Покушение на свободу

      Се Лянь лежал, уставившись пустым взглядом в стену купе. Вагон мерно покачивался, постукивая колёсами по рельсам. За окном было темно. Юноша даже не удосужился проверить, сколько сейчас времени. Банально было не интересно. Совершенно всё равно.       Он тяжело вздохнул и перевернулся на спину. На стене напротив изредка проскакивали проблески света от фонарей. Се Лянь не до конца прикрыл глаза, и потухшим взглядом уткнулся в верхнюю койку, где спал брат. На сей раз им с Ци Жуном не совсем повезло с билетами. Се Лянь урвал себе нижнюю койку, а парня загнал на верх. С другого боку тоже ехали двое братьев. Они зашли две станции назад и тут же легли спать.       Однако к нему сон всё никак не приходил. Мрачные мысли роились в его голове, принося почти физическую боль.       Юноша поджал губы, старательно смаргивая слёзы, что так невовремя вновь появились на уголках глаз. Сейчас, находясь в полной темноте в компании лишь себя одного, Се Лянь больше не мог сдержать эмоций. Слишком многое свалилось на его плечи. Слишком многое…       Он вновь перевернулся на бок, закрыв голову руками. Утром они вернуться в общежитие. Там юношу ждут. Приятное чувство разлилось в груди. Однако при всей радости от предстающий встречи Се Лянь прекрасно осознавал, что ничего уже не будет, как прежде.

