Жизнь взамен долга

      Кадмус бесследно исчез сразу после окончания церемонии. Гермиона, сбежавшая от Верховного мага с его нескончаемыми наставлениями, успела подметить всех присутствующих гостей и обойти близлежащую территорию возле арки.              Она металась подобно загнанному животному из стороны в сторону, но не могла найти ни его, ни Люциуса. Гринграссы, Паркинсоны, миссис Забини и чета Ноттов, Розье и остальные гости поднимались со своих мест, и с каждой секундой у нее было все меньше шансов, чтобы найти одного из них.              Нарцисса Малфой стояла рядом с сыном и собиралась объявить, чтобы все переместились на территорию единственного на острове замка, в котором проходили все приготовления и предстояло продолжение банкета.              Гермиона повернулась вокруг оси и наткнулась на черные как смоль глаза, которые были так похожи на Кадмуса, но отличались незатертой мягкотелостью. Эридан стоял перед ней и с некоторой заинтересованностью засматривался на платье. Непривычный вид вызывал в нем смешанные чувства, которые невозможно идентифицировать. Внутри, вероятно, отзывался предстоящий брак с младшей дочерью Делакур.              — Мои поздравления, — торжественно и немного сухо начал он. — Тебе очень подходит роль невесты, — он нависал над ней всем своим ростом и стоял достаточно близко, чтобы не нарушить личное пространство, но при этом сбежать не позволял.              Откуда он взялся? Гермиона насторожилась, продолжая вести себя сдержанно.              — Благодарю, —ответила она, и не удержалась, чтобы не заглянуть ему за спину.              Кадмуса все еще нигде не было, а Нарцисса объявила, чтобы все следовали в главный зал. Эридан не повернулся ни на звук ее голоса, ни на общий шум гостей. Он продолжал пристально смотреть в карие глаза.              — Я хотел сказать, что признаю в тебе достойного соперника, — его голос был тверд и спокоен, — и мне жаль, что то, что произошло после нашего поединка вышло за границы допустимого.              Гермиона с неприкрытым удивлением уставилась на Эридана. Ему определенно стоило позаботиться об этом раньше, найти в себе силы признать ошибку вместо того, чтобы продолжать язвить и избегать их общество. Откровенно говоря, ей было не до него, но раз уж Эридан набрался смелости, стоило ответить ему тем же.              Она слегка наклонила голову и посмотрела на него совсем множеством неозвученных вопросов:              — Поскольку сегодняшний день — мой, я не побоюсь сказать прямо, — Гермиона сложила руки перед собой, — ты можешь поступать так, как тебе заблагорассудится. Родословная и будущее вашей семьи позволяют, но, если ты хочешь наконец получить в ответ что-то большее, чем презрение, неуважение или слепую ненависть, нужно хотя бы иногда думать о тех, кто рядом. Ты не хотел победить, ты хотел навредить мне, и я не скоро смогу об этом забыть. — она сделала паузу. — Я принимаю твои извинения.              Молчаливый кивок с его стороны позволил Гермионе выдохнуть с облегчением. Мракс, исключая вспышки гнева, которые случались при избытке стресса, в остальное время был дипломатичен и рассудителен. Не будет ни одного оправдания в его пользу, которое позволило бы забыть тот день, но Гермиона не могла находиться в открытом двухсторонний конфликте с сыном Кадмуса Маркса.              Как же ему повезло с отцом.              Эридан молча наблюдал за ней, собираясь с мыслями, и пытаясь понять, почему Гермиона суетилась на ровном месте.              — Предлагаю немного позже обсудить все, что накопилось, — она еще раз осмотрелась, приметив задержавшуюся Нарциссу Малфой, которая недовольно смотрела в их сторону, — сейчас мне необходимо найти твоего отца. Не знаешь, где он?              — Нет, — все, что ответил Эридан, прежде чем повернуться на окликнувшую их миссис Малфой.              Гермиона прокляла сама себя трижды. Кого не спроси — никто не ответит. Кадмус Мракс всегда действовал единолично и не считал необходимым ставить в известность окружающих. Если бы он только знал, сколько неудобств доставлял ей каждый день своей привычкой.              Пришлось прервать поиски. Гермиона нашла Драко в главном зале, где им предстояло провести оставшуюся часть дня. Здесь был заготовлен стол для подарков, банкет и пространство для танцев, играла живая музыка, появлялись и исчезали эльфы, помогая гостям и заканчивая приготовления.              В общей суматохе к ним периодически подходили, чтобы поздравить, выразить восхищение и вручить подарки, а затем занимали свои места за столом. Джона и Кадмуса все еще не было видно, из поля зрения пропал Люциус.              Драко обхватил ее холодную ладонь своей, и пальцы приятно обдало жаром. По коже побежали мурашки, Гермиона поежилась.              — Ты сильно взволнована, — как самый очевидный факт, произнес он. — Мама сказала, что твой отец отлучился за зельями, но, как я понимаю, так и не вернулся. Мракс отправился проверить, все ли хорошо.              От повторения очевидного, все внутри похолодело. Гермиона понуро опустила голову, подступив ближе к Драко и уткнулась своим плечом в его. Воспоминания вовсе загоняли тело в лед, как и полное отсутствие ответов.              Где он? Что с ним? Почему они до сих пор не вернулись? Может ей кто-то сказать, что происходит?              — Я готова была все сорвать, и, если честно, до сих пор хочу, — Гермиона смотрела на миссис Забини, которая широко улыбалась старшему Нотту, и проглатывала накатывающую истерику, — момент упущен безвозвратно.              Драко крепче сжал ее пальцы и посмотрел в отчаявшиеся карие глаза.              — Если бы не Верховный маг Эйкас, мы бы все отменили, — с полной уверенностью сказал он. — Я знаю, что это не ничего не исправит, но у нас будет еще множество моментов, которые мы сможем разделить вместе. Я уверен, что они скоро вернутся.              — Надеюсь, потому что я не могу так. Я не могу делать вид, что все в порядке, когда отец где-то там, а я даже не знаю, что с ним.              Гермиона давилась неизвестностью, смотрела пустым взглядом и не могла никак сосредоточиться на чем-то кроме пропажи отца.              — Отец провожает Верховного мага Эйкаса, и как только вернется, я попрошу его связаться с Кадмусом, если они не вернутся к тому моменту, — в голосе Драко звучала тревога, но он старался держаться оптимистично. — Я знаю, что все должно было пройти иначе, но ведь это все еще формальность.              — До сегодняшнего дня я тоже так считала, но… — Гермиона вперемешку с горечью чувствовала то самое тепло, которое согревало ее во время церемонии, — это был особенный момент. По-настоящему особенный.              — Давай дождемся, когда кто-нибудь из них появится, и со всем разберемся, потому что нам отсюда сбежать не представляется возможным, — с каждым словом он говорил все тише и крепче сжимал ее ладонь.              К ним приближалась Астория Гринграсс в сопровождении Теодора Нотта. Она, как и все волшебницы, придерживалась приглушенных темных оттенков: платье с синим подтоном, близившимся к черному, облегало длинные ноги, и поблескивало при ярком свете. Волосы она заколола в элегантный низкий пучок и, к удивлению, выбрала неброский макияж.              Теодор мало чем отличался от всех волшебников в черных костюмах, но определенно нашел интересным использование кожаных вставок в пиджак. Его волосы были таким же кучерявым облаком, как и раньше. Неизменно одинаковый в своем амплуа.              А вот то, как они шли, определенно отличалось от большинства пар в зале. Несмотря на то, что сопровождал Асторию Теодор, по общему представлению казалось, что все внимание, власть и свобода принадлежали ему. Он пожал Драко руку, затем с самой широкой улыбкой склонился, чтобы оставить невесомый поцелуй на тыльной стороне ладони Гермионы. Астория сдержанно поздоровалась и сделала неуверенный шаг назад.              Ее осечка не осталась незамеченной. Драко переменился во взгляде, порываясь поинтересоваться, что произошло, но в последний момент Теодор приобнял Асторию и притянул к себе ближе.              — Дорогая, мне тоже непривычно, но зачем же так пугать друзей, — Тео поцеловал ее в висок, и вернул все свое внимание им. — Можем обменяться взаимными поздравлениями. Жаль, что Блейз и Дафна решили покинуть нас в такой важный период.              Нотт был доволен собой: каждым словом, движением, взглядом. Сплошное воплощение гордости и самолюбования.              — Вы с Асторией отличная пара, — не найдя, что сказать, ответил Малфой. Еще немного подумав, он добавил. — Ты с ним говорил?              Если Кровиус Нотт переживет новую партию, они с Блейзом будут практически братьями. Вдобавок ко всему они умудрились договориться с Гринграссами о помолвке. Нотты намертво вцепились в обе семьи.              Он посмотрел за спины Тео и Астории, чтобы убедиться — зрение его не подводит, и старший Нотт галантно прижимает к себе миссис Забини.              — Один раз после экзаменов. Порадовал его хорошими новостями, что мы скоро станем родственниками, а через два дня их с Дафной уже не было. Ходят слухи, что они уехали подальше от всего, что здесь происходит. И что им не нравилось?              Удивление сменялось разочарованием. Драко положил ладонь на поясницу Гермионы в поддерживающем жесте, хотя сам не мог избавиться от липкого ощущения абсурдности происходящего.              Зачем им такие отчаянные шаги?              — Свадьба будет общая? — с наигранным ехидством спросил Драко.              Нотт вытянулся в удивлении, повернул голову назад, и, когда увидел, на кого смотрел его друг, подметил основную суть вопроса.              — О, нет, миссис Забини хочет отправиться в Италию на полгода.              — Как же так?              — Не сложно догадаться, куда поехал Блейз, там живет их дорогая тетушка. Помню, как он о ней рассказывал. Опасная ведьма, хочу вам сказать. Очень опасная…              Теодор отвлекся на Асторию, которая призвала подарочную коробку притягательного зеленого оттенка, обернутую черной лентой. Она передала ее Нотту, и, наконец освободившись из его объятий, расправила плечи.              — Благодарю, дорогая, — наигранно пролепетал тот, и бессовестно потянул за ленту. — Знаю-знаю, так не принято, но я не мог не показать тебе, Гермиона, — Тео пристально смотрел из-под лба, продолжая открывать подарок. — Специально сшитые на заказ перчатки, которые подойдут под форменную одежду и уберегут твои прекрасные руки даже от огня дракона.              Одного удивленного вздоха было недостаточно, чтобы передать весь спектр испытываемых ей эмоций. Перчатки выглядели легкими, утонченными и надежными. Тот, кто их изготовил, совместил изящество и функциональность — настоящий мастер своего дела.              Боясь коснуться искусной работы, Гермиона взяла коробку в руки и посмотрела поближе. Все шовчики тянулись в одной линии, кожа на взгляд казалась невероятно приятной и нежной, черный цвет подчеркивал их классическую форменную одежду.              — Они невероятные, где же вы нашли такого мастера?              — Не могу раскрыть секрет, но они уникальны в своем виде, и больше таких вы не купите нигде, — со знанием дела сказал Тео.       Гермиона закрыла крышку, подобрав ленту наверх, и отправила коробку плыть по воздуху к столу, где лежали остальные подарки.              По правде говоря, у Гермионы не было никаких сил выпытывать личность создателя, пока внутри зарождался настоящий ураган. Она не прекращала отвлекаться на движение в другой части зала, но все еще не находила отца. Прошло больше часа, и желудок начал отторгать те жалкие куски запеканки, которые она впихнула в себя утром до начала приготовлений.              — Сегодня такой прекрасный день, чтобы поделиться с вами. Мы почти решили со свадьбой, да, дорогая? — Тео прильнул к Астории, прижимая себе под бок. — Не можем определиться до конца с днем, но это точно будет январь. Так что, вы приглашены, ждите в скором времени конверты совой.              Теодора не волновали формальности. Обычно о торжестве сообщали строго в приглашениях, оформленных руками будущей Леди своего дома. Нотт оскалился в улыбке, поцеловав в лоб младшую Гринграсс.              — Ты не умеешь не нарушать правила, да? — поинтересовался Драко.              — Нужно уметь нарушать их правильно, — пожал плечами Тео. — И кому я это рассказываю... Вы же умеете это не хуже меня. Посоревнуемся как-нибудь? — он с каким-то неправильным намеком вскинул брови и внимательно посмотрел на своего друга.              — Сейчас не самое подходящее для этого время, не находишь? — терпение Драко медленно ускользало из рук, и это было хорошим рычагом давления на тонко чувствующего Теодора.              — Как скажешь, — повел плечом Нотт, и, окинув взглядом зал, добавил, — Мы рады за вас, как за самих себя. Надеюсь, что дружба наших семей будет только крепчать.              — Несомненно, — сквозь зубы процедил Малфой.              