Стихийник

      Все изначально пошло не так. Прибыв в контрольную точку, Кан и Ли после первичной разведки доложили, что отряда отступников в указанной точке разведывательным отрядом не наблюдается, зато их тела очень даже. Тела их были сожжены до неузнаваемости. Отряд угодил в ловушку, что успели наставить отступники. О таком известно не было, что было вторым неожиданным поворотом. А вот сами отступники расположились намного южнее и глубже в лес от того места, которое им дали изначально. Пришлось менять планы и проводить полную разведку территории, так как было обнаружено большое количество ловушек во все стороны от этого места, которые приходилось аккуратно обходить, чтобы не выдать себя и самим не угодить. Отряд работал быстро и слаженно, осматривая кусочек за кусочком всю новую территорию, отмечая пути отступления и все ловушки, что они успели заметить вовремя. Все данные по территории наносились с пометками на карту, чтобы потом передать в штаб. Тэхен к этому относился очень серьезно и даже указывал время обнаружения той или иной ловушки, даже время начала осмотра каждого кусочка новой территории. Он верил, что это в будущем может им помочь, или тем, кто найдет их тела, если они не справятся. Помимо этого, усложнялось все тем, что отступников оказалось очень много. Из-за этого приходилось выжидать и высчитывать каждого проклятого, фиксировать их и записывать ступени, чтобы быть готовыми ко всему. Анализ противостоящих сил тоже занимал много времени, и не всегда можно было подобраться и рассмотреть врага, его ступень и силы. Планы менялись с каждой минутой.       Из разведки удалось узнать, что отряд отступников рискнул всем и напал на детский дом, откуда вытащили около двадцати детей возрастом от семи до десяти лет. Совсем малыши, которые только познают этот мир, себя и свои силы. Времени оказалось в обрез, а работы слишком много. Было принято взять время из резерва, чтобы успеть спасти всех детей. И в целом все было не плохо, у них были шансы вывести всех детей тихо, но Тэхен беспокоился из-за проклятого стихийника, что в любой момент может обратиться к лесу и узнать, что у них гости. Этого не хотелось бы, поэтому Ким идёт на опережение и сам обращается к лесу, прося защиты и помощи. Подготавливая последние штрихи, они рассчитывают время, убеждаясь, что до прихода второго боевого отряда достаточно много времени, и спокойно начинают свою миссию, полностью скоординировав все свои действия. Так они думали в начале, и если бы знали итог, то ни за что бы не приняли решение действовать в тихую.       Пройдя последние ловушки, отряд подобрался к лагерю отступников с тыльной стороны. Там в большой палатке держали всех детей сразу, а у входа стоял караульный — бывший представитель зеленой ступени. Заднюю стенку Кан и Ли аккуратно прорезают, проникая внутрь и сразу успокаивая детей, что в страхе начинают пищать. Караульный лишь шикает на них, но внутрь не входит. По настоящему ему нет дела до этих детей, его не волнует то, что с ними станет, выживет ли кто-то из них или погибнет. Он лишь выполняет свой приказ, а награду получит и так. Уделять лишнее время на малышей не входило в его планы. И это было на руку тем, кто пришел за детьми. Братья Ян ожидают снаружи, они будут принимать детей и отводить их небольшими группами чуть дальше, чтобы потом всех сразу вывести из леса. Тэхен и Хан заняли свои позиции чуть в стороне, но довольно близко к лагерю. Их задача отслеживать периметр и следить за угрозой. Они первыми вступят в бой и примут огонь на себя, чтобы дать время вывести детей.       Детей постепенно выводят, освобождая от веревок, которыми связаны руки малышей, и отводят чуть подальше, где их бы не увидели другие члены отряда отступников. Там они находились более-менее в безопасности. И, когда остается не так много детей, внезапно происходит первый боевой удар. Все происходит слишком быстро, несколько ярких вспышек ослепляют все в округе, оповещая о вторжении, и все отступники сразу подрываются. Пташки не отстают, Тэхен и Хан сразу движутся ближе, чтобы осмотреться. Взрыв был таким громким и совсем рядом, что многие теряются, не понимая происходящего. По связи кроме мата ничего не передается, а, когда прилетает второй боевой удар, Тэхен командует Яну старшему выводить детей в тихую зону, где до них бы не достали удары. Остальным же быть готовыми защищать себя и оставшихся детей. Сейчас их задача не только защититься от проклятых, но и выяснить и узнать нападавших.       Отряд смертоносных пташек довольно быстро обнаруживают. И здесь уже приходится вертеться, как угодно, но защищать оставшихся детей, которых осталось лишь девять. Бой начинается не на жизнь, а насмерть. И боевые удары с воздуха совершенно им не помогают в этой борьбе. Приходится не только отбиваться в ближнем бою от представителей проклятых, но и не получить удар от своих же. Знакомые атаки удалось вычислить сразу, стоило только влиться в бой. А вот Драконы, что вклинились в миссию таким ярким способом, чувствуют себя хорошо и через какое-то время врываются на территорию. Правда, не ожидавшие увидеть своих же, теряются сразу. Боевой клич отряда разрезает пространство, и, следуемые за своим командиром, ребята продолжают бой. — Сука! Вы что здесь делаете? — Хан хватает ближайшего Дракона, укрывая его от удара отступника. — Мы? Нам дали команду, что все чисто и можно приступать! — Отзывается тот, не понимая, как такое могло произойти, ведь каждая миссия, где задействованы сразу два отряда, просчитывалась чуть ли не по минутам, чтобы никто не мог пострадать от рук друг друга. — Мы не знали, что вы здесь. У нас по системе вас здесь не должно быть уже как час! — Вы дебилы? Это вас не должно быть здесь еще часа два с половиной. — Рычит Хан, отражая несколько атак и переходя в наступление. Он получил нужную информацию, а потому спешит ее передать дальше по рации.       Договорить им не удается, бой разгорается сильнее, и теперь уже два отряда сходятся в бою с отступниками, объединяя свои силы. Тэхен тоже в лагере, кружит вместе со стихийником, принимая его удары на себя, впитывая энергию и отражая атаки. Стихийник сильный, подготовленный и, кажется, раньше был военным, уж слишком хорошо владеет боевой магией. Такой уровень обучения только в военных учреждениях. И Тэхену приходится вкладывать не мало усилий, чтобы не получить серьезное ранение и в тоже время нанести не меньшей мощи удар в ответ.       Ожесточенная битва, в ходе которой все вокруг сравнялось с землей, перепачкалось в крови не только отступников, но и членов отряда, и даже детей, длилось уже пять часов. Драконы потеряли четверых своих на поле боя. Пташки потеряли троих. Еще по одному человеку были слишком сильно ранены и быстро теряли силы. А вот из детей остались лишь те девять, что были в лагере на момент атаки. Все свои силы Пташки отдавали на их защиту, чтобы отбить атаки и спасти хоть какую-то часть, ведь старший Ян погиб в лесу, спасая выведенных ранее детей. Этих малышей убили вместе с ним, зажав с трёх сторон. — Тэхен, у нас нет выбора. Нам нужна зачистка. — Хан оказался совсем рядом, отталкивая отступника на торчащие из дерева ветки, что пронзают врага насквозь, окрашивая все вокруг его кровью. Их оставалось пятеро. Живучие гады, ловкие и скользкие, поймать их и обезвредить не получалось.       Ким кивает, сам знает, что это их возможно единственная и лучшая тактика на данный момент. И он должен пойти на это, чтобы дать шанс остальным вернуться домой живыми. Члены его отряда справлялись уже с трудом, истощены физически и морально, магические запасы были на грани опустошения и все шло к тому, что они просто проиграют эту битву и каждый падет от рук проклятого. Они не выдержат и часа здесь. Беспокойство вызывал и Ли, которому досталось больше всего и жизнь его уже висела на волоске, но у него все еще были силы для одного единственного и мощного удара, что станет концом этой кровавой битвы. Они много раз обсуждали такой поворот событий, и каждый был готов отдать свою жизнь, если такой момент настанет. Момент настал. — Хан, забирай всех. Уходите все вместе, верни всех домой. Сейчас в ночи вам будет легче спрятаться и выйти тихо. Собери комиссию, расскажи о том, что случилось здесь. Не дай Богому извернуться и все в свою сторону обернуть. — Тэхен легко пихает альфу в бок, подгоняя в сторону тропинки. Они с Ли справятся, Тэхен в этом уверен. Нужно только дать время остальным уйти. — Выживите… а дальше мы вместе надерем зад Драконам. — Последнее, что говорит Хан перед тем, как покинуть зону боя. Каждый из них понимал, что эти мгновения были последними, что они разделят на троих. Нет пути обратно, нет шанса избежать неизбежного. Если Тэхен и Ли переживут зачистку, то оба не доживут до базы, где им могли бы помочь, а ближайшая больница с магическим уклоном тоже расположилась вблизи базы. Это был смертельный приговор для них двоих, и каждый из них это понимал. Каждый шел на этот шаг зная, что домой уже вернутся не все.       Ким и Ли берут на себя всех оставшихся в живых отступников, давая время уйти их командам с детьми. Бой неравный, тяжелый и забирающий все больше силы. Они знают, что радиус зачистки будет большой, поэтому оттягивают объединение магии как можно дольше. Им удается избавиться от одного отступника, чередуя свои удары друг с другом, пронзая их огненными и электрическими зарядами. Когда по ощущениям проходит достаточно времени, они не теряют времени и, вкладывая все свои оставшиеся силы, крепко сжимают руки друг друга, позволяя их магии объединиться и нанести поистине разрушающий удар. Тэхен призывает своего элементаля, чтобы выжать самую большую магическую волну, что сначала окутает все вокруг водной стихией, пропитанной магией желтой ступени, а после разрушит всё мощным ударом ледяного потока, обращая все вокруг в хрупкие статуи, что падут под сильные землетрясения.       Первая яркая вспышка ослепит все вокруг, и где-то на окраине леса молодой альфа падет на колени, не в силах стерпеть разрывающую сердце боль по погибшим, раздирающий горло крик сорвется с его губ, а из глаз брызнут слезы. Не простит, не примет. За каждого отомстит. За каждого близкого, что навечно закрыл глаза в этом лесу, за каждого ребенка, чьи души были невинны.

