История любви: подростки

      — Ликси, догоняй! — крикнул Майк, подбегая к Харбор-Бридж. — Ну, что ты так медленно идёшь?       Солнце слепило глаза и отражалось в воде. Ветер трепал волосы, и было слышно, как кричат чайки.       Феликс рванул за другом, а, оглянувшись, увидел, что Ник бежит следом.       Они фотографировались на фоне оперного театра, как обычно, дурачась и строя рожи, смеялись, ели мороженое, а внизу сверкала гладь залива, и белоснежный парусник оперы, как всегда, возвышался над водой.       — Я так рад, что снова с вами! — обнимая друзей за плечи, сказал Феликс, и в этот момент почувствовал, что друзья куда-то исчезли.       Он оглянулся, и уже не было вокруг ни моста, ни оперы, ни залива. Стало резко душно и пасмурно, и вместо океана — серые многоэтажки... Сеула...       Феликс зажмурился и резко открыл глаза. Оглянувшись, он увидел свою новую комнату. На глаза навернулись слезы от осознания, где он находится...

03.08.

       Сегодня опять снился Сидней. Я гулял с друзьями по Харбор-Бридж, и было так хорошо... А потом я проснулся, и всё исчезло. Сегодня к нам придёт какой-то репетитор. Родители решили нанять для меня отдельного репетитора — мужчину, а к девочкам будет приходить женщина. Да и корейский они знают лучше меня. Не представляю, как он сможет мне помочь, если всё, чего я хочу сейчас, — это закрыть глаза и снова оказаться дома.       После завтрака родители уехали на работу, а девочки пошли гулять. Феликс же остался дома, так как его репетитор должен был прийти ещё до полудня.       Он пошёл к себе в комнату, раз за разом прокручивая сон в голове. Он так тосковал по Австралии! Неужели это ноющее чувство в груди никогда не исчезнет?       В его комнате добавились шторы, компьютер и компьютерное кресло, мягкие игрушки на кровати, тумбочка с фотографиями на ней.       Единственное, что он любил всегда и везде, что как-то его отвлекало, — танцы. Поэтому он включил любимые треки на полную громкость, даже не задумавшись, что может помешать соседям, и отдался ритму, пока не услышал настойчивый трезвон дверного звонка.       Выключив музыку, он спустился, чтобы посмотреть, кто там, молясь, чтобы это был не какой-нибудь соседский дедушка, перед которым придётся извиняться.       Открыв дверь, он увидел, что на пороге стоит молодой человек лет двадцати с приятной внешностью и дружелюбной улыбкой. На нём была простая белая футболка и джинсы, но даже эта простая одежда сидела на нём как-то по-особенному стильно. Его высветленные волнистые волосы были в лёгком беспорядке, что он пытался немного пригладить.       Феликс в замешательстве встал в дверях, не зная, что сказать, нужно ли ему извиниться за громкую музыку. Пока он то открывал, то закрывал рот, словно рыба, выброшенная на берег, мужчина сказал:       — 안녕하세요! Меня зовут Бан Чан. Я ваш репетитор корейского.       Тут Феликс вспомнил, что к нему должен был прийти учитель, поэтому слегка поклонился и растерянно произнёс:       — Здравствуйте... — он пытался вспомнить, что ещё говорят в таких случаях, ещё и на корейском, но только показал рукой внутрь, приглашая войти.       Бан Чан зашёл, снял обувь, и неожиданно Феликс услышал:       — Hey, mate. It's alright, we can speak English. You must be Felix, right?       На губах Чана продолжала играть улыбка, а глаза светились добротой. Ликс облегчённо выдохнул и улыбнулся:       — Yeah, that's me. Please, come in.       Первое время Феликс чувствовал себя неловко. Ему было трудно сосредоточиться на уроке. Все эти новые термины и слова никак не хотели раскладываться по местам в его голове.       Но с Бан Чаном он быстро нашёл общий язык. Он оказался не только хорошим учителем, но и чутким человеком. Он, видимо, заметил подавленное состояние мальчика, поэтому неожиданно спросил:       — So, Felix, how long have you been in Korea?       — Just a couple of days... We used to live in Sydney.       Глаза Чана загорелись:       — No way! Me too! I was born in Sydney, lived there most of my life before moving to Seoul. What part of Sydney are you from?       Постепенно Феликс даже не заметил, как Чан перешёл с английского на корейский, а разговор продолжался. Они вспомнили знакомые места, делились впечатлениями о жизни в Австралии. Оказалось, что они оба любили гулять по Харбор-Бридж и смотреть на паруса оперного театра. Чан рассказал, что часто ходил с родителями в зоопарк Таронга, а Феликс вспомнил, как они с друзьями устраивали пикники в Гайд-парке.       Ликс чувствовал, как напряжение постепенно отпускало его. Он подумал, что ему очень повезло с репетитором. Бан Чан не только помогал ему с корейским, но и стал первым человеком в Корее, с которым он мог поговорить по душам. Также Феликс узнал, что его учителя зовут Кристофер, а Чан — лишь псевдоним. — А у меня есть корейское имя, — разоткровенничался Феликс. — Только оно мне не нравится. Меня дедушка назвал — Ёнбок. — Ничего, я тоже не сразу привык к своему корейскому имени, — Крис ободряюще похлопал мальчика по плечу. — Но потом понял, что оно тоже часть меня.       Урок за уроком они всё меньше говорили на английском и всё больше на корейском. Этот язык не казался больше Феликсу чем-то замудрённым и непонятным. С каждым словом он чувствовал, как тяжесть на душе понемногу отступает. Впервые за долгое время он улыбался искренне, а не через силу.       Бан Чан рассказал Феликсу о своём переезде в Корею, о том, как он скучал по дому и как ему было трудно привыкнуть к новой жизни. Но у него была мечта — стать музыкальным продюсером, к чему он медленно, но верно продвигается, а репетиторство — всего лишь дополнительный источник дохода, пока его музыка не очень популярна.       — В день нашего первого занятия я слышал музыку, — сказал Чан, осторожно заглядывая в глаза напротив. — Поёшь? Танцуешь?       — Люблю танцевать. Никогда не занимался ими серьёзно, но хотел бы, — задумчиво ответил Ликс.       — Здорово! — воскликнул Чан, а потом хлопнул себя по лбу. — Слушай, мой друг открывает студию танца на следующей неделе. Далековато отсюда, но заодно развеешься, посмотришь город, найдёшь новых друзей. Как тебе идея?       У Феликса загорелись глаза. Впервые за всё время, проведённое в Корее, у него появилась настоящая цель, что-то, чего ему действительно хотелось.       — Спасибо, хён, — неожиданно даже для самого себя из уст Феликса вырвалось это обращение, на что Чан довольно улыбнулся. — Я поговорю с родителями. Дашь адрес или номер? Как записаться?       Крис положил перед Ликсом глянцевый лист бумаги, на котором крупными буквами было написано: «Студия танца DanceRacha». Были изображения танцующих людей среди зеркал, а также адрес и номер телефона.       — Моего друга зовут Ли Минхо. Он очень талантливый танцор, получил много наград на разных конкурсах, прекрасный хореограф. Надеюсь, что тебе понравится.       Феликс взял в руки листовку и с интересом стал рассматривать фотографии танцующих людей. На одном из снимков он заметил парня с пронзительным взглядом и тёмными, как смоль, волосами.       «Наверное, это и есть Ли Минхо,» — подумал он.       Словно заметив взгляд Феликса, Чан, ткнув пальцем именно в эту фотографию, сказал:       — Вот это он.       Феликс сразу же достал телефон и записал адрес и номер студии, чтобы не потерять.