into DEATH

Куэда, приложив большие усилия вместе со всем запасом своего терпения, наконец смогла уложить дочь, когда темная завеса ночи уже полностью опустилась над миром. Она знала, что сегодняшняя ночь будет беспробудно темной и от этого еще более опасной, ведь не зря ее величали «ночь страха». Но именно этого времени она и ждала, чтобы пойти на поиски растения аюли, которое некоторые называли также безлунной травой. Ее можно было собирать даже после опада листьев и отмирания зеленого летнего настила в лесах. Она очень высоко ценилась из-за своих болеутоляющих свойств, но еще и потому что ее было тяжело добыть, ведь не каждый рискнет идти темнейшей ночью в лес на поиски. Но потомка взяла с собой легкий меч и пару ножей вместе с надеждой избежать всякой встречи с нечистью. Лес отзывался странной тишиной, даже обыденного для него стрекота не звучало, что сбивало всякое представление о том, находишься ли ты в лесу или под землей. Но женщина не могла использовать свет своей искры, чтобы хоть как-то предсказать происходящее вокруг, потому что аюли видно лишь в полной темноте, когда длинные дугообразные листья издают слабое свечение по кромке. Причем Куэда уже знала, что сможет найти пару цветков в этом лесу, потому что в здешних местах были достаточно благоприятные для этого растения условия: необходимая влажность, умеренное количество света и возвышенная территория. Потомка продолжала идти в полном отсутствии звуков и даже чуть-чуть расслабилась, пока откуда-то слева не послышались шорохи. В эту секунду Куэда снова сконцентрировалась на окружении, вслушиваясь в попеременно приближающиеся и затихающие шуршания. Она пыталась хоть что-то высмотреть в той стороне, но лес все еще был беспощадно сумрачен в ее глазах. Звуки изменялись, иногда сочетая в себе болезненные мычания и стоны, будто рядом лежал подбитый зверь или же какая нечистая сила привлекала к себе внимание неравнодушных путников. Потомка прекрасно это понимала, но еще она была лекарем по призванию души и не могла пройти мимо страдающих. Лучше она наткнется на ловушку темных тварей, чем бросит того, кто возможно прямо сейчас нуждается в ее помощи. Сделав для себя этот выбор, она все же двинулась навстречу посторонним звукам. — … Мне… Я… А-а-ах… Боги. — подойдя ближе, Куэда даже смогла различить человеческую речь, что заставило ее ускорить шаг и припасть коленями к полусознательному человеку, пол и возраст которого до сих пор было трудно определить из-за темноты и его полностью осипшего и ослабленного голоса. Женщина поспешила зажечь божественный свет искры и подняла левую ладонь над телом, распластавшимся на животе по высохшей траве. Юноша, как теперь стало ясно, был потомком Дождя, у него была сильнейшая лихорадка, сосуды в белках глаз полопались, конечности потряхивало и сознание сильно помутилось, но он медленно пытался куда-то ползти даже в таком состоянии. Целительница не увидела серьезных увечий и крови, поэтому осторожно стала поднимать его, укладывая на свою спину. Даже сквозь слои своей и его одежды потомка чувствовала сильный жар, исходящий от тела юноши, который теперь, казалось, полностью потерял сознание и свое стремление двигаться в неизвестном направлении. Куэда дотащила незнакомца до своего домика на горе, вокруг которого, к счастью, не было больше построек и вместе с тем соседей, которые бы распустили о ней странные слухи. Малышка все также спала в кроватке, когда женщина мельком заглянула в комнату к дочери. Она прошла дальше и уложила тело на не застеленную кровать, где обычно и принимала больных. Юношу все также лихорадило, он несколько метался по постели, блуждая в своих кошмарах, пока потомка приготавливала все необходимое: она распалила лучину, подожгла от нее свечу на небольшом столике рядом, взяла висевший на стене пучок из засушенных трав, подпалила и его, прошлась с ним вокруг больного и, окутав пространство вокруг дымкой, оставила травяной сбор дотлевать в глиняной вазе. Далее целительница сходила в соседнюю комнату к шкафу с заготовленными снадобьями, взяла оттуда пару пузырьков и чистых тряпиц и вернулась к столику. Одним отваром Куэда смочила тряпицы и положила их на лоб и шею потомка, другой она осторожно влила в его рот, третьим обтерла грудь и плечи. К концу всех манипуляций тело незнакомца заметно расслабилось, но жар так и не спадал. Женщина следила за своим неожиданным пациентом всю ночь, сидя на стуле возле него. Она лишь к утру позволила себе ненадолго прикрыть глаза в легкой дрёме, когда в последний раз поменяла компрессы с отваром. К этому времени юноша уже спокойно спал, а жар его стал сходить. — Мамочка! — Куэда резко подорвалась на стуле от резко возникшего голоса дочки, — Мама, кушать хочется. — уже тише добавила она, увидев, что женщина уже открыла глаза и сфокусировала внимание на лице девочки. Она несколько секунд осознавала себя и мир вокруг, потом кивнула и погладила малышку по голове, чуть пригладив растрепанные после сна волосы Чимоэ. — Хорошо, милая. Подожди пару минут. — с легкой улыбкой ответила потомка и наконец обратила внимание на пустеющую кровать перед ней. Она удивленно огляделась, насупив брови в попытках прийти к логическому заключению всего произошедшего. — Чимоэ, когда ты проснулась тут спал юноша? — Куэда присела на корточки перед дочерью, всматриваясь