***

      Всю ночь база вела активные исследования местности, в которой проходило боевое задание двух отрядов. Никто не мог прикрыть глаза даже на минутку, чтобы передохнуть, никто не мог испустить облегченный вздох, выкрикивая «нашли». Не нашли, не выследили. Оба отряда пропали с радаров и больше не выходили на связь с того самого времени, как прошло два часа с их отъезда. Последнее, что было известно, так это то, что отряд северной базы тоже выдвинулся в путь и по истечению времени перешел в режим тишины, как и южный отряд. База так и не погрузилась в желанный сон и тишину. А утром каждый ощущал это молчаливое давление, словно тяжелые, грозовые, черные тучи надвигались на них, предвещая чудовищную трагедию для их мира. Напряжение было таким сильным, что казалось почти осязаемым. Даже воздух был пропитан этой нервозностью, страхом, волнением и истерикой, что вот-вот подступала к порогу их дома. Тренеры и профессора все время проводили в штабе, караульные усиленно патрулировали территорию, а служба безопасности вывела резервных сотрудников на дополнительную смену. Даже выезд с базы запретили, ссылаясь на опасность. Только туда никто не стремился, не до отдыха было и развлечений. Каждый с замиранием сердца ждал новости о возвращении их любимых профессоров. Медсанчасть всю ночь и утро готовились принимать пострадавших, понимая, что они будут и их будет много.       Когда на рассвете тишину базы нарушили толчки от землетрясения, а территориальная карта, что была выведена на центральный экран в штабе, показала эпицентр, первым прорвало Чимина. Погодные данные резко подскочили, показывая изменения не только в рельефе, но и в температуре. И это означало лишь одно — протокол зачистки был исполнен. Чимина окатило такой сильной волной боли и отчаяния, что помочь не мог даже Джин. Пак задыхался, воя в голос и растирая дорожки слез по щекам. И плевать, что его видят проходящие мимо напуганные студенты, что до сих пор находились в неведении и не понимали масштабов трагедии. Он цеплялся за брата, выплескивая все эмоции, не оставляя ничего живого внутри. Этому не находилось сравнения, невозможно описать весь спектр того, что он ощущал. Просто внутри все разрывалось и болело. Сердце не верило, не хотело верить в то, что случилось.       Отведенное время на задание давно истекло, а новостей база так и не получила. Новостные каналы во всю трезвонили о произошедшем событии, показывая ужасные кадры с места происшествия, а телефоны разрывались от звонков из столицы и с других ближайших баз. Казалось, уже каждый знал о том, что южная база понесла потери в большом количестве, проиграв бой. Только южная база не хотела в это верить, ведь в душе ещё теплилась надежда. К произошедшему сразу подключились и Генералы. Они работали из дома и не могли срочно выехать, ведь им поручили самое ценное — малышку, что единственная не знала о том, что происходило вокруг. Она просто радовалась выходным с дедушками и уплетала за обе щеки вкусняшки, которыми сегодня ее задаривали с самого утра. И не догадывалась, что дедули с трудом сдерживаются, чтобы не показать истинных эмоций. Не знала, даже не догадывалась, что в скором времени ее жизнь может измениться.       Многие базы сразу предложили свою помощь, но глава Квон наотрез отказывался, не желая сейчас иметь дела с другими. Ему было достаточно своих людей, и привлекать кого-то со стороны было неправильно. Они справятся сами, они смогут, а когда появится хоть какая-то информация, тогда и будут решать, как действовать дальше. И стоит ли подключать кого-то со стороны. Сменившийся утром караульный отряд давно отправлен на поиски в ту зону, но пока ничего ценного они не сообщили, лишь подтверждали и так известные факты, что по дороге к базе машин отрядов не наблюдалось, а в ближайшие больницы и перевалочные лагеря никто не поступал.       Чимин и Джин сидели на ступенях штаба все утро, внутрь их не пускали, не желая травмировать и так расшатанную психику. Никто из них уже не лил слезы и не срывался на крик, а лучше пускай было бы все наоборот. Хотелось видеть эмоции, хотелось знать, что братья не замыкаются в себе, подавляя такие сильные эмоции. Пока Чонгук и Хосок проводили время в штабе, пытаясь выяснить все, что можно, Юнги и Намджун следили за омегами, что неживыми куклами смотрели в одну точку, редко и медленно моргая, судорожно дыша и редко скуля, когда в рации вновь сообщалась одна и та же информация из раза в раз. Не нашли… пусто… не видели… возвращаемся обратно — и все в таком роде. Юнги пытался приободрить Чимина, но тот даже не пытался его услышать, полностью уйдя в себя и свое горе. Джин по состоянию был лучше. Он понимал, где он и кто рядом с ним, что произошло и какую страшную новость они ждут весь день. Сердце не верит, не дает упасть в пучину ужаса и тьмы. Этого не могло произойти, не с ними, не после всего, через что они прошли. А потому он должен был держаться, чтобы в тот самый момент Х быть тем, кто поставит либо точку, либо запятую в этой истории. — Нет, нет, нет… — Джин шмыгает носом, пуская вновь слезы. Не хотел погружаться в тревожные мысли, но те оказываются с каждой минутой все сильнее. Они подавляют, заманивают и впиваются когтями глубоко в сознание. Джун оказывается сразу рядом, присаживается максимально близко и одним движением притягивает безвольное тело к себе, позволяя уткнуться носом в грудь и выплакаться. Гладит по спине, по волосам, обнимает крепче, успокоить желает, а слов найти не может, чтобы облегчить состояние. — Чимин, тебе надо попить. — Мягко начинает Юнги, подсаживаясь к своему омеге и протягивая бокал, желая напоить. Он навел лучший раствор с сильными успокоительными и снотворными, подчиняясь лишь желанию уберечь его и отсрочить момент, когда трагическая новость будет официально объявлена всей базе.       Чимин не реагирует, не хочет проваливаться в небытие. Ему важно услышать подтверждение, не хочется оставаться в блаженном неведении. Он ценит заботу своего альфы, понимает его намерения, но не может принять сейчас подарок из его рук. Хоть и до боли хочется закрыть глаза и никогда не услышать страшных слов.       Рация шипит, кряхтит, приходит в работу. Чимин и Джин реагируют первыми, вновь все свое внимание переводя на то, что за это утро стало самым ненавистным. С замиранием сердца ожидали, когда караул выйдет на связь и сообщит новости. Они вызывают базу, и Квон, находящийся в штабе, сразу отзывается им. И только сейчас ребята начинают верить в чудеса, радужных пони и волшебных фей, если таковые существуют. В этот самый момент они готовы верить в любое мистическое существо, в любого бога, лишь бы все было хорошо. Караульный отряд сообщает действительно хорошие новости, оповещая о находке сразу двух отрядов, что двигались в сторону базы по направлению к четвертому блокпосту. А это, между прочим, не маленький крюк по объездной и потеря просто огромнейшего количества времени. — База, прошу освободить стоянку и распахнуть ворота. Спешим на высоких скоростях, времени не осталось. Подготовьте медицинскую помощь. Нужны все, кто есть. — Докладывает караул по рации. — Принято, готовимся вас принимать. Сколько выживших? — Квон хоть и говорит спокойно и твердо, но нотки тревожности и паники не ускользают от слуха омег. И ежу понятно, что глава переживает не меньше любого, кто находится на базе и хоть как-то в курсе происходящего. А такие новости хоть и были приятны, но не вселяли уверенности в том, что этот ужас окончен. Для них все только начиналось. — Не скажу, плохо видно. Два Дракона в одной машине, в нашей машине наблюдаем лишь Хана и несколько детей. Передаем ему рацию. — Раздается в рацию, а в это время из штаба выбегают все сотрудники во главе с Квоном. Тот раздает указания созвать всех, кто есть в медсанчасти, оградить от студентов территорию перед воротами и дорогу до медсанчасти.       Сокджин и Чимин тоже подскакивают со своих мест, зацепившись за крохотную надежду. Она дает им силы бороться с отчаянием и болью, что разрывали их сердца и души. Сейчас им необходимо было собраться и быть сильными, чтобы помочь спасти своих. — Ты справишься? — Квон резко разворачивается к заместителям, хватая Джина за плечи и заглядывая в опухшие, красные глаза. Ему нужен был сейчас их лучший медик, способный поставить на ноги даже смертельно больного человека. — Справлюсь, Квон. — Кивает Сокджин, хрипло отзываясь. Сейчас он в первую очередь глава медсанчасти. Он тот, кто должен взять себя в руки и руководить спасением, чтобы они не потеряли кого-то еще. И так достаточно смертей за одну ночь. — Любой ценой.       