. Не время о прошлом вздыхать, когда будущее перед ней раскрывается.       Хозяин шатра молча выжидал к столу прислоняясь, руки на груди скрестив.       И Зоя нервное волнение за смелой улыбкой скрывает, на мужчину без страха смотрит.       — Чем же я могу быть вам полезна, генерал Кириган?       — Как чувствуешь себя пред столь серьёзным испытанием? — мужчина с изящной ленцой длинными пальцами еще один хрустальный бокал под ножку подхватывает, полубоком на Назяленскую поглядывая. Плавленое золото вина полнит тонкое дорогое стекло и наполненный бокал, с ледяной испариной на сверкающих изгибах, опускается на край хозяйского стола, красноречиво шквальной предложенный.       — Согрейся немного, — вскинутой бровью мужчина предлагает, из собственного кубка отпивая, — присядь.       Тонкие пальцы, изящным движением бокал подхватывают и Зоя без ложного стеснения усаживается напротив генерала Второй Армии.       Улыбается мягко, чувственно, не боясь ему в глаза глядеть. Она уже здесь, так зачем играть в притворство и невинный вид на себя напускать?       — Как чувствую...? — алые губы аккуратно золотистое вино пригубляют и мгновение смакуют, невинно причмокивая. Бокал Дарклинг наполнил щедро, но, самодовольно хмыкнула Назяленская про себя, недостаточно для того, чтобы она над собой власть утратила. — Я чувствую, что чем скорее взойдёт солнце, тем для всех нас лучше.       Кириган видно, уловил тень напряжения в её словах. И, быть может то шквальной лишь почудилось, но будто ухмыльнулся мужчина на мгновение.       — Не думаешь отказаться от переправы, пока ещё есть время?       Пальцы Назяленской белеют, когда она бокал сжимает судорожно.       Что это? Предупреждение? Очередное испытание? Издёвка?       Зоя в кресле ёрзает; видно Дарклинг заметил-таки её реакцию на вид Каньона этим утром. Девушка досадливо губы поджимает. Сейчас главное, не оправдываться и внешнего спокойствия не терять.       — Вы ведь знаете, мой генерал, — тихо произносит Назяленская, позволяя обращению "мой генерал", прозвучать ласково и слишком лично.       Обычно гриши звали Дарклинга не иначе, как "повелитель" и без каких-либо собственнических приставок. Но Зоя всегда шла туда, куда боялись ступить остальные. — Мне не впервые доводится на себя подобную ответственность принять. Я помню, что на кону жизни моих товарищей и, — синие глаза неотрывно за реакцией собеседника наблюдают, — все святые мне в свидетели: я сделаю всё, чтобы каждый из них вернулся невредимым.       Я давно готова к завтрашнему дню, — шквальная выдает пылкую речь без излишнего фанатизма в голосе. Она не клянётся, она не угодить пытается. Назяленская лишь информирует Дарклинга о том, что действительно собирается делать завтра, при входе в Неморе.