Стихийник

      Всю пятницу Тэхен избегал Чонгука, как огня, проведя большую часть времени в штабе, занимаясь бумажной работой. Его стихийники отдыхали в кругу семьи, чтобы позже вернуться с новыми силами и покорять вершины дальше. Это было хорошей возможностью отдохнуть и самому Тэхену, что тянул с окончательной датой набора на новый курс. Задерживало дату и отсутствие новых заявок на поступление, ведь ещё не всё Академии выпустили своих птенцов. И теперь у него выпала хорошая возможность завершить все свои дела, а после с комфортом отдыхать, лишь пару раз в неделю проводя лекции у спецкурса. Работа помогала отвлекаться от мыслей о Чонгуке, что последнее время слишком активно мелькал перед глазами и заставлял сердце биться в два раза чаще, стоило только увидеть его улыбку. Сейчас Тэхен понимал, что та поездка на северную базу сблизила их, открыла новую сторону в Чонгуке и интерес неумолимо возрос. До чёртиков пугало, страшило такое влечение к мужчине, а потому омега сбегал каждый раз лишь бы не видеть.       В субботу в районе обеда Тэхен с другими сотрудниками, которые сегодня отвечают за поездку в город, распределяли студентов по автобусам. Он впервые вздохнул спокойно, зная о том, что Чонгук с ребятами еще утром свалили с базы по своим делам. А значит, они не увидятся до понедельника. У него будет время передохнуть морально и настроиться на серьезный разговор, который Чонгук, скорее всего, очень ждет. Распределение по автобусам и поездка до места, где разбили ярмарку в этом году, проходит быстро и в предвкушении. Еще до выдвижения омега зашёл в каждый автобус, что был забит студентами, и дал указания о правилах поведения и последствиях, что будут позже, если нарушить их. Сорок минут в пути и автобусы останавливаются на большой городской парковке перед самым входом, что украшен огоньками, они вечером будут приветственно сиять и зазывать посетителей. Множество шатров с разными видами сладостей, пряностей и выпечкой, напитками и другой уличной едой манили к себе приятными ароматами. Среди них аккуратно расположились шатры с мини-конкурсами, в которых можно было выиграть призы. Будь то это мягкая игрушка всех возможных размеров, начиная от маленького, заканчивая чуть ли не ростом со взрослого человека, или же сувенирный подарок. А также несколько видов аттракционов: пиратский корабль, что раскачивается из стороны в сторону настолько быстро и высоко, что в какой-то момент может возникнуть ощущение пребывания вверх тормашками, а еще были американские горки, что простирались чуть ли не по всей территории, лавируя между шатров и радуя посетителей своими виражами, всеми любимая комната страха и лабиринт кривых зеркал, тоннель любви. Все это было красиво обставлено, дополнено разными декорациями, специальными актерами, что были одеты в наряды, подходящие под стилистику парка. Но главной вишенкой было, конечно, колесо обозрения. Туда очередь была самая большая.       Студенты-солдаты сразу же, как муравьи, разбежались кто куда, стоило лишь отдать команду «вольно». А вся сопровождающая команда рассредоточена по разным сторонам ярмарки, занимая себя кто чем. Им тоже было позволено расслабиться, пока не прозвенит сигал о начале сбора всех солдат по автобусам. Тэхен взял самый большой стаканчик с холодным кофе, отстоял жутко долгую очередь на колесо обозрения и занял единолично кабинку, что рассчитана на двоих. Первые три круга он наслаждался видом, спокойствием и красотой открывающихся мест, каких только было видно с уровня птичьего полета. А потом просто пил кофе и занимался делами, погруженный в планшет. У него было еще несколько отчетов, которые ему необходимо было проверить и отправить на подпись Квону. И это был идеальный момент, когда можно было забыться и поработать, чередуя эти приятные минуты с поиском студентов-солдат внизу или оценивания обстановки.       Спустя час таких катаний Тэ полностью потерялся в делах, мысленно радуясь, что их не вызывают на глупые случаи. И даже не обратил внимание, когда на очередном подъезде вниз, к нему подсел человек. Лишь спустя время, когда в нос ударил приятный, до боли знакомый, запах ветивера, Тэхен вздрогнул и поднял голову, испуганно моргая и пытаясь сообразить, когда гость успел незаметно появится рядом. — Я не хотел пугать. Но вы так увлеченно последние двадцать минут катались, что я не смог пройти мимо. — Чонгук мило улыбнулся, становясь похожим на милого кролика. По глазам было видно, как тот счастлив встретиться. — Все хорошо, студент Чон. — Встряхнул головой Тэхен, позволяя кудряшкам прийти в еще больший беспорядок. — На самом деле здесь я уже практически полтора часа. — Сверившись с часами, омега широко улыбнулся, смотря в золотые глаза, что при попадании солнечных лучей сияли ярче. — Решили посетить праздник? Где ваши друзья? — Вы большой любитель этого аттракциона? — Интересуется мужчина, слегка поворачиваясь к омеге, чтобы лучше видеть его. Открытость Тэхена поражала, ведь Чон рассчитывал на совершенно другую реакцию. Но выходные и хорошая атмосфера вокруг явно делали свое дело, что было лишь на руку молодому альфе, желающим сегодня провести время именно с этим человеком. И нет, он не собирался добиваться разговора или ответов на мучающие его вопросы. И допытывать Тэхена на тему побегов тоже, ведь для этого будет еще время. Сейчас он просто желал проверить свои догадки, к которым пришел благодаря своему старшему хену. — Юнги с Чимином, у них вроде как первое, официальное свидание. А Джун и Хосок пытаются побороть свои страхи и войти в комнату страха. — Чонгук улыбается широко, кивая куда-то вниз. Тэхен бросает взгляд в ту сторону и действительно замечает мужчин у входа в комнату страха, что на камень-ножницы-бумага пытаются что-то решить. С этого Тэхен смеется, а затем снова смотрит на собеседника. — Вот вам спойлер — не смогут. Они каждый год пытаются, и каждый год с треском проваливаются. Удивительные люди. — Я их понимаю. Я до ужаса боюсь клоунов, которые сегодня слишком активные. Уверен, они уже обдумывают, как вытащить меня с этого места. — Ким смеется, опуская взгляд вниз, где множество людей, словно муравьи, спешат посетить разные аттракционы, и слегка краснея щеками, ведь о таком он мало кому рассказывал, а здесь слова сами слетают с языка. Легко, спокойно и безопасно. Именно так омега себя ощущает, когда Чонгук оказывается рядом. И нет, бежать он вновь не хочет, хотя внутри все дрожит от того, что он находится с Чонгуком в одном закрытом пространстве. Отсюда не сбежать просто так, но хочется до боли испытать себя, почувствовать это невероятное чувство снова. Внутреннего зверя накормить вниманием. — Да? Тогда я тем более рад, что занял единственное свободное место рядом с вами. Кто бы вас защитил, если бы эти противные создания все же решились на покушение? — Альфа подмигивает, ловя искрящиеся весельем глаза парня, а потом вместе они смеются в голос. Тэхен локтем пихает того в бок, закатывая глаза, ведь столь легкий и понятный флирт нельзя было не распознать. Ким даже удивлен такому повороту, но атмосфера опять же располагала, да и настроение у Кима было прекрасное, чтобы не реагировать на такое в штыки.       