Праздник шел дальше. Они пообщались со всеми гостями. Наиболее приятным, конечно, оказалось присутствие профессора Снейпа и его сына, Николаса. Гермиона с искренней улыбкой встречала их и благодарила за поздравления.              Наибольшим удивлением был Кристофер Айс, который не оставил своих учеников без внимания. Он не жаловал подобный исход, но в силу большой привязанности не смог пройти мимо. Им как раз выпала свободная минутка, когда все вышли на улицу посмотреть на закат, проникающий теплым светом сквозь вековые деревья.              Кристофер сел рядом с ними за стол.              — Вспоминая ваш первый курс, никогда бы не подумал, что все закончится так, — немного повеселев от вина, говорил он, но заметить перемену в его настроении, пожалуй, могли только они.              — Я тоже каждый раз думаю, что это просто невозможно, но все получилось так, как получилось, — ответил Драко с легкой улыбкой, он накрывал ладонь Гермионы своей, и смотрел на нее с глазами, полными любви.              — Как ваш куратор, я не могу согласиться, но как волшебник, который когда-то также сильно любил — очень рад за вас, — он по-наставнически мягко улыбнулся, — как ваша работа?              — Нагрузки много, оперативной работы пока поменьше, — Гермиона особенно хорошо знала то, о чем говорила, превратившись в офисного клерка. — Бумаги. Бумаги. Бумаги. Сплошная бюрократия.              Айс не сдержал смешок, и собирался уже встать из-за стола, как мельком взглянул на Драко, и добавил:              — Могу я тебя забрать на пару минут?              — Конечно, — без капли сомнения ответил Драко и выпрямился под провожающим взглядом Гермионы. — Скоро вернусь, не волнуйся.              Они вышли в коридор, а оттуда через двери на другую сторону от замка, куда гости не совали нос. Айс переменился во взгляде и поведении, вернувшись в свою привычную скорлупу. Он напрягся всем телом и пристально посмотрел на Малфоя.              — Ты писал мне, но я не знаю, чем тебе помочь, учитывая поставленный вопрос, Драко, — совсем строго сказал он.              Драко остановился рядом. В белых, как снег, глазах он не мог прочитать ни одной эмоции, о которых так хотелось знать, как и о мыслях самого необычного волшебника.              Этот ответ ему был жизненно необходим.              — Я хочу ее защитить, и то, к чему мы идем… даже не знаю…              Айс наступил вперед и закрыл собой вид на земли острова и накрыв Малфоя собственной тенью.              — То, сколько может выдержать твой организм, является его пределом. Бывает так, что мы боимся сделать шаг, потому что нам кажется, что предел перед нами, но вас я доводил до грани, чтобы вы знали ему цену, чтобы не сгорели, как два осенних листа.              Драко с отчаянием посмотрел на своего учителя. Он не знал, куда ему податься, где еще черпать силу, лишь бы уберечь семью от будущих нападок. Одни Нотты не давали спокойствия, а учитывая, что они только что потеряли мистера Грейнджера, притягивало самые ужасные мысли.              — Я прошу вас. Я прошу вас, потому что не хочу сгореть, и не хочу, чтобы сгорела она. Тот случай зимой…              — Драко, — сдался Кристофер, тяжело вздыхая. Он резко вскинул палочку, которая появилась будто из ниоткуда, и наложил на них непроницаемый купол. — То, что я скажу тебе, должно уйти вместе с нами в могилу.              — Конечно, — охотно согласился он, взмолившись всем великим волшебникам.              Кристофер сделал последний шаг, нарушив границы личного пространства.              — Я доверяю тебе, как никому, потому что сам воспитал. Вы оба моя гордость. — Он еще раз осмотрелся по сторонам, не желая видеть никого даже за пределами защитного купола, и совсем тихо заговорил. — Возможно, магия одарила меня большей силой, чем среднестатистического волшебника, но она также прокляла, лишив любых болевых порогов. Я абсолютно не чувствую боли и каждый раз хожу на грани. Несколько раз от смерти меня спасала моя почившая жена, храни ее Мерлин. Именно поэтому я дал вам предельное понимание собственных возможностей, за пределы которых выходить нельзя.              Драко помрачнел и задумчиво уставился куда-то вдаль.              — Тогда как мне стать сильнее?              — Сила есть во власти, в дипломатии и хитрости. Ты также можешь оттачивать искусность своих заклинаний, например, то заклинание печати, о котором ты мне писал. Оно будет полезным. Не стоит идти за тем, что нам неподвластно, не ломай себе и ей жизнь. Поводов для этого и так достаточно.              — Вы как всегда правы, — нехотя согласился Драко, понимая, что внутренне полностью поддерживает сказанное, осталось лишь смириться с неизбежным. — Значит я не смогу освоить заклинание вечного льда?              — Нет. Оно досталось очень большой ценой, и я не желаю вам пройти через это, — потускневшим голосом сказал Айс. — Я готов помочь тебе отточить мастерство, но по моему пути ты не пойдешь.              Драко смиренно свесил голову, не находя больше слов.              — Я буду очень признателен.                     ***              Она снитчем металась в перерывах между поздравлениями, беседами и танцами. С момента, как Люциус попытался связаться с Мраксом, не было никаких новостей. Кадмус Мракс не давал о себе знать вплоть до завершения вечера.              И когда он появился, она, как назло, не могла подойти, окруженная живой музыкой и исполняя финальный танец молодоженов. Все смотрели на них, не сводя глаз. Момент ярких огней в полумраке зала и их единения в танце был полностью растоптан мыслями об отсутствии отца рядом с Кадмусом и взглядами в его сторону.              Когда наконец они проводили всех гостей, и остались лишь их семьи. Гермиона с Драко подошли к Люциусу и Кадмусу, которые что-то обсуждали с нечитаемым выражением лица.              — Что с моим отцом? — в лоб спросила Гермиона, остановившись напротив Мракса.              — Я отправил личный состав на поиски, пока ничего неизвестно.              — Он был у целителя?              — Да, был.              — И после исчез? Вот так просто испарился?              — Да, так просто. Не нужно устраивать мне допрос, — сверлил взглядом Кадмус. — Отправляйтесь в поместье и ждите новостей.              — Нет, я пойду его искать с остальными, — в ответ заявила она, совершенно потеряв чувство страха перед ним, потому что то, что сейчас кипело внутри, было куда страшнее.              