в ее лицо. — Нет, уже не спал. Я видела, как он вылезал из окна. — девочка указала на окно с простой белой шторкой, куда потомка быстро взглянула и глубоко вздохнула. Видимо, к нему успели вернуться силы, и теперь лишь боги ведают, что дальше будет с этим из ниоткуда взявшимся и в никуда сбежавшим потомком Дождя. Женщина подошла, выглянула в окно и постояла так пару минут, рассматривая скромный пейзаж. Ее внезапно обуяло уютом и теплом, от чего она удивленно заморгала. Алик проснулся, ютясь с Тлионом на одной постели. Потомок Тигра бесцеремонно обвил его всеми конечностями, согревая своим телом. Наверно, этот его жест и пробудил юношу от видения. Он осторожно приподнялся на локтях, продумывая себе путь для высвобождения, чтобы не потревожить своего спутника. — Доброе утро. — промурлыкал ему Тлион на ухо, заставив потомка вздрогнуть. — Я думал, ты еще спишь. — Алик пристально посмотрел в глаза любовника и облегченно выдохнул, увидев, что тот полностью пришел в себя и пелена с его глаз спала. — Раз уж вы встали, расцепляйтесь, юноши. Я проведу осмотр. — к ним неспешно подошла Чимоэ. По ней было видно, что она давно проснулась и успела переделать много дел. Молодых людей застало небольшое смущение перед старшей по возрасту, и они поспешили разделиться и усесться на кровати чуть дальше друг от друга. — Как себя чувствуешь? Вчера ты так резко свалился, и я не могла ничем тебя привести в сознание. — целительница аккуратно меняла повязку на руке Тлиона и параллельно беседовала с Аликом. — У меня было видение о вашей матери. Но совсем короткое, не знаю, получится ли у меня еще раз установить похожую связь с ее искрой. — потомок спокойно рассуждал, наблюдая за действиями старушки. «Что там было?» — в его голове раздался озадаченный голос другой половинки души. «Она помогла Латосу в ночь Церемонии. Но он сбежал под утро.» — парень исподлобья взглянул на Тлиона, пытаясь не выдать их внутреннего диалога, хоть и понимал, что никто не мог бы и подумать о таком. — Попытайтесь еще раз, пока вы здесь. Мама бы хотела помочь вам в поисках. — Чимоэ наспех проверила пульс у обоих потомков и отошла к столику, прибираясь после процедуры. — Поиски? Что вы о нас знаете? — испуганно обратился к ней Алик, быстро прогоняя воспоминания об их разговорах до этого. — Все странники ищут чего-то. А вы ищете спасения, это видно по вашим глазам. — целительница обернулась и посмотрела поочередно на юношей. — Пятьдесят два года назад на этой горе не было поселения, так ведь? — потомок Воды резко сменил тему, вспомнив странность, настигшую его в видении. — Верно, раньше люди селились у подножия горы возле реки. — старушка не очень понимала, зачем странник вдруг решил поговорить о подобном, но спокойно отвечала, подумав, что поймет его мотивы позже. — Но там обитает полчище темных тварей. — вдруг вклинился в беседу Тлион. — Это последствие. Спустя пару дней после ночи страха деревню охватил пожар. Некоторым людям удалось спастись, и они перебрались на вершину. До сих пор местные говорят, что то было проклятье, посланное пришлым потомком богов. — Чимоэ бросила на пол грязные тряпицы, склянки сложила в корзину и спешным старческим шагом сносила ее на кухню, не прерывая своего рассказа, — А после пожара кто-то обагрил землю кровью, напитал останки и не дал им упокоиться, обратив к жажде крови. С тех пор они переродились в темных существ у подножия горы. — Неужели потомки не приходили сюда, чтобы помочь? Отсюда недалеко до столицы, можно обратиться напрямую в Совет. Тем более у подножия их очень уж много, они давно должны были разобраться с подобной угрозой. — благоразумно рассуждал Алик, который как член главной фамилии прекрасно понимал устройство работы Кланов и столичного Совета. Когда поступает информация о какой бы то ни было угрозе народу, Клан, к чьей местности это относится, отправляет воинов. Если бедствие такого масштаба произошло вблизи столицы, Совет должен быстро разобраться с ним, потому что плотность населения здесь значительно выше, как и риск множества смертей. — Мы обращались к Совету, сюда даже отряд послали. Но они сочли благоразумным не тратить свои силы на тварей, которые не выходят из леса и не нападают на людей. — объяснила Чимоэ, вернувшись с подносом. Она принесла горячий чайник с пиалами, пару ломтей хлеба и кусочков индейки. — С чего они взяли, что бейкоки не нападают на людей? Они напали на нас, когда мы поднимались сюда. Чушь какая-то. — Тлион сдвинул брови на переносице в своих раздумьях. — За пятьдесят два года ни один человек в окрестностях не пропадал в лесу, и никто не видел бейкок за границей леса. — Чимоэ пожала плечами, не особо поверив в слова юноши. Здешние давно смирились с близким присутствием кровожадных существ, и их страх уже поистрепался за года такого сосуществования. — Раз они не уходят дальше и не охотятся на людей, что-то должно сдерживать их внутри. — прикидывал Алик, наблюдая за струйкой темной жидкости, наполняющей пиалу. «Или кто-то.» — подумал за него потомок Тигра. «Это не может быть он.» — с испугом ответил ему юноша, но в его голове все равно отчетливо складывалась картинка, она казалась логичной, и от этого было жутко. Ему не хотелось верить, что родственник, которого он еще не обрел, мог быть головорезом с собственной армией темных существ.