another love

      Автомобиль остановился у высокого здания спустя несколько часов. Я, ощутив прилив усталости, вылезла наружу, ступая босыми ногами на асфальт. В крупном городе в этот день было пасмурно, запах прошедшего дождя витал в воздухе. Я глядела вокруг себя, словно никогда не бывала в большом мегаполисе. В этой части Нью-Йорка было меньше людей, через дорогу виднелся зеленеющий парк с небольшим прудом в центре. Казалось, что каждый мимо проходящий кидал на меня косой взгляд. — Всё в порядке? — Сэм встал рядом, внимательно всматриваясь в моё лицо. — Да, — кивнула я, тихо выдохнув. — Просто непривычно. — Мне не понять твоих чувств, — произнёс он, положив крепкую руку на моё плечо и ободряюще сжав его. — Но мне правда жаль, что с тобой произошло всё это. — Спасибо, Сэм, — моя улыбка получилась натянутой, но я старалась не выдавать этого. — Надеюсь, что скоро всё станет лучше. — Так и будет, — он уверенно кивнул в ответ и опустил глаза вниз, увидев мои ноги. — Чёрт, я совсем забыл. — Я дойду сама, — я со смешком отскочила в другую сторону от Уилсона, который уже потянул ко мне руки. — Мне уже хватило.       В одно и то же время мы обернулись в сторону машины, внутри которой за рулём сидел Джеймс. Он с отрешённым видом смотрел в сторону парка, постукивая пальцами по приборной панели. Барнс будто копался у себя в голове, размышлял, перебирал всё, что хранилось на его полках, и это было видно невооружённым глазом. Словно шестерёнки крутились в мозгу и заводили весь сложный механизм. — Честно говоря, я не ожидал такого от него, — произнёс Сэм, подталкивая меня к подъезду кирпичного здания. — А я то уж как не ожидала, — усмехнулась я, следуя за ним. — И давно вы вместе работаете? — Не то чтобы, — ответил мужчина, скорчив лицо. — Не сказал бы вообще, что у нас получается вместе работать. — Сложные отношения? — я улыбнулась краем рта, кинув многозначительный взгляд на Уилсона, из-за чего он хрипло рассмеялся. — Кажется, тюрьма не смогла убить в тебе чувство юмора, — произнёс Уилсон, когда мы оказались в лифте. — Я просто рада оказаться вне стен камеры, — ответила я, устало вздыхая. — Я была настроена состариться там или просто умереть из-за проводимых опытов. — Вот чёрт, — Сэм сочувственно вздохнул, кидая на меня короткий взгляд, казалось, будто он чувствовал себя отчасти виноватым. — Всё в порядке, Сэм, правда, — я ободряюще улыбнулась, хотя внутри понимала, что это была ложь, мне только предстояло пытаться оправиться от произошедшего в прошлом. — Кстати говоря, где мы вообще? — В твоей новой квартире.       Мы оказались в коридоре, и я удивлённо поплелась за Уилсоном к двери. Он открыл ключом замок, и я вошла внутрь небольшой студии, освещенной слабыми солнечными лучами. — Вы что, с ума сошли? — произнесла я, осматривая квартиру. — Нужно же тебе где-то жить, — ответил Сэм, усмехнувшись.       Квартира была маленькой, но просторной. Вид из окон выходил на тот самый парк, вдали виднелись небоскребы города, касающиеся густых облаков. Небольшая кухня переходила в спальню и между ними стоял стеллаж с пустыми полками. Студия была в бежевых оттенках, переходящих в белый и черный. Широкая кровать, мягкое кресло у подоконника, серый ворсистый ковёр. — В шкафу лежат вещи, — Сэм указал рукой на встроенный в стену гардероб. — Какие смогли достать. — Сэм… — я с открытым ртом осматривала каждый уголок квартиры. — Это невероятно… За что вы так…? — Слушай, я видел твоё дело, — произнёс он, сжимая кулаки. — И я знаю, что ты не устраивала тот пожар. Мы работали с тобой вместе, я знаю тебя, хоть и поверхностно. И сейчас я думаю о том, что никто не взялся вытаскивать тебя из той дыры. На заданиях ты всегда помогала нам, хоть тебе и было всего девятнадцать лет. И это меньшее, что я могу для тебя сделать. — Нет, Сэм, — я приблизилась к нему на пару шагов. — Ты не виноват. Никто не виноват. То, что произошло тогда, осталось в прошлом. Правда, глупо было показывать свои способности на глазах у людей, но что сделано, то сделано. И я благодарна за то, что вы помогли мне, и я сделаю то же самое в ответ. — У нас ещё есть некоторые дела, — после недолгого молчания сказал мужчина. — Оставим тебя одну на время. На столе лежит телефон, я наберу тебе позже. — Что вы хоть собираетесь делать с Разрушителями Флагов? — спросила я, удерживая Сэма на месте, возможно, мне не хотелось, чтобы он уходил. — Пока ещё не знаем, — ответил Сэм, открывая входную дверь. — Но мы обязательно что-нибудь придумаем. Отдыхай.       