Они говорят обо всем, от важного до самого незначительного. Темы скачут с одной на другую, позволяя узнать друг друга лучше. Тэхен не замечает, как позволяет альфе вытащить себя из кабинки колеса обозрения, а когда, опомнившись, они оказываются уже у нескольких шатров с развлекательными играми, понимает, что он жестоко пропал. Пропал в этом голосе, в этих глазах, в этих крепких руках, что иногда накрывают талию и подталкивают вперед, заставляя следовать по выбранному альфой пути. Чонгук водит его по ярмарке, тормозя у самых интересных шатров. Они вкусно и сытно кушают, выигрывают несколько сувениров, ворча на то, что все игры подставы, заедают горе сладкой ватой. Успевают посетить несколько аттракционов и даже разнять слишком увлечённых друг другом студентов, что позабыли о том, где они находятся. Сумерки наступают слишком быстро, и Тэхен понимает, что за все время ни разу не встретил клоунов, каждый их путь проходил так, чтобы не столкнуться ни с одним из них. А перед глазами всегда был он — Чонгук. В те моменты, когда перед ним не было широкой, накаченной спины альфы, были лишь золотые глаза и широкая, теплая улыбка. За ним ухаживали, веселили и ни разу не упрекнули, если он отвлекался на работу или на звонок. А сам Чон ловил каждую минуту, что они проводили вместе. Он смаковал это время, желая получить хоть еще чуть-чуть, потому что неизвестно, что будет дальше. Чон боялся, что Тэ откажет ему, отвернется и выстроит еще толще и выше стену, отгораживаясь от него и того, что тот может ему предложить. Они не затрагивали слишком тяжелые или важные темы, не переходили рамки и границы, но создавалось ощущение, что все настолько правильно и гармонично, что хотелось продлить это. Было весело, задорно и не хотелось расходиться, поэтому с наступлением сумерек пара вернулась на колесо обозрения, отстояв очередь еще больше, чем была днем. Им хотелось красивого окончания вечера.       До верха ехали молча, любуясь открывающимся видом, а там вновь повернулись к друг другу, любуясь уже другой красотой. Тэхен продолжал улыбаться, рассматривая альфу в близи, пока Чонгук решался на отважный шаг. Тэхен не может пошевелиться, лишь часто и судорожно делает вдохи, прикрывает глаза, потому что в золотых глазах напротив слишком много эмоций, слишком открыто, слишком много всего. Этот напор сносит все на своем пути, Тэхен каждой клеточкой тела чувствует, как все защитные механизмы рассыпаются на мелкие осколки, не удерживая эту мощь, что исходит от альфы. И очень хочется забыться в этом, отпустить, расслабиться, ощутить то, что совсем давно было похоронено в глубине души. Но омега сильный, он давно не слушает свое сердце, не знает, что такое быть слабым и управляемым, он сам кого угодно поставит перед собой на колени, лишь бы только никто не смог пробиться вглубь его души. А еще страшно, безумно страшно окунуться в это с головой, страшно любить, жить, дышать этим. Хочется спрятаться от этих чувств, которые прорастают в груди, отзываясь на альфу. Рана в душе все еще кровоточит и напоминает тянущей болью.       Чонгук теряется в этой близости, его выдержки не хватает, когда перед ним такой Тэхен, открытый и счастливый, слегка дрожит от переполняющих эмоций и лишь взглядом сводит с ума. Мысли, что раньше были голосом разума, просто стираются в пыль, снимая все запреты. И Тэхен не успевает ничего сказать, как горячие губы альфы прижимаются к его губам. Влажный язык сразу же проникает внутрь. Ким не отталкивает, он не может. Рядом с таким Чонгуком всё по-другому и уже не так страшно окунуться в это с головой. И сильно хочется этого поцелуя. Языки сразу же переплетаются, тела прижимаются плотнее, пальцы омеги вплетаются в волосы на загривке, и невозможно оторваться. Потому что так правильно, желанно и вкусно, сладко до безумия. Оба дрожат и не могут остановиться. Кажется, этого всегда будет мало. И все, что было до этого, только и делало, что вело их к этому моменту. К единственно верному, правильному.       А потом громкие свисты, восторженные крики и смех, смешивающийся с взрывающимися салютами, что озаряют небо разноцветными цветами, приводят их в чувства. Тэхен отстраняется резко, тяжело дыша и испуганно хлопая ресницами, облизывая губы, что покраснели от поцелуев. — Это… это была о-ошибка… — Лепечет он, хватаясь руками за спинку сидения и поднимаясь. — Тебе это не нужно…       Чонгук хмурит брови, но не успевает ничего ответить или хоть как-то остановить, Тэхен резко подрывается и выскакивает из кабинки быстрее всех, сразу теряясь между толпой, что собралась посмотреть на салют. Альфа тяжело выдыхает, ругается под нос, а затем покидает кабинку, отправляясь на поиски друзей. Им скоро возвращаться на базу, и лучше сейчас не затягивать с этим, соблазн найти Тэхена и поговорить слишком велик. Он не понимает, что могло так повлиять на Тэхена, ведь тому явно было хорошо с ним, приятно и желанно, а потом вдруг такая резкая смена настроения. Этот испуг и дикий страх в глазах омеги тревожил и порождал массу вариантов не самых приятных.       Тэхен же несётся так, словно за ним волки гонятся. Омега напуган, растерян, приятно удивлен, возбужден и ранен в самое сердце. Воспоминания о нежных губах, что так умело целовали его, мелькают перед глазами, а в животе скручивается узел. Ким тихо воет, желая оказаться под землей, чтобы никто не видел его состояния. Ему и хорошо, и плохо одновременно. И единственное, что омега считает правильным, это бежать. Скрыться от всего этого, забыться и не вспоминать больше никогда. Он находит первого попавшегося ему на глаза сотрудника базы, что входит в группу контроля и заливает ему в уши о том, что дома беда, надо уехать, поэтому заканчивают пусть без него. И покидает ярмарку также стремительно, не оборачиваясь и не смотря по сторонам, сдерживая слезы. И не понятно, почему хочется плакать: из-за того, что это было безумно приятно и хотелось повторения или же от отчаяния, что и этот альфа пропадет, стоит ему узнать о том, какой секрет скрывает Тэхен. Невыносимо тяжело, когда столько лет выстраивалась крепкая и прочная стена, за которой скрывались все страхи, эмоции, сомнения, а затем появляется молодой и красивый альфа с ключиком в руках и ломает стену, пробираясь настолько глубоко, что хочется волосы рвать на голове, ведь такого просто не бывает, чтобы люди так быстро привязывались к друг другу. Но все так. Это случилось. Это произошло. Каких-то три недели, а Тэхен не представляет себе, как будет собирать себя по кусочкам, если снова пройдет через очередное «А отцу ребенка не отправить?».       Уже дома, когда глубокая ночь вступает в свои права, Ким принимает решение, что все это стоит прекратить сейчас же. Ему необходимо поговорить с альфой и объяснить, что это была ошибка, что такого не может продолжаться, что все это неправильно хотя бы по тому, что они студент и профессор. Придает силы принять такое решение еще разговор с Джином, который состоялся ранее вечером, когда Ким вернулся домой не в лучшем состоянии, а Джин встречал его с бокальчиком вина, как и обещал. Они хорошо и много выпили, рассказывая друг друг о том, что произошло у них за день. Джин рассказывал о том, как они провели время с малышкой, а Тэхен о том, что кажется побывал на свидании, хотя до сих пор сомневается в том, как ему удалось все звоночки пропустить мимо ушей. Чимин написал лишь то, что он на свидании с Юнги, будет занят до самого вечера, но обещал все послушать завтра, когда они пойдут на пляж. Долго извинялся, а потом и вовсе исчез, когда вернулся Юнги.