Квону этого достаточно, поэтому он стартует к воротам вместе со всеми. Юнги с ребятами спешат за ними, не желая стоять в стороне. И пусть сейчас на них ярлыки студентов, но это не отменяет факта, что документы о их вступление в должность давно подписаны и ждут своего часа. Они будут рядом и помогут всем, чем смогут в такой тяжелый для базы момент. — Хан на связи. — Раздается хриплый голос мужчины в рацию. — Со мной девять детей со средней тяжестью повреждений. Два члена отряда Драконов в среднем состоянии. Еще один погиб по пути. И двое наших членов отряда на грани. У Ли большая потеря крови, ранения по всему телу, повреждение внутренних органов и полное магическое опустошение. У Кима обстоят дела хуже. Магия Ли вошла в конфликт с элементалем, она отравляет его изнутри. Необходимо это вытащить из него, Квон. У него не так много времени, магии не хватит, к нашему приезду все раны на теле раскроются, а внутренние органы полностью откажут. Оба бессознания уже длительное время. — Принял, ждем вас. — Отзывается Квон в рацию, а после вешает ее на пояс. Он облегченно выдыхает, потирая переносицу, ведь его ребята смогли спастись, а с остальным они помогут справиться. За погибших душа болит и ноет, но сейчас Квон думает лишь о том, чтобы спасти оставшихся. Это задача стоит в приоритете над остальными. — Джин, это то, о чем я думаю? — Д-да, да. — Заикаясь судорожно кивает Ким, потирая глаза, на которых снова собрались слезы, ведь самый важный человечек смог выбраться и добраться до базы. Жив. Слова Хана разбудили в сердце стремление бороться и сделать невозможное возможным. — Магическое отравление стихийника, когда элементали принимают чужую формулу магии, как единственную, усваиваемую подпитку, отрекаясь от остальных. Попадание чужое энергии отравляет организм словно яд, вызывая неконтролируемые вспышки, а после полное магическое опустошение, за которым в зависимости от энергии идут повреждения не совместимые с жизнью. Учитывая слова Хана, у нас будет тридцать минут с момента, как магия полностью опустеет, чтобы все исправить. Удивительно, что они смогли добраться до нас. Зачистка должна была опустошить их до нуля, а яд сработать моментально. — Я позвоню отцу, он сможет вытянуть магию Ли из его тела. — Чимин дрожащими руками хлопает себя по карманам, ища телефон. А когда находит, сразу набирает номер, чтобы вызвать единственного, кто сможет вытащить чужую энергию из Тэхена. — И подготовлю резервы магии, что мы собирали. Она его личная, чистая. Должна усвоиться.       Джин трет виски, пытаясь продумать примерный план действия, ведь до этого момента никогда не сталкивался с таким и не знал, что можно ожидать при столь худших раскладах, но в голову, как на зло, ничего не приходит. Другие профессора установили ограждения, не допускали студентов к месту остановки машин. Им было не видно, что происходило за спинами работников, но даже так тревожно за жизни тех, кто был на пути к базе. Медики тоже быстро заполнили территорию, подготавливая каталки и оборудование. Даже прибыло несколько воспитателей из детской группы, когда услышали по рации, что с ними прибудут дети. Они возьмут детей на себя, когда медики закончат с осмотром. Каждый сотрудник был готов оказать всю необходимую помощь. — Отец выезжает. Будет через пятнадцать минут. — Сообщает Чимин, убирая телефон. — Поздно, слишком поздно. У нас нет этого времени. — Мотает головой отрицательно Сокджин, замечая знакомые машины, что несутся на большой скорости к открытым воротам. Впереди машина караульных, за ними две машины отряда. Расстояние между ними еще приличное, но даже с такого расстояния тело начинает ощущать мощные порывы ветра, что стремительно нарастают. Деревья опасно раскачиваются, листья с них срываются и вращаясь вокруг себя стремительно летят вниз. Земля под ногами вибрирует. — Продолжительная вспышка. Всем уйти с дороги, остаются только медики. По моей команде поднимаем щиты.       Квон сразу дает указания всем отойти к ограждению, и Юнги с трудом уводит Чимина, что совсем не хочет покидать брата в такой момент. Приходиться обхватить того поперек живота и силой тащить за собой, не обращая внимание на сопротивление и словесную грубость. Ветер усиливается настолько сильно, что можно услышать его свист, где-то высоко в небе гремит гром, оповещая о приближении самой мощной грозы за всю историю их городка. Вся природа вокруг сходила с ума, реагируя на стихийника. Сотрудники зеленой ступени готовятся поднимать защитные щиты, чтобы уберечь остальных от порывов ветра. Машины все ближе, страх и паника тоже подходит к горлу, ведь никто не знает, с чем столкнется. Первая машина караульных делает резкий разворот и не заезжает на территорию, чтобы не занимать место. Паркуются в стороне, не выходят из машины в целях безопасности. Две машины продолжают движение, первой следует машина Пташек, следом несутся Драконы. Когда остаётся совсем чуть-чуть, а ветер усиливается настолько сильно, что приходится прикрывать глаза рукой, чтобы защитить их от поднятой пыли и частичек земли, первая машина влетает на территорию базы и с визгом начинает тормозить, уходя жопой в занос. И в миг все утихает: ветер больше не шумит и не норовит снести все на своем пути, земля перестала вибрировать под ногами, замерев в ожидании, а раскаты грома стихли, притаившись где-то высоко-высоко в облаках, что медленно надвигались на базу. Все вокруг словно замерло, в ожидании окончательного приговора.       Стоило машинам с визгом остановиться, как весь медицинский персонал сразу пришел в действие. Они окружили машины с двух сторон, помогали выбраться детям и коллегам. Дети испугано хныкали, жались к друг другу, но позволяли себя сначала осмотреть, а после усадить на каталки, на которых их сразу увозили в сторону медицинской части. С коллегами было сложнее действовать, ведь обычного беглого осмотра было не достаточно в такой ситуации. Под командованием Джина каждого члена отряда, что попадал в заботливые руки медперсонала, вводили в бессознательное состояние, чтобы было легче работать с каждой травмой и не причинять боли еще больше, чем она есть. Их тела были так истерзаны, что хватало самой крохи воздействия, чтобы они отключались. Так троих направили вслед за детьми на каталках в медицинскую часть. А погибшего Дракона накрыли белой тканью, чтобы увезти в морг на вскрытие.       Джин первым подобрался к задней двери первой машины, распахивая ее и сразу ужасаясь картине, открывшейся ему. Крови было так много, что она стекала из машины прям на землю, окрашивая в алый цвет асфальт. Ли и Тэхен лежали рядом с друг другом, а между ними элементаль в телесном обличии еще находился в сознании, но уже на последнем издыхании. Тэхен, как и Ли, был весь покрыт ранами, из которых вытекала кровь, а между ранениями черными полосами были окрашены вены и артерии, свидетельствующие о яде в организме. Эти полосы блестели золотом, продолжая вступать в реакцию с чужой энергией и отравлять тело сильнее.       Первым на каталку перемещают альфу, и группа медиков, окруживших его, спешно начинает трудиться над ним, пытаясь остановить кровотечение и добраться скорее в медсанчасть. Джин немедля забирается внутрь, не брезгуя испачкаться с ног до головы, сразу проверяет пульс Тэхена и его состояние. Пульс прощупывается совсем слабый, а дыхание совсем редкое и совсем тихое. Счет пошел на минуты, если не на секунды. Джин понимает, что времени у них нет ждать отца, и на ум приходит другой человек, который сможет вытянуть магию Ли из Тэхена. Они спешно вытаскивают того на каталку, Джин забирается сверху, скидывая свой халат на землю и пытаясь зажать марлями самые глубокие раны. Белая простыня под омегой сразу пропитывается кровью, окрашивая ту в алые цвета. С кончиков пальцев Тэхена струйкой стекают капли крови вперемешку с чернотой на землю. В ноги укладывают элементаля, ведь разделять их строго запрещено. Они одно целое, всегда должны быть рядом. Вокруг раздаются охи и ахи, где-то даже тихие всхлипы. Кто-то от ужаса отворачивается, кто-то прикрывает ладонями рот, чтобы сдержать эмоции. Тяжело наблюдать за коллегами, что находятся на грани жизни и смерти. — Юнги! Юнги! — Джин ищет его глазами, а когда находит, подзывает к себе жестом руки.       Мин реагирует сразу, оставляя Чимина на Хосока и Джуна, чтобы те не подпускали его ближе. Хосок покрепче перехватывает поперек живота Чимина, что умоляет пустить его к братьям. Ребята уверены в обратном, такое видеть ему нежелательно. И так достаточно того, что сейчас происходит. Вблизи дела обстоят еще хуже. Ким действительно быстро теряет кровь, кожа становится бледнее, а губы синеют. Из груди раздаются хрипы, а черные, отравленные дорожки магией желтой ступени расползаются во все стороны, становясь похожими на ветви деревьев. — Ты сможешь вытянуть магию Ли? Ты же тоже работаешь с энергиями, вы схожи в этих процессах. Вы тренировались уже, ты знаешь его стихии и чувствуешь его потоки магии лучше любого на этой базе. — Джин смотрит на альфу с мольбой, губы поджимает в страхе не успеть, не справиться. — Могу попробовать. Я никогда этого не делал. Но принцип знаю. Читал об этом. — Сразу отзывается Юнги, а Джин облегченно выдыхает. У них все еще есть шанс спасти жизнь. — Вставай на поручень, едем в операционную. — Командует Ким, и все вокруг сразу приходят в движение. Юнги только успевает встать на каталку, хватаясь руками за края, как медики вокруг приходят в движения и везут их бегом в сторону медсанчасти. — Как приедем в операционную, моемся и одеваемся. С тебя вытянуть все, что только сможешь. С нас залечить все остальное. — Мне будет достаточно держать его за руку. — Оповещает Юнги, пока Джин меняет марли и вновь зажимает раны. На этом и сходятся, больше не разговаривая. Джина трясло каждой клеточкой в теле, но он держался слишком хорошо, стараясь откинуть все плохие мысли в сторону.