Дверь захлопнулась, и квартира погрузилась в звенящую тишину. С улицы слышался шум машин, голоса прохожих. Моё прерывистое дыхание разносилось по всему помещению, громкий стук сердца раздавался в голове. Ощущение, будто я снова оказалась в коробке. Руки дрожали, как и всё тело. Холодный пол обжигал босые ноги. Я опустила глаза вниз и уставилась на порванную одежду. Никак не могла вспомнить, как это получилось.       В этот момент я поняла, что мне не хотелось больше оставаться одной. Я боялась снова это почувствовать. После нескольких часов в компании двух человек я успела привыкнуть к звукам других голосов, смеху. Я любила общаться, болтать, помогать и поддерживать. Одиночество в тюрьме, нарушаемое собственными мыслями и различными книгами, стало моим кошмаром.       Когда от роя мыслей в голове почувствовала, что дышать стало тяжелее, я подбежала к окну и распахнула его настежь. Прохладный ветер проник в комнату, касаясь растрёпанных волос. Свежий воздух наполнял лёгкие, помогая прийти в себя.       Я не понимала, по какой причине всё это происходило со мной? Почему эти способности достались именно мне? Почему я оказалась в тюрьме, спасая человека из огня? Почему меня освободили? Или, как бы сказала мама, для чего? Она бы посадила меня рядом, погладила по руке, убрала за ухо локон моих непослушных волос и сказала, что ничего не случается просто так. Зачастую кажется, что что-то происходит несправедливо, но в конечном итоге всё обретает смысл и приходит к определенному результату.       Спустя несколько минут я подошла к шкафу, чтобы взять вещи. Я нашла там простые черные джинсы, такого же цвета толстовку, явно не подходящую мне по размеру, белую футболку и простые кроссовки. — Где они всё это достали? — проговорила я вслух, что уже вошло в привычку.       Все эти месяцы глубоко в душе я ждала, когда кто-нибудь вспомнит обо мне и поможет выбраться. Сначала я боролась сама, дралась с охраной и докторами, сжигала их лаборатории, разбивала кулаки о стены камеры, ломала ногти и царапала пальцы в попытках снять металлический ошейник. Воспоминания о нём отдавались зудящей болью на коже. Каждый вечер там заканчивался слезами. Мне хотелось сражаться, я не собиралась сдаваться в тот момент. Работа бок о бок с великими героями не оставалась бесследно. Но потом мне сообщили о смерти мамы, гибели многих Мстителей. Силы бороться дальше пропали, желание что-либо делать исчезло. Я поверила в то, что я слаба, что осталась одна, что никто не поможет. Позволила им проводить опыты, причиняющие боль. Но глубоко в душе ещё сидела надежда, которая сдерживала меня не убить себя.       А я ведь не смогла даже полноценно подумать о смерти мамы. Когда мне сообщили эту новость, я не захлебывалась слезами. Я сидела на холодном полу, поджав ноги, и смотрела в одну точку, голова была пуста. Лишь чувство вины заставляло меня думать о том, что я не смогла помочь ей. Я полностью отдавала себя разборкам с мафией и бандитами, иногда и общей работе с ними, надеясь получить крупную сумму и отправить её маме на лечение. Но совсем мало времени проводила с ней, ведь, вероятно, ей это было куда нужнее, чем какие-то деньги. Избавиться от рака последней стадии почти невозможно, мама не верила, что судьба даст ей такой шанс. А я надеялась, что различное экспериментальное лечение, которое было очень дорогим, может помочь. Сейчас мне не хотелось плакать, больше я думала о том, что в скором времени мне следовало бы посетить кладбище, где её похоронили, и встретиться с отчимом, который тоже остался один.       Я не знала своего отца. Мама говорила, что она очень сильно любила его, но быть с ним — тяжёлая ноша. В основном она ничего не рассказывала, да и я не спрашивала, ведь знала, что эта тема была больной для неё. Женщина лишь благодарила его за мою жизнь и мои способности. Иногда я думала об отце. Жив ли он ещё, и если да, то где находится, вспоминает ли обо мне?       Мама никогда не боялась и не сторонилась меня, даже когда я по неосторожности чуть не сожгла наш дом во сне. Какое-то время меня мучили кошмары, и я не могла справиться с ними. С детства мама говорила, что я сильная, а мои способности делали меня могущественной. Но также она учила делать лишь добрые поступки и использовать свои силы во благо, не показывать их кому попало и не зазнаваться.       