Кадмус едва сдержался, чтобы не рявкнуть. Он заметил, как к ним присоединился Драко, и обратился к нему:              — Забери ее отсюда. Когда будут новости, я сообщу.              Драко приобнял Гермиону, собираясь скорее увести ее от опасно напряженного Кадмуса Мракса и возможных ошибок. Она, хватая ртом воздух, и не в силах озвучить свои вопросы, искала в его глазах поддержку, но видела лишь смирение.              — Я не представляю, что ты чувствуешь, но, пожалуйста, не лезь ему под руку. Поверь, ты этого не хочешь, — твердил тихо он ей на ухо, стараясь утихомирить. — Я рядом, я с тобой, не надо проверять терпение этого волшебника.              Драко настойчиво, но мягко уводил ее в сторону.              — Они не знают, где отец, а он отправляет нас домой?! — шепотом цедила Гермиона, не в силах сдержать эмоции.              — Хорошо, куда мы сейчас пойдем? Я пойду с тобой, только скажи, — терпеливо и спокойно говорил он.              И тут осознание настигло беспокойную голову. Гермиона не могла дать ответ, сколько бы мыслей ей не приходило. Она стояла и молча смотрела на их переплетенные пальцы. Она так хотела найти отца, но не знала, с чего начать.              — Мы можем отправиться в мое поместье? — она не дала Драко вставить слово. — Пожалуйста, я знаю, что это не соответствует традициям, но если он вернется… Это то место, куда я хочу пойти.              — Хорошо, — окончательно сдался он.              После нескольких попыток собрать вещи, сквозь разгорающуюся истерику, они наконец переместились в поместье Грейнджеров. Драко вышел первым из камина и подал Гермионе руку. Она, полностью погруженная в себя, машинально приняла ее и переступила порог. Ее не волновал непрезентабельный вид покрасневших глаз, осунувшейся спины и край юбки в черной золе.              Все внутри было охвачено тревогой и неконтролируемым страхом. Пока они были там, Гермиона не замечала, как сильно ее лихорадило, но сейчас, оставшись наедине в огромном, практически пустом, поместье, она чувствовала трясущиеся руки и сжатые до боли зубы.              Драко вышел вперед и взял ее свободную руку в свою. Он мягко, но настойчиво надавил большим пальцем на тыльную сторону ладони, привлекая к себе внимание.               — Пожалуйста, сделай глубокий вдох, затем медленно выдохни. Мы еще не знаем, что произошло. Может это был всплеск магии. Волшебники не редко исчезали после неожиданной трансгрессии.              Все еще смотря куда-то в пустоту, Гермиона надрывно вдохнула, и медленный рваный выдох перешел в хныканье. Слезы покатились по щекам.              — Я не знаю, г-где е-его искать, я н-ничем н-не могу помочь, — хрипя и глотая сопли, пыталась сказать она. — Я т-так виновата перед т-тобой и перед ним, — она зажмурила веки, слезы лились ручьем.              Малфой предпринял еще одну попытку, встряхнув ее руки, но, когда она не подействовала, сделал последний шаг и обнял Гермиону, крепко прижимая к себе. Одну руку положил на голову, вторую — на спину, мягко поглаживая.              — В чем ты виновата? — строго спросил он, но ничего не получил в ответ. — Правильно, ни в чем. Это всего лишь свадьба, она была для журналистов, для общественности, для всех окружающих. Это не наш праздник, дорогая, а их.              Его рубашка пропитывалась слезами. Гермиона вцепилась в него обеими руками, вжимаясь и прячась от всего мира. Она продолжала хрипеть и сипеть, пытаясь внятно ответить:              — Я… я п-практически п-поверила, что он наш. Я т-т-ак хотела, ч-чтобы у… у… у нас была н-настоящая семья, ч-чтобы б-больше не было этого г-гадкого чувства одиночества, — чем больше она говорила, тем сильнее была ее истерика.              Драко поднял взгляд от пола к дверям и увидел в дверях Квентина, который по-сиротски стоял, сложив руки перед собой и свесив голову. Он боялся пошевелиться, боялся потревожить свою хозяйку. А еще он чувствовал, что что-то произошло. Маленькое сердце домового эльфа рвалось на части при виде дорогой ему Гермионы, горько рыдающей в свадебном платье.              — Принеси умиротворяющий бальзам, — отдал приказ Малфой.              Он сам едва держался, не находя ни слов, ни действий, которые могли бы помочь его супруге. До стыдного он чувствовал себя бессильным мальчишкой, впервые столкнувшимся с непреодолимой проблемой.              — Квентин сейчас принесет, одну секунду господин Драко.              Домовой эльф за несколько считанных секунд исчез и снова появился с стаканом воды. Он просеменил через весь гостевой зал к ним, и протянул стакан наверх. Его роста было недостаточно, чтобы Гермиона заметила, но он так не хотел поддаваться на волю магии и передать помощь из рук-в-руки.              — Квентин принес вам умиротворяющий бальзам. Квентин добавил немного воды, чтобы смягчить горечь, — со всей заботой, стараясь держать голос ровным, говорил он.              — Гермиона, дорогая, — Драко привлек ее внимание, слегка отстранившись, чтобы она могла увидеть Квентина, — выпей, пожалуйста, тебе будет легче. Ты же знаешь, что магия может выйти из-под контроля.              Она медленно трясущимися руками отпустила рубашку Драко, сквозь заплаканные глаза пытаясь рассмотреть лицо домовика. Гермиона наклонилась, забирая стакан из рук Квентина.              — Квентин, Джон… он… — и окончательно сдалась, осев рядом с ним. — исчез.              Большие глаза домового эльфа округлились и он, с трудом сохраняя спокойствие, нерешительно обхватил ладони хозяйки, державшие стакан.              — Квентин просит выпить, Квентин очень просит, — он поднял их руки выше, насколько мог, и отступил. — Квентин уверен, что хозяин вернется. Обязательно вернется.              Он сделал еще два шага назад и обхватил себя за плечи, беспокойно потирая.              Драко подхватил Гермиону и вынудил подняться с пола.              — Подготовь ее комнату на двоих, и принеси еще один умиротворяющий бальзам и зелье сна без сновидений, — раздавал указания Драко, наблюдая, как Гермиона с трудом, но старалась понемногу пить лекарство. — И еще что-нибудь поесть.              — Квентин все сделает, господин Драко, — с этими словами он исчез.              Драко тяжело вздохнул. Если бы он только сам знал, что же могло произойти. Он не мог помочь Мраксу, не мог бросить свою жену. Еще раз окинул взглядом пустой зал, и вспомнил, что им еще может понадобиться.              — Илария, — позвал он, и перед ними материализовалась маленькая эльфийка.              — Илария слушает, молодой господин.              — Принеси часть наших вещей, и еще документы, которые лежат у меня на столе. Завтра я буду заниматься делами поместья здесь. Предупреди отца и мать, скажи, что я сообщу им, когда появятся новости.              — Илария сейчас вернется, молодой господин.              Она исчезла с хлопком. Дальше все шло медленно, но хотя бы они не стояли посреди пустой комнаты. Гермиона после того, как выпила порцию умиротворяющего бальзама, немного успокоилась. Она не могла остановить поток мыслей, но хотя бы не впадала в неконтролируемую истерику.              Квентин успел подготовить комнату, и когда они поднялись на второй этаж, их ждало свежее постельное белье, полотенца, две чашки ромашкового чая на кофейном столике. По двум сторонам от кровати на тумбах склянки с зельями на случай, если Драко захочет быстрее заснуть.              Через пару секунд, когда Гермиона села в кресле, а Драко наблюдал за ночным небом в окно, появилась Илария и принесла все, что он просил. Одежда на вешалках отправилась в гардеробную, а документы на небольшой стол, за которым обычно читала Гермиона.              — Илария будет ждать, когда понадобится, молодой господин, — домовой эльф отправилась в Малфой-Мэнор, поскольку не могла разорваться между хозяевами, предпочитая больше общество Нарциссы Малфой.              Драко обернулся, заметив, как Гермиона смотрела все это время на него, и подошел ближе, опустившись на одно колено. Он держался за подлокотник кресла, а вторую руку положил ей на колени.              — Мы найдем его обязательно, и, когда все невзгоды пройдут, обязательно организуем семейный праздник. Мама тебе не говорила, но это одна из старых традиций, к которым она хотела бы вернуться, — успокаивающе мягко говорил он, заглядывая в карие глаза.              — Я бы очень этого хотела, но пока не знаю, что думать. Он ни за что не ушел бы сам. Я не верю, — покачала Гермиона головой в подтверждение своим словам.              — Уверен, что никто не верит. Кадмус это так не оставит, у него есть в руках вся сила и власть, чтобы достать его из любого угла магической Британии.              Драко смотрел на нее так, будто знал, что будет дальше. Он выпрямился во весь рост и помог ей встать с кресла.              — Нет ничего, с чем мы не сможем справиться, — добавил уверенно он и потянул за веревку, утягивающую корсет. — Ты примешь ванну, а потом попробуешь отдохнуть. Тебе нужны силы, если нас вызовет Мракс. Договорились?              Гермиона неуверенно согласилась, придерживая платье. Как бы ни старалась, она не могла полностью вернуться к самой себе.              — Мне так жаль, — шепотом произнесла Гермиона, стоя в пол-оборота к Драко.              — Я ни о чем не жалею, и тебе не стоит.              Весь следующий день Гермиона провела в пустом созерцании за работой Драко, который старался уместиться за ее небольшим рабочим столом. Конечно, он ни в какой мере не мог сравниться полноценным рабочим кабинетом, но так они хотя бы могли быть вместе.              Гермиона не могла заставить себя двигаться, не могла думать, не могла есть и пить. Тревога, не давясь, жрала ее изнутри. Организм предательски поддавался и все, на что ее хватало, это прокручивать события вчерашнего дня, чтобы найти хоть одну мельчайшую деталь, которую Гермиона могла упустить.              Но ничего кроме последних слов, на которых Джон действительно, казался уставшим, она не смогла подметить. В чем же было дело? Неужели у него случилась регрессия и неизвестная болезнь снова взяла свое?              Если он обратился к целителю, то тогда Кадмус уже смог бы найти его, а если он случайно трансгрессировал, то как скоро сможет выйти на связь? Отец не владел патронусом, как и она с Драко из-за присутствия темной магии в крови, но неужели его могло отбросить далеко от города, где нет сов?              В голове не укладывалось.              Квентин приносил завтрак, обед и ужин как по часам, не дожидаясь просьбы с их стороны. И лишь под самый вечер, когда забирал полупустые тарелки, отважился спросить взволнованным голосом:              — Квентин, просит прощения, но Квентин хотел спросить, известно ли что-то о хозяине?              — Пока ничего неизвестно, — дежурно ответил Драко, продолжая изучать бумаги перед собой.              — Квентин ждет хороших новостей и желает вам спокойной ночи, — он со всей аккуратностью закрыл дверь, снова оставив их наедине.              Кадмус вызвал их ранним утром, за два часа до начала рабочего дня.              Он стоял с чашкой кофе, потирая переносицу и еще заспанные глаза. Драко отправился к себе в кабинет, а Гермиона ошарашенно пялилась на своего начальника и не могла связать двух слов. Шок, настигнувший ее в моменте, полностью парализовал тело, и единственное, что удалось из себя выдавить, было:              — Прошу прощения, сэр? — она подавилась недовольством. — Что вы сказали?              — Малфой, знай свое место, — огрызнулся Мракс, — до чего же вы, Грейнджеры, своевольные.              Он недовольно покачал головой и прошел ближе к окну.              — Если так продолжится, без кресла Министра не обойтись. Весь мой личный состав продолжает третьи сутки его искать. Они практически не спали, а ты еще смеешь сомневаться. По официальной версии твой отец все еще в увольнительной. Я считаю, что без похищения здесь не обошлось, — он сделал глоток кофе, прикрыв веки, и они погрузились в умиротворяющее мгновение, которое закончилось также быстро, как началось. — Я практически уверен, что это происки бывшего Ордена Феникса. Их паранойя не давала покоя всем с того дня, как закончилась война.              Гермиона стояла по стойке смирно возле гостевого кресла напротив рабочего стола. Она не смела пошевелиться и наблюдала за Мраксом, как за диковинным существом с несвойственной ему нервозностью.              — Мистер Бруствер не лестно отзывался о нашей семье, делая вид, что я его не слышу, будучи единственной на весь коридор, — вспоминая щекотливую ситуацию, говорила Гермиона. — Он сказал «еще один Грейнджер водится со смертью».              Кадмус громко и высокомерно хмыкнул, отставив кофе на подоконник.              — Они с ума посходили, пытаясь достать моего покойного отца. Еще при устройстве в Министерство я прошел все анализы и тесты, чтобы восстановить имя нашей семьи. Я, Салазар, сделал больше, чем все эти узколобые идиоты, — он поправил завернувшийся рукав рубашки, снова заглядывая в окно, из которого было видно приличную часть города. — Именно поэтому я склонен думать, что они могут быть замешаны. У Крауча и Фаджа есть хотя бы чувство самосохранения.              — Угрозы приходили? — неожиданно спросила Гермиона, привлекая его внимание. Она, погруженная в мысли, незаметно для себя сложила руки перед собой, задумчиво смотря в пол.              — Еще нет, — буркнул Мракс.              — Может я могу что-то сделать? — не унималась она.              Кадмус повернулся к ней и сделал шаг вперед. Гермиона тут же опомнилась, и вытянулась струной. Она так боялась задать этот вопрос, который снова ставил под сомнение возможность хорошего исхода поисков.              — Ты можешь принести дело твоего бывшего сокурсника, чтобы он наконец смог устроиться на стажировку, — прошипел Мракс. — и выполнять свою работу.              — Есть, сэр, — стараясь скрыть разочарование, ответила Гермиона, и направилась к выходу. Нужно было успеть попасть в Архив раньше всех, раз уж она пришла так рано, а очереди к началу рабочего дня могли быть до середины коридора.              На подходе к двери, Гермиона обернулась по требованию Мракса.              — Без глупостей, Малфой. Сейчас не то время, когда мы можем позволить себе ошибаться.                     ***              Драко нашел свою жену в комнате мистера Грейнджера. Она сидела на подоконнике большого окна, которое открывало вид на всю северную территорию поместья. Гермиона обнимала себя за плечи, положив руки на колени. Возле нее лежала раскрытая старинная книга.              — Нам нужно поговорить, — как-то слишком серьезно начал он, заставив ее на секунду дернуться от неожиданности. — Извини, я просто хотел сказать, что нам нужно что-то делать. Мы не можем вне работы торчать здесь часами напролет, — мягче добавил Драко, подходя ближе.              Он остановился, заглядывая в разворот книги, где весь текст состоял из рун и схем.              — Я понимаю, что здесь легче, но я не могу оставить тебя и при этом продолжить заниматься обязанностями лорда. Нарцисса настаивает и на твоем обучении, но мы все готовы дождаться возвращения мистера Грейнджера.              Гермиона повернула голову, заглядывая в обреченные серые глаза, в которых смешивались беспокойство, забота и любовь. Он так на нее смотрел, как ни один волшебник не смотрел на свою ведьму.              — Я не хочу, чтобы он вернулся, а здесь никого не было, — с тяжестью на сердце ответила она.              Хотелось с первых секунд знать, что он вернулся. Увидеть, что с Джоном все хорошо. Никто же не знает, что ему сейчас приходится переживать, как его самочувствие.              — Дорогая, прошу тебя, давай отправимся в Мэнор. Ты не станешь плохой дочерью, только потому что будешь ждать его в другом поместье, — он с надеждой на согласие смотрел и боялся, что все просьбы окажутся бесполезны. Слишком велико горе и, вероятно, он бы и сам не согласился в таком случае. — Я обещал твоему отцу, что буду заботиться о тебе, помоги мне сдержать его.              Гермиона будто не слышала и продолжала думать лишь о том, где она ошиблась.              — Я на протяжении года постоянно переживала, что он может не выдержать, что в один день надорвется и больше не сможет. А еще никто из лекарей так и не понял, что с ним происходит. У болезни нет названия, мы даже не знаем, она ли это.              Она опустила одну ногу вниз и потянулась к книге, забирая ее к себе.              — Он, будучи дома, только и делал, что искал философский камень и Николаса Фламеля. Он всегда так горел тайнами магии и любое свободное время продолжал изучать древние книги и записи, давно ушедших из этого мира исследователей, — она рвано вздохнула. — Я ведь его понимаю, это очень интересно и, местами, революционно, но нельзя же так было себя изводить. Почему он меня не слышал…              — Но ведь это доставляло ему удовольствие, изучать историю и магию, — Драко закрыл вместе с ней книгу и взял ее себе.              — Да, — сдавшись, ответила Гермиона, и нехотя добавила, — мы должны попросить Квентина тут же оповестить нас, если он вернется. Я не прощу себе…              — Думаю, он и сам захочет, но напомнить следует.              Гермиона глубже вдохнула, будто с груди немного приподняли тяжелый камень.              — Я возьму несколько его книг с собой.              — Сколько угодно, только позови Иларию, — бросил Драко напоследок, прежде чем выйти в коридор. Ему предстояло как можно скорее вернуться домой, пока отец был свободен, чтобы изучить неожиданно появившееся предложение Ноттов.                     ***              Дни шли один за одним, все похожи и ничтожны в своей сути. Гермиона перестала чувствовать что-либо, превратившись в субстанцию из тревоги и ожидания. Новостей об отце все еще не было, кроме слепой уверенности Кадмуса, что за его исчезновением стоит бывший Орден Феникса.              В любом случае, им необходимо доказать это законным путем, но к Ордену было не подступиться. Все процессы, кроме поисков, были заморожены, и этим сильно нервировали.              Она стояла посреди атриума, высматривая Николаса Селвина, который должен был явиться по личному приглашению Кадмуса Мракса ровно в девять часов утра и дать клятву ближе к половине десятого. Оставалось пять минут до девяти часов, когда она заметила среди толпы макушку взъерошенных волос.              Николас, впервые на ее памяти, оделся строго официально и весь был с иголочки, если не поднимать взгляд выше уровня глаз, потому что его волосы были каким-то необъяснимым магическим чудом.              — Я так давно тебя не ви… — Гермиона не успела договорить и от неожиданности взвизгнула, когда он забрал ее в охапку, крепко обнимая.              — Надеюсь, что твой отец идет на поправку. Я так хотел с ним познакомиться еще на свадьбе. Думал, что смогу побольше узнать о стажировке и причинах отказа, потому что мне долго не приходил ответ.              Он продолжал ее обнимать, пока Гермиона ловила ртом воздух, вытянувшись носом к потолку. Они толком не успели сами пообщаться тогда, и от того встреча была вдвое приятнее.              — Все будет хорошо, только отпусти меня, пожалуйста, — просипела Малфой. — Тебя берут, лучше сосредоточься на том, что сейчас будет.              Кадмус ускорил процесс, и к сегодняшнему утру была подготовлена форма, поделен шкаф на пару с Драко в комнате отдыха, и был принесен в его кабинет тот самый артефакт. Поражала необычайная скорость решения вопроса простого выбора стажера.              