Тройная доза красных чернил

      — Лорд Тайна!       Маленькая девочка в милом и голубом, как летнее утреннее небо, платье подошла к бродяге в поношенном, изъеденном молью пальто, которое он не снимал даже в жаркую погоду. Он сидел на скамейке, роясь в такой же старенькой сумке. Помятый цилиндр съезжал с его головы. Длинные, будто он был женщиной, золотые волосы — на удивление причесанные и чистые, это девочка всегда отмечала, — развевал ветерок.       — А? О! — лорд Тайна был немногословен. Он подвинулся и продолжил искать что-то в глубинах всегда казавшейся ей бесконечной сумки. — Как день прошел, бабочка?       — Отлично, — улыбнулась она. — Врезала мальчишке, который укусил мою подругу.       — У него что, бешенство, раз он людей кусает? — нахмурился лорд.       — Нет, он пытался ей понравиться.       — Я слышал, что мальчишки дёргают девочек за косички, чтобы им понравиться, но чтобы кусаться? Господи, куда мир катится! Запомни, никогда не проявляй знаки внимания к тем, кто пытается тебя укусить или всякими другими способами причинить тебе вред. Впрочем, думаю, ты и так знаешь. Эээ, подожди, подожди, сейчас разберусь…       — Отец сказал, дёргает за косички — значит, любит. Потому что мальчики тупицы. Они не умеют по-другому. Как собаки, которые умеют только лаять и носиться кругами.       — Тогда, надеюсь, тебе выпадет шанс один на миллион, и идиота ты не встретишь.       Малышка — лет шести от роду, — попыталась заглянуть в его сумку, но и на сей раз лорд Тайна отодвинулся.       Он не выглядел старым, напротив — казался ей молодым мужчиной в рассвете сил, может, даже юношей. Однако было нечто такое, и это не только пальто, цилиндр и повадки, что заставляли звать его стариком. У лорда Тайны был особый взгляд. Очень старый и печальный взгляд, печальный даже когда он смеялся и веселил девочку. Она стала замечать это совсем недавно. Раньше он казался ей просто смешным, немного безумным человеком, который выглядит молодо не по годам.       Так вот, сейчас девочка смотрела в эти глаза, поглощенная этим взглядом, направленным в сумку. Он что-то потерял? Хотел ей что-то подарить? Она хотела угадать. И наконец сдалась.       — Вам помочь? — она обеспокоено поежилась, сводя бровки домиком и поправив платьице. — Может, я все же пороюсь? Вы же знаете, я умею искать потерянные вещи.       Лорд Тайна вдруг остановился. Недолго, пожевав губу и пройдясь тонкими и чистыми пальцами по поверхности сумки. А потом бросил на девочку взгляд своих глубоких, неземных янтарных глаз, и отдал сумку. Он обреченно вздёрнул руки и выкрикнул:       — Ладно, бабочка! Хотел я сам, да, видно, не судьба. Ищи, ищи.       И она быстро нашла то, что требовалось. Не зная, почему именно это, но зная — лорд Тайна искал её, и она помогла её найти. Маленькую деревянную игрушку. Короткий тупой ножик, которым разве что можно отдубасить требующих внимания, возомнивших себя взрослыми мальчишек!       — Вау! Спасибо, лорд Тайна!       — Не благодари, Одри, — улыбнулся он. — Ведь и в следующий раз, когда я что-нибудь принесу — а я определенно что-нибудь принесу, можешь не сомневаться, — ты скажешь «Спасибо, лорд Тайна».       — Просто это вежливо, — заметила Одри.       — Настолько же, насколько спрашивать «Ну, как дела?» у человека, о чьих делах ты прекрасно осведомлен, — хмыкнул лорд и встал. Ровная осанка, стройные ноги, белое лицо, переливающееся перламутром в солнечных лучах — настоящий оловянный солдатик, мечта любого ребенка. Вот только он не был игрушкой. Живой человек, чьи пальцы создавали из куска древесины чудо, чьи истории поражали воображение, чья сумка была бездонна, а взгляд пронзителен, словно наконечник стрелы из лучшей стали. — Ну, я пошёл.       — Подождите! — обиделась Одри. — Я же не спросила, как дела у вас.       — А ты знаешь, как у меня дела. Поэтому зачем спрашивать? — и озорно подмигнул. — Мои дела все те же. Путешествую. Выбираю варианты будущего, как пироги на дегустации. Спасаю всех неблагодарных, неосведомленных и глупых.       — А где ты вчера был? Вчера ты не пришел, значит, был в новом приключении. Расскажи, расскажи!       Лорд Тайна ласково улыбнулся. Так Одри улыбался отец, когда она делала нечто, свойственное её возрасту — глупое, эгоистичное. В общем, требовала невозможного. Но у лорда Тайны был язык, он мог рассказать, в каких далёких странах побывал, каких удивительных созданий видел и чьи судьбы он сковал одной неразрывной цепью, чтобы никакая тьма не перешла территорию света. И не стал. Ибо знал — рано ей ещё знать всего, особенно того, где он был.       — В другой раз, бабочка. Видишь? Твой отец возвращается. Если увидит, как я с тобой общаюсь, он мигом меня прогонит, и тогда я больше никогда не приду.       — Нет! — испугалась девочка. — Хорошо, ладно! Отпускаю…       Лорд Тайна постарался не впускать в сердце что-то похожее на стыд при виде слез, заблестевших в больших серо-голубых глазах. Он не был ей родственником. Он вообще ей никто. Так, простой странный нищий. Он должен быть ласков в меру и строг. Но от чего-то у него не получалось. И все чаще он дарил ей игрушки и свои, по сути, глупые советы.       — Умение отпускать — очень ценный дар, — произнёс он и, кивнув Одри, развернулся и пошёл прочь.

***

      Лорд Тайна пришел и завтра, и послезавтра, и послепослезавтра. Приходил и осенью, и зимой. Пришел и на Рождество, чтобы Одри могла украсить их с отцом маленькую худенькую ёлку самой красивой игрушкой из возможных: бабочкой с хрупкими крылышками голубых и розовых цветов. Тогда он наблюдал из окна, как они двое, отец и дочь, украшают ёлку возле уютно горящего камина. Завтра Рождество. Завтра отец вручит ей свой подарок, и он, как все предыдущие и будущие подарки отца, будет для Одри особенным.       Подумав об этом, лорд Тайна улыбнулся. Он вспомнил собственную мать, которая звала его не иначе как Любимым, и младшую сестру, с которой они рука об руку скакали по полям, минуя стада кучерявых белых овец. Вспомнил о семье, как хорошо жил многие и многие годы назад, до того, как жизнь его резко переменилась.       — Елочка, гори! — услышал лорд Тайна. Джоуи Дрю, мультипликатор на пенсии, поставил табуретку, а на табуретку Одри. И Одри, ведь только ей и никому больше суждено было разжигать огни в неприветливые зимние ночи и дарить тепло в этот сочельник и во все последующие, поставила стеклянную звездочку на самую верхушку. — Ура!       Человек в пальто отошел от окна, покрытого инеем, и направился в буран. Он искренне радовался за неё. За то, что, в отличии от него, она была счастлива. Но также скорбел, ибо знал — рано или поздно все это она потеряет. И она не будет знать, что эта прекрасная ночь перед Рождеством — лишь одна ночь перед Рождеством из множества перед страшными событиями. И когда случится её последнее спокойное Рождество, он, наверное, будет плакать.       Одри никогда не узнает, когда начнётся самое темное время в её жизни.       И лорд Тайна растворился в непогоде.