ЩИТ имел секретный реестр таких, как я, уже давно. Они вышли на меня и предложили помощь, обещали наставника, способного научить контролировать силы и использовать их. Так они и сделали. Мне говорили, что все мудрейшие учителя были мертвы. Но одна девушка отложила свои дела и отозвалась на просьбу о помощи. Она сама владела мощнейшей силой, способной расколоть планету на части. Девушка рассказывала про сложности и конфликты в прошлом, насколько тяжело было совладать с этим. От неё отворачивались, она убегала, желая лучшего для всех, но в итоге сама стала одной из известных сильных нелюдей. Её большим удивлением было то, что я родилась такой, а не превратилась в процессе терригенезиса, как все. Она говорила, что способности не даются просто так, без всякой причины, они дополняют нас, отражают нашу сущность, создают единое целое. Девушка видела во мне способную ученицу, а я старалась не разочаровывать её. Несколько лет тренировок, медитаций, разговоров — всё это помогло мне понять себя и научиться контролировать огонь внутри.       Я направилась с новыми вещами на поиски ванной комнаты. Она оказалась рядом с входной дверью. Это было небольшое помещение, освещаемое жёлтым светом, в бежевых оттенках с душевой кабиной. Я встала напротив раковины, над которой висело большое зеркало. Я давно не видела своё отражение. На меня смотрели обрамлённые длинными ресницами ясные изумрудные глаза, под которыми пролегли тёмные мешки. Щёки немного впали, а нос, украшенный россыпью веснушек, был чуть-чуть смещён в сторону из-за нескольких переломов. Рыжие волосы спутались, а длиной доходили до плеч. Губы были искусаны, из-за чего они выглядели более пухлыми и красноватыми. Моё лицо имело острые черты, словно была вероятность порезаться. Медленными движениями стянула с себя одежду и бросила её на пол. Я уставилась на тощее тело с шрамами в нескольких местах, но постоянные тренировки в камере не прошли даром. Трясущимися пальцами я осторожно коснулась кожи на шее. Она приобрела более тёмный оттенок, выделялись линии вен, которые расползались в разные стороны. Подушечки пальцев водили по мерзким рубцами, но я не хотела их прятать. Хотелось думать, что это символ моего выживания.       В душевой кабине я встала под горячую струю воды. Появилось ощущение, будто я смывала с себя всё прошлое. Вся тяжесть, горечь и слабость скатывались с каплями по коже на кафельный пол. Блаженное чувство теплоты разливалось по всему телу.       Выйдя из душа, я натянула на себя джинсы и толстовку. Хоть внутри меня и бушевал огонь, я частенько мёрзла. Волосы, которые слегка завились, я собрала в небрежный пучок, несколько непослушных локонов упало на лицо. От толстовки чувствовался чужой запах, похожий на мужской одеколон. Я, нахмурив брови, укуталась в тёплую вещь, глубоко вдохнув приятный аромат.       Живот вдруг издал громкий звук, из-за чего дёрнулась на месте, совсем забыв про то, что я голодна. Время близилось к вечеру, и я решила, что мне стоило наконец поесть. На обеденном столе лежал молчаливый телефон и несколько купюр, которые я засунула в карман. — Они продумали совершенно всё, — прошептала я, благодарно улыбаясь.       Я покинула квартиру, закрыв дверь. На улице было пасмурно, холодный ветер утих, небо, обрамлённое кучевыми облаками, окрасилось в синий цвет. Вокруг зажглись фонари, которые ярко освещали дорогу и бросали на асфальт неясные тени. Ноги направились в сторону парка, который привлекал моё внимание целый день. Я шла вдоль аллеи, окутанной высокими деревьями, наслаждаясь вечером. Свежий воздух заставлял чувствовать себя лучше. Люди беседовали, смеялись, улыбались и обнимались, а я глядела на каждого из них с чувством тоски на душе. Вскоре я нашла палатку, в которой купила себе еды и горячий какао. Давно не ела так вкусно. Опустившись на лавочку, я смотрела на тихую водную гладь небольшого пруда и наслаждалась своим ужином. Около водоёма прогуливались влюбленные пары, семьи с маленькими детьми, чей звонкий смех разносился по всему парку. Окна многоэтажных домов, которые возвышались вокруг всего парка, излучали тёплый свет. Горячий какао обжигал язык, но я не обращала на это внимание, полностью поглощённая атмосферой вокруг.       Телефон в кармане неожиданно завибрировал. На экране появилось сообщение от Сэма, в котором был написан адрес и объяснение, как туда попасть. Оказалось, это место было недалеко от моего дома, и я вполне могла добраться пешком, что решила и сделать.       Прогулка до, как оказалось, полицейского участка заняла около пятнадцати минут. Я непонимающе смотрела на главный вход, вокруг стояли автомобили, излучающие яркие огни.

