Вопреки всему

      Утро не бывает добрым, особенно когда вскрывают двери в квартиру, а я всё ещё в тревожном сне, где я только что защищала Фракцию от вторжения извне. Я ещё не пришла в себя, не разбираюсь, что к чему, — и в незваного гостя летит лезвие, раня в плечо.       Мат, крик на весь этаж. Я уже тяну второе лезвие из кармана, замах.       — Отставить! — прикрикивает Макс.       На пороге стоит несколько человек с вытянутыми лицами. Среди них высится Эрик. На его лице выражение «Убью!».       Я давлю зевоту, затыкаю лезвие обратно в карман брюк и тру глаза. Машинально смотрю на браслет и восклицаю:       — Ого! Вы мне звонили?!       От Эрика сто пять пропущенных звонков. От Макса семнадцать. От Небраски десять. Звонил Юрайя, Эдвард, Мардж, Ивен. Я такая популярная.       Я проспала тринадцать часов подряд!       — Почему не отвечала? — Макс недовольный. Он проходит внутрь квартиры. Быстро оглядывается по сторонам.       — Спала.       — И не слышала звонки и долбёж в дверь? — он подходит вплотную, проверяет меня на алкоголь, принюхивается. Поджимает губы.       — Нет.       — Отстегать бы тебя… ремнём по одному мягкому месту, — выдыхает он и машет остальным, что всё, отбой. — Там твоя собака человека загрызла.       Я тут же просыпаюсь. Рывок к двери.       — Я шучу, — Макс останавливает меня и оборачивается к Эрику. — Она вся твоя.       — Ключи! — спохватываюсь я и бегу к кухонному столу, потом несу связку Эрику. Подаю ему.       — Поздно, — отзывается он.       Он в одежде, но ключи забирает и кладёт в карман штанов.       — Взломали дверь? — зеваю я.       — Взяли дубликат, — отзывается он глухо.       Люди вокруг рассасываются. Раненного в плечо парня уводят. Эрик переступает порог, проходит внутрь моей квартиры и мельком смотрит на выломанный замок в двери.       Макс качает головой.       — Ладно. Все живы. Это главное. Вызову бригаду, пусть заменят замок, — Макс смотрит на меня ещё с минуту, — Джанин жаловала тебе премию. Всё на карте. И, Крис, в следующий раз не потерплю такого молчания, возьму ремень пожёстче и высеку принародно.       — Я думаю, что это можно проделать и сейчас, — роняет Эрик угрозу, и по его лицу не понятно, шутит он или говорит всерьёз.       Макс выдыхает.       — Даю тебе два дня отгула.       — Мне? — переспрашиваю я.       Макс кивает и уходит, прикрывая за собой дверь. Я с тоской смотрю на неё.       — Спасибо, сэр! — ору я следом, с опозданием.       Чёрт!       Эрик и я остаёмся в квартире вдвоём.       — Я вырубилась, извини. Я собиралась сходить за твоей одеждой, правда, — оправдываюсь я и бегу в туалет.       Эрик появляется в дверях, когда я уже натягиваю штаны, открываю краник раковины, закатываю рукава и мою руки.       Стоит в проходе, навалившись плечом на косяк. Молча смотрит на меня.       Я беру зубную щётку и давлю пасту.       — Флуфай, я пвавда не слыфала вфонков, — говорю я с полным ртом пены. Сплевываю. Полощу рот. Всё это время Эрик молча смотрит на меня. Не понятно, о чём думает. На лице ни тени улыбки. Я умываю лицо и промокаю его полотенцем.       — Да! Джанин тебе передала одну штуку! — спохватываюсь я и выуживаю из кармана маленькую коробочку. — Это мазь, заживляющая, и убирает боль на шесть часов. Подаю ему, роняю в его ладонь. — Ты же знаешь, Трис прошила ей ладонь лезвием. Там жуткий рубец. Джанин мажет этой штукой и на полдня забывает о боли. Правда, круто?       Я иду мимо него. Эрик даже не пытается меня поймать, вжать в стену или что он чаще любит делать, проявляя свою силу. Нет, просто молчит и смотрит на меня. Я просачиваюсь мимо.       — Кофе будешь? — спрашиваю я. Эрик, сильно хромая, делает движение к кровати. С трудом и не сразу приземляется на неё. Морщится от боли.       — О! Остался энергетик! — я хлопаю себя по карману и выуживаю баночку. — Будешь?       Показываю ему и не вижу никакой реакции. Отставляю её на стол и проделываю манипуляции с туркой, водой и кофе. Эта дрянь снова выплёскивается на варочную поверхность, ложась поверх застывшей коричневой корки.       Я наливаю кофе в кружку и подаю Эрику. Он её принимает, и медленно потягивает напиток. Я наливаю себе, беру с полки сахар, вынимаю из холодильника сливки и добавляю в свою кружку. Делаю глоток и выдыхаю.       Сажусь рядом с Эриком. Потягиваю свой напиток, он свой. В ладони всё так же лежит коробочка. Молчание затягивается. Точнее, он за всё это время произнёс только одну полную фразу.       — Ты давно проснулся? — спрашиваю его. Он молча пьёт кофе.       