Никто не смеётся последним

      Он ждал её после встречи двух Каге на следующий день, стоял у дверей в резиденцию, по обыкновению, прислонившись спиной к стене. Шикамару ушёл раньше, сразу после того, как в нём отпала необходимость.       Зачем ждал? Наверное, дабы точно убедиться, что она больше не злится. Зачем? Темари в гневе страшна. И это настолько важно? Каждый хочет выжить. Тогда стоило бы держаться от неё подальше, нет? Она везде отыщет, если захочет. А она захочет?       Хокаге отпустил его первым, подмигнув, дескать, молодец, с задачей справился, наш дорогой посол не злится. Ага, теперь девушка лишь избегает c ним зрительного контакта, как только может, всё отворачивается да что-то ищет на своей юбке.       — А я говорю — мы должны поесть данго! Хочу данго! Мы и так с Гаарой ходим на цыпочках из-за твоего постоянно меняющегося настроения, так она, успокоившись, не может выполнить маленькую просьбу младшего брата! — Канкуро было слышно издалека.       — Я на цыпочках не хожу, — безэмоциональным низким голосом отвечает Казекаге.       — Тогда идите без меня! Я хочу пообедать в комнате! — громкие хлопки её шлёпанцев. Злится.       — Темари, чего в четырёх стенах-то сидеть? Не хочешь по Конохе погулять разве? Или у тебя эти дни? — что-то сильно ударяется предположительно о голову Кукольника.       — В гробу я видела твою Коноху! — раздаётся громовой крик в проходе, бедные ниндзя, в этот момент работающие в резиденции, переполошились, приготовившись к вторжению, и лишь отбой от Какаши их успокоил, все вспомнили о высокопоставленных гостях, сегодня находящихся в Конохе. А высокопоставленные гости зачастую несколько громкие и экстравагантные.       Ну, не может же Темари брату сказать, что ей не стоит допускать и возможности встречи с советником Хокаге, который тут где-то ходит, ибо она так и не придумала нормального оправдания своим действиям и догадывалась — их вовсе нет. Оттого девушка высоко поднимала голову, сверкала глазами и готовилась вступить в бой в любую минуту.       — Темари! — ещё секунда. Принцесса Песков практически вылетает из резиденции, пытаясь скрыться от надоедливого брата, однако врезается в вытянутую руку Нары, с трудом удерживаясь на ногах и осознавая — от беды убежать не вышло. Её глубокие глаза на секунду вспыхивают ошеломлением вперемешку с разочарованием.       — Я тоже не против данго, — высказывается Шикамару, вызывая тем искреннее удивление у девушки.       «Тебя будто кто-то звал», — почти произносят её упрямые губы.       — Прекрасно, идёмте! — Канкуро загорается очередной бредовой идеей и теперь не отстанет. Гаара согласно кивает.       — Вот и идите без меня! — не отступает принцесса, но отступая на пару шагов от Шикамару в сторону.       — Темари, мы давно не обедали втроём, — произносит Гаара, складывая руки на груди. Ну вот, теперь ей точно никак не отвертеться.       Какое-то тёплое чувство защекотало Наре щёки, когда парень стал свидетелем того, как несговорчивая куноичи кривится, тяжело вздыхает, заламывает руки и покорно кивает, не имея сил возразить младшему брату. Не потому, что он Казекаге, а потому, что Гаара о таком совсем нечасто просит. Гаара в принципе о чём-либо слишком редко просит. Намного реже, чем ей хотелось бы.       Темари идёт позади братьев — весело болтающего Канкуро и молчаливо улыбающегося одними уголками губ Гаары — стараясь держать ровно спину и лицо вызывающе уверенным, однако дышит часто, и пальцы нервно перебирают браслеты на руках. Нара идёт ещё дальше и всё думает о том, что смотреть на неё сзади, на её ровную осанку, царственную походку, — раздражает даже не очень. Или очень даже не раздражает.       — Извините, кажется, пообедать я с вами не смогу, у меня ещё есть работа, но мне нужно кое-что важное обсудить с Темари, — парень выдыхает, хватая её за локоть и вызывая шквал пока ещё молчаливого негодования. Понимает — нужно успеть, пока то не станет вполне себе немолчаливым. — Верну в целости и сохранности, — не дожидаясь разрешения, парень отскакивает на соседнюю крышу. Канкуро моментально поворачивается, по привычке готовя пальцы для своей куклы, однако Казекаге останавливает его взмахом руки и покачиванием головы. Старший, расслабившись, понимающе улыбается в след исчезнувшей паре.       — Ты чего вообще творишь?! — не сдерживается Темари, наконец, придя в себя, едва только её отпускают тени.       — Вот опять кричишь, да ещё так, будто я тебя убивать собрался. Хорошо, что мы достаточно далеко отошли, — Нара показушно потирает ухо, вызывая у принцессы дрожь злости.       — Больше никогда не используй на мне эту технику! — куноичи всё ещё чувствует чёрные руки на своём теле и его ладонь на губах. Буквально похищение сестры Казекаге — это уже слишком.       — Хорошо, — парень примиряюще поднимает руки. — Я только хотел обговорить всё наедине, эта неловкость между нами меня нервирует, — он почесывает затылок, достаёт сигарету, зажигает её и прикуривает, не говоря ни слова. А она почему-то тоже без слов стоит и смотрит. — Как же проблемно, — проблемно, ибо, сколько себе не ври, а Темари всё-таки была для него кем-то вроде друга, и вот эти вот непонятки выводили из себя.       Они же не дети, в конце концов, а ссоры между ними самые что ни на есть детские. Да и вообще, парень в последний раз с кем-то ссорился в Академии ещё, отчего происходящее всё больше и больше напоминало ясли. Даже то, каким образом они остались наедине. Но не сделай он этого, после бы не решился, да и нет у него времени таскаться за ней по Конохе, ожидая, когда куноичи останется одна. А если бы попросил при братьях об «аудиенции» — точно бы отказала.       Лучше решить всё сейчас и сразу, хоть подобное мышление и противоречит сути парня, но она уедет сегодня-завтра, всё наслоится и станет ещё более проблемным, о чём ему говорит опыт общения с подобными дамочками, а проблемы Нара не любит. Шикамару любит прозрачность и понятность, правду тоже не говорит, в основном показывает, поэтому приходится выкурить сигарету, позабыв о времени, прежде чем собраться высказать правду в лицо проблемной женщине.       Стратег не любит проблемы, однако от этой девушки не избавиться, они слишком долго вместе работали, прошли через множество битв, провели бессонные ночи бок о бок, высказали тысячи претензий без страха и сомнений, сотню раз направляли друг на друга оружие, понимая, что так им и не воспользуются. Теперь остаётся лишь смириться с тем, что привыкли друг к другу и подпустили близко. Чересчур близко.       — Мне очень жаль за своё поведение, я совсем не хотел обидеть или задеть тебя, просто стушевался, оттого что тогда, когда мы только проснулись, позволил себе лишнее, — речь обрывается. Тогда он позволил себе опереться на неё, быть честным и искренним. — Так даже с Чоуджи ни разу не откровенничал, меня смущает, что ты стала свидетельницей моего неожиданного… порыва. Я был под впечатлениями от битвы и спасения, позволил языку развязаться, о чём сожалею. Ты права — я идиот и лентяй. Веди себя как обычно, пожалуйста, а то чувствую себя виноватым, — выпаливает после остановки на одном дыхании, кашляя из-за слишком большого количества никотина, отчего Темари едва разбирает слова.       Нет, он не один идиот. Дело было в ней, по крайней мере — не только в нём. И кто бы объяснил, почему она завелась из-за подобного пустяка?       — Не нужно, — девушка поднимает взгляд от земли, смотря осмысленно и серьёзно.       «Что не нужно? Она продолжает злиться? Думает ко всему плюсом теперь, что я ещё и грубиян?»       Наверное, его замешательство отразилось на лице.       — Не нужно жалеть об уже сделанном, — выдыхает, шагает вперёд в надежде поскорее покинуть шиноби и остаться наедине. Ей сейчас это необходимо.       — Темари, — куноичи останавливается.       — Ты тоже прости. Увидимся, — Нара пугается, что все усилия впустую, ведь опять быстро куда-то уходит, но видит на её лице лёгкую улыбку и отступает.       С души падает камень, Нара не заработал себе личного врага в лице Принцессы Песков. Жить можно.