Сэм Уилсон: «Прости, появились проблемы, задерживаемся. Подожди снаружи, скоро закончим.»

      Вздохнув, я опустилась на лавочку, сделав глоток горячего напитка, который ещё раз купила по пути. Небо окрасилось в тёмный цвет. На этом полотне не было видно ни одной звезды. Мимо проходили люди в форме, обсуждающие свои дела. Я боялась сидеть здесь. Думала, что каждый полицейский видит во мне преступницу и знает, что я сбежала из тюрьмы. Моё исчезновение не оставят просто так, и я считала, что мне ещё предстояло столкнуться с ними. Будто сейчас ко мне подойдут, наденут наручники и отправят обратно. Простые люди даже не знали, что может скрываться за обычной тюрьмой. — Мэм, у вас всё в порядке?       Я подняла глаза на человека, возникшего рядом со скамейкой. Когда в голову пришло осознание того, кто стоял передо мной, я подавила в себе удивлённый и одновременно недовольный возглас. — Да, — кивнула я в ответ, коротко улыбнувшись.       Новый Капитан Америка стоял, сцепив руки за широкой спиной. На его лице отражалось лёгкое смущение, неловкость и доброжелательность. Но почему-то мне казалось всё это наигранным. Будто внутри ему было плевать, он лишь играл роль героя страны. Мужчина был высоким и крепким. Форма плотно облегала его тело, выделяя подтянутую фигуру. Светлые волосы были зачёсаны назад, а голубые глаза походили на цвет морской волны. Улыбка украшала его лицо. — Что-то не так? — спросила я, нервничая из-за неловкого молчания. — Простите, — он рассмеялся бархатным голосом. — Просто вы сидите здесь одна и выглядите такой отрешённой, словно не из этого мира. — Такого мне ещё не говорили, — я невольно улыбнулась в ответ, почувствовав, как запылало лицо. — Прошу прощения, если вас это задело, — мужчина говорил достаточно искренне, а взгляд его был словно под гипнозом. — Вы такая необычная. — Спасибо, — произнесла я, ощутив, как лицо покраснело ещё сильнее. — Оригинальный способ познакомиться. — Прошу, давай перейдём на «ты». Меня зовут Джон, — он протянул мне руку, улыбаясь. — Капитан Америка. — Я в курсе, — эти слова меня вдруг осадили, и я сдержанно сжала ладонь в ответ. — Джессика. — Почему ты сидишь перед полицейским участком? — спросил он, кажется, не обратив внимания на мою смену настроения. — Жду друзей, — я махнула рукой, но увидела подозрительный взгляд в ответ. — Знаю, звучит странно, но в этом нет ничего такого. — Поверю тебе на слово, — Джон усмехнулся, склонив голову на бок. — У меня есть такое ощущение, будто тебе что-то не нравится. — В каком смысле? — я непонимающе нахмурила брови. — Я понимаю людей, — произнёс мужчина. — Хоть глаза твои и притягательны, но показывают они что-то другое. — Не понимаю, о чём ты, — ответила я, ощущая нарастающую панику. — Тебе не нравится, кого выбрали новым Капитаном Америка, — сказал Джон, скрестив руки на груди. — Я это заметил, когда представился тебе. — А это имеет значение? — я медленно выдохнула. — Возможно, — проговорил он, кивнув. — Слушай, Джон, — я откинулась на спинку скамейки, стараясь не скрывать свою неприязнь. — Скажу честно, может быть, ты и хороший человек, но Стив Роджерс никогда не называл себя Капитаном Америка при знакомстве. — Откуда тебе знать? — брови его опустились, а лицо приобрело хмурое выражение. — Неважно, — я пожала плечами. — Возможно, многим из вас стоит наконец принять то, что мир меняется, — Джон вдруг устало провёл пальцами по глазам, прикрыв их на секунду. — Всё вокруг меняется, как и люди. Время Стива Роджерса прошло. — Я согласна с твоими словами, — сказала я, кивнув. — Но я не уверена в том, что ты заслуживаешь это место. — Приму твои слова к сведению, — ответил мужчина, сжав челюсти. — Джон!       