Николас послушался и отступил назад, продолжая разглядывать черную форму и яркую красную мантию. Гермиона успела привыкнуть к постоянно прилипающим взглядам, потому что они были как, Салазар его побери, единорог, которого можно встретить в Запретном лесу.              Она жестом руки пригласила его пройти к лифту, чтобы не мешать проходящим мимо волшебникам, да и времени оставалось совсем немного, а еще необходимо было переодеться. Николас без умолку говорил о том, что каждый день проверял совиную почту и ждал ответа. После выпуска из Хогвартса, он понял, как же сильно хочет попробовать построить карьеру аврора. Как оказалось, они с Драко были главной движущей силой его вдохновения все это время, да и Северус не был против.              Николас склонился над ее ухом, тихо прошептав:              — Какой он? Кадмус?              Гермиона непонимающе взглянула в ответ, попутно нажав на кнопку лифта. Он издал протяжный писклявый сигнал и, судя по звукам, спускался к ним с верхних уровней.              — О чем ты?              — Какой он волшебник? — еще увереннее повторил Ник.              Сначала Гермиона охватило сомнение, но при одном воспоминании черных бездонных глаз всегда сурового и высоко смотрящего Кадмуса Мракса, Гермиона поняла, что прекрасно знала, что он из себя представлял.              — Он волшебник, с которым нужно считаться. Кадмус невероятно силен, ты почувствуешь это, не успев переступить порог кабинета. Он признает силу, уверенность и знание, не терпит бессмысленных споров и неуважение. Не любит повторять дважды. Всегда делает так, как считает нужным.              Двери лифта открылись, и они зашли внутрь. Гермиона выбрала второй уровень, и когда кабинка тронулась, продолжила:              — Если есть человек, к которому ты испытываешь глубокое уважение — относись к нему в трое аккуратнее, — она понимала, что достаточно раз переступала собственные слова и лезла наперекор, но Кадмус редко испытывал такое недюжинное терпение к кому-то еще. Узнавать о причинах его выбора, она не собиралась — жизнь была дороже.               — Звучит ужасно, но я справлюсь, — пожал плечами он.              Когда они приехали на второй уровень, Гермиона повела его тем путем, которым они шли с Драко практически год назад. Николасу понадобилось около пятнадцати минут, чтобы переодеться и изучить клятву и все прилагаемые документы, а также поставить все разрешительные подписи. Он вышел в коридор, и они направились к кабинету Кадмуса.              Селвин заметно нервничал, но держался молодцом. Не опускал головы и старался не распыляться на эмоции. Он поправлял рукава и крепление мантии, никак не находя подходящего положения, но, стоит заметить, форма ему очень шла. Зато Гермиона волновалась больше прежнего, но знать об этом Нику было не обязательно.              Кадмус встретил их, стоя в центре кабинета. Гермиона поторопилась занять свое обычное место подле него, а Николас остановился в двух шагах, держа допустимую дистанцию.              — Мистер Николас Селвин, мы были рады увидеть ваши документы в списках на стажировку, и, учитывая все рекомендации, приняли решение взять вас на службу.              — Взаимно. Рад встрече с вами, сэр.              В момент, когда все друг другу обычно жали руки в качестве жеста уважения, Кадмус повел рукой и показал на артефакт, стоящий на отдельном столе, который принесли вместе с ним.              За последний месяц Гермиона узнала о нем больше, чем хотелось бы. Кадмус никогда не прикасался к другим волшебникам без острой необходимости. Разве что не мог отказать Министру или представителям других стран.              Он прочистил горло.              — Мы не стали томить вас долгим ожиданием, и подготовили все для церемонии дачи клятвы. Поскольку вы пока будете проходить стажировку, клятва дается лично мне, как вашему главному руководителю, — он с прищуром посмотрел на Селвина. — Вы согласны на службу в подразделении Аврората?              — Да, сэр.              — Тогда прошу.              Гермиона пропустила большую часть процесса, снова погрузившись в собственные мысли. Ее отвлек засиявший куб, который через пару мгновений погас. Кадмус торжественно огласил Селвина новым служащим, и они обменялись любезностями.              Кажется, Ник хорошо держался. Он слушал все указания и инструкции. Ближайшие дни у него будут крайне насыщенные. Кадмус умудрился уговорить Айса переместиться к ним на несколько занятий для Селвина, чтобы быстрее обучить его всему необходимому.              Белая зависть подкралась незаметно. Гермиона все бы отдала, чтобы еще раз сходить на тренировку с Айсом, и выплеснуть все то дерьмо, что на нее навалилось, а еще… попросить совета, потому что он всегда давал дельные советы.              — Малфой, — окликнул ее Мракс, приводя в чувства, — проводи новенького в кабинет, пусть займет твой стол и, — он передал ей папку с документами, — отнести это в отдел по миграционным процессам. Заказ на портключ.              Она едва сдержала свое удивление, вовремя поджав губы. Гермиона не успела задаться вопросом, почему именно ее стол, потому что вспомнила, что еще ни разу за него не села. Она была так занята поручениями Кадмуса, едва успевала обедать, пропускала ужин и очень поздно появлялась дома.              Что ж. Справедливое замечание.              — Есть, сэр.                     ***              Рабочий день закончился неприлично давно. Гермиона ждала, когда Мракс закончит заполнять отчеты, и боролась со сном. Свою часть она практически закончила, оставалось дописать всего пару слов.              — Переместимся в поместье, — неожиданно и сухо бросил он, поднимаясь со своего места. — Есть вещи, которые я предпочитаю обсуждать за тремя слоями охранных чар.              Гермиона не нашла что ответить ему, но была удивлена столь неожиданным… ни приказом и ни предложением, от которого нельзя отказаться. Она подобрала со стола перо, вернув его на подставку с чернилами, сложила все документы в одну стопку рядом с остальными, захватила свою мантию и подошла к камину.              Кадмус, захватив мантию с вешалки, пригласил ее пройти первой, затем наклонил голову и остановился рядом, бросив летучий порох под ноги со словами «Мракс-Мэнор». Весь мир свернулся в зеленом пламени и сменился мрачной комнатой.              Одного щелчка пальцев хватило, чтобы зажечь все огни.              