Горячий шоколад

— Что ты за человек, Зейн Флинт? — спросила отвлечённо Амара однажды и обхватила его щёки ладонями. Вгляделась в него пронзительными лиловыми радужками, сверкающими в свете свечей на полках над кроватью. «Она точн хочет устроить пожар», сглотнул Флинт. «Грустная правда в том, тольк я в нём и пропаду». — Предупреждаю, я почувствую ложь и врежу тебе как следует, так что звёзды увидишь без иллюминатора. Внезапная угроза его насторожила и заставила перевести прежде блуждающий томный взгляд на неё. Зейн как и обычно лёжа рядом не давал покоя своим ладоням: скользил и мял всё мягкое и упругое-мускулистое напротив, что попадалось, ведь сирена явно выигрывала перед обычными женщинами по части интересных мест. Справедливо сказать, Амара занималась тем же самым, увлечённая жилистой бледной высокой фигурой. Они оба прекрасно сложены, и их желание беспрестанно касаться друг друга, проводя за этим, без шуток, иногда целые часы, проистекало из этого свойства. Их жизнь состояла из регулярных физических тренировок и практик, неважно, в драках с негодяями и засранцами или перестрелок с ними же. Они оба задействовали почти все свои мышцы почти ежедневно, неважно, борясь за справедливость или отрабатывая денежные выплаты. Главное, что их активная жизнь слепила из них — ни много ни мало — произведения искусства, которые так приятно рассматривать. И щупать. Правда, на сей раз он вынужденно остановился. — Оу, вот как… Ну, я готов, — только и выдавил он из себя. — Сколько тебе лет? — Амара спросила с улыбкой и договорила со смехом. Зейн расслабился и ослабил защиту. — Вапще невежливо спрашивать такое в мьих годах!.. — манерно закряхтел он. — Шучу, возраст украшает мужчину, так что я горд, что перешёл рубеж в пятьдесят… с чем-то. Как будто проверяя слова на достоверность, она прошлась пальчиками по невыразительным морщинкам, напоминающих следы птичьих лапок. — Какие чувства ты питаешь к своим супругам, Зейн? А вот и настоящий вопрос, который она хотела задать, но перед этим ломала толстенный лёд. Она молодец, эта умная женщина, Зейн Флинт оставил погребённым подо льдом слишком много людей и событий. — Я не буд те врать, `мара, тем болье при угрозе взбучки, так что `твечу как есть. Я до сих пор люблю многих. Мьё большое сердце вмещает многих. Он замолчал, дав Амаре время отреагировать, считать её эмоции и продолжить так, чтобы не расстроить её. Будучи «Партальской Тигрицей», сиреной и шлепецки сексуально привлекательной поджарой женщиной, она не просто ожидает, а рассчитывает быть любимой, обожаемой и поклоняемой. И Флинт готов дать ей всё это. Он спит с лучшими. «Но када такая лучшая прознает о другой? Парниш, наступает катастрофа». — Но `ни остались в прошлом. Я ни за что не вернусь к ним. В мьей жизни слишко`много опасностей, чтоб разделять их с любимыми. — «Заботливо», подумала Амара. — Ты совсем другой типаж, `мара. Ты живёшь с опасностью, как и я. — На этих словах он пододвинулся ближе. Ах да, как она могла забыть?! Он смелый. В словах «в моей жизни слишком много опасностей» скрывалось его неостановимое рвение нестись впереди всех и первым встречать противника. Будь то крикливые фанатики, скоординированные отряды Maliwan или пятнадцатифутовые чудовища, стон и рык которых заставляют холодеть внутренности. Но не Зейна Флинта. Он со льдом и страхом на короткой ноге. — И отвечая на твой следующий вопрос, я не собираюсь `тказываться от эт счастливой возможности. Я не откажусь от тя. Чувственный поцелуй подкрепил его полные решимости слова, долгий и глубокий, убеждающий Амару на время расстаться с подозрениями. «Что ты такого сделал раньше, чтоб те так шлёпано повезло сейчас?» задавался вопросом Флинт в мыслях. — Я терь не уверен, что у мня ваще кто-т был после роскошной тя. Амара живо хотела пригрозить ему воздержаться от чепухи в её присутствии, но вспомнив события последних недель или даже последнего часа, вспомнив, как он глотал ртом воздух, как ругался шёпотом и отдавал сторицей за её маленькую шалость с эфемерными ласкающими его везде руками, осеклась. Она умела быть особенной для него. У неё тоже не было такого роскошного любовника, но она закусила губу и промолчала. Было кое-что, что её сильно беспокоило, напрямую связанное с Зейном Флинтом. И, как он поймёт следом, вопрос про возраст не был задан ей просто так. — Я не хочу, чтобы ты старел. У меня на тебя большие планы, — прошептала, стараясь не раскиснуть. — Тада `ставайся со мной. Ты ток сделаешь мне лучше, — его тон в противовес ей звучал оптимистично, неуместно. — Я-то буду. Вопрос в тебе. Способен ли ты? — С моим азартом к приключениям, имеешь в виду? Ну, ты права. — Он усмехнулся и перевернулся на спину. Уставился на развешанные бутылки со свечами внутри. — Я представлял, что смерть заявится ко мне голому на шикарной вместительной кровати в компании трёх-четырех симпатяжек или в схватке с чудовищем-тире-машиной-тире-армией, угрожающими Вселенной. Или в тех и других декорациях вместе. Я`нь вижу ся стариком, `мара. Боюсь, мья старость, эт то, с чем мы не смиримся оба. При любом раскладе я умру, делая то, что люблю. Он позволил себе долгую мучительную паузу, в которой похоже обдумывал слова. Повернулся и встретился с глазами Амары снова. — Живи настоящим. Бери от него всё и отдавай без остатка. И она следует его наполовину горькому совету. Она живёт настоящим и ценит каждое его мгновение, когда они рядом. А они почти всегда рядом. С уничтожением всех явных угроз, близнецов Калипсо в первую очередь, они прочно обосновались у Амары, сдав каюту Зейна каким-то Искателям-новичкам. Те уже с неугасающим азартом взялись возвращать некое казино Мокси и поднять пухлый кошель на хлопотах жителей Геенны. Зейн и Амара без лишних споров решили посетить венчание друзей на заснеженном Зайлурге и проникнуться её романтической атмосферой. Но это позже. Пока они занимаются ежедневными искателехранилищными обязанностями, давайте вернёмся в начало, где Амара слишком спокойно попивает горячий шоколад, с улыбкой поглядывая на развязного Флинта, и ответим на поставленные вопросы. Почему Амара позволяет Зейну беспрестанно комментировать передачи и её любимые фильмы, в том числе те, в которых она сниматеся? Почему она разрешает ему бесцеремонно подпирать голой пяткой её аккуратный журнальный столик? Почему его поведение не вынуждает её пристыдить его и выставить за порог? Потому что… Он надёжный. Он заботливый. Он любящий. Он для неё всё.

