Меня парни не интересуют

***

Пожалуйста, не умирай. Или мне придется тоже. Ты, конечно, сразу в рай. А я не думаю, что тоже… @ Земфира

Из воспоминаний Дазая о прошлой временной ветке. — Это у тебя бенгальский огонек, Ацуши кун? — Да, вот возьми, — он протянул похожий Кеке, что не отлипала от яркого сияния. — Дазай, что ты делаешь?! Не смей взрывать это тут! — Где-то послышался крик Куникиды. Друзья обернулись на ор. — А им весело, — спокойно сказала Кека Накаджиме. — Только бы не убились… — прикрыл глаза Ацуши, но тут же вскочил с места, — Это что?! Питарда?! — Пиздец, — сказали в унисон Йосано и Чуя, чокнулись бокалами и, не отнимая глаз от происходящего, отпили. — Сколько раз тебе говорить! Если хочешь сдохнуть, то только скажи, я тебе питарду хоть в жопу затолкаю и подожгу! — Так подожжешь жопу или питарду? — Наивно спросил Дазай, пока его трясли за грудки. — И то и другое. — Процедил тот, — Волосков на заднице не насчитаешься. — Ладно, Куникидаушка, можешь отпустить, фейерверки уже начались, — щебеча, с улыбкой произнес тот. — Черт с тобой, — выпустил того из хватки Доппо. Дазай хитро посмотрел на него. — Хорошо, что ты меня отпустил, а то ты когда говоришь, плюешься, — с издевкой сказал он и пригнулся, когда Куникида в него что-то швырнул. — Задрал! — Прикрикнул тот. За спиной разъяренного Куникиды яркая капелька направилась в черное небо и разрослась сиянием. Тот обернулся. Детективное агентство, завороженное зрелищем, смотрело на фейерверки. Ацуши в тот день обратил внимание на чуть ли не шепотом сказанные слова Дазая, словно это было криком души: — Когда я уйду, хочу это сделать так же красиво. Воссиять и увянуть. — Поделился тогда он. — Я бы предпочёл, чтобы вы никуда не уходили, — со страдальческой улыбкой сказал Накаджима, сжимая глаза, словно будь они открыты, то он уже давно бы расплакался. Кажется, эти слова пробивались на усмешку, но это голос скакнул от волнения. Он нервно теребил рукав кимоно. Кека, стоя рядом, наблюдала за Накаджимой. Выражение лица Ацуши переменилось. Уследив за взглядом опустошенных глаз Осаму, он заметил грусть в уставших радужках и зрачках, пусто сияющих и танцующих в различных цветах в такт огней — эти глаза задумались о чем-то своем, напрочь забыв слова, которые произнес их хозяин. А может они именно их и обдумывали? Возможно, это было их истинным выражением и единственным разом, когда Дазай поделился своими искренними чувствами, эмоциями и желаниями, но все настолько привыкли видеть его взбалмошным обалдуем, что, когда он перешел на что-то серьёзное, запаниковал именно Ацуши? «Нет Нет! Не говорите так! Я не хочу знать, что у вас есть проблемы! Ваши слова оставят на моей душе неприятный осадок, ведь я могу вдруг понять, о чем вы говорите.» Что-то такое ощущал Накаджима в этот момент, думая о том, какая же он скотина, раз уж так отталкивает наставника. Хоть и мысленно, но отталкивает и это проявляется в его повседневных действиях: то он отшутится, то сделает вид, что не понял всю серьезность и вообще сведет ее к минимуму, просто потому что сам воспринимает ее слишком серьезно и это его пугает. Ему было страшно понять, что кто-то ему смог открыться. Ему! Человеку, который вообще ничего не смыслит в психологии и у которого одна единственная установка в жизни — это жить, а может даже и выжить. Дазай же, похоже, не разделял его взглядов — ему ближе смерть. И Ацуши стало страшно: вдруг она и вправду настигнет когда-нибудь его наставника. На него словно скинули груз ответственности. В тот