***

– Как он? – Бай Усян слегка свёл брови к переносице. – Плох, – Хуа Чэн тяжело упёрся на дверь комнаты, стоя в коридоре. – Перестал отвечать даже мне. Всё так же отказывается от еды. Просто лежит и смотрит в одну точку. Я… Боюсь, ему становится только хуже. – Этого я и боялся, – Уюн сокрушительно покачал головой. – Такое уже было однажды. Боюсь, теперь его не так просто будет вывести из подобного состояния. Уж прости, но даже я не способен на подобное. – Ничего страшного. Пока… – черноволосый парень махнул рукой. – Гэгэ сильный. Думаю, он справится. – Надеюсь. – Как там Ци Жун? – Ах, это, – Бай почему-то недовольно поморщился. – С ним всё куда лучше, чем с Сяньлэ. Просто он стал намного тише. Не сказать, что я этому не рад. Просто из-за всей этой ахинеи Тайхуа и Пэй младший с Бань Юэ стали наведываться к нам куда чаще обычного. Признаться честно, это слегка раздражает.       Хуа Чэн хмыкнул. – Всё лучше, чем постоянные истерики этой лягухи. – Не спорю, – хохотнул Уюн. – Ладно, Хуа, я вынужден покинуть тебя на какое-то время. Надеюсь, наша договорённость ещё в силе? – Спрашиваешь, – парень спокойно улыбнулся. – Я всё помню. – Рад слышать, – мужчина кивнул. – До скорого. Позаботься о Сяньлэ. – Непременно.       Они разошлись. Хуа Чэн зашёл обратно в комнату, практически неслышно прикрыв за собой дверь. Помещение встретило его давящей тишиной. Вот уже два дня он видит одну и туже картину. – Гэгэ, – тихо позвал парень.       Се Лянь не отозвался. Он лежал на боку лицом к стене и не реагировал ни на что. Он словно… умер? Братья вернулись пять дней назад и за это время юноша словно впал в состояние беспамятства. Постепенно переставая реагировать на окружающие раздражители, юноша просто лежал и смотрел в одну точку, изредка проваливаясь в что-то на подобие сна.       С первого же дня после приезда всё пошло наперекосяк. Се Лянь сразу завалился в кровать и, сославшись на безмерную усталость, тут же лёг спать. Все сошлись на том, что братьев пока трогать не будут. В конце концом, обо всём можно поговорить вечером.       Однако после пробуждения Се Лянь всё так же отказался вставать с постели, при этом всыпав почти весь день. Чуть позже друзья пришли проведать его, но… ничего не получили. Юноша успешно игнорировал всех, кто подходил к нему. Единственными, с кем Се Лянь вообще хоть как-то разговаривал, были Уюн, Хуа Чэн, Ши Цинсюань и Ци Жун.       С горем пополам у Хуа Чэна удалось выбить краткую информацию об их поездке. Про травмированную руку и сигаретный запах Се Лянь говорить отказался, однако Ци Жун решил внести свою лепту и выдал всё, как на духу. Никто не стал это комментировать, решив, что пока не время. Хуа предложил возлюбленному немного поесть, но Се Лянь учтиво отказался от еды, сославшись на отсутствие голода и сильную усталость. Многие подумали, что это апатическое настроение вскоре пройдёт, но ни на следующий день, ни через два ничего не изменилось. Вернее, всё стало лишь хуже.       Позавчера Се Лянь перестал говорить с Бай Усянм и Ци Жуном. Вчера – с Ши Цинсюанем, а сегодня с Хуа Чэном. Теперь он просто лежал, не шевелясь лишний раз. Даже в уборную он уходил, едва переставляя ноги. От еды всё так же отказывался.       Ци Жун был искренне удивлён таким скоростным снижением активности брата и подобному депрессивному состоянию. Даже он за эти пару дней уже более-менее пришёл в себя. Однако Бай Усян смог разъяснить, почему это случилось. Дело всё в том, что Се Лянь, будучи далеко отсюда, находясь в постоянном стрессовом состоянии. Не мог позволить дать себе слабину, ведь чувствовал ответственность и постоянную потребность защищаться. И сейчас, вернувшись к тем, кому он доверяет и чувствует себя в безопасности, юноша просто-напросто не видит необходимости держать всё под контролем. Он опустил баррикады, полностью утонув в скорби и горе.       