Искры на задворках Вселенной

      Никто из нас не понял, как это произошло.       — Добро пожаловать в Корпус, агенты, — степенно произнёс альтовый женский голос, — Меня зовут Матильда, главная горничная. С этого дня давайте позаботимся друг о друге.       Я потрясённо уставился на женщину средних лет. Чёрное велюровое платье, закрывающее щиколотки, лакированные туфли, очки на переносице. Волосы были забраны в низкий прилизанный пучок. Полноценный образ, вызывающий доверие. Она окинула нас строгим взглядом тёмно-синих глаз, прикидывая что-то в уме, а после обратилась к Крису.       — Господин Бан, прошу Вас проследовать за мной в главный кабинет для передачи дальнейшей информации, — она поправила очки на носу аккуратными пальцами, — Об остальных членах отряда позаботиться Грег.       Естественно, никуда Чан не пошёл. Закрыл всех участников грудью от двух подозрительных людей. Мы сбились в кучку, стараясь прикрыть друг друга в случае чего. Чонина быстро спрятали в середину, как младшего, он тут же приобнял за плечи Феликса и Сынмина во фланелевых пижамах, взяв под крыло.       — Прошу прощения, но до выяснения всех обстоятельств мы друг от друга не отойдём, — уверенно сказал лидер, не сводя глаз с парочки. Лино, грозно стоящий рядом с ним, пару раз кивнул и показательно вцепился в его плечо, — Для начала хотелось бы узнать, где мы, как мы здесь оказались и кто вы?       Матильда вздохнула, Грег, стоявший за ней, усмехнулся. Надо заметить, чуть пухловатый мужчина, разменявший полсотни лет, не прекращал расслабленно улыбаться с тех пор, как мы открыли глаза. Лицом он напоминал довольного француза, который всё в своей жизни понял. Запах свежеприготовленных булочек, исходящий от него, приятно щекотал нос, а белоснежный костюм с парой рядов аккуратных пуговок посередине туловища не оставлял сомнений в его роде занятия.       — Тогда пошли все вместе, — хмыкнул он глубоким басом, наматывая усы на указательный палец, — Кабинет большой, влезем.       Так мы и оказались в красивом, отделанном деревом помещении на втором этаже Корпуса. Весь путь от комнаты телепортаций, в которой мы появились, и до пункта управления всем и вся, мы не отлипали друг от друга, иногда перешёптываясь и делясь впечатлениями.       Здание поражало размерами. Небольшой замок, выполненный в современном стиле, повсюду колонны и сводчатые потолки. От белого цвета резало в глазах, солнечный свет играл бликами на стенах, увеличивая пространство. Центральная широкая лестница из мрамора, словно сошедшая из мультфильма Диснея, ведущая на верхний этаж, заполненный десятками небольших комнат, напоминающий залы совещаний. По середине коридора особенно большая, двустворчатая дверь, а за ней и нынешний кабинет Криса.       По стенам тянулись забитые талмудами книжные полки, обитающие в тяжёлых на вид шкафах из чёрного дерева. Пара кожаных шоколадных диванов, стоящих друг на против друга, между ними стеклянный чайный столик. У дальней стены длинный стол из того же материала, что и стеллажи, с встроенной панелью управления. Справа и слева от него, почти у самых углов — просторные окна с глубокими подоконниками. Вскоре там полюбиться сидеть Минхо, чтобы успокоить нервы, пока Чан упорно отказывается ложиться спать в какое-либо время суток из-за накопившейся работы.       — Итак, — начала Матильда, когда мы все расселись по диванам, а Грег принёс ароматного чёрного чая в фарфоровом сервизе, — Я расскажу вам основную информацию, которая известна мне. Вскоре вы и сами многое осознаете, нужно лишь одну ночь поспать здесь. Это место…

