Путь Варвара: Расколем Лед и Сдуем Пламя

Я снова сижу в сырой, промозглой темнице, и внутри меня вскипает злость на все несправедливости, выпавшие мне в этой жизни — и в предыдущей тоже. С того момента, как нас с Рикардом заточили во второй раз, прошла уже целая неделя. Создавалось ощущение, что о нас окончательно забыли, и никого не заботит, живы мы или нет. Единственная подачка, которую мы получали, — это редкие приёмы пищи: раз в несколько дней кто-то из прислужников спускал нам скудный паёк хлеба и воды. Судьба явно насмехается надо мной. В прошлой жизни меня постоянно преследовали проблемы и испытания, но сейчас всё стало гораздо хуже: я — пленник, и мой мир сузился до узкой полоски неба над головой этой проклятой ямы. Так себе вышло второе перерождение… Я представлял себе его совсем иначе. Я бросил взгляд на Рикарда, лежавшего на голой земле. Его тело колотило в лихорадке, он был бледен, как полотно. Я отдавал ему почти всю нашу скудную пищу и воду, надеясь, что это поможет победить болезнь, но он всё равно выглядел словно тень. Под глазами пролегли глубокие тени, а в потухших зрачках почти не было жизни. — Держись, Рикард, — шёпотом повторял я, когда он начинал бредить. — Мы выберемся отсюда, обещаю. Каждую ночь я пытался выбраться из этой проклятой ямы. Ногтями цеплялся за влажные, скользкие стены, изодрав руки в кровь. Раз за разом срывался и падал на дно, обливаясь потом и страдая от боли. Всё тело уже покрывали ссадины и синяки, но я не сдавался. Еще меня не отпускали мысли: «Что задумал этот проклятый Эйрон Грейджой? Почему он оставил нас в живых, хотя его люди требовали нашей смерти?» Возможно, у него есть какой-то план, быть может, он видит в нас особую ценность — или же просто играет, как кошка с мышью, получая удовольствие от наших мучений. Гребаные Железнорождённые… Я сжимал зубы от злости, стоило лишь представить, какие у них порядки. Их мир — это мечи, кровь, грабежи и угнетение слабых. Для них мы не люди, а лишь ресурсы или игрушки, которые можно бросить, когда наскучат. При этой мысли внутри меня поднималась яростная решимость когда-нибудь отомстить и залить все Железные острова кровью. Иногда я чувствовал горькое разочарование, что моё нынешнее тело ещё слишком юное и слабое, и я не могу пробудить ту силу Варвара, что знал в прошлой жизни. Варвары из мира Диабло черпают мощь из самой земли, из стихии, что дремлет в ней. Они едины с природой, и она даёт им неограниченную силу. Сейчас же я был всего лишь мальчишкой, пусть и закалённым в тысячах боях прошлого, но без прежней мощи в руках. Всё же я старался не утрачивать надежды. Каждый день, закрывая глаза, пытался нащупать связь с землёй, как делал это раньше. Я глубоко и размеренно дышал, стремясь уловить знакомые вибрации, но она еле отзывалась. Все мои воспоминания о том, как я черпал энергию из земли, оказывались лишь отзвуками давней жизни, и сколько бы я ни силился, полноценно ничего не получалось. Рикард временами приходил в себя и спрашивал, сколько прошло времени. Я обманывал его, говоря, что всего несколько дней. Но я-то знал, что тут уже счёт идёт на недели. Время в этой яме текло медленно, каждый новый день казался целой вечностью. Однако я не собирался сдаваться. Пусть эта дыра отнимает у меня силы, пусть я пока мал и не могу пробудить полноценно источник, — я буду бороться до последнего. И если хоть мелькнёт шанс вырваться, я ухвачусь за него обеими руками. Пусть эти ублюдки из Пайка узнают, на что я способен. ***** Прошла ещё одна седмица Рикарду стало лучше. Лихорадка постепенно отступила, и он уже мог более-менее стоять на ногах. Но радоваться так и не пришлось — нас снова ждал очередной неприятный сюрприз. В один из хмурых дней наверху ямы послышались возбуждённые голоса, и к нам спустили пару канатов, велев выбираться. — Шевелитесь, щенки! — раздался визгливый голос одного из Железнорождённых. — Лорду Грейджою надоело вас ждать, да