***

      Суматоха на площади не заканчивалась еще около двух часов, ведь машины сразу окружили сотрудники службы безопасности, собирая любую информацию и фотографируя каждую деталь. Им было поручено составить полный осмотр двух машин, а потом предоставить отчет. Они не знали, что произошло там, что стало поворотным моментом, поэтому любая мелочь могла стать важным кусочком в разбирательстве. Дело о гибели стольких сотрудников, о гибели детей и о провале миссии было заведено в ту же минуту, как машины остановились на территории базы.       Прибывших малышей на ноги поставили быстро, ведь благо ни у кого не было тяжелых ранений. Воспитатели забрали их в детский корпус, чтобы умыть, переодеть, накормить детишек, да и обстановка там более располагала к спокойной атмосфере, чем в кругу военных. А еще им был необходим здоровый сон и забота, которую воспитатели были готовы с радостью им дать, окружая теплом и лаской. Ведь малышам предстояло позже дать свои показания, рассказать о том, как и кто их забрал, а ещё рассказать о том, что они помнили с тех ужасных моментов, когда происходила борьба.       В саму медсанчасть никого не пускали, но многие собирались перед ее дверями, желая получить новости из первых уст. Внутри были только медицинские сотрудники и глава базы со своими помощниками. Они занимались допросом коллег, которых успели подлечить и привести в более-менее нормальное состояние, определив в палаты. Первыми на допрос попали Хан и Пак Богом, и Квон был возмущен столь разной информацией, что получил от них. Пока остальные приходили в себя, а сотрудники занимались восстановлением Тэхена, Квон вышел подышать свежим воздухом и очень удивился, когда обнаружил чуть ли не весь штат базы перед дверями. Вслед за ними расположились и многие студенты. Все желали узнать правду. Он успокоил всех, оповестив о том, что все смогли выжить. Медики хорошо поработали и теперь члены отрядов восстанавливаются, чтобы позже дать показания и рассказать о том, что там случилось. Он объявил имена погибших и день, когда база проведет прощальную службу, где тела погибших предадут земле. О детях пока не распространялся, но сказал, что их было с десяток, кто погиб во время битвы.       Чимин с ребятами заняли площадку у служебного выхода из части, так как у центрального входа было слишком много людей, а видеть кого-то или общаться с кем-то не хотелось. Единственным желанием было оказаться внутри и убедиться лично в том, что Тэхен жив и здоров. Отец, как и брат, еще не выходили, они вместе боролись за жизнь Тэхена, и это было единственным, что смог рассказать Юнги, когда его сменил генерал Ким. Им оставалось только ждать и верить.       Хосок расселся на газоне, совершенно не обращая внимание на остальных. Его больше всего интересовали карты, которые Тэхен привез с собой, и которые нашли в машине. Достать их было сложнее всего, а избежать наказания за такое самовольство будет ещё труднее. Он пытался сложить все в единую картину и отыскать в них ответы о том, что там случилось. Информации было очень много и расписана она была в разных местах, что затрудняло продвижение в правильном направлении. Намджун и Юнги пытались успокоить Чонгука, что места себе не находил с тех пор, как Тэхена вытащили из машины и отвезли в операционную. Он очень винил себя за то, что с омегой случилось, ведь элементаль выбрал именно его магию. И любая другая магия желтой ступени теперь для стихийника — яд. Тэхен знал о последствиях для себя и все равно рискнул. Был готов оставить этот мир, свою семью и дочь, чтобы спасти детей и тех, кто еще остался жив из отряда. Чонгук, несомненно, восхищался Кимом, но дико хотелось рычать, отчитывая того за такой поспешный поступок. Побыв на такой тонкой грани, когда не знаешь жив или нет твой возлюбленный, начинаешь смотреть на мир другими глазами. Больше Чон не мог позволить себе медлить. Его разум и сердце сделали свой выбор, и пал он на милого и храброго омегу с ребенком. Только в них Чон видел свое будущее, свое счастье. И ничего больше не было столь важным, как два этих человека. Ни учеба, ни высокая должность, даже отряды и боевые точки были не так важны и интересны, как сделать этого омегу своим и подарить ему безграничное счастье и заботу, показать свою любовь и привязанность. И сейчас оставалось только верить, что этот день не станет днём его погибели. — Чонгук, ну хватит мельтешить. — Юнги в очередной раз пытается успокоить друга, хватая за локоть и разворачивая к себе. — Тэхен поправится. Ты мне веришь? Я был там, я видел его. Он дышит, Чонгук. Я вытащил всю адскую смесь, что отравляла его организм и элементаля. — Это не помогает, Юнги. Он не простит меня. Моя сила, моя энергия… Он оказался в таком положении из-за меня. — Качает головой Чон, поджимая губы. — Это уже смешно, Чонгук. Хватит. — Хмурится Джун, ведь даже ему не удалось достучаться до младшего, хотя к его словам тот всегда прислушивался. — Они правы, Чонгук. Тэхен никогда не злился на тебя из-за случившегося в день финальной проверки. Этого невозможно было избежать. Ни он, ни ты не имеете веса в таком вопросе. Кроха выбрал твою энергию. И он бы так или иначе заполучил бы ее. Если бы Тэхен начал ограничивать его или запретил использовать твою энергию, то у них бы начался раздрай. Элементаль мог просто отвернуться от него или делать все наоборот, не подчиняясь стихийнику. — Чимин сидит на перилах, качая ногами. Тревожность Чона передавалась и ему, дико хотелось узнать все новости. — Чон, не я должен рассказывать тебе о таком, но выхода нет. У меня от тебя уже голова болит, мелкий. — Юнги устало потирает виски, бедрами упираясь в перила рядом с Чимином. — Я достаточно времени провел с Тэхеном. И я знаю, что помогло ему выжить. Джин с самого начала удивился, что они смогли добраться до базы живыми. И все потому, что ты его буквально спас. Именно твоя энергия заполняла сердце Тэхена, не позволяя остановиться. Элементаль хорошо постарался, усилил ту кроху, что осталась после того дня, и сохранил в самом надежном месте. В сердце. Эту находку я нашел не сразу, сам не понял, на что наткнулся. Лишь уже здесь дошло. Но вместе с ядом пришлось выкачать и твою энергию, так как от нее практически ничего не осталось, а я не хотел рисковать и оставлять даже малую часть магии Ли. — То есть… я… моя сила… спасла его? — Медленно, потерянно говорит Чон, пытаясь осмыслить сказанное другом. — Да, Чонгук, да. Именно благодаря тебе он смог дожить до базы, где ему смогли оказать необходимую помощь. — Кивает Намджун. — Уверен, Тэхен тебе об этом тоже скажет, когда придет в себя.       Замок на двери тихонечко щелкает, приоткрывается, являя взору уставшего омегу, что стягивает перчатки с рук и комкает в ладонях, пряча после в карманах белого халата, что небрежно наброшен на плечи поверх хирургического костюма. Он даже не успел переодеться, да и не думал об этом. Просто хотелось быстрее выйти на воздух и дать себе передышку. Эмоции рвались наружу, но Ким крепко держал их на поводке. Не время и не место. Он спускается на пару ступеней вниз, не удивляясь присутствию ребят и их взволнованным взглядам, ожидающих вердикта. Плюхается на ступеньку, сразу ероша волосы и трет лицо, пытаясь избавиться от части стресса и пережитого. Намджун аккуратно касается его плеча, молчаливо подбадривая, на что получает благодарную легкую улыбку. — Как он?! — Нарушая тишину, поинтересовался Чимин. Он соскакивает со своего места и присаживается перед братом, желая заглянуть в его глаза. — Он… он очень в плохом состоянии. — Мотает головой старший омега, хриплым голосом отзываясь.       Чимин шмыгает носом, сдерживая слезы, которые набежали на глаза, а сам двигается ближе к брату и заключает того в крепкие объятия, позволяя носом уткнуться в изгиб шеи и выпустить эмоции, что сразу выплескиваются, сопровождаясь судорожным всхлипом. — Что случилось, Джини? Яд же вывели. Юнги сказал, шансы очень большие. Неужели не помогло? Он не перенес операцию? — Расспрашивает Чимин, ощущая, как на его плечо легла ладонь Юнги, в молчаливой поддержке. — Я не знаю, не знаю! — Всхлипывает Ким, поджимая губы и размазывая слезы краем кофты. — Он… он не пришел в себя, как другие. Он в коме. Его тело не реагирует на энергию и само не производит. Он опустошён. На восстановление могут уйти недели или месяцы. Кровопотерю удалось остановить, но там было так много ранений… Это не похоже на спасательную операцию, там явно случилось что-то другое. Квон сейчас там, пытается разобраться, но он в бешенстве. Происходит что-то, о чем мы не догадываемся даже.       