***

      Дни пошли своим чередом, первое время мы не расставались ни на секунду. Так и ходили ввосьмером по Корпусу, иногда делясь на группы по четыре человека. Грег с нас посмеивался. Ему в целом и не нужен был повод для смеха. Кажется, не было ни одного дня, когда я видел его без улыбки на лице.       Как выяснилось, в Корпусе помимо нас никого не было. Сами горничная и повар появились тут незадолго до нас, но неплохо освоились в силу жизненного опыта и сильного характера.       Стоило нам пережить пару ночей в месте, где небо всегда покрыто звёздами, но каждое утро здание заливается солнечными лучами, как в мозгах появились точные базовые сведения о том, кто мы и где мы.        Сильно жизнь она не упростила, особенно после того, как нас перетянуло в логово к монстрам, чтобы мы с ними разобрались. Тогда мы чуть не потеряли Чанбина, который закрыл собой Феликса от когтей гоблина. Чан долгое время ходил мрачнее тучи, Сынмин зарылся в случайно найденной гигантской библиотеке, а Феликс ушёл в себя. Остальные чувствовали себя не лучше, но время лечило, притупляло боль от ран, а новые миссии, в которые нас перемещали, не спрашивая мнения, не ждали.       Прошёл год. Появились первые попаданцы — так мы между собой называли новоприбывших. Постепенно людей становилось всё больше, выработанная тактика и система поведения улучшались с каждым днём. Феликс и Хёнджин сблизились, ощутив нить связи боевой пары. Сынмин с Чонином не прекращали прозябать в оплоте знаний. Хотя скорее поглощал информацию тоннами там Ким, а Ян поддерживал друга, всегда находясь рядом, заодно упрощая уже известные заклинания для быстрого использования. Крис привычно взвалил всё на свои плечи, став главой Корпуса, пропадал в работе. А мы с Чанбином нашли для себя новое развлечение — разработка оружия для Проводников. Искры могли обходиться и собственными силами, а вот их партнёрам было гораздо сложнее. С появлением ядра силы внутри процесс изобретательства казался игрой, которая приносит не только удовольствие, но и пользу. Минхо закрылся ото всех. Долго бегал от любого контакта. Изменение ситуации стоило немалых сил. Не уверен, что лёд между нами удалось растопить, но былое общение, полное понимание друг друга удалось вернуть. Хотя тонкая стена всё же чувствовалась.       Так же, как и пустота внутри. Я долгое время не мог понять, поэтому игнорировал скребущих грозных зубастых котов внутри, раздирающих душу. Утопал в работе, стремясь заполнить ей мысли. Выходил чаще на миссии, благо мы поняли механизм и теперь могли выбирать, кто и куда отправляется, а также заранее узнавать уровень монстров и вообще много полезных вещей.       — Хани, ты так совсем себя изведёшь, — Чанбин неодобрительно покачал головой, проглатывая полностью хинкали — к нам присоединился повар грузинского происхождения и уже неделю как баловал изысками национальной кухни — не прожёвывая, — Не думал взять выходные?       Я смотрел на тыквенный суп, украшенный сверху тёмным соусом и хрустящими семечками, и понимал, что есть не хочется. Вообще ничего не хочется. Но собрался с мыслями и натянул улыбку:       — Конечно, Бин, постараюсь пару дней подышать свежем воздухом.       Я действительно попробовал. Закрыл на ключ мастерскую и отдал его Со на хранение, чтобы не было соблазна туда пробраться и вновь копошиться в деталях. Предупредил бледного ещё с первой недели нашего пребывания в Корпусе Чана, чтобы меня какое-то время не трогали. Экстренных ситуаций давно не случалось, так что мы могли себе позволить немного расслабиться. Заперся в комнате и решил поспать, у меня давно не получилось хорошо физически восстановиться.       Но сон не шёл. Первые несколько часов я лежал, смотря в расписной потолок над двуспальной, королевской кроватью в темноте и не понимал, что не так. Все возбудители спокойствия убраны, перина мягкая, я уставший. Сознание плыло, но цеплялось за реальность. Каждая клеточка тела уже отчаялась отдохнуть, так что перестала кричать о перенапряжении, просто поддерживая жизнь.       Тогда мне так и не получилось нормально отдохнуть.       