***

— И почему они работают до обеда? Кто вообще так рано встаёт, чтобы работать? — Воет Юнги, ведь им пришлось встать слишком рано, чтобы успеть съездить на другой конец города за нужными вещами для браслета Тэхена. Альфа не выспался, отчего был злой и сонный. А сейчас складывал вместе с Джуном большие пакеты, что они закупили в супермаркете недалеко от базы. — Все нормальные люди до этого времени спят. — А нечего было развлекаться до самого вечера. Как вы только умудрились оторваться-то друг от друга? На тебе живого места нет, и я боюсь представить, что тогда произошло с розовой булочкой. Он небось вообще с кровати не может встать. — Посмеивается Хосок, надевая солнцезащитные очки. Солнышко сегодня яркое, палящее и ослепляющее. Хочется вернуться на базу, где кондиционеры в каждом помещении есть. Глотнуть прохладного воздуха, снять жар тела под струями прохладного потока воды. — Поверь, так и есть. Когда я уходил, он даже не смог встать проводить. И это действительно было сложно. Я об уходе. — Юнги выдыхает, но затем улыбается широко. — Я в отличии от вас хоть чего-то добился, мы хоть в какие-то отношения вступили, а вы кота за яйца тянете, давая омегам свободу воли. — Нахера по больному, Мин? — Чуть не рычит Чонгук, прикрывая глаза. Он все еще не может забыть испуганное лицо Тэхена, что быстро лопочет о том, что все это было ошибкой. Чон вот так не считает и желает добиться хотя бы разговора, чтобы объяснить, что все это не было ошибкой, что альфа хочет попробовать ухаживать и заботиться о нем, быть рядом, ведь он чувствует, что Тэхен его омега, что он тот, без кого альфа не сможет полностью быть собой. — Ясно, понял. — Сдается сразу Мин, поднимая руки в защитном жесте, а потом присвистывает, когда на глаза попадается интересная картина.       Ребята сразу оборачиваются в ту же сторону, ища объект, что привлек внимание их друга, но натыкаются лишь на слишком довольные лица их кураторов. Сокджин и Тэхен в легких шортах, футболках и в шлепках на ногах, в солнцезащитных очках и с растрёпанными от ветра волосами, выходят из магазина, держа в руках небольшие пакеты с продуктами, пледами и полотенцами. Они были не одни. Оказывается, у них есть собаки и ребенок. Тэхен держал в руках черный поводок, на котором рядышком с омегой шел черно-коричневый малыш — шпиц. Это был пушистый маленький комочек милоты. А у Джина на поводке был маленький щенок-самоед. Белый комочек скакал возле девочки, которая топала чуть впереди взрослых, держа в руках зеленое ведерко, внутри которого были формочки и лопатки. На вид девочке было не больше пяти лет, с длинными светлыми кудряшками, что забраны в два хвостика. Белый комбинезон в цветочек, а на ножках детские резиновые кроксы. Она смеялась, играя с щенком, и часто оборачивалась назад, чтобы что-то звонко ответить омегам, когда те обращались к ней.       Пройдя через всю парковку, парни так и не заметили, как четверо альф провожали их удивлёнными взглядами и тихими перешёптываниями, споря о том, чей же это ребенок. Джун и Чонгук не сговариваясь запихивают оставшиеся пакеты на задние сидения, понимая, что времени на то, чтобы убрать все в багажник просто нет, а омег потерять из виду нельзя. Соблазн узнать правду слишком велик. — Куда? Стой! — Восклицает Хосок, когда Джун и Чонгук подрываются вслед за кураторами. Они с Юнги переглядываются, и тоже запихивают пакеты поглубже в багажник, закрывают его, и спешат за друзьями. — Только не смейте их тормозить. Это не культурно! — Взмолился Хоби, останавливая Гука за плечо. Он жопой чуял беду. И это было не к добру. — Рехнулся? Кто вообще так делает? — Шипит Чон, дёргая плечом, чтобы сбросить руку. — Я должен узнать чей это ребенок, Хо. Либо вы с нами, либо езжайте на базу, а мы подъедем позже. — Конечно мы с вами, дурень. Куда же мы вас оставим, вы же натворите бед. Которые нам потом всем вместе разгребать. — Юнги подталкивает Джуна к той дороге, на которую свернули омеги. Мин вспоминает тот случай с кустами, понимая, что в этот раз просто так не отделаются, если их поймают. Тэхен уж точно не будет в восторге второй раз оказаться в такой ситуации, когда личные истории всплывают таким образом. — Тем более нам тоже интересно узнать. — Поддакивает Хосок, направляясь следом за всеми.       Через пятнадцать минут они оказались у городского пляжа, где парни заняли лежаки. Отдаленное место от остальной части было оборудовано детской зоной для купания, столиками и лежаками, удаленные друг от друга, чтобы никто никому не мешал. Кимы отпустили щенков, которые сразу умчались с малышкой бегать по песку, что радостно визжала, размахивая лопаткой в разные стороны. Альфы же заняли ближайший к ним столик в кафе. Их не было видно с ракурса омег, ведь цветы в горшках скрывали их, а вот ребята хорошо могли наблюдать за ними, но расслышать возможности не было. Подошедший официант принял заказ на четыре освежающих напитка и удалился, а мужчины вернули все свое внимание на пляж, где к омегам уже плелся Чимин, кривя губы. На нем были шорты до середины бедра и свободная футболка, черная панама на голове и очки, скрывающие не выспавшиеся глаза. Омега часто пил воду из бутылки. — Вот теперь точно все узнаем. — Усмехнулся Юнги и снял с руки свой браслет, укладывая его в центре стола. В этот самый момент официант подошёл к их столику и поставил напитки, а затем удалился. — И да, моя совесть чиста. Если кто-то против, прошу покинуть общество. — Он поколдовал над браслетом, тот вспыхнул мягким зеленым светом, а затем через него альфы услышали голоса. — Вчера подарил Чимину парные браслеты. Немного волшебства, и мой омега всегда под присмотром. Чисто ради меры безопасности. — Пояснил Юнги, когда словил осуждающие взгляды друзей.       В это время на пляже Чимин отпускал своего малыша погулять, чтобы тот присоединился к веселящейся мелкотне. У него был щенок лабрадора. Маленькая девочка встречала его визгом, обнимашками и кучей поцелуев в щеки. А после снова умчалась вихрем гонять трех щенков, что радостно бегали за ней. Сам же Чимин плюхнулся на третий лежак и поприветствовал остальных. — Святые ежики! — Расхохотался Джин, его смех подхватил Тэхен. — А студент Мин оказывается слишком ненасытным. — Хен, ты не прав. Здесь уже не ненасытность, а одержимость. Ты только глянь, там же нет живого места. Вы пили, и он тобой закусывал? — Смеялся Тэ, тыча указательным пальцем в нежную кожу шеи. — Блядь… — Протянул Чимин. — Я забыл замазать. Джини, будь другом и помоги.       