Недалеко стоял чернокожий мужчина, зовущий Уокера к себе. — Это Лемар, мой напарник, — Джон махнул рукой в сторону друга, успокоившись, кажется, ему не нравилось то, как восприняли нового Капитана Америка, и он достаточно резко на это реагировал. — Мне нужно идти.       Мы сдержанно кивнули друг другу, и Джон направился в сторону своего напарника. Я смотрела ему в спину, на плечах висел тот самый щит Стива. Он блестел под светом фонарей, переливаясь красно-синим цветом. Уокер встал рядом с Лемаром, тот что-то сказал ему, и они одновременно кинули взгляд на меня. Я, сделав вид, будто ничего не заметила, повернула голову в другую сторону. Через несколько минут их там уже не было, и я облегчённо выдохнула.       Странным был этот Джон. Что-то внутри меня говорило, что всем выйдет боком то, что Уокера выбрали на место нового героя. Стив всегда был простым парнем из Бруклина, желающим безвозмездно помогать людям, патриотом своей страны, готовым на любые жертвы ради её граждан. Он был таким и без сыворотки супер-солдата, она лишь дала ему возможность действовать. Может, моя неприязнь излишняя и показушная, но я не была уверена, что Джона волновала защита жителей. Считала, что он просто хотел быть Капитаном Америка, желал признания и возвышения, скандирования его имени и огромного внимания. Но я хотела, чтобы мужчина знал моё отношение к нему. — Эй, Джесс, как ты?       Я подняла глаза и столкнулась с карими глазами Сэма. Позади него, уперев руки в боки, стоял Джеймс. Мужчина коротко улыбнулся, но весь его мрачный и грозный вид, пронзительный и холодный взгляд заставляли что-то внутри меня трепетать. — В порядке, — кивнула я, встав на ноги. — Познакомилась с нашим новым героем. — Ты видела Уокера? — переспросил Барнс, на что я утвердительно кивнула. — Значит, он всё-таки ждёт нас. — Зачем? — поинтересовалась я, стараясь не отставать, ведь они направились за угол полицейского участка. — Поболтать, — ответил Уилсон, вздыхая. — Мы ему мешаем работать. — Чего и следовало ожидать, — проговорила я. — А у вас как, всё в порядке? — Всё отлично, — Джеймс наигранно широко улыбнулся, кинув многозначительный взгляд на Сэма. — Обсудили наши проблемы с психологом. Теперь в жизни всё встало на свои места, а мы с Сэмом понимаем друг друга с полуслова. — Заткнись, — Уилсон раздражённо закатил глаза. — Вы просто очаровательны, — усмехнулась я, поймав на себе уже два недовольных взгляда.       Сработала полицейская сигнализация, и мы все обернулись на звук. Джеймс и Сэм одновременно нервно вздохнули. — Джентельмены!       Мы направились к Джону и Лемару, которые терпеливо стояли у автомобилей и ждали нас. — И леди, неожиданно появившаяся здесь, — проговорил светловолосый, сложив руки на груди. — Теперь ясно, каких друзей ты ждала. — Чего ты хочешь, Уокер? — произнёс Джеймс, лицо его выражало недовольство, брови были опущены, а челюсть крепко сжата. — Слушайте, если разделимся, у нас не будет ни шанса, вы же это знаете, — сказал он в ответ. — Так что там у тебя? — сдавшись, спросил Сэм.       Я осмотревшись, запрыгнула на капот полицейской машины, решив, что никто не будет против, и стала слушать. Они рассказали про Карли Моргентау, её цель и действия. Я была удивлена, что лидер подобной группы — подросток, да и ещё с суперсилой. Весь разговор вдруг свёлся к спору на повышенных тонах. Я смотрела на Джеймса, которому, кажется, нравилось выводить Джона из себя, намекая на его слабость и бездействие. Я понимала Барнса, место его старого лучшего друга, с которым они прошли через огонь и воду, занял другой человек. Сэм выступал здесь человеком спокойным и рассудительным, влезавшим в ссору и призывающим всех успокоиться, а мне нравилось быть смотрителем, следить за каждым из них, слушать и собирать полезную информацию. Как грубеют мужские голоса, меняются выражения лиц, гневно сжимаются кулаки, но встревать в их разборки было опасно для жизни. Джеймс и Джон были похожи на две бомбы замедленного действия. В итоге всего разговора Уилсон пришёл к выводу, что нам нет смысла работать с ними, ведь мы свободные агенты, не зависящие от правительства. — Тогда вот вам мой совет, — вдруг произнёс Уокер, взгляд его на один момент остановился на мне. — Не стойте на моём пути. А тебе советую не соваться сюда.       