Хуа Чэн тяжело вздохнул, так и недожавшись ответа. Он подошёл к кровати и присел на край. Матрас под его весом слегка продавился. Парень опустил брови с нескрываемой печалью. За эти несколько дней Се Лянь совсем ослабел. – Гэгэ… – начал Хуа. – Тебе что-нибудь нужно?       Тишина. – Я… Я надеюсь, что ты скажешь, если тебе что-нибудь понадобиться. Я беспокоюсь.       На бледном лице не дрогнул ни один мускул. Се Лянь продолжал молча смотреть в одну точку, совершенно не реагируя ни на что. У Хуа Чэна сжималось сердце только от одного вида такого разбитого Гэгэ. Позади едва слышно скрипнула дверь.       Черноволосый парень обернулся, стрельнув в вошедшего недовольным взглядом. – Хм, Хуа Чэн, – в проёме показалась голова Ши Цинсюаня, – можно тебя… на секунду?       Темноглазый парень нахмурился, однако поднялся с места и вышел в коридор. – Чего тебе? – цокнул он. – Ты… не мог бы отвезти меня до магазина? – Цинсюань неуверенно потупил взгляд. – А что твой ненаглядный? – Хуа Чэн слегка выгнул бровь, недовольно облокотившись на дверь. – У Хэ-сюна опять началось, – вздохнул парень. – Ну… Ты знаешь про что я.       О, Хуа Чэн знал. Он то точно мог сказать, что с этой рыбёхой не так. Бывают моменты, когда он мог жрать всё, что не приколочено, а в другие дни нос воротил от любого намёка на еду. И, видимо, сейчас был подобный случай. Началась такая ахинея после того, как Хуа вытащил этого бедолагу из тёмного подвала около пяти лет назад. Тогда его там держали около трёх дней, в качестве еды давали какие-то дерьмовые огрызки сомнительного качества. Именно тогда у него и пошёл сдвиг по фазе касаемо еды.       Парень фыркнул, с раздражением поведя челюстью. – Слушай, мы с тобой оба знаем, что у Карася бывают такие моменты. Если его нежелание прикасаться к съестному началось сегодня, то у него ещё есть силы довезти тебя туда, куда тебе нужно. А мне нужно присматривать за Гэгэ. А если мы опять в пробке встрянем? Приедем обратно минимум к восьми часам вечера! – Я понимаю! Но дело как раз в том, что он уже три дня как слёг, – Ши Цинсюань сокрушительно покачал головой. – Я бы не стал просить, если бы не было необходимости. – Что тебе вообще нужно купить? – парень закатил глаз. – По мелочи. Лекарства и кое-что из еды для Хэ-сюна. Думаю, он не откажется поесть хотя бы фрукты. – Не ты ли сказал, что он воротит нос от всего? – Хуа Чэн цокнул. – Боги, да не строй ты из себя незнайку, – возмутился Цинсюань. – Ты с ним жил долгое время. Не поверю, что ничего не знаешь. – Да-да, – парень оторвался от стены. – Ладно. Собирайся. Однако если мы встрянем в пробке, я лично стрясу с этой Воблы деньги за ожидание. – Я сам готов заплатить, – Ши младший благодарно кивнул. – Я буду ждать тебя на первом этаже. – Иди уже.       Хуа Чэн зашёл обратно в комнату и виновато проговорил: – Гэгэ, я вынужден ненадолго отлучиться. Цинсюань попросил довезти его до магазина. Я ненадолго. Если что, проси Уюна тебе что-нибудь принести. Хорошо?       Как и было ожидаемо, ответа не последовало. Се Лянь даже не дёрнулся. Хуа тягостно вздохнул, забирая куртку с вешалки. Как же сильно не хотелось уходить. Однако Гэгэ навряд ли одобрит его отказ Цинсюаню. Они ведь, как никак, лучшие друзья. Он поправил наплечную сумку и захлопнул дверь.