Джин рассмеялся еще сильнее, но просьбу выполнил, скрывая и излечивая большую часть шеи, оставляя остальные участки не тронутыми и фиолетовыми, чтобы было что вспомнить позже, стоя у зеркала в полный рост. — Я так понимаю, вчерашнее свидание прошло успешно? — Интересуется Джин, когда смех удалось остановить. — Это было волшебно. — Кивает Чимин, широко улыбается и мечтательно прикрывает глаза. — Я уже давно ничего такого не чувствовал. Юнги продумал все: начиная от места встречи, заканчивая охуенным сексом. Наша система отвратительна, нам пришлось как подросткам разбегаться по домам в десять вечера, чтобы он успел на базу, а я ведь мог наслаждаться им всю ночь, если бы мы хоть чуть-чуть смягчили выходные. Черт, я как вспоминаю, что мы вчера творили, так все сводит от желания повторить.       Джин усмехнулся, качая головой. А вот Тэхен раскраснелся не только щеками, но и волосы приобрели насыщенный алый оттенок. Альфы уже понимали, что этот цвет проявляется в те моменты, когда омега смущается или стесняется. — Тэхени, смущаешься так, словно тебе не двадцать четыре, а все шестнадцать. — Подъебывает Пак, за что сразу получает подзатыльник от Джина. — За что?! — Ты мне тут мой нежный цветочек не совращай, дьявол. — Джин пригрозил пальцем Чимину, который сразу показал в ответ язык, но заботливо пропустил алые пряди Тэ сквозь пальцы, стряхивая тем самым алый цвет волос. — Кто-то же должен остаться не озабоченным из нас. — Твой цветочек еще даст жару, будет похлеще нас. Вот увидишь. — Кивает Чимин головой, уверенный в том, что омега просто замкнут в себе после всего произошедшего с ним. — Как только найдет подходящего альфу, так они из спальни вылазить будут только лишь для того, чтобы сменить горизонтальность, а после вновь и вновь… — Хей, я все еще здесь! — Взвизгнул Тэ, накрывая ладошками пылающие щеки. — Мы могли бы не обсуждать мою половую жизнь в моем же присутствии? — Тэхен подтягивает ноги к себе, обнимая коленки. — Но я рад, что ты прекрасно провел время. Я давно не видел, чтобы ты так увлекся кем-то. И лишь прошу быть осторожным, чтобы не обжечься вновь. Юнги хороший, а когда он лично подошёл и поставил меня в известность о своих планах на тебя, я действительно выпал из реальности. Было слишком неожиданно.       Мин в этот момент чувствует за свой поступок большую гордость и рад, что этим смог получить очки в свою пользу. Он сделал правильный ход, и сейчас имел благословение Тэхена. Хосок на такое заявление лишь закатывает глаза, но за друга очень рад. А на пляже малышка подлетает к Чимину, падая животиком поперек его коленок и протяжно мычит, привлекая внимание не только взрослых омег, но и альф, что так бесстыдно влезли в личную жизнь кураторов. — Миниии… — Тянет малышка звонким голоском. — Ты обещал мне мороженку! Я хочу мороженку! Мороженкууу! — Звездочка моя, твой папочка сказал, что ты плохо кушала в обед. — Чимини подхватывает девочку и сажает на свои колени лицом к себе. Поверить до сих пор не может, что она такая большая. Каждый раз смотрит на нее и вспоминает, как та маленьким комочком помещалась в его руках. — Папочка заставлял меня кушать не вкусный суп. Там были такие масенькие макалошки, а я их не люблю! — Дует губы малышка, жалуясь на папочку. — Суп — это очень полезно, звездочка. Но папочку обижать нельзя, он у тебя готовит так же вкусно, как и твой любимый дядя. — Чимин целует кончик носика, на котором такая же милая родинка, как и у Тэхена. А затем достает из сумки мороженое, которое обещал ребенку в прошлую встречу. — Папочка уже не злиться, честно-честно! — Малышка широко улыбается, забирает мороженое, целует дядю в щеку и убегает к воде, довольная тем, что получила сладость. — Чудо, а не ребенок. — Выдыхает счастливо Пак, на что получает кивки головы.       Джин достает всем легкие коктейли из пакета, Тэхен их охлаждает, а затем разбирают каждый себе свой. Они удобнее устраиваются на лежаках, наблюдая за малышкой, которая радостная шлёпает босыми ножками по краю воды и ест мороженное, пачкая ручки и щечки, и продолжают свои разговоры, делясь наболевшим за неделю. — А я начал общаться с Намджуном. — Неожиданно говорит Джин, на что Чим давится коктейлем, а Тэхен удивленно выгибает брови, поворачиваясь к другу. — Нет, ничего такого. Он больше не делает попытки позвать меня на свидания. Это лишь в целях получения новых знаний. Я держу дистанцию, не хочу начинать хоть какие-то отношения с тем, кто через два с половиной месяца свалит в столицу, не говоря уже о том, что мы все еще студент и профессор, а я не могу пойти против такого. — Но он же тебе нравится, Джини. — Чимин кривится, ведь не понимает своих близких, что закапывают все чувства глубоко в себе, не давая расцвести. — Зачем же так? Я же вижу, как твои глаза сияют, стоит только ему оказаться где-то на горизонте. А тот случай на экзамене? Вы буквально жались к друг другу, шепчась о своем. — Как так, Чим? А если это что-то изменит? Что мне потом делать? — Джин активно жестикулирует рукой, во второй держа бутылку. — Я не хочу через три месяца осознать, что это «нравится» перешло в категорию «люблю». А потом горевать и страдать, что судьба — сука. Столичная жизнь уже не для меня. И я не смогу такое пережить. Не смогу бросить здесь все, что успел построить, чтобы вернуться в пыльную и душную столицу. И тебе будет хреново, Чим, если Юнги свалит в закат, оставив тебя с кучей прекрасных воспоминаний. Мы не можем так легкомысленно завязывать отношения, которые развалятся в пух и прах. — Он прав, Чим. — Соглашается Тэхен, с болью смотря на друга. — Нам уже не восемнадцать, чтобы уходить с головой в отношения. У нас есть обязательства, которые мы не можем игнорировать. — Это не важно, ребята. Если он уедет по окончанию срока, то я никогда не смогу винить его за это, но и сожалеть не буду. Я могу насладиться этим временем вместе, у меня будет, что вспомнить. Тем более Мин не только в постели хорош, но и головой думать умеет. А в наше время таких редко встретишь, ведь все альфы думают через жопу. — Отмахивается Чимин, а у Юнги от этих слов в груди разливается тепло. Ему приятно, что омега настолько открыт перед ним и готов даже на то, что они расстанутся. Но все равно позволяет ухаживать, водить на свидания, общаться и даже был не против жаркого секса. — Я буду рад за него, за себя, и буду вспоминать это время с теплом, ведь я смог открыться вновь этому прекрасному чувству. — Ага, уверен, что Намджун тоже этим местом надумал, когда пришел ко мне приглашать на свидание. Это хоть было мило и неожиданно, но пиздец… мы толком не общались, не виделись, а он уже о чувствах говорит и зовет на свидание. — Джин вспоминает ту речь, что альфа выдал на одном дыхании, улыбается своим мыслям, что не остается не замеченным ребятами, которые угорают над Джуном, сразу подкалывая.       