Я вздыхаю.       — Не хочешь разговаривать?       Пожимаю плечами.       — Ну ладно. Я не настаиваю.       Допиваю кофе, ставлю кружку в мойку и иду к шкафам. В это время приходит бригада, интересуются, можно ли начать ремонтные работы.       — Да. Вы мне не помешаете.       — Это ваши ключи, а это дубликат.       — Хорошо, спасибо.       — Мы быстро. Минут десять — и всё будет готово.       Я получаю ключи, возвращаюсь. Первый экземпляр я откладываю на столик, и протягиваю Эрику руку.       — Давай свои, я присоединю дубликат к ним.       Он молча достаёт связку ключей. Я отсоединяю старые свои и одеваю на колечко новый дубликат. Отдаю.       Он всё так же молча убирает их в свой карман, и ни одного слова. Берёт коробочку и кладёт к себе в карман. Допивает кофе, отдаёт мне кружку и поднимается. Я пытаюсь помочь ему, удержать за руку. Он молча выкручивает свою руку и хромает в сторону выхода.       — Ты куда? — я иду следом. — Эрик?       Он выходит из квартиры. Перед ним лестница. Смотрю, как тяжело он поднимается, тянет себя руками за перила. Я ныряю под его руку. Он останавливается и смотрит на меня.       — Бесстрашные друг другу помогают, — заявляю я с уверенностью.       — Не подлизывайся, — он отводит руку в сторону.       — Ты заговорил!       Я становлюсь на ступеньку выше, и теперь я с ним вровень. Стою перед ним, улыбаюсь.       — Мне очень стыдно, что я спала и не слышала твоих звонков, правда. Я все хотела сделать вчера, по приезде. Легла отдохнуть и вырубилась.       — Ты не первый день в Бесстрашии, Крис. После задания нужно идти к командиру, отдавшему тебе приказ, и отчитаться. Но ты пошла спать, — сказал он спокойно.       Я опустила взгляд.       — Макс нашёл крайнего, — он вздёрнул мой подбородок вверх, — смотри на меня, когда я с тобой говорю!       Его тон стал резок.       — Что с твоей дисциплиной, Крис? Когда ты решила, что можно так относиться к службе? Расслабилась. Не тренируешься. Я могу живо разжаловать тебя в солдаты патрульной службы. График мягче, ответственности меньше. Хочешь?       — Нет.       — Тогда перестань выносить мне мозг своим поведением. Если мы встречаемся, это не значит, что ты можешь забить на службу. Поняла меня?       — Да.       — Да?       — Так точно.       Я сошла на ступень ниже и поравнялась с ним.       — Джанин сказала, что мужчины не любят, когда их видят слабыми… хотя нет, она сказала, что когда мы, девочки, видим их слабость, они это не любят. — Я стиснула кулаки до боли в пальцах: ногти впились в ладони. — Сказала, что я этого не понимаю в силу своей юности. Но я всё понимаю. Потому что я люблю тебя. Таким, какой ты есть: жёстким, ранящим. Люблю не за то, что ты Лидер, а как человека.       У меня по щекам потекли слёзы. Меня всю затрясло от обиды.       — А я для тебя кто? Неофит? Перешедшая? Глупая девчонка? Не хочешь отношений, так и скажи, но не надо мучить меня! Манить и отталкивать! Я тоже человек! Я живая!!!       Мой крик улетел эхом по лестничной клетке. Я развернулась и через три ступени спрыгивая вниз, сбежала с лестницы. Метеором пронеслась по коридору в Яму и, когда ворвалась в огромное пространство, заорала во все лёгкие, пытаясь унять боль в груди. Я орала, покуда были силы, пока не запершило в горле. И мне было всё равно, что здесь есть Бесстрашные, что они смотрят на меня.       Горло осипло. Я прошла мимо груш, избила одну до крови в костяшках пальцев. Потом прошла за мишени, через малый тренировочный зал, в то крыло, где мы держим малыша.       Взрослеющий волкодавчик встретил меня громким лаем, вытанцовывая на задних лапках. Мы не виделись сутки.       Я закрыла дверь в помещение, открыла дверцу клетки и выпустила Боя. Он ткнулся носом в брючину моих штанов, в карман, где обычно лежало лакомство, но сегодня его при мне не было. Зато у клетки стоял большой пакет сухого корма, его принесли и оставили здесь.       Я вскрыла мешок, взяла горсть «камушек» со вкусом бекона и позвала Боя на улицу.       — Рядом! — хрипло скомандовала я. Откашлялась и глянула на щена. Он остановился. Мой голос показался ему подозрительным. Он подошёл и потянул носом воздух. Я присела, протянула руку, приласкала его за ушком. Бой уткнулся мне в руку, лизнул кровь с костяшек пальцев, посмотрел на меня сочувственно, как мне показалось.       — Да, мне больно, — кивнула я, чувствуя, что мои глаза снова увлажняются. Шепнула собаке: — Давай работать, Бой?       Я поднялась, прошла вперёд и рукой похлопала себя по бедру.       — Рядом!       Волкодавчик подбежал ко мне и получил из моих рук вкусняшку. Я медленно пошла вперёд, всё так же похлопывая себя рукой по бедру, повторяя хриплым голосом команду «Рядом!». Бой не сразу пристроился в шаг. Он останавливался и снова подбегал. «Рядом!» — повторяла я и шла. После нескольких попыток распознать мои намерения щен попросту пристроился рядом и засеменил в моём темпе. Так я провела его по всему двору, повторяя одну и ту же команду. Мы гуляли с ним. Я поворачивала направо, налево. Останавливалась, снова продолжала ходьбу. Делала резкий шаг. А потом мы с ним побегали наперегонки. Я чередовала бег, ходьбу и остановки, резкие повороты. Главное собаке дать понять, что это игра, тогда она охотно ввязывается во все приключения. Повторили все команды, ранее пройденные, а потом в поле зрения появился Эрик.       — Ко мне! — громко сказал он и Бой рванул к нему со всех лап. Я взглянула на время. Восьмой час. Скоро завтрак, но есть ещё время пометать лезвия в мишени.       Направилась ко входу. Эрик перегородил его.       — Кристина.       Я попросту поднырнула под его руку и позвала щенка к себе похлопыванием по ноге. Залезла в клетку, освежила в тарелках еду, налила воды и взбила лежанку. Бой бухнулся на спину, подставляя животик. Получая свою порцию почесух, малыш вывалил язык, довольный и счастливый. Если бы в жизни было всё так же просто, как у него, не было бы всех этих недомолвок и объяснений.       Эрик запирал дверь во двор.       Я заперла дверцу клетки и дала команду «Служить!» сиплым голосом, потирая ладонью горло. Даже не взглянув в сторону Лидера, я вышла и направилась через малый зал к мишеням. Мне не нужны были лезвия, они были у меня в кармане. Я метнула первое. Метнула второе.       — Кристина.       Эрик встал сбоку от мишеней, позвал меня по имени, но я предпочла его игнорировать. Вдруг он взял направление к доскам, сильно хромая. Остановился напротив меня, спиной к пластику, заполняя собой всю мишень.       Моя рука замерла. Я взглянула в глаза Эрику. Он смотрел на меня. Я поменяла позицию, отвела плечо и, прицелившись, метнула первое лезвие. Оно воткнулось между пластиком и фанерой, рядом с локтем. Ни один мускул не дрогнул на его лице.       Я потянулась за следующим лезвием, удобнее пристраивая его в ладони, и подняла руку выше, прицеливаясь. Метнула. Лезвие вошло рядом с его шеей, в зазор. По коже прокатилась красная капля и нырнула под ворот тёмной футболки.       Я рванула навстречу и обняла Эрика.       — Мой птенчик, — шепнул он, целуя меня в макушку.       Осознание пришло мгновением позже: я могла промахнуться, могла его убить. Эрик осознанно встал к мишени, зная о рисках. Он настоящий Бесстрашный.       — Мой птенчик, — повторил он, добавляя чуть тише, — переезжай ко мне.       Я оторопеваю. Поднимаю на него голову, долго смотрю в глаза, пытаясь уличить его во лжи.       — Уверен? — сиплю я.       — Да. — Он хитро на меня смотрит. — Так мне будет проще тебя контролировать.       — Ха!       Я отстраняюсь, рывком вынимаю свои лезвия из мишени. Его рука ловит мою и отнимает ножи.       — Вместе теплее спать.       — Так себе аргумент, — я делаю шаг в сторону, кашлянув. Горло саднит.       Он заводит руку мне за спину и притягивает к себе.       — Ты задолжала мне ночь, помнишь?       — А ты зажал моё мороженое, — мой хрип переходит в шёпот и покашливание.       — Горячее питье с маслом и никакого мороженого, птенчик, — тут же возражает он.       — Сам…       Он затыкает меня поцелуем, который длится вечность, пока громкое «кхе» не падает сверху. Мы с Эриком поднимаем взгляд к балкону. Там стоит Макс.       — Помирились? — спрашивает он.       Мы молчим.       — Ну и славно.       Он уплывает в другую сторону. Эрик фыркает ему вслед и толкает меня вперёд, наваливаясь на моё плечо своим весом.       — Эй? Ты не пушинка! — возмущаюсь я.       — Бесстрашные помогают друг другу, — парирует он мой протест, прихрамывая на ногу.       — Мазью помазал? — нарушаю молчание.       — Нет.       — Ленивец, — вздыхаю я, поддерживая его.       — Нужна твоя помощь.       — Ага, — я кашляю ответ.       — Угу, — мычит он. — Не разговаривай. Голосу нужен покой.       — Угу.       — Я серьёзно, Крис.       В ответ я лишь шумно выдыхаю.       Почему нужно было разругаться, чтобы съехаться? Почему с Эриком отношения превращаются в аттракцион с метанием ножей и хождением по битому стеклу? Почему?       Второй этап отношений. Посмотрим, к чему это приведёт.