***

      Тишина. Се Лянь неподвижно лежал на кровати, едва заметно дыша. Зашторенные окна и отсутствие людей приносило умиротворение, одновременно с этим ухудшая состояние. Сколько он уже так лежит? Сутки? Двое? Вроде как к нему заходил Сань Лан. Что-то говорил… Странно. Почему он ушёл? Куда-то спешит? Хотя, неважно. Юноша закрыл тусклые покрасневшие глаза и попытался провалиться в сон. Там было спокойно. Не было бед. Лишь тьма. Всепоглощающая. Стабильная. Там не было смерти родителей. Не было Безликого. Не было ничего.       Се Лянь с трудом уловил, как дверь в комнату распахнулась. Кто-то пришёл. Неужели Сань Лан так быстро вернулся? Нет… Он бы так или иначе подал голос. Уюн? Тоже нет. Фэн Синь и Му Цин? Ци Жун? Нет. Тогда… кто?       Скрипнул стул по полу. Кто-то подсел к кровати, не решившись сесть на неё. Юноша, словно сквозь толщу воды, услышал тихий знакомый голос: – Принц?       Се Лянь невольно распахнул веки и пару раз моргнул. Хэ Сюань? Он то что тут забыл? В потухших янтарных глазах мелькнул огонёк, невольно зажигая в юноше слабый интерес. Послышался шелест какой-то упаковки. Пришедший что-то поставил на тумбочку и теперь смотрел на него немигающим взором.       Пересилив себя, Се Лянь перевернулся на спину и перевёл на него мутный взгляд. – Хм, удивительно. Отозвался, – прокомментировал Хэ Сюань, даже не изменившись в лице. – Цинсюань сказал, что ты вообще перестал на людей реагировать. – Что ты тут делаешь? – прохрипел Се Лянь, слегка приподнимаясь на руках и облокотился на спинку кровати.       Его горло садило от столь долгого молчания. Юноша поднял взгляд и оценивающе осмотрел внезапного гостя. Хэ Сюань выглядел… бледно? Явно хуже обычного. Странно. Молодой человек развернул стул спинкой к кровати и уложил на неё руки. Его лицо так и оставалось непроницаемым. – Принц, неужели я не могу приходить просто так? По дружбе. – По дружбе… – Се Лянь бесцветно посмотрел на него и как-то заторможенно спросил: – А… где Жоэ? – А ты не помнишь? – Хэ Сюань слегка свёл брови. – Хотя… судя по твоему состоянию, ты даже не услышал о том, что говорили Цинсюань и Хуа Чэн.       Кареглазый юноша растерянно на него посмотрел. Что именно он не услышал? С его кошкой что-то случилось? На его бледном лице отразилась слабая тень тревоги. – Не паникуй, – фыркнул парень, положив подбородок на сложенные руки. – Жоэ сейчас у нас в комнате. Одноглазому некогда за ней следить было, а Цинсюань только рад с ней повозиться. Ну, думаю, ты знаешь, как он любит животных. – Да… – Се Лянь нерасторопно кивнул головой. – Точно. Я… Не услышал про Жоэ. Прости. – Не извиняйся, – отмахнулся Черновод. – Я всё понимаю. – …       Юноша перевёл взгляд на пакет на тумбочке. – А… Что ты принёс?       Хэ Сюань протянул руку и достал из пакета пару булочек с мясом, от вида которых у Се Ляня невольно появились рвотные позывы. – Я слышал, что ты перестал есть, – пояснил парень. – Непойми неправильно, я понимаю, почему тебя воротит от вида еды. Просто ты уже долгое время ничего не ел. Думаю, не мне тебе объяснять, чем это чревато.       Кареглазый юноша не ответил на это. – Почему ты сам их не съел? – он решил перевести тему. – Не хочу, – Хэ Сюань пожал плечами. – Можешь их забрать. Всё равно пропадут.       Се Лянь покачал головой. – Я не буду, – прохрипел он.       Черновод слегка приподнял одну бровь. – В таком случае, я не уйду до тех пор, пока ты не изменишь своё мнение. – Зачем… тебе это? – Не за чем, – парень фыркнул. – Сам не знаю. Просто возьми их и мы не будим компостировать друг другу мозги.       Се Лянь поёжился. – А… ты не будешь? – М-м, – Хэ Сюань покачал головой. – Как я и сказал, у меня нет аппетита.       