день он мысленно заключил с судьбой контракт — чтобы не случилось, пусть Дазай живет, предложил даже взамен свою жизнь. Но это лишь условные сделки с судьбой. Так ему казалось. ***** На следующий день в дверь постучались. Ацуши немного опешил, увидев Дазая под столом, играющего в геймбой: — Можно? — спросил Накаджима. За окном шел дождь облака закрыли солнце, поэтому лицо Осаму тускло освещал свет от приставки. Жирные капли барабанили по стеклу и скатывались вниз, местами отскакивая. — А? — Дазай отлип от экрана и вдруг повеселел, — Ацуши кун! Заходи, а чего так смотришь? Обидел кто? Может, Куникидушка завалил работой? Иди ко мне — на темную сторону.— Он похлопал на место рядом с собой. — Вместе будем прятаться от этого тирана-перфекциониста! — Вообще-то он вас ищет. — Он взволнованно посмотрел на уже закрытую входную дверь. Свет в коридоре был включён и слегка падал в кабинет. — Ацуши кун, тебе когда-нибудь говорили, что у тебя больно честное выражение лица? — Ч…что правда? — Ага, — кивнул тот, — поэтому никудашеньки ты не уйдешь, сиди со мной, — сразу же тот усадил Накаджиму на пол рядом с собой, — а то проболтаешься Куникидушке о моем укрытии. Мне, конечно, ничего не стоит его просто сменить на рабочем месте, но такой гемор…я сказал что-то забавное? А теперь ты в слезы? Ацуши кун, ты чего? — Вы…неужели вы говорили серьезно, Дазай сан? — Ну, Куникида тот еще гемор…это да, но я не думал, что тебя это задевает! Точно, — щелкнул он пальцами, — что мне сделать, чтобы ты не плакал? Разовая акция, смотри не просри шанс! — Не умирать, — ответил Ацуши и притянул Дазая к себе, ухом слушая ритм сердца, пока прижимался к его грудной клетке. От такого ответа, Дазай, мягко говоря, опешил и не знал, что делать…лишь положил руку на спину юноше и спокойно спросил, — Ацуши кун…зачем так безнадежно тратить желание? — Если вы сдержите свое слово, то, считаю, акция была выгодной, — всхлипывая, но на полном серьезе сказал он, — так ответьте, Дазай сан, это так или нет? Вы его сдержите? — А ты теплый, — чеша косо стриженные волосы, прошептал тот и сместил центр тяжести на свою пятую точку, обхватив ногами, придвинул Накаджиму, сидящего на коленях к себе и обнял крепче прежнего. От Дазая пахло бинтами. Он помнит, как впервые стащил целую пачку из кабинета Мори, в тот день он ими обмотался чуть ли не по уши, в буквальном смысле, но понял, что шею поворачивать и сгибать неудобно и размотал часть, которая сковывала сгибание в суставах. — Почему бинты? Когда Ацуши спросил его, Осаму ответил, что на них можно в случае чего повеситься. — На удивление прочный материал! — констатировал факт Осаму, дергая за кончик бинта, словно в подтверждение и изображая дохлого кролика, чуть ли не с мультяшными крестиками вместо глаз. Тогда Ацуши наградил его вначале осуждающим, а затем обеспокоенным взглядом. «Опять эти ваши шутки, Дазай сан» Они скрывали шрамы — как банально. Но их не было в плане физическом, он так абстрагировался от внешнего мира, полного насилия и враждебности. «Эй, я один из вас!» — Кричали его поступки и манера речи по отношению к портовым, но бинты лишь говорили о нем то, что он дистанцируется ото всех псов…он ушел из стаи и стал бродячим, найдя пристанище в агенстве. Стал великим из бродячих псов. — Дазай сан? — Неловко спросил тот, пока Дазай, задумавшись о своем, все так же мирно почесывал за ухом. — М? — Я вас люблю. — Прижался он еще крепче к любимому наставнику. За окном продолжал лить дождь. Они укрылись пледом. — Хорошо, что ты признался…