Разговор прерывается, когда тень двух перекаченных альф, что со смазливой ухмылкой подходят познакомиться. Омеги одновременно оборачиваются на них, хмуря брови. А ребята в это время напрягаются, готовые в любой момент соскочить со своих мест и защитить профессоров. — Что надо? — Грубо интересуется Чимин, готовый надрать зад двум розовым в одно мгновение. — Зачем же так грубо, прекраснейший. — Цокает один из альф, пока второй мерзко растягивает губы в похотливой ухмылке. В их розовых глазах кроме похоти и извращения ничего нет. — Мы просто хотим познакомиться с милыми и красивыми омегами, чтобы красиво провести вечер одной большой компанией. — Ну так что ждёте? Кажется пару минут назад мимо проходила небольшая компания, может быть сможете еще догнать. — Тэхен кивает в другую сторону, давая понять, что им компания не нужна. — Не обращайте внимания на них. — Улыбается Джин, ласково тянет слова, а незнакомцы лишь улыбаются шире, уже радуясь удаче, что хоть один из них ответил на их предложение. — Понимаете, гормоны вещь страшная. Мои зайки еще дуются, что их папочка вчера развлекался только с одним из них. И пока один стонал от удовольствия подо мной, второй гулял с нашей общей дочкой. — Тэхен в это время сладко растягивает губы в широкой пошлой улыбке, поднимается со своего места и седлает бедра Чимина, что сразу со звонким хлопком накрывает ягодицы друга ладонями. Улыбка Джина становится еще шире, когда недалеко слышится детский смех. Альфы бросают взгляды через плечо, где девочка бегает с щенками, а с ее рук капает мороженое, что на солнышке быстро растаяло. — Да, да, это девочка наша дочь. Похожа? — Психи! — Альфы исчезли так же быстро, как и появились. Кривясь от того, что двое омег даже поцеловались прилюдно, хотя это сложно было назвать поцелуем, так лишь легкий чмок в губы.       А друзья расхохотались во весь голос, запрокидывая головы. Они смеялись так сильно, что на глазах проступили кристаллики слез. Чимин пару раз еще шлёпнул Тэ по ягодицам, пока тот поднимался с его бедер и возвращался на свое место, хохоча в голос с реакции ненормальных извращуг. — Черт, всегда работает. — Сквозь смех, говорит Тэхен. — Еще бы! За четыре года я уже настолько хорошо играю, что скоро сам поверю в то, что говорю. — Смеется Джин, отбивая пять Тэ. Чимин судорожно вздыхает, стараясь унять смех. — В нашем городке совсем не осталось нормальных, порядочных, умных альф. Одни похотливые козлины. И как таких только свет носит? Неужели есть те, кто на такое ведётся? — А как же Джун? Разве он не обладает всеми качествами, что ты перечислил? — Интересуется Чим, возвращая их к теме. — Разве нельзя сказать тоже самое о Юнги? — Встаёт на защиту друга Тэхен. — Мы очень рады тому, что ты встретил его, Чим. И действительно поддерживаем тебя, но у нас не те случаи, когда возможно что-то построить за пять минут, а потом за три сломать, разбежавшись на разные концы страны. Тут два варианта: оставаться ему и ломать свою карьеру, либо бросать отношения и достигать небывалых высот в карьере. Намджун действительно умен, он справляется лучше всех, как и все они. Эта четверка очень одаренных студентов. Но не стоит вынуждать Джина ломать альфе хорошее будущее лишь по тому, что с ним может быть чертовски хороший секс. — Спасибо, Тэ-тэ. — Джин улыбается уголками губ, а мысленно уже представляет, каково это было бы, если бы они решили переспать, и будет ли чертовски хорошо? — Чим, я тебя очень люблю и понимаю, что ты хочешь как лучше, но я так не могу. Я не могу уйти в это с головой, а потом глотать слезы, когда придет время отпускать. Я сам себе не доверяю, поэтому все будет так, как есть. Он студент, я профессор. И не как иначе. — Вредные вы. Такой шанс упускаете. — Закатывает глаза Чимин. — Но я поддержу любое ваше решение. Сколь тяжелым оно не было. Этот курс действительно удивителен, и не только тем, что там половина одаренных ребят, но и тем, что у второй половины в жопе явно детство играет.       Среди ребят наступает минута тишины, в которую каждый осмысливает слова троицы. Первым среди них удивляется такому заявлению Хосок, который аж давится своим напитком. Ему совершенно не понятно, с чего они вообще пришли к такому выводу? — В смысле свалим в столицу? — Искренне удивляется он. — Разве им не должны были сказать, что мы не сваливаем после, а останемся на их базе до момента, пока Северную не восстановят. Тэхен же знает о том, что там реставрация, и в курсе, что там сменят полностью штат. — Похоже, именно это Квон решил скрыть, чтобы не возникло конфликта. — Пожимает плечами Юнги. Это было единственным возможным объяснением прозвучавших слов. — То есть Сокджин отказывает мне потому, что Квон решил скрыть такой важный секрет от них. Мой омега не в курсе, что я останусь здесь, поэтому отказывает мне, боясь, что я брошу его сразу после завершения курса? — Хмурится Джун, а затем до половины выпивает свой напиток. И уже второй за это время. — У меня возникло большое желание поговорить с Квоном, и оно не доброе. — Возможно на это были причины? Что бы они делали и говорили, если бы знали, что мы их будущие коллеги? Это было бы странно, неловко, тяжко. — Задумывается Чонгук, лучше понимая ситуацию, что открывается ему. Они вместе были на Северной базе не так давно и наблюдали за тем, какой ужас там происходит в отсутствие руководства. В тот день Тэхен поделился своими надеждами на то, что базе найдут хороших заместителей. — Тем более они младше нас возрастом, что уже играет свою роль. — Тогда и нам стоит молчать об этом. — Заключает Юнги, хмуря брови.       Ему не хотелось бы молчать о таком, но, с другой стороны, это поможет им действительно заполучить расположение профессоров. Упорством и настойчивостью смести стены, что выстраивают парни, показывая, что их намерения серьезны даже в такой ситуации. И никто не собирается добиваться их ради простого развлечения. Все молча соглашаются, возвращая внимания на омег. А в это время разговоры стали более откровенными. — Тэ, что вчера случилось? Вы налакались вина так, словно кто-то помер. Три бутылки — это весомый повод для беспокойства. — Чимин мягко поглаживает друга по коленке, давая понять, что готов слушать и поддерживать, а если надо убивать. — В последний раз такое было после первого приезда мудака. — Ммм… — Тянет Тэхен, запрокидывая голову и прикрывая глаза. — Об этом даже тяжело думать, Чим. Мы можем поговорить в другой раз? Я всю ночь плохо спал, мысли водоворотом кружили не прекращая. — Чонгук? Он тебя обидел? — Ласково продолжает омега, переглядываясь с Джином, который тяжело выдыхает, качая головой. Чимин пересел к Тэ, продолжая поглаживать рукой его коленку тем самым поддерживая. — Что? Нет, Чим. — Тэхен качает головой, теребит браслеты на запястье, нервничает. — Все было совсем наоборот. Мы не плохо провели время, смеялись много и говорили на разные темы. Не было той неловкости, которая обычно бывает. За четыре года я впервые провел хорошо время без вас. — Тогда что тебя беспокоит? — Пак понимал, какие безумные мысли сейчас в голове у друга, но хотел услышать их, чтобы поддержать и помочь с ними бороться. Тема альф для друга была болезненной, острой и яро негативной. После всего пережитого, Тэхен хоть и смог вернуться к нормальной жизни, но на инстинктах все равно сторонился противоположный вид. Не желал связывать себя узами с кем-то. — Я совершенно не жалею о том, что в моей жизни случилось. И вы