Чимин не успевает ничего ответить, как дверь открывается вновь и на улицу выходит глава и два его помощника с планшетами. Все хмурые, задумчивые и молчаливые. Кажется, новости очень неприятные. Все сразу подскакивают со своих мест и всё внимание переводят на главу, что задумчиво трет лицо руками. — Что случилось, глава Квон? — Сразу спрашивает Чимин без предисловий. — Что с Тэхеном? — Минхо отмахивается от Чимина, решая сначала узнать самочувствие своего стихийника у Джина. — Жить будет, но на восстановление уйдут недели, возможно месяцы. Есть шанс, что с первой выработкой магии он придет в себя, но это лишь теория. Нам остается просто ждать. — Отзывается Джин, утирая тыльной стороной ладони щеки. — Не буду отрицать, он может и не прийти в себя вовсе. — Это очень плохо, Джин. Мне необходимо, чтобы вы с командой сейчас занялись всеми возможными вариантами и привели его в сознание, хотя бы на полчаса. Если он в ближайшее время не даст свои показания, то это обернется катастрофой не только для всех нас, но и для него в первую очередь. Все очень плохо. — Квон чуть ли не рычит, ведь он впервые в такой ситуации, когда один вариант хуже другого. — Выжившие Драконы свалили всю вину на него. За каждую смерть, за провал миссии. Их показания, как под копирку, у всех против Тэхена. Они утверждают, что прибыли на место точно в срок, но там все еще были пташки. Первые удары прошлись и по ним. Вся операция сразу накрылась медным тазом, пять часов боевых действий против пятнадцати отступников во главе со стихийником, множество остановок по дороге обратно, где они потеряли еще одного из отряда. Богом также выдвинул личные претензии, сообщив, что Тэхен взял лидерство физической силой, возглавив оба отряда в пути на базу. — Блядь! — Ругается Чимин, даже не стесняясь ни главы, ни остальных ребят. История с Богомом его напрягала уже давно, не нравился ему этот скользкий тип. — Этого не может быть! Это ложь. Вы знаете Тэхена лучше остальных, он бы не подставил так своих ребят, себя и детей в первую очередь. Он бы не подпустил Драконов и близко, если бы что-то пошло не так. Вы же слышали их план действий. Пусть он и первичный, но даже там все было продумано. И уж он не стал бы жертвовать собою и еще одним членом отряда, чтобы произвести зачистку. Это буквально разорвало бы их на месте. Им лишь чудом удалось добраться до базы. Каждый в городе уже видел последствия зачистки, никто не поверит, что Тэхен сделал это специально. — Чимин, Драконы подтвердили всю первичную информацию от разведывательного отряда. Единственное, что выделяется из всего, так это количество отступников, которых оказалось больше. Во всем этом что-то не сходится, и я не могу понять, что именно. Поэтому мне и нужен Тэ в ближайшее время. — Квон злится, понимая, что все очень странно выглядит. И у них нет ничего, что могло бы это оправдать или дать им время на поиски ответов. — Не только это. Чимин прав. Драконы что-то скрывают, потому что Тэхен действительно не стал бы использовать крайний протокол зачистки, если бы те успешно могли отразить атаку. Бой затянулся на часы, лишь на рассвете выполнен протокол зачистки. И проблема тут только в начале. Нам нужно знать, что было именно в тот отрезок времени, когда они должны были сменить друг друга. — Задумавшись, рассуждал Джин. — Глава Квон, разрешите обратиться? — Вдруг заговорил Хосок, который все это время молчал. Он поспешно собрал все вокруг себя и поднялся на ноги, отряхивая штаны и подходя ко всем. — Что у вас, студент Чон? — Уточняет Квон, переводя взгляд на альфу. — В вещах профессора Ким было обнаружено кое-что интересное, я проанализировал данные. И могу сказать, что во всей этой истории не складывается. — Хосок показывает держащие в руках свернутые карты, которые Чимин дал омеге перед их отъездом. — Если позволите, я покажу. Квон кивает, смолчав о том, что такие данные вообще не должны были попасть в руки студента, хоть и временного. Хосок просит Чимина помочь расправить все карты сразу. Чимин концентрируется и через пару мгновений все карты распрямляются и подвисают в воздухе перед всеми. Карты исписаны множеством данных. Изначальные данные разведывательного отряда, ловушки, лагерь отступников, количество проклятых и их ступени, количество детей, откуда их забрали и возраст, пометки о проверке и зачистки территорий, что разделены на зоны, пути отступления. Карты содержали практически всю необходимую информацию, и даже время везде было подписано. — Святые ежики! — Восклицает Чимин, не ожидая столь подробного расписанного плана действий. Он никогда не видел, чтобы Тэхен возвращался с боевых заданий с таким подробным планом. Чаще всего омега не показывал документы, ссылаясь на то, что они ничем не помогут. — Все изначально пошло не так. — Констатировал Джин, который принимал первичный план. — Местонахождение намного южнее, не разведывалось, а сам отряд угодил в ловушки, о которых тоже не было данных. Количество детей и проклятых в разы больше. Они выжидали, обходили ловушки и собирали данные, чтобы приступить к действиям. Все происходило не так, как было запланировано. Но что пошло не так? — Джин проводит кончиками пальцев по карте, разглядывая записи Тэхена, который тот делал во время подготовки к спасению детей. Бегая взглядом по карте, вылавливая записи в тех или иных точках, Джину казалось, что он сам находится сейчас там и видит это место перед глазами. — Не складываются временные отрезки. Даже учитывая то, что пташки влезли в резерв времени, то у них все равно было время освободить детей и убраться подальше от лагеря. У них бы все получилось. До прибытия Драконов было еще минимум три часа, что было достаточным, чтобы спасти детей и уехать. — Я тоже про это подумал. Учитывая количество жертв и ранения, то пришел к выводу, что глава Драконов врет. — Заключает Хосок. — Допустим, что пташки вступили в бой, то Драконы присоединились бы уже к ним только под конец. Было бы больше пострадавших детей, возможно, погибли бы все. Как и сами пташки. Они не справились бы с шестнадцатью проклятыми вшестером. — У него в отряде лучшие из лучших, Тэхен не виноват в том, что случилось. Это бред! — Чимин рычит, опуская карты и передавая их Квону. — Богом влез раньше времени, Квон. Только так мы можем сложить концы с концами. — Необходимо это еще доказать, Чимин. — Вскидывает руки Квон, по новой начиная злиться. Только Тэхен может сейчас приоткрыть завесу и поведать о том, что случилось. Но он в коме и неизвестно, удастся им вернуть его быстро или нет.       Чонгук с Юнги переглядываются, явно думая об одном и том же, а затем оба выходят чуть вперед, чтобы обратиться к главе. У них уже есть готовый экспериментальный метод, который может помочь. Правда, он очень рискованный. — У меня есть идея, как разбудить профессора Ким, глава Квон. Разрешите рассказать о ней. — Начинает Чон, на что сразу получает кивок головы. — Раньше, вы уже давали разрешение на эксперимент профессора и Юнги. Их энергии познакомились и не отвергли друг друга, что в последующем помогло Юнги создать браслет с моими зарядами молний для элементаля профессора. Сегодня Юнги смог вытянуть магию Ли из профессора, а значит знает, как правильно пустить энергию по телу в обратном порядке. Мы можем использовать ту схему, чтобы пустить темную энергию Юнги и резервную энергию профессора по его телу, а моя сила поможет циркулировать их по телу и закрепляться, что даст нужную подпитку и толчок профессору, чтобы быстрее восстанавливаться. Мы, грубо говоря, ускорим в несколько раз время. Элементаль сможет быстрее восстановится, если мы используем целенаправленную процедуру. Единственное, что после потребуется, так это мой контроль, ведь тело может начать отвергать остаточную энергию, когда основные силы начнут восстанавливаться, что может привести к откату, а для этого профессор слишком будет слаб. Желательно до завтрашнего дня нам стоит быть рядом, чтобы избежать последствий. — Мы согласны! — В один голос говорят Чимин и Джин, а затем Ким продолжает. — Тело Тэхена не приняло никакую энергию из имеющихся у нас. Даже его собственная из резерва просто ушла в ноль. Они восстанавливаются слишком медленно, и сами еще не скоро смогут удерживать энергию. Такая целенаправленная и длительная подпитка, что будет стимулировать клетки электрическими, заряженными темной энергией, частицами, может дать то, что не смогло все остальное. — Тогда действуйте. — Соглашается Квон на этот шаг. — Но это должно остаться лишь в этом кругу. Никто не должен узнать об этом эксперименте. А после выпуска, при успешных результатах, мы ваши опыты через ваших генералов официально утвердим и станем первой базой, что сделала прорыв в области взаимодействия сначала двух редких ступеней, а следом трех ступеней. Уверен, они знали, когда направляли вас сюда, что вы сделаете прорыв. — Ч-что? — Выдыхают совсем тихо Джин и Чимин одновременно, переглядываясь с друг другом и переводя взгляд на остальных. Они пытались осознать слова Квона, но лишь сильнее запутались в этом. Но одно уловили точно — их обманывали все это время. — Ой, проболтался. — Обреченно вздыхает Квон, качая головой из стороны в сторону. — Уверен, теперь вам есть о чем поговорить, но сначала верните мне Тэхена. А потом позволяю покинуть базу всем без исключения, чтобы выяснить отношения. Но ни слова об этом на территории. Иначе выгоню всех в незапланированный отпуск.       Он не дает остальным заговорить или возмутиться, а сразу разворачивается и ловко скрывается за дверью, поманив за собой рукой остальных. Юнги и Чонгук спешат следом, неловко почесывая затылки и поджимая губы, ведь не так хотели сообщить такую новость омегам. Ребята не отстают, бегом догоняют остальных, шипя в их спины о том, что им стоит хорошо подумать и приготовиться к допросу с пристрастием и пытками. Они доходят до нужной палаты, и Квон отправляет внутрь Чонгука и Юнги, что сразу скрываются внутри. Чем меньше будет людей вокруг, тем лучше они смогут сконцентрироваться на Тэхене. Остальные остаются ждать на диванчиках напротив палаты. Чимин узнает, что отец отлучился в штаб, но позже обещает их забрать домой и ещё раз навестить Тэхёна.       От вида бледного, крепко спящего Тэхена у Чона разрывается сердце. Мониторы вокруг кровати показывают спокойный ритм сердца. Омега переодет в чистую свободную футболку, волосы спутаны и похожи на гнездо, а не на аккуратные кудряшки. Из-под футболки торчат провода, по которым струиться энергия, но монитор контроля тих. Полоса на нем ровная. Альфа присаживается на край кровати, осторожно беря в свои ладони холодную ладошку Тэхена. — Гук, с ним все будет хорошо. Мы его вернем, и ты снова сможешь любоваться им издалека. — Юнги стараясь пошутить и заодно приободрить друга, кладет ладонь на его плечо, слегка сжимая. Ему тоже страшно, тоже боязно, ведь такой эксперимент ему в новинку, а облажаться сейчас никак нельзя. — Больше никогда. — Качает головой Чонгук, переводя взгляд на друга. — Они нужны мне, хён. Эти сутки были самые тяжелые, но я понял, что не смогу жить, если их не будет рядом со мной в жизни. И я сделаю все, чтобы доказать это ему. — Я горжусь тобой, Чонгук. — Юнги улыбается, вставая рядом, чтобы тоже иметь доступ к Тэхену. — Ты сделаешь их счастливыми, как и они тебя. А мы поможем вам во всем. — Спасибо, хен. — Чон слегка улыбается и снова смотрит на спящего омегу. Его ресницы слегка дрожат, и это единственное доказательство того, что омега спит, а не находится в царстве мертвых. — Приступим? — Аккуратно спрашивает Юнги, ожидая позволение Чона прикоснуться к профессору. — Давай вернём тебе твою жизнь? — Да. — Кивает альфа, покрепче сжимая хрупкую ладонь в своей. Очень хотелось, чтобы у них получилось. Вид такого омеги разрывал сердце на кусочки.       