***

События новой временной линии, созданной Дазаем. За несколько дней до уже предотвращенной Дазаем смерти Ацуши. Дазай открыл глаза из-за полоски света, что упала ему на глаза, улыбнулся. На нем лежал Ацуши. Они так и уснули на диване за просмотром фильма и даже не переоделись. Осаму не удержался и положил руку на голову Ацуши. Тот мирно посапывал и волосы на косой отросшей сбоку челке двигались в такт его дыханию. Пролежав так минут пять Дазай заметил, что солнце потревожило не его одного. Ацуши мило сощурил носик. — Доброе утро, — улыбнулся Осаму, когда Накаджима медленно поднял голову и взглянул на него, еле отлепляя глаза. Уголки губ поползли вверх и он принялся потирать глаза. — Мне все время кажется, что твоя способность у тебя не с проста, — сказал Осаму, наблюдая за кошачьими повадками любимого. Воображение дорисовывало ушки. Когда Ацуши обернулся и спросил его «в смысле?» он не удержался и начал смеяться. Ацуши прильнул губами к его губам и заткнул его. — Смущаешь, — добавил он, когда Дазай взглядом потребовал объяснения, — но смех у тебя завораживающий. Они смотрели друг другу в глаза секунды три. Зазвонил телефон. — Я отвечу, — Ацуши спрыгнул с дивана, — Да? Ага… Дазай перебрался за стол, включил ноутбук и начал рыться в почте, пока Ацуши там что-то обсуждал. Но это долго не продлилось. Накаджима положил трубку. И вернулся в комнату. — Что-то не так? — спросил Дазай, сидя за ноутбуком. Ацуши как раз застегивал свежую сорочку. — Стой, — он подошел к нему и расстегнул верхнюю пуговицу, — это лишнее. Нечем дышать будет. Накаджима слегка улыбнулся. — Можешь мне сказать. — Я в любом случае должен сказать, это по работе. Ищейки потеряли Теруко. Уже давно не выходила на связь. Говорят, у нее нет такого в привычке… — Ты сказал Теруко? — он невольно замер. — Ты никуда не пойдешь. — Дазай? Он невольно вспомнил кое-что. «Мы заберем тела одаренных с собой, появился одаренный, который забирает способности и ему не принципиально будут ли они живыми или мертвыми» «Ищейки пропали» Он это слышит не в первый раз. В прошлом, в котором умер Ацуши, за несколько дней до его смерти ищейки стали пропадать один за другим, как он узнал позже, но из-за утраты Ацуши ему было по барабану, что тогда с ними случилось. Он искал способ вернуть любимого. Они отправились в офис. Спустя пару дней. — Вот взгляните, нам пришли еще файлы. Пропала не только Теруко. Дзено и Тетте так же перестали выходить на связь. Тачихара говорит, что потерял их на трекере около часу назад. Правительство при помощи способности одаренного сразу перекачало нам данные с мест, где они были обнаружены на карте в последний раз. Дзено поймали в засаду, воздействовав на его остальные органы чувств, устроив пожар в здании. Тетте хотел спасти старика чтобы его не сбил минивэн. — Вы целы? — обеспокоенно спросил тот, на что старик улыбнулся и усыпил Тетте. Позже тот же фургон, который чуть не «сбил» его, подъехал к ним. Двери, невидимо для прохожих открылись с обратной стороны. Ни Тетте ни старика там уже не было. Фургон уехал. Номера сменились в момент. Тачихара был в этот момент с боссом и не отходил от черных ящериц, до него не добрались. Пока что. Теруко вообще пропала с радаров в первый же день раньше всех. О ее пропаже ничего не известно. Эти записи пришли файлом на ноутбук Дазая от Куникиды. Они как раз закончили смотреть. Осаму приостановил запись на моменте с Тетте. Он встал и вышел из кабинета. — Ты чего? — догнал его Накаджима. — Мне срочно нужно связаться с шефом Танедой, —набрал тот его номер, но ассистент ему ответил, что шефа нет на месте, — вот черт. — Дазай? Что произошло? Эй! Ответь же! — То есть это осталось ключевым событием.— Обеспокоенно сказал он, прослушав слова Ацуши. Осаму размышлял под отчаянные попытки Ацуши обратить на себя внимание. Тот его звал, но из головы не выходил круговорот мыслей и событий из двух временных веток: «В этой временной линии Достоевский сбежал со страницей поскольку я ему это позволил, чтобы сильно не искажать будущее, она у него была полностью заполнена, воспользоваться ею у него не получится. Ищейки разгромлены, сначала они потеряли ту девку, появился одаренный, который забирает способности…»: Осаму вдруг перестал размышлять и поднял взгляд на обеспокоенного парня. — Ацуши, грядет нечто страшное, — посмотрев в глаза любимого, лишь сказал он. — Но, кажется, я знаю, кто за этим всем стоит.

***

— НЕТ! ПРОШУ НЕ НАДО! — она истошно вопила. Мужчина отделил способность от девушки, чей возраст сменялся с огромной скоростью. Она осталась старухой и рухнула вниз. Шлепнув армейским ботинком в лужу крови в которую упал пропуск Тэруко, мужчина сразу же превратился в десятилетнего ребенка. Одежда на нем стала велика, он достал из сумки рванные тряпки, которые были ему в самый раз. Свою одежду оставил в мусорном баке в нескольких кварталах. «Лев Толстой» способность «Правда».