знаете, что впервые моя жизнь принадлежит мне, я смог наладить ее. А это тяжелого стоило. Но альфа… — Ким жалостливо скулит, жмурится сильно, а потом смотрит на друзей. Джин тоже пересаживается ближе, опуская руку на вторую коленку друга. — Я не могу позволить кому-то ломать свою жизнь снова. Не могу думать о себе, когда у меня уже есть та, которой я нужен больше жизни. Вчерашний поцелуй… — Ким облизывает губы, смотрит с болью во взгляде на Чимина, что отражается в цвете волос, которые приобретают персиковый цвет. — Это был не просто поцелуй, Чим. Не знаю, как это описать, но это было невероятно. Я столько не испытывал ни с кем другим. Но это ошибка может стоит слишком дорогого. Мы вчера много говорили с Джини, и я пришел к такому же выбору. Я не позволю ни ему, ни кому-то другому приблизиться слишком близко. Тем более сейчас это еще возможно сделать без боли. — Тэ-тэ, милый, а вдруг все будет по-другому? — Чим заламывает брови, ему тоже больно, а сердце сжимается, ведь близкий человечек уже не раз проходил через это. Когда альфы были порядочные и сильные, а потом сбегали быстрее самого быстрого транспорта, ведь семейные обязательства им не нужны были. Сам Тэхен никогда не искал отношения или развлечений, но порой соглашался на свидания, когда мужчина казался действительно порядочным и верным. Но каждый раз эти «порядочные» сбегали быстрее ветра, когда узнавали о том, что омега не один. — Что здесь может быть по-другому, Чимин? — Рычит Тэ, хмурясь. Он устал от этого. Ему тяжело и больно, его крепкие стены разрушаются, открывая израненное сердце, и он ничего не может с этим поделать. — Никто, слышишь, никто не сможет принять омегу с ребенком. Я даже пытаться не хочу, потому что это круговорот дебилизма. Искать среди них того, кто примет чужого ребенка. Нам с Ё-ё хорошо вдвоем, а вы лучшие крестные. Зачем мне проходить снова и снова через те гадости, что альфы говорят напоследок? Каждый из них бежал от этих обязательств или пытался уговорить сдать ее отцу, либо в детский дом. Как вообще можно о таком думать? — Тэ, не кипятись. Никто не просит тебя отказываться от звездочки, тем более мы с Джини никогда не оставим вас одних. Мы семья. — Чимин обнимает друга за плечи, укладывая голову на его плечо. Успокоить пытается, теплом поделиться. — Ты все еще винишь себя за это? — Вдруг спрашивает Джин, закидывая правую ногу на левую. — Четыре года, Джин, это не проходит. Я не знаю, что нужно сделать, чтобы забыть тот ужас, что был в Академии. — Тэхен качает головой, а затем опирается щекой о макушку друга. — Еще и Дживон, сука такая, наведался снова к нам. Я понимаю, что вы хотите как лучше, но я собрал все комбо, которые можно было. Омега с ребенком, с проблемным бывшим, что не дает покоя уже год, с трудными отношениями с родителями, не молод и давно уже не так хорош. Естественно, альфы побегут искать более молодых и смазливых, у которых нет обязательств перед семьей. — Если ты не молодой, то кто, блядь, я? Старпер? — Посмеивается Джин, давая понять, что он то возрастом постарше будет, но все еще хорош собой. — Ты своих тараканов кормить прекращай, а то они у тебя слишком умными стали. Откуда вообще такие мысли? Твоя задница лучшая на базе, ты хоть замечаешь, как альфы вокруг слюни пускают, стоит тебе пройти мимо? — Задница… вот именно, что всем этим похотливым альфам только она и нужна. — Закатывает глаза Ким, на что получает сразу подзатыльник от Джина. — И вообще, Джини, мне не интересно смотреть за тем, кто там пускает слюни, а кто нет. На базе я в первую очередь работаю, сам знаешь, что порой даже нет времени поесть и присесть. А если после работы еще и Дживон наведывается, то тут уже и бессонная ночь. — Он вновь приезжал? — Интересуется Чимин. — Ему вдруг снизошло озарение о том, что насиловать омег противозаконно? — Брось, ему до этого, как до Китая пешком. — Отмахивается Джин, на что Тэ активно кивает, соглашаясь. — Приезжал и снова заводил одну и туже шарманку. Он с моими родителями знатно дел натворил в те годы. И похоже этот ад никогда не закончится. Или до тех пор, пока Енсу сама не вырастит и не пошлет этого мудака куда глаза глядят. — Ким облизывает губы, хмурится. Лишь такие эмоции, как злость и ненависть, вызывает в нем этот альфа. — Эти договорные браки у меня в печонках сидят. Никогда не смогу простить родителей за то, что в свое время хотели отдать меня этому ублюдку. Теперь Дживон со своей новой партией хотят не только познакомиться с Енсу, но уже даже обсудили совместную опеку, чтобы моя дочь приезжала к ним. — Это насколько нужно быть тупорылой, чтобы предлагать такое? — Усмехается Чимин, отстраняясь. Они давно не разговаривали на эту тему, а потому последние новости о Дживоне не знали, как и о том, что тот планирует сделать. Руки чесались встретить в следующий раз его всей компанией, чтобы набить морду. — Почему ты сразу не рассказал, что он приезжал? Мы могли бы помочь! — Возмущается Джин, делая большой глоток коктейля. — Как можно видеться с ним, не имея поддержки? Он монстр чистой воды, хуже отступников. — Вот и я о том же. Я минут десять пытался понять Дживона. Это казалось какой-то шуткой. Но этот мудак настойчиво требует познакомить с дочерью. — Тэхен проводит рукой по волосам, пропуская пряди сквозь пальцы. — Я должен уметь сам с ним бороться, Джини. Я не могу вечно прятаться за ваши спины. Однажды он может приехать в такой момент, когда вас рядом не будет. На той недели дошло до того, что он просто вынес входную дверь, и я был безумно рад надрать ему задницу, но что он сделает в следующий раз? Я задумываюсь о том, что он может заявиться на базу и устроить там истерику, а мне вот совсем такие проблемы сейчас не нужны. — Блядь, не нужно было слушать тебя четыре года назад. Надо было прикончить его, когда была возможность. За то, что он с тобой сделал, как обращался… нужно было не только морду набить. — Джин тяжело выдыхает, вспоминая те события. Они протяжной, пульсирующей болью отзываются в сердце и душе. — В следующий раз, когда эта собака сутулая вернется, звони. Я с радостью затолкаю его член ему в глотку, чтобы забыл о том, как им вообще пользоваться. Ты не должен проходить через такое в одиночестве. Такое просто так не забыть, не вычеркнуть из памяти. Если надо будет, то я поговорю с Дохи. Пусть она назначит встречу опять, они ведь тебе помогали. — Ты не думал взять судебное постановление, чтобы он не смог приближаться к вам? — Предлагает Чимин. — Думал. Это не выход, Чим. Он может выставить себя невинной овечкой, как сделал это перед моими родителями, и тогда суд обяжет провести днк-тест, чтобы подтвердить. Он получит опеку, а я не смогу с этим смириться. Он не должен отнять еще и это. Поэтому буду бороться до последнего, пока это возможно, но ни он, ни его баба не получат Ё-ё. — Тэхен откидывается на спинку лежака и смотрит на то, как его дочка весело скачет по берегу, перепрыгивая набегающие волны. Вокруг нее носятся щенки, радостно тявкая. — Не хочу ходить к Дохи. Не в ней дело, она хороший специалист и в свое время очень помогла мне вновь стать морально устойчивым. Сейчас