Несколько секунд мы с сомнением смотрели на двух мужчин, но потом развернулись к ним спиной и направились в другую сторону. — Ты же Джессика Брукс, да? — послышался голос Лемара.       Я резко остановилась, ощутив дрожь под коленками. Я, Сэм и Джеймс переглянулись и развернулись обратно. — Вы же в курсе, что за побег заключённого из тюрьмы и его содействие светит не малый срок? — сказал Джон, прищурив глаза. — Особенно, если преступник осуждён на пожизненно. — Я не делала того, в чём меня обвинили, — сжав пальцы в кулак, проговорила я. — Бывший агент ЩИТа, осуждённый за поджог, — Уокер сделал шаг мне на встречу. — Как же так получилось? — Ты даже понятия не имеешь, что там произошло, — я чувствовала, как отрицательная энергия закипала внутри, а Джон стоял уже в шаге от меня. — Так позволь мне узнать, — мне пришлось поднять голову, чтобы заглянуть в его глаза, в которых отражались взволнованность и что-то, похожее на помешательство. — Иначе я буду вынужден вернуть тебя на место. — Пошёл ты, — произнесла я, услышав в голове шипение, намекающее на возможную потерю контроля.       Я развернулась спиной к мужчине, успокаивая внутри огненную волну. Вдруг Джон схватил меня за запястье и попытался развернуть к себе лицом. Для меня всё вокруг словно замедлилось, и время остановилось на конкретном человеке передо мной. Звук в голове усилился. Я подняла руку и прислонила ладонь к открытой коже Уокера на шее. Он от неожиданности опешил, непонимающе глядя на меня. Послышалось тихое шипение, и глаза мужчины округлились от боли. Он схватил меня за руки, крепко сжав их пальцами, но чувство того, что его кожа горела, приобретая красный оттенок, заставляло Джона ослабеть. Я хотела лишь немного навредить ему, запугать, чтобы он понял, кто я такая. Но в его глазах я увидела не только возникший испуг, недоумение и злость, но и интерес, засевший где-то глубоко в голове. — Джессика. Достаточно.       Крепкие руки схватили меня за плечи и резко оттянули назад. Я оказалась за спиной Джеймса, который оттолкнул Уокера, быстро рванувшего вперёд. Челюсть его была настолько крепко сжата, что, казалось, будто у него скрипели зубы. Гневный взгляд был направлен на меня, но Барнс стоял прямо перед Джоном, не давая сделать лишнего шага. — Это была не просто тюрьма, — выпалила я, сердито нахмурив брови. — Это ваша большая ошибка, — Уокер обвёл нас диким взглядом и развернулся спиной.       Я медленно выдохнула, прикрыв глаза, и попыталась успокоить бушующее пламя внутри себя. — Теперь он точно будет считать тебя преступницей, — произнёс Сэм, покачав головой. — Мне плевать, — ответила я тихим голосом. — Я знаю правду и не собираюсь заставлять других верить в неё. — Послушай меня, — Уилсон остановился передо мной, заглядывая в мои глаза. — Тебе следует держать себя в руках, чтобы не нарваться на проблемы. Сейчас ты беглая преступница, которой не стоит сильно показывать себя. — Не этого я хотела от свободной жизни, — ответила я, закусив нижнюю губу. — Но я прошу прощения за эту выходку. — Привыкай, — Барнс вдруг хлопнул меня по плечу. — Кстати говоря, о преступниках.       Сэм и Джеймс начали говорить что-то про Исайю и ГИДРу, Уилсон был против какой-то идеи своего напарника, но понял, что другого выхода не было. — Повидаемся с Земо, — вздохнув, произнёс Уилсон. — Да вы с ума сошли.