Юнги осторожно прикасается к запястью профессора, обхватывая его двумя руками. Он концентрируется на своей силе, которая сразу собирается у его ног и постепенно растет. Черная дымка ластиться к магу, приветствует, а потом довольно шипит, ощущая нотки знакомой энергии, что сейчас совсем слабо ощущается. Мин направляет темную энергию по телу Тэхена, плавно мешая свою энергию с потоками энергий пяти стихий, а Чонгук заряжает их своим зарядом, чтобы каждая клеточка в теле напиталась достаточной силой, чтобы начать восполнять пробелы в собственной магии. С каждой минутой ребята усиливают поток, все больше перекачивая темной энергии в тело стихийника, что охотно отзывается на получаемый заряд. Им действительно удается ускорить этот процесс и дать нужный старт. Кожа Тэхена приобретает более-менее здоровый вид, а губы наливаются сочным вишневым оттенком. Волосы приобретают разноцветный окрас, показывая, что тело и стихии реагируют на получаемую энергию так, как альфы и рассчитывали. Энергия действительно начинает задерживаться и постепенно восполняться, больше не уходя в ноль.       А потом происходит то, что никто из альф не ожидал. На груди стихийника вспыхивают маленькие фиолетовые огоньки, сливаются друг с другом, образуя фиолетовый комочек, что в следующее мгновение сладко зевает и открывает крохотные глазки, вытягивая все четыре лапки в разные стороны и распластавшись на груди своего стихийника. Малыш лениво качает хвостиком из стороны в сторону, даже не пытается подняться, наслаждается мощью темной энергии. Еще совсем слаб, силы еще не восстановились и такое пробуждение для него тяжелое. С последнего раза, когда они видели малыша, тот значительно подрос и с трудом вмещался на теле профессора. Кроха выхватывает из черной дымки свое лакомство, клацая клыками каждый раз, когда заряд оказывается в зоне досягаемости. Через десять минут обжорства, а именно так это выглядит со стороны, ведь ненасытная кроха порыкивал каждый раз, когда заряды устремлялись в другие стороны от него, и недовольно морщил носик, прося еще, малыш неохотно и слабо поднялся на лапки, расправил крылья, разминая их и складывая обратно за спиной, а затем протопал по груди стихийника до лица. Лизнул кончик носа, потерся щекой о щеку стихийника, вызывая румянец, а потом уткнулся лбом в лоб Тэхена, прикрывая глаза. Сначала ничего не происходило, но через минуту тело Кима засияло сразу пятью потоками магии, устремляясь по венам, охотно сплетаясь с темной энергией и впитывая ее, заряжаясь и усиливаясь. Процесс пошел быстрее, целенаправленно усиливаясь именно в тех местах, что были самыми проблемными. Ребятам пришлось повысить силу и скорость потока, ведь пять стихий активно ее поглощали и в какой-то момент этого стало мало. А допустить скачка вниз они не могли. Кроха на усиление довольно рыкнул, вернулся на грудь стихийника, зевнул еще раз сладко и рассеялся, оставляя после себя умилительные улыбки на лицах ребят. — Думаю, дальше я справлюсь сам. — Тихо заговаривает Чонгук, все еще уставившись взглядом на грудь стихийника, где только что был кроха. Он поверить не мог, что у них действительно получилось, и магия Тэхена отозвалась на магию Юнги. Это было поистине чудо. — А он и правда ленивый и вредный обжора. — Усмехается Юнги, качая головой. — Но думаю ты справишься. Он уже выбрал своего личного шеф-повара, не подведи его стихийника теперь. — Не подведу. — Улыбается альфа, у которого в груди тепло разливается, согревая каждую клеточку. Крохе действительно нравится энергия Гука, даже не так — для него она самая лучшая и единственная. И именно она помогла крохе спасти своего стихийника от беды. А их от потери самого драгоценного человека.       Мин выходит из палаты и тихо закрывает за собой дверь, оставляя пару наедине. Пробуждение омеги произойдет совсем скоро, и Юнги не хотел стать третьим лишним. Им необходимо было остаться наедине друг с другом, чтобы стать ближе. Для них это будет новый шаг в их отношениях и сближении к друг другу. Юнги сообщает хорошие новости остальным, оставаясь в коридоре ожидать, а Чонгук утыкается лбом в ладонь омеги, прикрывая глаза. Он продолжает гонять оставшуюся темную энергию по телу, чтобы каждая клеточка получила достаточное количество энергии. И через десять минут такой циркуляции и стимуляции пульс омеги резко подскакивает. Оставалось совсем чуть-чуть, лишь бы дождаться.       Тэхен приходит в себя очень тяжело, постепенно и с ощущением дикой боли в каждой части тела. А еще он точно уверен, что в его теле чужая энергия хозяйствует наравне с его, что слабо чувствуются на фоне чужой. Белый больничный потолок медсанчасти, писк монитора с ускоренным сердцебиением и тяжелое дыхание рядом дают понять, что он не в загробном мире, а очень даже в реальном. И это делает ощущение боли в разы сильнее и реальнее. Хочется сжаться в комочек и выть, ведь болит каждый сантиметр тела, каждый орган внутри. Ему снилось очень красивое место, наполненное самыми светлыми эмоциями и чувствами, и там было очень тепло, светло и так приятно пахло, как может пахнуть только от смеси нескольких запахов. Это был древесный лесной запах после пробуждения природы с ярким запахом подснежников. Покидать это место совсем не хотелось. Тэхен слегка склоняет голову и замечает макушку Чонгука, что держит его за руку и пускает волну энергии по ней. — Привет… — Хрипит Тэхен, ощущая, что во рту очень сухо и очень хочется пить. Чонгук на тихий хрип Тэхена сразу поднимает обеспокоенный взгляд, и, стоит им столкнуться взглядами, как мир вокруг перестает существовать, оставляя их один на один друг с другом. Они улыбаются друг другу уголками губ, молчат и просто наслаждаются тем, что рядом, что вместе. Их запахи приятно смешиваются, легким шлейфом заполняя комнату. Когда монитор пищит сильнее, Тэхен с трудом усмехается, первым прикрывая глаза, боль все еще с ним, дает о себе знать, как и усталость. — Скажи, что я умер, потому что у меня буквально болит все тело. Мне кажется, я чувствую ее даже там, где в целом ее просто быть не может. — Не дождешься, — посмеивается Чонгук, сам отчего-то звуча хрипло, — не в мою смену. — Не знал, что вы, студент Чон, за время моего отсутствия решили из бойца стать медбратом. — Тэхен снова открывает глаза, в которых смешинки пляшут. Дикая усталость тяжестью наваливается на тело, хочется прикрыть глазки и вновь отключиться. — Шутите, да? — Качает головой Чон, улыбаясь шире. — Это хороший знак. Значит скоро сможешь прийти в норму. Не спи, Тэхен, сейчас ты нам очень-очень нужен. — Почему ты здесь? — Тэхен смотрит серьезно и ждёт честного ответа. Альфа это понимает, поэтому тяжело выдыхает, кривит губы, опуская взгляд. Не знает, как начать и что сказать в такой ситуации. Мешает быть честным еще то, что Тэхен скорее всего не помнит последних эпизодов. А если помнит, то Чонгук не хочет быть тем, кто целенаправленно первым причинит боль. — Тэхен, никто не знал, сможешь ли ты очнуться в ближайшее время. Ты был опустошен настолько, что твое тело отказывалось принимать любую энергию, даже собственную из резерва. — Начинает рассказывать альфа, подняв взгляд, в котором море боли и печали. — Сокджин предполагал даже самое худшее, если бы все продолжалось в том же темпе. Нам с Юнги удалось исправить это. Мы с разрешения Чимина, Сокджина и главы Квона пропустили через тебя огромное количество темной энергии, закрепляя ее моей силой. — Он в доказательство слегка приподнимает руку омеги, показывая ему, что все еще продолжает гонять остатки темной энергии по телу и закреплять их в слабых местах.       Тэхен молчит несколько минут, наблюдая за тем, как сила альфы растекается по телу. Он действительно ощущает темную энергию сильнее, чем свои стихии. А легкое покалывание в теле от того, что на него воздействует сила Чонгука. — Ты сделал из меня лампочку. — Дует губы омега, прикрывая глаза и склоняя голову в бок. — И буду делать это снова, снова и снова, пока твои силы сами не смогут работать. — Кивает Чонгук, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони. — Тэхен, ты должен сейчас поговорить с главой базы. Все очень плачевно. Пожалуйста, не спи. — Позволь хоть воды выпить тогда. — Тэхен с трудом открывает глаза и осматривается в поисках воды, а Чонгук сразу подрывается, помогая ему сесть. Подкладывает удобно подушки под спину, а следом подает стакан воды, что стоял на тумбочке рядом. — Спасибо.       Омега осушает весь стакан сразу, блаженно прикрывая глаза. Вода, как глоток свежего воздуха, приносит наслаждение. Чонгук наблюдает за этим и не может отвести взгляда. Аккуратно поправляет провода, чтобы они не мешались, но тот шипит сквозь зубы от дискомфорта. Даже слабым, уставшим и с дикой болью во всем теле Тэхен выглядит прекрасно. Чонгук не может взгляда оторвать от него. Отставив стакан обратно, альфа получает добро, чтобы позвать главу, и отходит буквально на пару секунд, чтобы приоткрыть дверь и жестом пригласить главу и двух его помощников внутрь. А сам возвращается к кровати, вновь беря его ладонь и пуская заряд по телу. Ему придется не мало времени уделить, чтобы убедиться в том, что магия сама способна задерживаться в теле и не падать в ноль. — Тэхен, я так рад, что ты пришел в себя. — Начинает Квон вместо приветствия. — Ты нас всех сильно напугал. Как ты себя чувствуешь? — Так, словно по мне проехалось пара грузовиков. — Усмехается вымученно омега. — Хотя практически так и было, Минхо. То, что там происходило… это ужасно. Я впервые видел, чтобы их было так много для столь отдаленной местности. Шестнадцать, Квон, их было шестнадцать. — Знаю, Тэ, и мне очень жаль, что так получилось. — Квон ставит стул рядом с кроватью омеги и присаживается. — Но нам очень нужно, чтобы ты рассказал все, что там происходило до малейших деталей. Все, что помнишь, Тэхен. Без утайки и прикрытия. — Что ты скрываешь, Минхо? — Сразу в лоб спрашивает Тэхен, ощущая скрытность в словах главы. Чонгук тоже молчит, дает возможность двоим поговорить без прерывания. Он и вовсе отводит взгляд в сторону, не желая прерывать их. Лишь переводит внимание на свои действия, решая заняться восстановлением и поддержанием энергии в теле омеги. — Я говорил с Богомом. Он, как и второй выживший из его отряда, отчитались так, словно во всем произошедшем виноват ты. С его слов к моменту прибытия их отряда ты не вывел своих, не вывел детей. Это привело к тому, что под первый удар попали все и сразу. Он утверждает, что не было никаких оповещений, что вы еще там. Он отрицает наличие ловушек, другое местонахождение лагеря проклятых. Мы нашли твои записи Тэхен. Объясни нам, что там случилось. — Мягко рассказывает Квон, а Ким вдруг начинает смеяться хрипло и тихо, прикрывая глаза.       