просто надо пережить этот период. На самый худший вариант я просто соберу вещи и перееду в заповедник стихийников, чтобы точно исчезнуть. Туда он никогда в жизни не попадет и даже не узнает, точно ли я там нахожусь. А вы говорите о том, чтобы я себе кого-нибудь нашел. Этот дурдом, что зовется моей жизнью, не стоит их внимания. Я не могу втягивать в такие проблемы постороннего человека, это сломает ему жизнь. А я не хочу быть тем, кто сломает всю жизнь Чонгуку. Его, как и остальных, ждет хорошее будущее в столице, а пока стоит просто перетерпеть. — Сложно… — Выдыхает Чимин, сочувственно смотря на друга. — А родители что? Когда в последний раз звонил папа? — Смеёшься? — Тэхен усмехается. — Им нет дело до того, что происходит в моей жизни. У них все еще большие планы на единственного сына. В прошлый разговор папа не маленьким намеком дал понять, что их сын все еще желанный жених для элиты общества. Фу… противно даже. — Кривит губы Тэ, вспоминая тот последний телефонный разговор. Папа был очень мил и в его словах так и слышалась надежда на успешный брак его единственного сына, что увеличит их капитал и во много раз поднимет репутацию в обществе. — Не суть, это в прошлом. Я больше не могу думать о том, что я мог сделать, чтобы отец не встал на сторону Дживона. Это бесполезно, так как он уже для себя все принял. А папа… их не убедить. Они живут в каком-то только им понятном мире. И пытаться что-то исправить — лишь биться головой об стену. Больно и безрезультатно. Всю жизнь приходилось плясать под их дудку, поддерживать репутацию семьи, а потом резко осознать, что их единственный сын лишь ступень к достижению более высокого имиджа и репутации, к еще большим деньгам. Нет сил больше с этим бороться. — Жаль, что за четыре года они так и не осознали, как были не правы, послушав этого ублюдка. Они многое потеряли, когда решили выставить тебя за дверь дома. — Качает головой Джин. Он редко, но все же до сих пор просыпается от кошмаров, в которых они не успевают и жизнь молодого омеги, его лучшего и самого близкого друга, рушится. — Сейчас это уже не важно, у него есть прекрасная семья. Только помани, и мы быстренько собираем чемоданы, чтобы вместе покорять лесные массивы заповедника. — Чимин улыбается, хлопает ладонями по коленям, а потом выдает. — И все же, я советую тебе подумать о себе. Если не отношения, то хороший секс тебе просто необходим. Еще чуть-чуть и вообще забудешь, что такое райское наслаждение и звездочки перед глазами. — Согласен, нельзя на такое закрывать глаза. — Соглашается с Чимином Джин. — А сама малышка еще не спрашивала об отце? — Нет, ее это не интересует. И я радуюсь тому, что эта тема пока что обходит нас стороной. Тем более она слишком требовательна и собственница до мозга костей. Не думаю, что она сможет кого-то принять, если вдруг найдется тот чудо-человек, что рискнет строить со мной отношения. Она очень ревностно относится к нам всем, вы и сами знаете это. А ее слова о том, что у нее три прекрасных папочки уже облетели весь садик. Воспитатели устали объяснять ей, что такого быть не может, а она утверждает обратное. Уверен, нас считаю сумасшедшими, что воспитывают девочку в нетрадиционных отношениях.       Разговор прерывается детским писком, когда малышка забирается к папочке на колени, забирая все внимание омег к себе. — Папочка, смотри какие камушки красивые! Мы их с Тани на берегу нашли. — Малышка показывает на ладошки красивые разноцветные камушки разных размеров. — Они чудесны, моя звездочка. — Тэхен улыбается дочери тепло, целует ее в лобик и поправляет панаму. — Положи их в ведерко, чтобы дома мы могли их добавить к остальным. — А можно я их в садик возьму? — Малышка делает слишком милые глазки, чтобы отказать, поэтому Тэхен кивает, целует в кончик носика, отчего малышка морщится, а затем ставит ее на ножки на песок. Енсу целует в щеки Джина и Чимина и несётся к своему ведёрку, чтобы спрятать там камушки. — Она лучшее, что есть в моей жизни, Тэ. Я так рад, что мы за нее боролись до последнего. Это стоило того, чтобы пройти через тот ад, что нам устроили твои родители и Дживон. Я ни дня не жалею о том, что отказался от элитного отряда в пользу этой крошки. И всегда буду, ведь эта звездочка должна светиться всегда. — Джин с широкой, теплой улыбкой смотрит на девочку, что сидит на песке и строит кулички, по которым прыгают щенки. — Мы действительно готовы бросить все по одному только твоему взгляду. Мы семья, а семья своих не бросает. — Эта зайка будет хуже нас вместе взятых, когда попадет в Академию. Уверен, нас будут вызывать каждый месяц, так как эта звездочка уже умеет постоять за себя. — Чимин довольно улыбается, представляя этот ураганчик в стенах Академии. — Джин прав, мы семья. И мы всегда встанем плечо к плечу, чтобы надрать задницу любому, кто будет покушаться на наше счастье. И также встанем, чтобы и тебя пнуть, если вдруг на горизонте появится достойный альфа, а то ты точно его проворонишь. — А все потому, что вы два помешанных профессора, что уже начали обучать мою малышку самообороне. — Хмыкает Тэ, посмеиваясь. Он не был за такие тренировки, но против двух несносных омег идти не мог. Уж слишком сильно они любили эту малышку. — Спасибо, но Чимини сбавь обороты. Не нравится мне твое безграничное стремление спихнуть меня в руки какого-нибудь альфы. — Потому что она должна сразу поставить на место самовлюбленных альф, что будут ее дергать. Она красавица, лапочка и покорит кучу сердец, поэтому должна знать куда нужно вдарить, чтобы слишком настырные отвалились сразу. — Смеется Чимин. — Почему сразу какого-нибудь? Есть вполне себе… — До этого еще надо дожить. Ей в академию только через два года. — Закатывает глаза Тэхен, перебивая Чимина легким ударом в плечо, отчего омега пораженно охает и смеется. — А с вашим обучением от нее будут шарахаться во все стороны. Уже сейчас она спокойно укладывает альфочек на лопатки. — О, раз мы заговорили об Академиях, то кто-нибудь из вас уже смотрел списки поступлений? — Интересуется Джин, переключаясь на другую тему обсуждения. Он видит в глазах Чимина этот азарт продолжать доводить Тэхена до белого колена, поэтому не может позволить этой теме развиваться и дальше, а то к вечеру эти двое друг друга придушат. — У меня три листа расписано. Выпуск только прошел, а у меня уже тридцать пять заявок на поступление. — Это еще мало. Мои побили рекорды. В этом году на поступление подало пятьдесят восемь человек, мне придется тщательно отбирать, чтобы сократить хотя бы до тридцати. А остальных пустить на съедение профессору Кан. — Поджимает губы Чимин, вспоминая стопку заявок. Ему придется очень долго разбирать эти завалы и отбирать на новый поток студентов. — Я вам так сочувствую, ребята. — Смеется Тэхен, ему такого испытать не удается никогда, ведь стихийники редкие существа. — Моих лишь десять человек. И то это возможно не все. Некоторые Академии ещё не выпустили своих. Я даже сильно валить их не буду, просмотрю дела, характеристики и приму, если все будет сходиться. Но я займусь этим только после ночных учений. Ненавижу их. После