Непонятная тоска внутри увеличивалась, окрашивая и весь окружающий мир в серые оттенки. Короткие сны стали тревожными: я постоянно за чем-то бежал, но не успевал угнаться. Это что-то или кто-то срывался в пропасть, ранился, страдал и умирал, а я добегал слишком поздно. Я удивлялся поведению своей психики, так как считал себя человеком, привыкшим справляться самостоятельно и ни к кому сильно не привязываться.       В какой-то из бесконечных дней, утопающих в водовороте отчаяния и грусти внутри, у Чанбина и Криса появились Искры, и всё встало на свои места. Чанбин не отходил от Лики — чёрноволосой миниатюрной девушки, ему под стать — ни на шаг. Разве что на руках её не носил. Сразу появился румянец на щеках, тёплые светлячки в глазах и громкий смех. Оказывается, он когда-то так смеялся. Из-за собственной серости и тумана на душе, я и не заметил, как друг тоже потихоньку угасал. Огненно-рыжая Далия вдохнула жизнь в Чана. Весь Корпус слышал крики напарницы главы, когда тот вопреки обещаниям не ложился вовремя спать или пропускал приёмы пищи. Не смотря на поистине соответствующий внешности характер, она всегда поддерживала всех, кто к ней обращался и стала местным солнышком. И Кристофер расцвёл. Даже Минхо не остался равнодушным, появившись наконец из теней и став чаще проводить время в кабинете. Ему нравилось наблюдать за взаимодействием ребят и греться от тёплых эмоций. — Мой Проводник не здесь, — однажды поделился он со мной ровным голосом, когда они вместе сидели на крыше. Бессонные ночи были спутниками нас обоих, так что, захватив по стакану айс-американо как в старые добрые, мы расположились на светлой деревянной черепице. Звёзды привычно мигали издалека, переливаясь разными цветами. Луна сегодня не появилась — она всегда действовала по настроению. Зато Марс приблизился и хвастался яркими всполохами на поверхности вблизи Корпуса. Мы уже давно выяснили, что планеты на гравитацию и погоду тут вообще не влияют. Вероятно, это вообще проекции, так что всё, что нам оставалось, это наслаждаться видами.       Я не стал уточнять, что он имел в виду. По тону голоса можно предположить, что он умер. Или где-то настолько далеко, что даже Корпус не в состоянии воссоединить их с Хо.       Летним, жарким днём в месте на краю Вселенной появилась Катерина. Невысокая девушка, офисная работница, со светлыми волосами и вечно немного надменным выражением лица. Казалось, голубые глаза перемещали в вечные льды, стоит установить контакт. Так мы и потеряли Сынмина на добрую неделю, пока не случилась первая ссора. Со слов Чонина, который насильно вытаскивал меня из мастерской и усаживал в милейшей кофейне в появившемся внезапно торговом комплексе, Ким с девушкой задушили друг друга заботой и временно разошлись, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Я помешивал какао с маршмеллоу в виде пятнистых котят, тонул в мягком кресле, пахнувшим новизной, и понимал, что меня съедает зависть.       Я был рад за друзей, их улыбчивые, живые лица успокаивали.       «Хотя бы у них всё хорошо.»       Но я всё чаще стал замечать, что рядом со мной обитает, обвивая меня тяжёлыми жгутами, бездонная пустота. Свободное место справа во время завтрака стало вызывать дискомфорт. Замеченная краем глаза обивка стула, вызывала холод в кончиках пальцев, ком в горле и заложенность в носу. Мне мерещился сладкий женский голос, смеющийся на разный лад. Плачущий, поддерживающий. В груди разрасталась дыра, старательно согреваемая никогда не унывающим Чонином, шуточками Феликса с Хёнджином и Чанбином, который словно мамочка-наседка не отходил от меня ни на шаг, вечно выслушивая недовольное шипение в свою сторону.       