Впервые перед ее глазами предстал личный кабинет Кадмуса Мракса. Гермиона переступила порог камина, и на мгновение растерялась, чувствуя себя масляным пятном на поверхности зелья. Она осматривала каждый дюйм, стараясь отстрочить необходимость следующего шага.              Пока миссис Малфой переминалась с ноги на ногу, Кадмус успел по обычаю небрежно бросить мантию на диван, вытащить бутылку вина и пузатый бокал на длинной тонкой ножке, и разместился возле своего рабочего стола, сев на край столешницы.              — Твой отец часто занимал гостевую комнату, поскольку не хотел оставаться в пустом поместье, — он опрокинул бутылку, выливая остатки вина, открытого вчерашним вечером. В голосе проявилась непривычная ушам мягкость, с которой обычно придавались хорошим воспоминаниям, во всяком случае, насколько умел выразить это Мракс.              Мельком поглядывая за миссис Малфой, он вздернул голову и неодобрительно искривил губы.              — Сядь уже.              Гермиона дернулась от резкого приказа, и, все еще держа мантию в руках, пробежала взглядом по кабинету. Первым на глаза попался тот самый диван, половину которого накрывала мантия, и новоиспеченная миссис Малфой поспешила занять свободный край. Было до жути некомфортно. Она сидела, выпрямив спину и держа в руках мантию ближе к себе. До ушей донесся шумный вздох, и Кадмус, не желавший томить себя долгим ожиданием, поднес бокал к губам.              В горле резко пересохло. Гермиона провела языком по слизистой, ведомая жаждой, и наблюдала за тем, как поднимается его кадык на каждом глотке.              — Я хочу провести проверку по одному очень давнему делу, — он поставил бокал рядом, придерживая ножку пальцами. — Я столько лет ждал, когда появится достаточно влияния и сопутствующих факторов, чтобы вывести Дамблдора на чистую воду.              — Что он сделал? — не удержалась от вопроса Гермиона.              Сегодня ей необычайно повезло присутствовать при Мраксе, желавшем поделиться чем-то еще, кроме очередного приказа. Он уперся второй рукой в столешницу, округляя спину.              — Когда закончилась вторая магическая война, из всех расследований дело Поттеров закрыли в самые кратчайшие сроки. Результатом стало заключение о смерти всей семьи Поттеров и отправление Сириуса Блэка в Азкабан на пожизненный срок. Если ознакомиться с показаниями в его деле…              Кадмус, вспомнивший о чем-то важном, повернулся назад и нащупал самую верхнюю в стопке папку. Дело под номером тридцать один-десять дробь семь отправилось магией по воздуху прямо в протянутые руки Гермионы. Она развернула его на первой подшитой странице и увидела фотографию разгромленной комнаты в полумраке.              — Блэк не сказал ничего кроме сомнительного признания в собственной вине. Не было прямого признания в убийстве или предательстве, не было ничего, кроме убитого горем потерпевшего. Его закрыли после первого слушания, — Кадмус с неверием хмкнул, — еще до похорон. Я не был свидетелем этому, но при выходе на службу потратил много времени в Архиве, и был крайне удивлен такой тонкой папке из двух страниц.              Гермиона следом за словами перелистнула дальше и увидела лист с показаниями виновного. Чистосердечное признание и заключение осмотра места происшествия. Больше ничего. Она подняла голову, заглядывая в глаза.              — Очень быстро, сколько вели расследования Пожирателей смерти?              — Зависело от наличия свидетелей и использованных заклинаний, которые смогли обнаружить при проверке волшебной палочки. Не больше двух месяцев в среднем. Всех виновных было необходимо проверить и вынести вердикт в ближайший год, пока они не скрылись. Особенно тяжелые случаи возникали, когда подозреваемые клялись, что на них использовали Империо, а таких было большинство.              — В чем тогда подозревается мистер Дамблдор? Превышение полномочий?              — Все верно, — с едва заметным одобрением в голосе подтвердил Мракс. — Вполне достаточно было того дракона, если бы только Эридан не вел себя как ребенок. Старик даже не спросил про него после, потому что это повлекло бы еще больше вопросов.              Она едва заметно кивнула, боясь гнева с его стороны. Кто знал, что сказал ему Эридан, учитывая его стремление сохранить дракона любой ценой. Но ничего, кроме молчания, не последовало.              — А нападение в Хогсмиде? — Гермиона вынесла папку перед собой и легким толчком пальцев отправила обратно на стол.              — Тот случай уникальный, и его расценили, как непредвиденную ситуацию. Как удобно, — огрызнулся Кадмус и отпил еще немного вина. — Пока там сидит он, все подобные события так и останутся еще более волшебными, чем наш мир. Только подумать, какой-то маразматик водит за нос все магическое сообщество.              В одно мгновение взгляд Кадмуса потемнел, стал невидящим и абсолютно пустым. Он крепче вжал пальцы в столешницу и едва не опрокинул бокал. Все мышцы напряглись, губы вытянулись в одну линию. Он был будто сам не свой.              Заплывший взгляд и жуткая боль в груди, охватили Кадмуса, как если бы он находился в собственном теле. По лицу медленно стекала теплая капля крови. Разбитую губу жгло. Кисти и ноги туго перевязаны, не пошевелиться.              — Сэр? — Гермиона сморгнула наваждение. Она никогда не видела его таким парализованным, находящимся где-то не здесь.              Не успела секундная стрелка сместиться третий раз, он моргнул, зажмурившись. Вымученно выдохнул и поднял нечитаемый взгляд сначала на нее, затем на бокал и опрокинул оставшееся вино в себя.              — Сэр, все в порядке? — еще более взволнованно спросила Гермиона.              Кадмус, вымотанный, но все еще такой же пугающе грозный, не сказал ничего в ответ. Он, ведомый лишь ему известными намерениями, оставил бокал на столе и направился к высокому комоду со множеством ящиков. Тот стоял рядом с шкафом, уставленным книгами и папками — работой, преследовавшей его по пятам. Сжав пальцы ладонью вверх, Мракс открыл второй ящик невербальной магией и достал сверток с портключом к ближайшей разрешенной территории от Азкабана.              Он бросил сверток через половину комнаты, и, когда тот оказался в ее руках, совсем тяжело сказал:              — Нам необходимо как можно скорее наведаться к Блэку в гости. Я уже запросил разрешение на допрос и получил положительный ответ. Нужно добиться от него внятного ответа, что же произошло двадцать лет назад.