них голова всегда ватная, а тело посылает на все стороны. Я рад лишь тому, что кроме спецкурса у нас больше нет потока студентов. Можно будет поехать домой и отоспаться, если не будет пар в этот день. — А когда они будут? Уже есть новости? — Спрашивает Джин, попивая свой напиток. — Пока неизвестно, но где-то на следующей неделе. Пока известно, что отряд будет из пятнадцати нападающих. Без стихийника. Но будут три желтых, четверо розовых, пять синих, и троих еще не определили. Для распознания свои-чужие будут использоваться красные и желтые ленты. Участвуют все сотрудники базы, никаких послаблений. Действовать будут строго с правилами, любая ошибка может привести к смерти. — Тэхен поджимает губы. — Придется брать Ё-ё с собой в день, а потом укладывать ее в гостевом корпусе. Надеюсь, она не проснется среди ночи. — Черт, ранения желтых и розовых сложнее лечить, надо будет наварить побольше зелий. — Ворчит Джин. Он очень не любил восстанавливаться после таких ранений. — Не переживай, я беру это на себя. Оборудуем вашу комнатку лучшими средствами, чтобы она ничего не слышала. Будет спать крепким и здоровым сном, даже не проснется. Разберемся по-быстрому с проверкой и спать, ведь пары никто не отменяет на следующий день. Тоже придумали, блядь, проводить проверку среди ночи. Еще не факт, что они решатся напасть сразу, может получиться так, как в прошлом году, когда они подбирались тихо и скрытно. — Вспоминает Чимин. — Я больше переживаю не за то, как она поспит, а за слишком большое внимание со стороны солдат к ней. Все, кто хоть как-то знал о ней, выпустились. А сейчас все будут толпами останавливаться, чтобы задать кучу вопросов о ней, об отце, да и в целом обо всем. В прошлом году его было слишком много, я потом весь следующий месяц получал множество мягких игрушек. А еще кто-то прознал, что отца у нее нет, и мне пришлось бороться с назойливыми альфами, которые почему-то решили, что они те, кто спасет нас от одиночества. Я уже не говорю о том, что жалостливые взгляды преследовали везде, где бы я не был на базе. — Тэхен кривит губы, вспоминая нахальных юнцов, что пытались подлизываться к нему. — В этот раз постараемся избежать такого внимания. Я подумаю, что можно будет сделать. — Джин уже прикидывает варианты, которые можно было бы использовать для того, чтобы скрыть малышку от всеобщего внимания. — Папочка, я устала. — Малышка устало трет глазки, подходя к омегам. — Можно мы пойдем домой в кроватку? — А ко мне пойдешь, кнопка? — Джин подхватывает девочку на ручки, целуя пухлую щечку. — Папочка Джини, а ты покормишь меня вкусно-вкусно? — Девочка обнимает омегу за шею, пока остальные собираются домой и пристегивают к поводкам щенков. — Конечно, кнопка. — Кивает Джин, перехватывает удобнее малышку и поднимается с места. — Любой каприз, ёжик.       Омеги все вместе отправляются с пляжа в сторону дома Сокджина, в то время как альфы тихо остаются сидеть на своих местах. Они за все время ни слова не сказали, охреневая от полученной информации. Хуже всего пришлось Чонгуку, которого пришлось дважды останавливать Хосоку, когда тот собирался подскочить с места. Его эмоции сменялись одна за одной, не задерживались даже. Теперь он лучше понимал, почему Тэхен не подпускает к себе альф, но и не мог понять, чем он заслужил такое недоверие? — Не могу поверить в то, что мы узнали. — Юнги трясет головой, застёгивая браслет на запястье. Он его отключил сразу, как парни ушли с пляжа. — И не понимаю, что чувствую на этот счет. Чимин никогда о таком даже не упоминал. — Еще бы, ведь каждый из них знает, что мы свалим в столицу, когда все закончится. Даже Чимин не откроется полностью, хоть и не против ваших отношений. — Дуется Джун, ведь это бесит до красных пятен перед глазами. Хочется догнать, покричать, чтобы услышали, чтобы осознали, чтобы хоть что-то изменилось в их отношениях. Джун еще никогда не был так зол на кого-то. Всегда спокойный и понимающий, сейчас же был взбешённый и злой. Впервые хотелось дарить свою заботу и тепло, не просто владеть телом и брать когда только можно, а именно любить и лелеять. — Тогда докажи, что ты не свалишь, не раскрывая секрета. — Пожимает плечами Хосок, а потом поворачивается к молчаливому Гуку. — Ты в порядке, Гук? — Да, буду. — Выдыхает он, кивая головой. Мысли в голове, словно бетонная стена, давили на виски и вызывали мигрень. Хотелось хорошо приложиться затылком, чтобы хоть чуть-чуть избавиться от тяжести. Все было слишком запутано. С одной стороны чаши весов был прекрасный, невероятный, сильный омега, но с маленькой очаровательной девочкой, а с другой стороны будущее в одиночестве или с какой-нибудь пародией на того самого единственного и неповторимого. Сердце разрывалось, рвалось к тому самому, которому уже было готово упасть в руки, а разум тормозил его, повторяя одну простую истину «а нужен ли им вообще такой альфа?» — Просто все еще не могу осознать то, что пережил Тэхен. И что делать мне во всей этой ситуации. Я не могу отказаться от него, но ребенок… Она очаровательна, хен. И я не знаю, смогу ли я стать кому-то отцом. Готов ли стать кому-то отцом. Все слишком сложно… — Альфа все же прикладывается лбом о поверхность стола, тяжело выдыхая. — Чонгук, тебе стоит подумать трижды. Это не простая ситуация, в которой только два выбора. Ты либо борешься за них двоих, либо отходишь в сторону, давая Тэхену жить так, как он жил. — Советует Юнги, закуривая. Ему не надо принимать столь тяжелых решений. Он готов следовать за омегой хоть на край света, готов строить с Чимином свое будущее, если омега позволит. И он готов стать лучшим дядей для этой очаровательной малышки, потому что она самая главная частичка жизни его любимого.       Альфы какое-то время молчат, курят и заказывают еду, чтобы наполнить животы хоть чем-то вкусным и съедобным. Всем необходимо хорошо подумать и взвесить все принятые решения, а на голодный желудок этого явно будет невозможно сделать. Официант приносит заказ быстро, расставляя тарелки по всему столу. — Вы тоже заметили, что они совершенно не такие, как в стенах базы? — Интересуется Хосок, когда большая часть еды была съедена. Он часто облизывал губы, на которых еще остался вкус сочной курицы. — Это говорит лишь о том, что ими можно восхищаться. Профессионалы своего дела. — Отзывается Джун, тепло улыбаясь. — Но я буду бороться до конца, пока эта непробиваемая стена не падет. Не могу представить, как быть без него. Джин засел глубоко в сердце. — Понимаю… — Выдыхает Юнги, мечтательно смотря в пространство.       Он Чимина тоже глубоко и надолго, да так что не хочется больше расставаться. Не после того, что было вчера на свидании и после. Омега, как идеальный кусочек пазла, рядом смотрелся слишком правильно.       Ребята разговаривают на отвлеченные темы, чтобы немного прийти в себя. Заканчивают перекус и отправляются на базу, где дела не утихают даже в выходные. Кто-то тренируется, кто-то свободно прогуливается, а кто-то занял лужайки, вчитываясь в справочные материалы. Парни же разошлись по комнатам, чтобы отдохнуть после такого дня и подумать каждый о своем.