***

— Ммм, ты как г`рячий шок`лад… согревающая, мокрая… и невероятно вкусная, — Флинту хорошо, очень хорошо, что тоже звучит несколько мягко, но он находит силы отвлечься и рассыпаться комплиментами. Обычно его сложно заткнуть. Поцелуями это провернуть легче всего, как поняла Амара, но ей иногда необходимо подышать. — Хмм, это мило. Но я почему-то ожидала от человека твоих интересов сравнений с каким-нибудь оружием. Типа «стильная», «удобная на ощупь», «сражает наповал». — Скорей `ружие, з`ряженное г`рячим шок`ладом. — Амара прекращает двигать тазом взад-вперёд, падает вперёд и смеётся Зейну в шею. Ему щекотно. — Что? Я падкий на сладкое, а во Вселенной вряд ли мож` найти кого-т слаще тя. — Меньше болтовни, больше шлепотни, Флинт, — слегка командным тоном просит Амара и приподнимается, водит тазом и бёдрами по кругу, красуясь сияющими тату от скул до самых щиколоток. Единственным источником света в их тёплой и уютной каюте помимо бледного жёлтого огонька из киберглаза Флинта, старающегося записывать всё касающееся его любимой сирены с момента знакомства. «Как скажешь, мья обворожительная богиня». Очевидно, она взаправду уникальная.