* * *

      — Наворковалась? — встречает сестру Канкуро в кафе, где подавали данго. Она грозно на него в ответ смотрит. — Поэтому все и думают, что вы встречаетесь.       — Да пофиг! Три порции данго мне! — Сабаку но приземляется рядом с младшим братом, испепеляя среднего взглядом.       — Канкуро, не лезь не в своё дело, — девушка кивает несколько раз на благоразумные слова Гаары. — Не маленькие, сами разберутся. Тем более, Шикамару — достойная ей партия, — неожиданно заканчивает младший брат. Темари сначала захлёбывается водой, которую ей тут же предложили, откашливается, пока Кукольник бьёт её по спине и говорит: «Это всё твоя жадность, даже сладостей вон сколько уплетаешь!» — потом, правда, парень быстро ретируется, когда куноичи возвращает контроль над дыханием. Всё-таки брат не нанимался в игрушки для битья.       — Гаара, и ты туда же?! — вскидывает руки, а младший улыбается краешком губ под хохот старшего. — Как ты можешь подобное говорить?! Между нами ничего такого!       — Ага, и поэтому вы пропадаете прямо у нас из-под носа, чтобы поговорить, словно обезумевшие голубки, — вставляет свои пять копеек Канкуро.       — Пусть Шикамару в следующий раз с нами пообедает, — кивает Гаара, пока старшая сестра никак не может понять, шутят её братья или нет, а если шутят, то когда Казекаге этому научился.       — Да нет между нами ничего! — громко заявляет девушка, привлекая внимание всех посетителей.       «Нет ведь, да?» — проблеивает внутренний голосок.