На какое-то время утешением стала Моника. У Искры случилось несчастье — Проводник пропал на задании в ледяной пустыне и не выходил на связь долгое время. Нам обоим нужно было чужое тепло. Приятно пахнущие нежные руки, ненавязчивое присутствие рядом и щебетание о насущном отвлекали. Мы ничего друг другу не обещали, ничего не ждали. Просто переодически проводили время вместе, теряя связь с реальностью.       Всё изменила миссия в холодном, безучастном к судьбам людей мегаполисе, что никогда не спал. Стандартная миссия E ранга, в жилом районе появилось гнездо слизней, которые сливаются с окружающей средой и устраивают несчастные случаи.       Мы с Чонином заканчивали с особо крупными особями, забравшимися ради проказы на башенный кран. Ярко-белая подсветка слепила глаза, а трубы закрывали угол обзора на улицу. Большая часть работы выполнена, осталось лишь разобраться со слабыми, но шустрыми монстрами. Хёнджин отправился добивать сбежавшую пару. Маленькая слизь, громко шипя, бросается на крюк, разъедая из последних сил тросы, и громадные полые цилиндрические тела с грохотом расцепляются и летят вниз, подчиняясь законам гравитации.       В этот момент две девушки переходили дорогу, весело обсуждая насущное, но, заслышав шум сверху, подняли головы, застывая в изумлении. На лицах читалось неверие в ситуацию, что заставило меня тихо хмыкнуть, пока я, опережая снаряды, приближался к земле, предварительно убрав оружие. Рядом молнией двигался Чонин, ругаясь под нос.       Внизу мы оказались одновременно, подхватывая каждый по девушке, в традициях лучших романов, из-за чего мне вновь захотелось захихикать, а потом резко остановиться — с каких пор у меня хорошее настроение? Опасность позади, руки оттягивал спасённый человек, а время внезапно замедлилось. Слух улавливал тихий скрежет песчинок в песочных часах, которые сияли солнечным светом в бесконечном пустом пространстве. В груди, тихо мяукнув и сладко потянувшись, разрасталось странное чувство родства, согревая мрачную пустыню одиночества и боли.       Балки достигли земли, делая из асфальта поверхность луны и вырывая из транса.       — Что у вас там происходит? — раздался взволнованно-возмущающийся голос Хёнджина из передатчика. Он заканчивал с последними тварями и направлялся в сторону друзей. За характерным шипением последовал спокойный, даже довольный голос Айэна, сообщающий, что все целы и мы ждём старшего.       — Эй, ты в порядке? — решил я уточнить у девушки у себя на руках. Светлое лицо сильно жмурилось, уткнувшись носом в мою грудь, тёмно-коричневые волосы растрепались, а тело сжималось в напряжении в маленький комочек внутри серебристой зимней куртки.       На мой вопрос аккуратно открылся один глаз, но из-за ограниченного обзора за ним спешно последовал и второй, и на меня шокировано уставились, не веря происходящему. Девушка замерла, переставая мелко дрожать, руки на шее расцепились, казалось, она даже дышать перестала.       Я решил повторить вопрос на английском — в последнее время адаптеры, как и вся техника сбоили — но мне быстро последовал быстрый ответ, что всё в порядке и можно отпустить её на землю. Хотя ноги явно не держали, она упорно держалась сама, только иногда сжимая моё плечо, ища опору. Сразу забеспокоилась о подруге, а потом, узнав хорошие новости, всё же осела к холодной горизонтальной поверхности, что вызвало у меня лёгкое чувство недовольства и умиления одновременно, словно я наблюдал за любимым домашним зверьком.       Было жалко стирать память подругам, и — втайне я был этому рад — так и не пришлось. Крупная слизь в компании малышей спрятались в домах и аккурат в момент, когда пришло время удалять воспоминания, подорвали строительный объект. Мы отвлеклись, а девушки сбежали.       По возвращении в Корпус, я чувствовал, что моё сердце начало вновь гулко биться в грудной клетке. На лице сама собой расползалась мягкая улыбка, будто давно потерянное вновь рядом со мной. Жалко, что девушка так и осталась там, в реальном мире, где нет Искр и Проводников, но теперь я знал, что она существует. И намеревался встретить её ещё раз.       «Бин же говорил почаще гулять,» — напевая и пританцовывая, я раскладывал вещи в комнате, решив устроить впервые за несколько лет уборку. На столе скопились горы металла, с которыми я работал когда не мог уснуть. На деревянной поверхности расползлись разной глубины цвета маслянистые пятна, переплетаясь краями с многочисленными кофейными кругами. Тут же стояли и накопленные со временем кружки, некоторые с засохшей тёмной корочкой, некоторые с остывшей жидкостью. На полу валялась одежда, кое-где сливаясь в стайки, на кровати величественно раскинулось скомканное одеяло, — «Где гулять, не уточнялось, значит, прогуляюсь по Земле,» — я мечтательно уставился в потолок, обнимая плюшевую игрушку-динозаврика, — «Завтра утром.»       Но осуществить свои планы не удалось — Вселенная как всегда оказалась быстрее, упростив задачу.       Я смотрел в растерянные карие глаза с травянистыми мазками на радужке и не мог поверить своему счастью. Внутри расползалась эйфория, лишающая рассудка, хотелось петь, смеяться и танцевать, обнимать всех и вся. В особенности напряжённое, очаровательное существо в белой широкой майке и клетчатых светлых штанах. Ребята описывали появление партнёра как радугу на ясном голубом небе, выглянувшую после ста дней непросветных проливных дождей. Теперь я их понимал. Старался держать чувства в узде, не пугая ещё сильнее долгожданную Искру.       Когда в первую же ночь датчик тревожно заверещал пожарной сиреной, у меня впервые чуть не появились седые волосы. Противная трель вырвала меня из сладких объятий сна, я подскочил на кровати и кинулся в соседнюю комнату. Трясущиеся пальцы отказывались правильно набирать код-ключ от комнаты. Каждая секунда казалась вечностью, экран с бешено скачущая линия на кардиограмме, а под ней зашкаливающий график энергетических потоков вводили в панику.       Наконец дверь поддалась. Я подлетел к кровати и мечущийся на ней Ти, сорвал одеяло и застряс плечи, настойчиво будя кричащую девушку. Она вцепилась в ответ в мои руки, впиваясь короткими ногтями в живую ткань и оставляя крохотные ранки, чтобы нивелировать боль.       — Ти! — я усилил хватку, стараясь перекричать Искру, — Ти, проснись!       Ресницы резко распахнулись. В тёмных зрачках, заполнивших почти всю радужку, мелькнули неоновые, блестящие планеты, наполненные силой, и исчезли. На смену секундному волшебству пришёл сковывающий страх и отчаяние. А потом и осознание, что она не одна, с повторным испугом, из-за чего мы почти покалечились.       Белая палата, кровавые следы на нежной коже. Я старался не показывать накрывающую меня тревожность. Внутри словно проснулся другой человек, жаждущий спрятать Ти так далеко, что никто и ничто не найдёт, лишь бы она не испытывала боли. Оберегать каждое мгновение, не отпускать ни на секунду.       Взрыв в лекционной вызвал смех. Если она умудрилась, ничего не умея, подорвать половину комнаты, организовав помощь в затее, в первый же день, что же будет потом?       Тем страннее был тот факт, что не сразу получилось использовать магию самостоятельно. Но она и тут удивила, начав с круга. Я уже начал привыкать, что у неё всё немножко верх тормашками.       Момент, когда надо было передавать силу во время экзамена, сложно описать словами. Стоило губам коснуться бьющейся венки на шее, происходящее вокруг ушло в небытие. Было так сладко и приятно внутри, будто все сокровища мира положили к моим ногам и дали испить божественного нектара в вечнозелёных лугах Олимпа, обдуваемых тёплым ветром. Хотелось растянуть этот момент навсегда, растянуть на века. Я не мог оторваться, покрывая открытое плечо поцелуями, поднимаясь выше до линии роста волос, аккуратно, наслаждаясь, втягивая мягкую кожу и слегка прикусывая. Из ядра внутри тянулась линия силы, бурля и будто впитывая энергию извне, передавая её еле стоящей девушке. Ти прислонилась всем телом к моему, волосы рвано развивались за спиной от ударных волн взрывов. Открыв глаза и оценив покрытую розовеющими отметинами левую часть шеи, удовлетворённо замурчал внутри и освободил правую часть, приступая уже к ней. Хрупкое тело в сильных объятиях немного потрясывало.       