Кареглазый юноша нахмурился. За последние несколько дней он редко погружался в диалоги с кем-то. Из-за этого его мозг был слегка заторможен. Се Лянь не мог быстро сообразить, что ему делать дальше. Так что единственную мысль, что пришла ему на ум, он тут же озвучил, не вдаваясь в её правильность: – Давай компромисс. Мы возьмём каждому по одной. Ты одну. И я одну. Так будет честно. – Странная у тебя логика, – фыркнул Хэ Сюань. – Принц, я уже сказал, что не буду. Ты же не хочешь, чтобы меня вырвало прямо в вашей с Одноглазым комнате? – А ты не боишься? – Тебе простительно, а мне могут долг повысить, – Черновод нахмурился. – Ты меня услышал, – хрипло проговорил Се Лянь. – …        Хэ Сюань смотрен на него долгим немигающим взглядом, а потом резко поднялся с места и пошёл ставить чайник. – Ты какой чай будешь?       Кареглазый юноша опешил, не ожидавший такой прыти. Пусть он сейчас не мог мыслить очень рационально, но всё равно всё понимал, хоть и заторможенно. Один раз Ши Цинсюань сказал, что у его парня проблемы с питанием. Это проявляется либо в отсутствии, либо в наличии слишком сильного аппетита. На сей раз, как думал Се Лянь, был первый вариант. Неужели… он ошибся? Или просто недооценил упертость Хэ Сюаня. Так или иначе, в этот раз юноша сам загнал себя в ловушку.       Черновод продолжил прожигать его ясным золотым взглядом. – Ну? – Эм… – Се Лянь немного нервно сжал ладони на одеяле. – Ты можешь дать мне простой воды?       Хэ Сюань повёл бровью и налил достал стакан. Юноша планировал соскочить с чая, но парень поступил хитрее и налил лишь половину.       Всучив стакан Се Ляню в руки, он сказал: – Пэй и скажи, какой чай будешь?       Се Лянь, поняв, что отпираться бесполезно, выпил предложенную воду и пробормотал: – Чёрный. Без добавок.       Черновод кивнул и достал из шкафа заварку. Налив чай, он поставил чашку на тумбочку и взял в руки одну булочку, положив её на салфетку. – Бери, – сухо сказал парень.       Кареглазый юноша слегка покривился, но покорно взял в ладонь булочку с мясом и принюхался, отмечая, что она достаточно свежая. – Цинсюань только принёс их утром, – прокомментировал Хэ Сюань, сделав глоток чая.       Се Лянь ничего не ответил, тяжело посмотрев на содержимое своей чашки. Ему всё ещё было плохо… Мысли о том, что случилось накануне не давали покоя. Как смериться с тем, что его родители теперь мертвы? Он не знал. Зато сейчас в его комнате сидел тот, кто мог помочь разобраться в ситуации. Вопрос лишь в том, станет ли?       Юноша неуверенно посмотрел на человека, сидящего напротив и негромко поинтересовался: – Хэ Сюань, можно мне задать вопрос? – Всё зависит от того, что именно тебя интересует, – холодно ответил парень. – Ну… – Се Лянь откинулся на стену и тихо начал. – Знаешь… Я чувствую полную пустоту… Всё ещё не могу поверить в смерть родных. Не представляю, что делать дальше… – Соболезную, – Черновод слегка свёл брови. – Однако… К чему это? – Ветерок мне кое-что рассказал, – юноша опустил взгляд в кружку. – Знаю. Это было лишь ваше дело, но… в тот момент мне было необходимо узнать, что вообще происходит. В общем, мне известно, что ты потерял своих родителей в осознанном возрасте. И… можешь рассказать, как ты это пережил? Я пойму, если мой вопрос покажется тебе бестактным. Просто… Ох. Мне действительно нужно хоть что-то. – Принц, ты ведь как-то жил раньше, – Хэ Сюань спокойно посмотрел на него, поставив чашку на тумбочку. – Ты считал родителей предателями. И прекрасно жил с этим знанием. Так что же изменилось? – Хэ Сюань… – юноша страдальчески зажмурился. – Эта поездка поменяла всё! Всё моё отношение! Я… так виноват пред отцом… Прости. Мне… правда трудно об этом говорить. – Говорил же, не извиняйся, – фыркнул Черновод. – Я и не собирался на тебя наседать. Послушай, я не против поведать тебе эту историю. Мне, в общем то, уже всё равно на то, что случилось в прошлом. Ну… почти. Не суть. Но ты уверен, что тебе стоит это слышать? Думаю, с тебя хватит страстей. Если тебе станет хуже, то Одноглазый мне голову открутит. – Не открутит, – Се Лянь поджал губы. – Пожалуйста… – Хорошо, – парень сел поудобнее. – Ты сам попросил.       