и его гостям тоже. Не вылезете — пристрелим, словно собак! Рикард, ещё не оправившийся от болезни, шатался на ногах, никак не мог ухватиться за скользкую верёвку. Я вылез первым, а затем спустил канат обратно, велев ему обвязаться. Собрав остатки сил, я потянул его наверх. Сражаясь с собственным измождением, я сумел вытащить его, хотя мы оба выглядели не лучше рухляди. На нас было страшно смотреть: грязные, исхудавшие, обессиленные. Пираты стояли вокруг, ухмыляясь и кидая язвительные комментарии: — Может, добить их сразу? — предложил один, скаля жёлтые зубы. — Всё равно не жильцы. А так быстрее отмучаются. Но, очевидно, им были нужны живые пленные. Нас быстро заковали в кандалы и повели по дороге, ведущей к замку Пайка. Я шёл, прикусив губу, поддерживая Рикарда, которому с каждым шагом становилось всё тяжелее. Путь был тягостным: мы шли по узким горным тропам, ветер бросал в лицо солёные брызги. Внизу ревело море, разбиваясь о прибрежные скалы. Иногда кто-то из пиратов, шедших сзади, толкал нас, заставляя ускориться. Меня всё это лишь злило: «Стоит мне вернуть себе былую силу…» — думал я, сжимая кулаки. Наконец мы подошли к мрачному замку, стоящему на высоких утёсах. Замок Пайк выглядел как грозная крепость, словно выросшая из чёрных скал. Тяжёлые ворота отворились, пропуская нас во внутренний двор. Там кипела своя жизнь: слуги бегали с корзинами, воины Железнорождённых грубо обсуждали последние набеги, а у главной башни стояла пёстрая группа чужеземцев — видимо, купцов из Эссоса. И все эти люди поворачивали головы к нам, когда мы, окованные цепями, брели по двору. В центре группы я заметил Эйрона Грейджоя, молодого лорда, что держал нас в плену. Он о чём-то оживлённо разговаривал с иноземцами, явно рекламируя свои «товары» и возможности. Завидев нас, он взмахнул рукой: — А вот и наши герои! — объявил он с ехидной радостью. — Полюбуйтесь, господа: мальчишки, но уже успели устроить кровавую резню на моём корабле. Хотя, — прищурился он, глядя на Рикарда, — один что-то не очень боеспособен. Зато другой — настоящий волчонок. Я почувствовал, как взгляды купцов жадно скользят по мне. Они разглядывали нас, как скот на ярмарке: оценивающие, холодные. Кое-кто из них держал в руках золотые счетки, а в его глазах читались циничные мысли: купить, выгодно перепродать, получить прибыль. — Сильные, говорите? — отозвался один из купцов, на шеи которого висела огромная золотая цепь. — Да выглядят они изнурёнными… Небось и трёх ударов не нанесут. — О-о, — протянул Эйрон, не обращая внимания на наше состояние. — Это не так. Этот сопляк (он кивнул на меня) прикончил троих моих бойцов, когда пытался сбежать. В крови все были по уши. Да, смышлёный щенок, да ещё и весьма быстрый. Купцы с издёвкой засмеялись, бросая косые взгляды: кто-то насмешливо, кто-то с некоторым любопытством. Во мне закипал гнев, но я старался держать себя в руках. Эйрон наслаждался нашим унижением, словно это был спектакль. — Что ж, — заговорил худой и высоколобый купец с лисьей улыбкой, — вы говорите «храбрые и сильные», а я вижу двух измордованных мальчишек. Ваши слова ни капли меня не убеждают. — Верно, — добавил другой, широкоплечий, единственный у кого на поясе висели позолоченные ножны. — Слишком много слов. Мы любим проверять товар в деле. Мне не интересна лишняя болтовня. Эйрон нахмурился, уловив, что гости сомневаются в его словах. Тогда он опустил голову вниз, и в голосе прозвучала издёвка: — Хорошо, если моим словам вы не верите, давайте устроим бой. Я предоставлю мальчишку, вы же поставите против него вашего воина. Пусть победа покажет, кто прав. Услышав это, я ощутил, как внутри у меня все заледенело. Рикард, стоящий рядом, всё ещё шатался, он бы точно не справился с обученным воином. Купцы с любопытством переглядывались. — Отличная мысль, — сказал худой купец, усмехаясь. — К примеру, мой Безупречный мог бы сразиться с одним из ваших «парней». Если ваш