Поверить не может, что первым в разбирательстве окажется Богом, что своими словами испортит все. Смех переходит в истерику, а из глаз начинают литься крупные дорожки слез. Тэхен прикрывает одной рукой лицо, слегка запрокидывая ее назад на подушки, и ощущает, как вторую ладонь крепче сжимает Чонгук, поддерживая. Энергия, что и так слабо активничала в теле, дает первый сбой под влиянием эмоций. Мониторы рядом с кроватью противно пищат, указывая на проблемы пульса и ритма сердца, а шкала энергии вновь проседает. Чонгуку приходиться менять тактику и добавить вторую руку, мягко положив ее на грудь омеги в районе сердца, чтобы успокоить. Минут пять требуется Тэхену, чтобы прийти в себя, восстановить сердцебиение и вернуть поток энергии в стабильное положение. Еще пару минут уходит на то, чтобы собраться с мыслями. Это очень тяжело, когда эмоции смешаны с болью во всем теле, а в груди пустота разрывает на части от потери своего отряда. — Все изначально пошло не так, Квон. Буквально все. — Начинает Тэхен, смотря прям в его глаза. Двое помощником записывают все слова, что говорит омега, собирая все данные. Эти показание будут ключевыми, учитывая факт приезда первыми на место боевых действий. — В том месте, которое нам дали изначально, мы нашли тела разведывательного отряда, что угодил в ловушку. Там не было лагеря, не было детей. Там ничего не было, кроме погибшего отряда. — Где был лагерь, Тэхен? Почему информация была ложной? — Интересуется Квон, давая тем самым своему заместителю время выдохнуть и постепенно восстановить ход действий. — Лагерь обнаружили намного южнее того места, чем то место, что было озвучено отрядам. И было слишком много ловушек. Нам пришлось корректировать первичный план, проводить полную проверку территории, просчитывать каждое действие, каждый шаг, каждый возможный вариант. Пришлось выжидать и наблюдать за лагерем. Все данные есть на картах, я все записывал вплоть до начала спасательной операции. Даже точное время есть, когда мы двинулись в лагерь. Несмотря на то, что нам пришлось воспользоваться резервным временем, мы успевали сделать все. Кан и Ли пошли в лагерь, палатка с детьми стояла с тыльной стороны, и к ней был хороший доступ. Братья Ян были на позиции и принимали детей, отводя их в безопасное место, чтобы после вывести оговоренными путями к машине. Уже то, что отступников было слишком много, было звоночком, но мы бы смогли сделать это тихо. Мы смогли бы спасти всех детей без лишнего шума. Мы с Ханом были на позициях сверху, контролировали периметр. Мы вытащили с десяток детей, когда прилетел первый боевой удар. — Тэхен тяжело дышит, мысленно находясь сейчас не здесь и не в это время. Сейчас он там в лесу, снова переживает те события, ставшие смертельным исходом для многих из них. — Мы нашли карты, Тэхен. Ты проделал хорошую работу. Это поможет нам восстановить временную шкалу, последовательно рассмотреть действия и глубже понять принятые решения. — Хвалил Квон, накрывая коленку стихийника ладонью и мягко сжимая. — Что было дальше? Что пошло не так? — Отступники сразу подорвались с места, но мы остались вне их поля видимости. Пока следом не прилетел второй удар, разрывая нашу защиту и раскрывая нас перед ними. Я дал команду Яну старшему выводить детей, а с остальными ринулся в лагерь. В такой суматохе был шанс спасти хоть тех, кого успели вывести, но это было невозможно. Через полчаса он по рации сообщил о том, что смертельно ранен, а дети все погибли. Он был первым, кого я потерял. И никто не мог ему помочь, потому что мы все были под ударами не только отступников, но и Драконов. Я практически сразу вывел стихийника в сторону, позволяя своим защищать детей, но их было слишком много. Кан был следующим. Его разорвали на куски, когда он прикрывал детей. Следом был Ян младший, принявший удар на себя вместо Дракона. Ли сильно ранило. Была кровопотеря и сломано пару костей. Пять часов непрекращающегося боя, суматохи и криков, стонов боли, крови и звука ломающихся костей. — Тэхен судорожно вздыхает, утирая проступившие вновь слезы. Он слышит все это как наяву, образы происходящего яркими картинками скачут по разуму, напоминая о том, что пришлось пережить, скольких пришлось потерять, чем пришлось пожертвовать. — Их не должно было быть там, Минхо. Драконы пришли слишком рано. Мы их не ждали еще минимум часа два. Я не знаю, кто был таким умным, что решил пойти против установленного времени, но это не моя вина. Я не возьму этот грех на себя, не этот. — Качает головой омега, слизывая с пересохших губ кристаллики слез. — Я найду каждого, кто был замешан в этом. Я не позволю переложить всю вину на тебя, Тэхен. — Уверяет Квон хрипло. Он переживает не меньше, а желание разорвать виновных в этом растет с каждым словом. — К рассвету мы понимали, что выбора у нас нет. Их было пятеро, а нас осталось совсем чуть-чуть. Я передал командование Хану, он должен был сразу направиться на базу, чтобы привести детей и сведения о Богоме. Мы все знали, что нам с Ли не выбраться оттуда живыми. И я до сих пор не понимаю, как так вышло, что нам удалось это сделать. Точнее… я знаю, как это вышло, но удивлен, что это вообще сработало. Хан вытащил нас из леса, из того, что вообще там осталось. Мы успели убраться подальше, когда появились первые репортеры и вертолеты. Смысла ехать напрямую не было. Мы могли встать в пробку или привлечь не нужное внимание. Хан решил ехать по объездной до четвертого блокпоста. А дальше ничего не помню. — Хорошо, Тэхен, ты молодец. Ты сделал все, чтобы спасти хоть кого-то во всей этой ситуации. Я тобой очень горжусь, ведь не каждый сможет сразиться с таким количеством и спасти сразу девять невинных душ. — Квон слегка улыбается, накрывая его руку своей, давая понять, что он на его стороне и будет защищать до конца. — Вы выжили, а это самое главное. С остальным мы разберемся сами. Еще один момент. Что у вас случилось с Богомом? Он подал личную жалобу, что ты избил его. — Я действительно хорошо прошелся по его лицу. — Хмурится омега, припоминая, что перед тем, как сесть по машинам, хорошо приложил Богому по лицу. — И не жалею о том, что сделал. Он почему-то решил, что может командовать там, где у него вообще нет прав. Минхо, я не смог сдержаться и не стал даже думать о том, чтобы смолчать. Он заслужил. Он раскомандовался, развопился и разбрасывался приказами так, словно мы его щенки. Он требовал от меня подчинения, а я этого не терплю. Уж точно не от него. И тем более я бы не позволил ему везти сначала детей в безопасный центр, как он хотел, а потом направиться на базу. Лишняя трата времени, учитывая еще то, что нас было трое, кто был на грани. В тот момент мне казалось, что он именно этого и хочет. Слишком нервный, слишком дерганный, истеричный. Я уверен, что нашими жизнями он хотел прикрыть свой косяк в деле. — Выдыхает Тэхен и недовольно смотря на Минхо, что кивает на каждое слово. Он уже догадался и сам, что сынок Пака не сможет пройти мимо и сделает все возможное, чтобы получить свое. Раньше такие ситуации случались, но никогда не доходило до таких масштабов. Квону были известны желания Пака младшего и его попытки подмять под себя Тэхена. И сейчас он мог расквитаться за все то, что тот успел начудить. — Уж кто-кто, а щенок здесь именно он. Я твой заместитель, я глава спасательного отряда, а он рядовой сотрудник, возглавляющий один из отрядов, сорвал всю операцию, подвел своих людей, из-за него потерял своих людей я, а еще есть дети! Минхо, они же совсем дети. Самому старшему было лишь десять. — Все, все, успокойся, Тэ. Я тебя услышал и приму к сведению. Твои показания зафиксировали, мы будем разбираться. И я обещаю, что так просто не сойдет с рук ни ему, ни любому другому, кто в этом участвовал. — Альфа еще раз улыбается, сжимает покрепче ладонь Тэхена, а затем поднимается. — Отдыхай хорошо, выспись. Я зайду позже, если будут новости. — А затем смотрит на Чонгука, который оборачивается впервые на них и хмуро смотрит в ответ. — Студент Чон, под личную ответственность. До завтрашнего утра даже не думайте выпускать его с глаз. — Принято. — Кивает Гук, а сам внутренне радуется, что сможет побыть наедине с омегой следующие сутки. — Ты издеваешься? — Возмущается Тэхен, а пульс его сразу подскакивает. — Я хочу домой. — Я своих ошибок дважды не повторяю. — Усмехается Квон, качая головой. Ничего другого он не ожидал от этого омеги. — Будь паинькой и отдыхай, второй побег с медсанчасти тебе не прощу. Тем более, ты в таком состоянии, что уснешь буквально за пару минут. Я выставлю ребят у входа. У каждого входа, Тэхен.       Тэхен кривится, отмахивается свободной рукой и удобнее устраивается, провожая взглядом покидающих палату. Чонгук, когда все покидают палату, улыбается легко, хитро прищурив глаза. У них впереди много времени, чтобы узнать друг друга получше, а пока альфа начинает издалека, прося рассказать эту интересную историю с побегом, чтобы отвлечься и усыпить и так вымотанного Тэхена.