Он ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. – Хм, думаю, ты уже в курсе того, что произошло между мной и Семьёй Ши, но я повторю ещё раз. В прошлом, ещё до знакомства с Ши Цинсюанем, моя семья владела крупным бизнесом. Продажа лодок и всего такого. Торговля за рубежом. Доход был большим, так что я ни в чём не нуждался. Мне было шестнадцать, когда Самодур пришёл к моему отцу.       Его золотые глаза потемнели. – В то время у него не было ничего: ни родителей, ни работы, ни нормального жилья. Лишь скверный характер, амбиции и младший брат под боком. Я не знал про Цинсюаня. Вернее, я знал, что он есть, но лично знаком не был. Об его имени также не было известно. Да и не интересовался особо. Ши Уду к тому времени исполнилось двадцать три. Он показал себя, как очень упёртый человек и из-за этого отец смиловался над этим отбросом. Ему дали всё: кров, работу, шанс на хорошую жизнь. У этого придурка было всё. Кроме совести.       Пусть Хэ Сюань говорил спокойно, но на его лице ясно отражалась злость. – В один из дней – примерно через три года – к нему на порог заявились люди. Конкуренты отца, которые не брезговали действовать вне рамок закона. Они ясно дали ему понять, что если он не поможет им, то братьям ой как не поздоровиться. И в место того, чтобы рассказать обо всё моему отцу, Самодур согласился им помочь. Он тогда уже занял довольно высокое положение. Насколько я помню, вроде как он был помощником отца. Правой рукой. И именно он предал его. Слил всю информацию, уничтожив под корень то, что наша семья выстраивала долгие годы. А потом обманом переписал всё на себя. Именно в тот момент мы и поменялись местами. Я и родители стали преследоваться теми людьми, а братья Ши зажили в достатке.       Се Лянь нахмурился. Он знал про это. И всё ещё не знал, как к этому относиться. С одной стороны, он понимал, почему Ши Уду так поступил, но… Неужели это действительно стоило стольких жизней? – В один из дней нас всё-таки поймали, – хмуро продолжил Черновод. – Родителей пристрелили буквально на моих глазах. А… невесту повесили. Я остался один. Меня они бросили в тёмный подвал. И только через три дня одноглазый вызволил меня оттуда. После этого я стал искать информацию про братьев Ши. Я желал мести. И, в один день, я встретился с Цинсюанем. Просто столкнулись в кофейне, а потом завертелось.       Он усмехнулся. – Не уверен, что Самодур меня признал, но был насторожен. Первое время я использовал Цинсюаня, чтобы подобраться ближе к Ши Уду, а потом хотел расправиться с ними обоими. Но… я привязался к Ветерку. А потом влюбился. По уши. Как болван. Я не знал, что мне делать. Хотелось отомстить. Но почему-то это больше не являлось моей основной целью. Цинсюань не знал, что его брат натворил. До поры до времени.       Лицо Хэ Сюаня помрачнело. – Как-то раз мы с Самодуром очень сильно повздорили. Я попытался перерезать ему горло и вывалил всё, как на духу. Ши Уду тоже не остался в долгу. Однако… мы оба не учли, что в комнате был ещё и Цинсюань. Услышав всё это, он осень сильно испугался. Что, собственно, не удивительно. Он… – парень запнулся, словно подобные слова давались ему с трудом. – Как только он это услышал, то тут же сбежал от нас в другую комнату и… выбросился из окна.       Се Лянь застыл. Что…? Как? – Ты… сейчас серьёзно? – прохрипел юноша. – Серьёзнее некуда, – прошептал Хэ Сюань, не поднимая взгляд. – Братья Ши тогда жили на… пятом этаже. Вроде. Мы тогда очень сильно испугались. Спустившись вниз, я и Самодур обнаружили Цинсюаня, лежавшего без сознания на земле. У него были сломаны рука и нога, несколько рёбер и сотрясение мозга. В общем, ужас.       