мальчишка победит, получайте наше золотишко, а нет — значит, вы нам наврали. — Да, и сделаем ставку, — подхватил широкоплечий, — скажем, сто золотых драконов против десяти рабов, если ваш мальчишка проиграет. Эйрон усмехнулся, словно готовый к такому повороту. — Сойдёт, — зловеще прищурился он. — Но, когда мой волчонок одолеет вашего Безупречного, вы извинитесь за свою недоверчивость. Я стоял, прислушиваясь к этому торгу, чувствуя, как отчаяние охватывает меня. Даже здоровому, опытному бойцу трудно тягаться с Безупречным — легендарным кастратам из Эссоса, выращенным в жестокости и адских тренировках. А Рикард ещё и был на грани обморока от недоедания и болезни. Я не мог допустить, чтобы его выставили на верную смерть. В голове билась всего одна мысль: «Я должен сам взять удар на себя…» — Подождите! — выкрикнул я, делая шаг вперёд, и силясь говорить уверенно. — У меня есть условие: разрешите мне драться. Но не с одним Безупречным — а сразу с двумя. При этих словах все умолкли. Купцы удивлённо переглянулись, а Эйрон посмотрел на меня с удивлением. — Ты серьезно? — спросил он. — Два Безупречных против тебя одного? — Да, — кивнул я, стараясь не выдать волнения. — Мой друг слишком слаб после лихорадки, он едва на ногах держится. Если уж устраиваете показательный бой — лучше я сражусь. Я думаю, для вас, это будет более зрелищное шоу. Купцы недоверчиво зашумели, но худощавый шагнул вперёд и пожал плечами: — Хорошо, почему нет? Глянем, как мальчишка выкрутится против двоих. Широкоплечий, искоса взглянув на меня, скривил рот в презрительной ухмылке. Эйрон же лишь развёл руками, мол, ему всё равно. — Ладно, будет так, —равнодушно проговорил лорд Грейджой. — Но если ты проиграешь и выживешь, смерть твоя будет очень долгой и мучительной. Я не люблю проигрывать раб. Меня провели во внутренний двор замка, где находилась небольшая арена, окружённая каменными стенами. Пираты и купцы столпились вокруг, одни глумились, другие ждали зрелища. Я ощущал, как в жилах начинает бурлить адреналин. Жизнь моя и жизнь Рикарда теперь зависели от одного боя. Эйрон разрешил мне выбрать оружие. На грубой деревянной скамье лежали мечи, булавы, копья и кинжалы. Я знал, что против двоих взрослых бойцов, к тому же Безупречных, моё единственное преимущество — скорость и ловкость. Взяв пару кинжалов, я мысленно попытался настроиться на свой источник — хоть на маленькую толику использовать силу оттуда. Двое Безупречных вошли на арену, безэмоциональные, словно статуи, но я знал, что за этой холодной маской кроется страшная сила и абсолютная дисциплина. По сигналу боя они двинулись ко мне с чёткой, отлаженной координацией, стараясь отрезать пути к отступлению. Первый резко ринулся вперёд, размашисто ударяя копьём. Я отскочил, едва почувствовав свист лезвия у шеи. Второй нацелил своё копьё мне в спину, но я перекатился, избегая двойной атаки. Их тактика была отработана: один атакует, второй добивает с другой стороны. Я понимал, что одного промаха будет достаточно, чтобы меня проткнули, как свинью на вертеле. Я сосредоточился, заставляя сердце биться ровнее. Когда первый Безупречный повторил свой выпад, я сделал вид, что собираюсь отразить удар кинжалом, — но в последний миг шагнул вперёд и резко скользнул ему за спину, поднырнув под копьё. Взмахнув кинжалом, я полоснул его по подколенному сухожилию, и воин рухнул на колени. Не давая ему опомниться, всадил лезвия в шею, где сходились позвонки. Кровь брызнула, Безупречный глухо свалился лицом вниз. Второй Безупречный немедленно бросился на меня, пользуясь моей задержкой. Мне пришлось кувырком уйти от его выпада. Он пытался зажать меня у стены, но я уворачивался и со всех сил резал кинжалами его бёдра и руки. Ему удалось несколько раз задеть меня тупым концом копья, но я упорно избегал смертельных ударов. В конце концов я почувствовал, как его дыхание становится сбивчивым: кровопотеря давала о себе знать. Наконец он