***

      Квон же покидает палату Тэхена злым до чертиков. Он смог сдержать себя в палате, наблюдая за уставшим, слабым и вымотанным омегой, что прошел через адские часы, наполненные болью, страхом и верой в то, что он вернется домой, но не может сдержать себя сейчас. Тэхен потерял самых близких, ведь отряды для командиров — вторая семья. Безграничное доверие, понимание и слаженность работы. Мало кто может похвастаться этим, а вот спасательный отряд смертельных пташек мог. Они были лучшими, сильными и храбрыми бойцами с лучшим командиром. И сегодня они потеряли половину своих. А оставшихся с трудом удалось спасти и вернуть с той тонкой грани между смертью и жизнью.       Глава не медлит, не дает себе ни секунды на размышление и обдумывание дальнейших действий. Он отдает приказ никому не заходить к Тэхену, аргументируя это тем, что омега слишком слаб, чтобы кого-то принимать еще. В-первую очередь думает о том, как обезопасить того от всех новостей. Желает дать чуть-чуть времени отдохнуть и окрепнуть. А сам берет с собой Хосока и Намджуна под удивленные взгляды остальных ребят, движется в другую часть корпуса, где у него предстоит еще один интересный разговор с Богомом и со вторым выжившим членом его отряда. Под его управлением и Северная база, поэтому Квон пользуется своим правом принимать решения в нужную ему пользу. И сейчас такое решение нарушает его главный принцип — не использовать магию принуждения на своих сотрудниках. Квон отдает прямой приказ Намджуну воспользоваться своей силой, и тот проникает в сознание Богома без согласия его самого. Джуну лично предстоит увидеть все происходящее на поле боя, а также все то, что так или иначе касается этого дела. Приходится копать очень глубоко, затрагивать самые старые воспоминания и события, которые проходили за долго до этого момента. Когда Богом теряет сознание, а Намджун добивается того, что ему было необходимо, он проделывает все тоже самое со вторым, подтверждая то, что увидел в сознании Пака. Картинка медленно выстраивается, рассказывая обратную сторону. Хосок все это время подавлял их, позволяя старшему действовать беспрепятственно, а еще своим чутким нюхом подтверждал, что от альф разит страхом, паникой и тревожностью, а еще ложью. Ту он чувствовал за версту.       После этого Квон собирает всех в пустой палате, дожидается, когда все усядутся кто куда. Сокджин с Чимином и Юнги занимают места на кровати, Хосок и Квон на диване, смотрящие занимают два свободных стула у входа, а Джун остается стоять так, чтобы все его видели и слышали. Такое внимание его беспокоит, он чувствует неловкость и вину, что узнал больше, чем ему следовало бы знать. — У меня очень плохие новости. — Начинает как-то грустно Джун, убирая руки в карманы. — И это напрямую касается личной жизни профессора Ким. — Все, что ты узнал от них давно перешло из категории личное, когда в деле стали фигурировать мои сотрудники. Пострадало много людей и детей, поэтому рассказывай. А я постараюсь сделать так, чтобы совсем уж личное осталось в тайне. — Говорит Квон, с которым сразу соглашаются Сокджин и Чимин, кивая головой. — Во всей этой ситуации тесно замешан биологический отец Енсу. — Задумывается Джун, стараясь подобрать правильные слова. И прежде, чем кто-то возмутится, продолжает. — Дживон, с которым профессор Ким судился на этой неделе и выиграл суд, имеет не последнее отношение ко всему случившемуся. Он связался с Пак Хаси, кто временно отвечает за Северную базу, и припугнул его. Он затребовал, чтобы профессора Ким вывели из строя, в противном случае все узнают, что тот не сдал финальную проверку в Академии, а результаты были куплены. Дживону было необходимо, чтобы Тэхена признали опасным для Енсу, и тогда повторный суд аннулировал бы решение и передал бы все права на ребенка ему, как и полную опеку. Хаси согласился, выбора у него не было, в противном случае его тогда ждал бы военный суд. Господин Пак пошел к своему сыну — Богому, ведь знал, что его сын слишком не равнодушен к профессору и желает того в свои любовники заполучить всеми методами, а профессор ему постоянно отказывает. Это стало хорошей причиной для мести. Они вместе составили план, а здесь как раз вызов сразу двух отрядов. У них изначально был план составлен так, чтобы обвинить во всем профессора. На такое не закрыли бы глаза, а значит Дживон получил бы то, что хотел, да и Хаси с Богомом оставил бы в покое. Но все пошло не по плану. Они рассчитывали заявиться под самый конец, когда детей бы вывели, а часть отряда бы была еще на позиции, чтобы проследить за угрозой. Никто из них не ожидал настолько масштабных событий, поэтому подставились сами и остальных подставили под удар. Богом после хотел взять командование на себя, но лишь получил хорошенько по лицу от профессора и был сослан во вторую машину. А позже они со вторым выжившим сошлись во мнение, что надо придерживаться изначальной версии, тогда все обойдется. Он надеялся, что профессор не придет в себя вовсе или же это займет слишком много времени, а это даст им хорошую возможность избежать последствий.       Намджун завершает рассказ, ощущая как комната заполнилась смесью запахов, что тяжелой завесой давила со всех сторон. Чимин скрипел зубами, удерживаемый на месте лишь благодаря Юнги, а Сокджин вообще выпал из реальности, уставившись в одну точку и стараясь переварить все сказанное. Тяжело было осознавать, что люди, с которыми ты работаешь не первый год, готовы пойти на такие ужасные деяния, чтобы прикрыть свой зад. — Помощник Ву, помощник Сон, к немедленному выполнению всех моих приказов. — Начинает Квон, первым осознав все масштабы происходящего. — Заключить под стражу и перевести в одноместные блоки Пак Богома и Ли Хвана, отправить на Северную базу в полной боевой готовности отряд с личным приказом об аресте Пак Хаси, при сопротивлении дозволяю использовать силу, но привезти его живым. Я лично займусь этим делом, мне необходимы все записи с камер видеонаблюдения с Северной базы, с нашей базы все записи относящиеся к приезду каждого из них. Всю информацию по этому делу лично мне, никому больше не докладывать и пока не оглашать. К делу будут привлечены генералы Ким-Пак, как вышестоящее руководство, что занимаются отрядами. Мы втроем войдем в состав обвиняющих. — Раздает указания Квон, мысленно перебирая все, что услышал сегодня. — Ву, собери дополнительно все необходимые документы для полной масштабной проверки на Северной базе, отправь туда команду, что этим займется. Только выбери лучших и тех, кто будет держать язык за зубами. Провести ее в самые рекордные сроки, поднять данные за половину года минимум. Пусть свяжутся с Сухо, он знает о большинстве грешков. Мои глаза и уши. Поможет с любым поручением. И вызовите ко мне помощника Чхве. На этом свободны.       Ву и Сон принимают приказы, кланяются и выходят из палаты, оставляя всех в тишине, которая давит не хуже сложившейся ситуации. Чимин несдержанно рычит, успешно подрывается с места и начинает ходить из стороны в сторону, привлекая все внимание к себе. — Квон, его надо убрать с базы. Он не переживет это. — Чимин не останавливается, даже не смотрит ни на кого. Он нервно заламывает пальцы, представляя реакцию Тэхена на все случившееся. — Он убьет их. Всех убьет. Ему уже не двадцать, он не закроет глаза, как в тот раз. — Ему нельзя знать об этом, не сейчас. — Соглашается Сокджин, приходя в себя. Самое страшное, что может узнать сейчас Тэхен, так это о том, что все это было подстроено и спланировано заранее. Их всех хотели убрать с дороги самым жестоким способом. Убийством. — Есть идеи о том, как это сделать? У него на следующей недели новый набор. — Квон потирает переносицу, потому что сейчас главная задача спасти Тэхена от самого себя. Он соглашается со всем сказанным, понимает, что ситуации совершенно разные, а Тэхен давно не такой наивный. Будет бороться и добьется своего любым способом. — Поездка… — Вдруг говорит Сокджин, поднимая взгляд на Чимина. — Бери его с собой, как сопровождающего стихийника. Недели будет достаточно, чтобы он оклемался и более-менее адекватно воспринял новости. А там решим, что делать. — Ну уж нет! — Возмущается Квон, ловя удивленные взгляды всех. — Знаю я вас, мои хорошие. Вы как три мушкетера. Один за всех, и все за одного. Вы вместе возглавите поездку. Как раз подходите: два тренера и сопровождающий. И это не обсуждается. — Чимин и Сокджин закатывают глаза, но покорно кивают головой, принимая условия. Не вышло обойти препятствие, оставив хоть кого-то, кто мог бы набить рожу этому мудаку. Останется только ночами мечтать о том, что за свои деяния тот получит сполна от генералов. — Все остальное на мне. Уверяю, что разберусь с этим быстро и тихо, но поставить в известность генералов надо уже сейчас. Тела погибших еще не привезли, информация базу еще не покидала, поэтому у нас есть время, чтобы все сделать как надо. Встреча с репортерами завтра утром, наши подготовят речь и накидают какую-нибудь историю, чтобы прикрыть это от людей. Разберемся своими силами, не распространяя это за пределы нашего дома. — Квон, разреши нам самим рассказать родителям о случившемся. Они заслуживают о таком узнать от нас. — Просит Джин, сводя брови к переносице. Ему даже больно говорить о таком, а как воспримут это родители? Они же с ума сойдут. Югем и так увидел сполна, ведь присутствовал в палате, когда Кима только подключали к энергетическим трубкам с чистой энергией стихийника в них. — Разрешаю. И возьмите с собой Юнги и Намджуна. Пусть подтвердят все, если потребуется. — И это не звучит как просьба. Квон не слепой и понимает, что омегам нужна не только его поддержка, поддержка родителей, но и тех, кто неожиданно занял места в их сердце. Он за своей любимой троицей омег уже давно наблюдает, поэтому тихо радуется и верит, что они найдут свое счастье. А заодно перестанут с утра и до вечера тусить на базе, перерабатывая все возможные рабочие часы. Тем более, он уже успел проговориться о их маленьком секрете, поэтому ребятам есть, что потребовать с альф.       Расходятся быстро и каждый по своим делам. Сначала заходят к Тэхену, что уже мирно и крепко спит, продолжая даже во сне сжимать ладонь Чонгука, что дремлет рядышком, уткнувшись лбом в край кровати. Джин сначала проверяет все показатели, а потом аккуратно и тихо убирает все провода, отключая Тэхёна от аппарата, что перекачивал в его тело энергию. И залечивает небольшие раны от иголок. Ким по всем показателям идет на поправку, что безумно радует остальных, ведь видеть здоровый румянец на щеках близкого человечка согревает душу. Чимин оставляет много поцелуев на лбу и щеках друга, не слушая ворчания Юнги о том, что он может всех разбудить. Не может Пак просто так уйти, ему необходимо убедиться, что Тэхен теплый, здоровый и скоро снова будет широко улыбаться своей квадратной улыбкой. Чонгука они все же своим шумом будят, поэтому всем приходиться задержаться и поставить его в курс дела, чтобы альфа не пугался, если вдруг до него дойдут какие-нибудь разговоры. Чимин не сдерживается и обещает оторвать ему очень важный орган, если он в ближайшее время не поделится с Тэхеном своим маленьким секретом, потому что они вообще не должны были скрывать такое от них. Об этом они позже тоже поговорят отдельно, а пока позволяют Чонгуку заботиться о самом важном.       Хосок, что лично вызвался помочь во всем происходящем до понедельника, и Квон занимаются произошедшим и подготовкой всего необходимого к суду, а остальные четверо покидают базу, чтобы поставить в известность генералов, что для Тэхена стали вторыми родителями. Родители приходят в ярость от услышанного и поднимают все свои связи, чтобы провести проверку и ускорить судебные разбирательства максимально быстро. Для этого даже организуют скорейшую перевозку Дживона на базу, где пройдет суд над всеми, кто стал виновен в смертях невинных детей и членов отрядов. А еще Чимин и Сокджин узнают подробности о том, как и зачем их водили за нос. Оказывается, все вокруг знали, что четверо одаренных альф этот курс проходят для галочки, так как по окончанию займут не последние места в управлении Северной базой, где сейчас проходит капитальный ремонт и реставрация зданий. Об этом не знали только сотрудники южной базы, а Квон решил молчать, так как это бы создало проблемы всем, кто с ними бы работал во время лекций и тренировок. А пройти его надо обязательно и успешно. Для омег это должно было стать приятным сюрпризом.