Он тяжело вздохнул, переводя дух. – Пока он лежал в больнице, мы с Самодуром поговорили. Решили, что наше прошлое не должно быть причиной смерти этого светлого человека. – И поэтому вы продолжаете грызться? – невольно вырвалось у Се Ляня. – Прости. – Считай, что это просто осадок, – фыркнул Черновод. – Возвращаясь к твоему вопросу. Я около двух месяцев не мог свыкнуться с тем, что они погибли. Постоянно грыз себя. Не мог спокойно жить. Однако потом… пришло осознание, что всё равно ничего уже не изменить. Родители и девушка мертвы. Их не вернуть, как не крути. Остаётся жить с тем, что есть. Да, банально, но это так. Позже мой фокус внимания сместился в сторону Ши Цинсюаня и стало легче. Он не знал, что именно меня гложет, но всегда старался быть рядом. Постепенно, мой гнев улёгся. Ну… на сколько это возможно. В общем-то, всё.       Он слегка прищурился. – Уж не знаю, сильно ли тебе помогли мои слова, – парень покачал головой и всё же откусил булочку, казалось, даже не заметив этого. – Просто… не думай о том, что случилось. Сейчас ты не один. Очень много людей, которые готовы помочь тебе пережить горе. – Ты в их числе? – хмыкнул Се Лянь, впервые за эти дни улыбнувшись.       Улыбка вышла слабой, но искренней. Юноша взял ещё раз посмотрел на булочку с мясом в своей руке и оторвал небольшой кусочек. Хэ Сюань на его вопрос пару раз кашлянул в кулак и, дабы иметь предлог не говорить о таких вещах, откусил от булки чуть ли не половину. – Не смыфы, – буркнул он с набитым ртом. – Я профто пытаюсь отработать долг.       Се Лянь тихо фыркнул и принялся за еду. Удивительно, но после этого разговора ему и правда полегчало. Он с благодарностью посмотрел на своего собеседника. – Спасибо, Студен Хэ, – юноша слегка прищурился. – М? За что? – не понял Хэ Сюань. – За всё, – Се Лянь усмехнулся. – Как-нибудь отблагодарю тебя при случае. – Не стоит… – стушевался парень, спрятавшись за чашкой. – Я просто… э – Да-да, – отмахнулся юноша. – Долг. Я знаю.       Черновод в пару больших глотков допил чай и сказал: – Ладно. Я, пожалуй, пойду. А то твоя кошка разорвёт мне весь матрас. – Хм, – Се Лянь помотал головой. – Конечно, иди. Извини за задержку. – Опять извиняется, – Хэ Сюань закатил глаза. – Я же говорил.       Кареглазый юноша откинулся на стену, не ответив. Парень осмотрел его и, убедившись, что смог его взбодрить, кивнул сам себе и пошёл к выходу. – Одноглазый задерживается в пробке. Так что, если заскучаешь, то пиши в чат. Поверь, желающие с тобой поговорить найдутся. – Понял, – Се Лянь вздохнул. – Ещё раз спасибо, Хэ Сюань.       Хэ Сюань махнул рукой и вышел из комнаты. Юноша ещё пару долгих мгновений смотрел на закрывшуюся дверь, а потом скинул с себя одеяло и поднялся на ноги. И практически тут же его повело в сторону. В глазах потемнело, а сознание поплыло. Он схватился за спинку стула, пытаясь удержать равновесие.       Се Лянь непозволительно долго пытался прийти в себя. Сердце бешено забилось в груди. Было ощущение, что ещё секунда и оно совсем остановится. Однако уже через несколько секунд дурнота пропала, оставляя после себя небольшой звон в ушах и неожиданно накатившую тошноту. Точно… Он ведь даже не спросил, сколько дней прошло.       Юноша на дрожащих ногах добрёл до своего телефона, который лежал на столе и шокировано уставился на экран. СКОЛЬКО?! Пять дней?! – …       У него просто не было слов. Он… совсем ничего не помнил. Вообще ничего. Словно сознание отключилось, оставляя в памяти лишь размытые обрывки. Се Лянь потёр точку между бровей и тяжело вздохнул. Мысли тёмным клубком вновь стали заполнять его голову. Нужно было отвлечься.       Осмотрев комнату, Се Лянь подошёл к шкафу и достал оттуда… гитару. Слегка повертев её в руках, он долго смотрел на неё, а потом усмехнулся. – Думаю, это подойдёт.