споткнулся, и я, увидев, он открылся, резко метнулся вперёд и вогнал кинжал ему в грудь. Воин хрипло охнул и упал. Я повернул лезвие, чувствуя, как оно дробит его рёбра, и он затих. Тишина опустилась на арену. Я стоял, с трудом переводя дыхание, с двумя окровавленными клинками в руках. На песке у моих ног лежали тела двух поверженных Безупречных — казалось бы, машин для убийств. Глаза у меня метались, а сердце неслось вскачь, грозясь выскочить из груди. Вокруг раздались редкие шёпоты, потрясённые возгласы. Я поднял взгляд и увидел в толпе лиц купцов и пиратов: одни были в ужасе, другие — поражены, третьи смотрели на меня с искренним интересом, будто я был каким-то диковинным зверьком. Эйрон Грейджой и его гости-купцы сосредоточенно смотрели на меня, словно в первый раз увидели. В воздухе витало напряжение, но и едва уловимое уважение: им явно не каждый день приходилось лицезреть мальчишку, который выстоял против двух закалённых бойцов и остался цел. — Ну что, господа, — произнёс Эйрон, нарушая напряжённую тишину и поднимая бровь. — Как вам наш маленький, но кусачий зверек? Теперь не сомневаетесь в моих словах? Купцы переглянулись между собой. В их глазах читалась смесь удивления, лёгкой тревоги и, пожалуй, даже некоего одобрения. — Он действительно показал силу, — кивнул один из торговцев. — Ты не соврал, Грейджой. Тот самый купец, что открыто высказывал недоверие в честности Эйрона, шагнул вперёд. Ему явно было нелегко проглотить гордость, но он сделал над собой усилие. — Признаю, я ошибался, — произнёс он с твердостью в голосе, глядя на меня. — Этот парнишка и впрямь отважен, и силен не по годам. Честь ему и хвала за такие навыки. Эйрон Грейджой слегка приподнял подбородок, довольный таким ходом событий. — Прекрасно, — сказал он, явно торжествуя. — Теперь, когда вы убедились в моей правоте, давайте вернёмся к делу и обсудим условия сделки. Я тихо выдохнул, вытирая кровь с кинжалов. Во взгляде Эйрона я читал удовлетворение. Что ж, он добился того, чего хотел: демонстрации моей силы и подтверждения собственных слов. Но стоило мне задуматься, что ждёт меня дальше, я почувствовал, как внутри вновь поднимается тягучая тревога. Воины Эйрона по его приказу отобрали у меня оружие. Секунду я колебался, не дать ли бой, но быстро понял, что это безнадёжно. Стиснув зубы, я передал кинжалы и позволил себя отвести к Рикарду. Нас на недолго оставили в покое, дали воды — на удивление много, сколько мы могли выпить, — я пил взахлёб, чувствуя, как жизнь медленно возвращается ко мне. Рикард сидел рядом, казался ещё довольно слабым, но уже не таким, как пару дней назад. Я бросил на него ободряющий взгляд, хотя, если честно, сам чувствовал смесь неуверенности и внутреннего опустошения. Мы оба понимали, что наша судьба решится без нашего участия, а дальше — либо рабство, либо смерть. Пока нам оставалось лишь надеяться и ждать. Неподалёку Эйрон и торговцы из Меерина тихо, но оживлённо совещались. Судя по их суровым голосам и жестам, спор шёл нешуточный. — Зачем нам этот доходяга? — подал голос один из купцов, высокий, худой, с жёлтыми глазами, указывая на Рикарда. — Он выглядит больным и слабым. Нам нужен главный приз — тот, что дрался. Эйрон криво усмехнулся: — Вы недооцениваете важность второго, — сказал он самодовольно. — Этот «дохляк», как вы его называете, — ключ к управлению первым. Вы видели, как тот бьётся. Он готов пойти на всё ради друга. Без второго он может стать неуправляемым и попортить вам много крови, а с ним — будет послушным и покладистым. Плюс, кто знает, может, этот болезный тоже окажется не плох, когда поправится. Или найдёте ему иное применение, парень то благородной крови, весьма красив. Купцы переглянулись, перешёптываясь. Они явно не были уверены, что стоит тратиться на второго пленника. — Будем откровенны, Грейджой, — вмешался могучий купец, увешанный золотыми кольцами. — Мы пришли за потенциальными чемпионами ям. Нас не прельщает груда костей. — В таком случае, — развёл руками Эйрон, — если вы хотите первого мальца, то берёте и второго. Это моё условие. Не хотите? Я продам их обоих другому покупателю. Купцы скривились, но понимали, что спорить бессмысленно. Они продолжили торг, соревнуясь в предложениях цены. — Сто золотых драконов за обоих, — отрезал худощавый с жёлтыми глазами, бросая надменный взгляд. У Эйрона усмешка прорезала лицо, будто его это позабавило. — Сто? — переспросил он, приподняв бровь. — Да вы шутник. Мой запрос — две тысячи золотых драконов: тысяча девятьсот девяносто девять за этого «героя» и ровно один за его больного дружка. — Он со смехом хлопнул себя по бедру, наслаждаясь собственной шуткой. — Целых две тысячи?! — подскочил купец в кольцах, возмущённо кривя рот. — Это же грабёж! Ты явно переоцениваешь мальчишек. — Возможно, — пожал плечами Грейджой, — но я знаю, чего стоит этот парнишка. Вы сами все видели, разве это не удивительно, для такого возрасте. Я уверен, он способен стать чемпионом ям, а второй… ну, как минимум, способ удерживать первого в узде. Купцы заворчали, высказывая обоюдное недовольство, но потом глянули друг на друга и замолчали, что-то обдумывая. В конце концов, они начали прикидывать выгоду и, неохотно согласились на такую сумму, снова повернулись к Эйрону. — Допустим, мы дадим тысячу за них обоих, — предложил худощавый скрипучим голосом. — Нет, — мотнул головой Эйрон, лицо которого стало холодным и равнодушным. — Я сказал: две тысячи, ни монетой меньше. Если не согласны — сделка отменяется. Купцы, тяжело вздыхая, снова погрузились в обсуждения. Наконец они негодующе закивали: — Ладно, две тысячи, да хранят нас боги. — вздохнул мощный. — Но учти, мы рассчитываем и на другую качественную «продукцию». Эйрон кивнул, его губы изогнулись в ехидной улыбке. Он протянул руку, и купец пожал её, криво усмехаясь. — Уверяю, вы не пожалеете, — отозвался Грейджой. — Уж этих двоих вы продадите с большой выгодой, особенно когда… залатаете парня и пустите его в яму. — Ведите их, — велел он своим людям. — Пусть гости теперь сами заботятся о своей покупки. Нас вновь сцепили кандалами и повели к стоящему на причале кораблю купцов. За нашу охрану отвечала пятёрка Безупречных — тех самых легендарных воинов, холодных, как статуи. Эйрон и его гости тем временем куда-то отошли, упомянув о «девках», и мы расслышали лишь довольный смех, когда они удалялись. На корабле с нами обошлись более гуманно, чем раньше: нас отвели в трюм, но там не было смрада и вони, а вместо гнилых досок мы увидели относительно чистые лежанки. Нас накормили сытной едой — пусть простой, но всё же гораздо лучше, чем чёрствая корка от Железнорождённых. — Эксклюзивный товар требует аккуратного обращения, — с кривой усмешкой пояснил один из прислужников купца, когда отдал нам миски с похлёбкой и хлебом. Я краем глаза смотрел на Рикарда. Он всё ещё выглядел измождённым, но на этот раз к нему приставили корабельного лекаря, который поил его отварами и снадобьями. Я почти не разговаривал с товарищем: мы оба были слишком измотаны. Но за эти дни плавания мне стало ясно, что побег сейчас — пустая затея. Куда мы денемся, посреди моря? Даже если прыгнем за борт, в лучшем случае станем кормом для рыб. Вместо этого я решил восстановиться: пил от души, ел, когда приносили еду, отдыхал на лежанке, стараясь залечить раны и успокоить измученные мышцы. По сравнению с той адской ямой, здесь было похоже на роскошный курорт, пусть и тюремный. Порой я думал: «Если бы эти мордовороты из Железных островов были так же внимательны к нам, я бы, может, и простил их». Но вся эта «доброта» была лишь рациональным расчётом купцов: ведь мы стоили денег и как я понял совсем не маленьких. — Знаешь, Рикард, — заметил я однажды вечером, когда мы вяло беседовали. — После железнорожденных, этот корабль выглядит как дворец короля. Еда есть, воды не жалеют… ну прямо курорт. Рикард