***

      Ци Жун шёл по коридору, мрачно смотря перед собой. Он держал путь в комнату Се Ляня. В последнее время, он совсем сник. Честно, парню было откровенно страшно за старшего брата.       Однако на половине пути он встрял и прислушался. Гитара? Насколько ему было известно, лишь в одной комнате на этом этаже был этот инструмент. Ци Жун нахмурился и ускорил шаг. И чем дальше он шёл, тем звонче становилось.       Оказавшись у нужной двери, он слегка приоткрыл дверь и застыл с открытым ртом. Се Лянь сидел на подоконнике и расслабленно играл на гитаре. Что… успело произойти за один день?       От удивления Ци Жун невольно поддался вперёд и чуть не упал носом в пол, но смог удержать равновесие. Выпрямившись, он словил на себе вопросительный взгляд брата. – А-Жун? Что ты тут делаешь?       Его голос был тихим и хриплым, однако звучал более живо. Парень неопределённо хлопал глазами и пытался понять, что вообще происходит. Однако Се Лянь всё ещё ждал его ответа. – Да так… Просто пришёл проведать. – Хм, хорошо, – юноша едва заметно улыбнулся и вернулся к своему занятию.       Ци Жун растерянно осмотрел комнату и заметил на тумбочке брата пакет из-под чего-то. Принюхавшись, он уловил слабый аромат чего-то сдобного. А также увидел чашку из-под чая. Кто-то наведывался сюда?       Прибывая в своих раздумьях, парень даже не заметил, как Се Лянь снова перевёл свой взгляд на него. – Слушай, не хочешь присоединиться? – юноша слабо кивнул на противоположную сторону подоконника. – Если хочешь чаю, то чайник кипел недавно. Можешь взять одну из моих чашек.       Ци Жун дёргано кивнул и на автомате пошёл делать то, что сказал брат. Осознал он это уже тогда, когда залез на подоконник. Се Лянь одобрительно кивнул и отвернулся в сторону окна, смотря за кружащимися на улице снежинками. Закат окрасил снег в ярко оранжевые тона. Аккуратные бледные пальцы снова стали прибирать струны.       Вскоре Се Лянь полностью ушёл в свои мысли и Ци Жун улучил момент сфоткать его исподтишка и написать в чат.

***

* Чат «Общажные крыски» *

03:15

Лазурный фонарь:

Так блять

КТО?!

Ветерок: Чего??? Что случилось???

Лазурный фонарь:

*фото*

Уюн: … Алое бедствие: ГЭГЭ В ПОРЯДКЕ???

Лазурный фонарь:

Кто к нему заходил?

Ещё утром эта амёба пластом на кровати валялась! Алое бедствие: Я уехал два часа назад Гэгэ продолжал лежать

Лазурный фонарь:

Я к нему захожу,

а он на гитаре балакает

ПРИ ЭТОМ УЛЫБАЕТСЯ

Му Цин: В честь чего интересно

Лазурный фонарь:

На его тумбочке пакет

из под чего-то съестного

Пахнет булочками

Ветерок: Булочками? … Хэ-сюн? Черновод: … Фэн Синь: ЭТО БЫЛ ТЫ?! Черновод: … Ветерок: Хэ-сюн, так это ты или нет? Черновод: Я … Му Цин: КАК?! КАК ТЫ ЭТО СДЕЛА?! Фэн Синь: КАК?!

Лазурный фонарь:

КАК БЛЯТЬ?!

Черновод: … Я просто с ним поговорил

Лазурный фонарь:

Удивительно, что он вообще с тобой заговорил

Алое бедствие: Карась Черновод: … Алое бедствие: - 50% долга погашено И обед в ресторане за мой счёт Черновод: 0_0 Му Цин: Нихера

Лазурный фонарь:

Нихуя ты щедрый

Алое бедствие: Не знаю как, но он помог Я это ценю Однако это разовая акция Так что не зазнавайся А то долг всегда может вернуться в прежний вид Черновод: Честно Я в ахуе Ветерок: Как ты заставил Се Ляня поесть? Черновод: Он сам себя заставал Да и меня за одно Короче, у Принца нашего Мозги совсем не работают после пяти дней тишины Уюн: Не удивлён Алое бедствие: Главное, что он заговорил, А остальное не важно Му Цин: Впервые я с тобой согласен Уюн: Сильно не радуйтесь Ещё ничего не ясно

Лазурный фонарь:

Умеешь ты настроение портить

Уюн: Я всего лишь говорю то, Что считаю нужным. А ты лучше проследи, чтобы Сянлэ снова Не впал в апатию Понял?

Лазурный фонарь:

Проще сказать

Ладно.

Хер с вами

До прихода этой Псины Хуа я досижу

Алое бедствие: Не будь ты братом Гэгэ, То я б тебя прибил

Лазурный фонарь:

Ага

Удачи

Уюн: Долбоёбы

* пользователь Уюн offline*