хмыкнул, но выдавил лишь слабую улыбку: — Только вот железные цепи на наших ногах, не очень украшают обстановку, — заметил он устало. — Да уж… — протянул я. — Но, по крайней мере, нас не бьют, не пытают, а это уже прогресс. Мы переглянулись, кидая друг другу понимающие взгляды: мы были ценным товаром, который нужно доставить целым и невредимым. Через несколько дней к нам заглянул корабельный служка с радостной улыбкой. — Мы почти на месте, — поделился он. — Хотите подняться на палубу и полюбоваться городом? Такого не видели, держу пари. Мы с Рикардом переглянулись. Мы оба понимали, что нас ведут не на прогулку, а больше для «продвижения товара» в лучшем свете, но упускать возможность глотнуть свежего воздуха — глупо. Согласились. Мы поднялись на палубу, и нашему взору открылся Меерин. Я на миг замер, поражённый красотой белокаменных стен, сверкающих в лучах солнца, высокими башнями, упирающимися в небеса, и огромными пирамидами, которые вздымались над городом, словно древние колоссы. С побережья доносился гул рынка, суета сотен кораблей. В порту кипела жизнь, купцы, стража, простолюдины двигались, как муравьи в гигантском муравейнике. — Внушительно, да? — спросил я полушёпотом у Рикарда, пытаясь разглядеть его реакцию. — По крайней мере, новый «ад» выглядит эффектнее, чем наш предыдущий… Рикард тоже не отрывал взгляда от огромных пирамид, его лицо выражало смесь тревоги и восторга: — Красота… но не для нас, — пробормотал он, озираясь. — Мы ведь здесь как рабы, не забывай. — Я помню, — мрачно кивнул я. — Но погляди: хотя бы вид перед смертью шикарный, не то, что обшарпанные «красоты» на Железных островах. Мы сделали глубокий вдох морского воздуха, наслаждаясь хоть кратким чувством свободы. Потом служка напомнил нам, что пора возвращаться в трюм. Мы в последний раз окинули взглядом Меерин, осознавая, что скоро нас поглотит этот шумный, но жестокий город, в котором люди развлекаются кровавыми боями, а рабы — всего лишь расходный материал. Нас снова отвели вниз, заковали в цепи. Мы улеглись на свои лежанки, и я невольно фыркнул: — Зато мы «исключительный товар», — проговорил я насмешливо. — Надеюсь, нас не продадут по уценке, как «бракованную партию»… Рикард выдавил улыбку: — Ого, скидка на рабов? Представляешь: «Взял одного — получи второго даром»? Я рассмеялся, хотя и слышал в собственном смехе горечь: — Ага, «два юных бойца по цене одного, немного помяты и поцарапаны, зато характер северный» … Мы попытались шутить, ведь юмор хоть немного облегчал наши сомнения. Когда мы улеглись, я закрыл глаза, почти позволяя усталости взять верх над моими мыслями. Но сквозь усталость проговорил. — Готов к экскурсии по Меерину, Рикард? — прошептал я, уже проваливаясь в сон. — Уверен, она будет незабываемой. — Вот именно, — отозвался он с кривой усмешкой. — Особенно если нас проведут через все эти ямы и прочие «достопримечательности». В глубине души мы оба понимали, что грядущие испытания могут оказаться ещё более жестокими, чем то, что мы видели у Железнорождённых. Но пока мы имели минуту передышки, тёплую пищу и надежду на то, что сумеем сохранить жизнь и остаток достоинства. А там — кто знает? Может, судьба ещё улыбнётся нам неожиданным шансом… и мы вырвемся на свободу, вне стен Меерина, вне жестоких арен, где публика жаждет крови. — Когда выберемся, — сказал Рикард, чуть громче, словно старался перекричать дремоту, — давай найдём местечко потише. Где не будет рабства, крови, железнорожденных… Просто поживем в тишине, без мыслей о том, как не умереть. — Согласен, — кивнул я, чувствуя, как сон накатывает все сильней. — Это звучит, как весьма неплохая мечта… И с этими мыслями я дал глазам сомкнуться. А в груди теплилась решимость: чего бы это ни стоило, я не отдам себя на растерзание. Они ещё узнают, что Деймон — не сломленный пленник. И пусть случится чудо, и этот Меерин станет лишь короткой остановкой на моём пути к настоящей свободе.