А потом Ти запела. Мелодичный, медовый голос, слегка надламливаясь воспроизводил, как могла японскую песню о любви. Моего лица коснулись ледяные капли влаги, приводя в чувство.       «Она плачет!» — мелькнуло в голове, заставляя оторваться от затягивающе лакомого занятия. Раздался взрыв, оглушающе ударяя по барабанным перепонкам, и я наконец осмотрел результаты наших действий, — «В будущем не стоит её злить…»       Все здания, помимо заботливо укрытого щитом нашего, в руинах. От орков остались лишь ошметки серой кожи, испускающей горящий запах и тёмный дым. Кое-где валялись тающие куски льда, образуя грязные лужи.       Ти, глубоко дыша, расслабилась и облокотилась всем телом на меня, начиная оседать вниз. Осознание собственной глупости ударило обухом по голове, вызывая волну раскаяния. Лежащая на коленях голова обморочной девушки послужила лучшим стимулом для изучения взаимоотношений между Искрами и Проводниками. Я понял, что должен знать всё, что можно о своей напарнице, её физиологии и лучшими способами помощи. Она меня и так сторонилась, стараясь не беспокоить — знала бы она о моих чувствах — разобраться в себе и не совершить ошибок на эмоциях. Мы как два умных барана, делящих траву на лугу, ходили вокруг, боясь приблизиться, вместо того, чтобы просто пастись вместе.       Благо нам удалось поговорить и улучшить взаимоотношения. Я подуспокоил пламя внутри, нырнув в работу на пару с Чанбином. Разработки шли ударными темпами, легко захватывая сознание. В свободное от миссий время я всё чаще пропадал в мастерской, в то время как Ти была занята учёбой и собственными расчётами.       Пришло время полевой миссии. Всё шло хорошо ровно до того момента, как Ти не увидела ребёнка в полуразрушенных домах и, предварительно сообщив, что собирается совершить большую глупость, кинулась в пекло битвы, скользя мимо умирающих звероволков вглубь строений. Мне тогда впервые захотелось её прибить, чтобы отдохнула в уголке и не подвергала себя опасности.       Вся пыльная, уставшая, со сбитыми в кровь костяшками и ранеными конечностями, но сияющими глазами, она притащила небольшого мальчика, выглядящего до невозможности подозрительно. Он мог оказаться как подосланным шпионом из других организаций, которые мы обнаружили совсем недавно, так и монстром, принявшим образ человека, но это её не смутило. Казалось, даже не пришло в голову. Она просто расслабилась в моих руках, позволяя нести до безопасного места, сама не отпуская темноволосого ребёнка, пропуская мимо ушей ворчание о своём идиотизме, граничащем с кретинизмом. Проигнорировала возмущение и нежелание лечиться с помощью связи напарников, ведь я просто мог выпить несколько склянок лечебного зелья, с благодарностью приняла энергетик и была такова.       Не знаю, какие материнские инстинкты в ней взыграли, но Ника — так звали ребёнка — она забрала с собой, заперевшись с ним в одной комнате от остального мира, не пожелав даже спокойной ночи.       Я с умным видом покивал на это, скрывая раздражение и всполохи гнева внутри, и направился в разведывательный отдел. Белоснежные лица с чёрными, как сама бездна, мешками под глазами, когда я делал срочный запрос, запомнятся мне надолго. Ребята обитали в просторной комнате, увешанной экранами и набитой самой разной электроникой. Она располагалась рядом с кабинетом Криса и скрывалась за узкой дверью «Служебное помещение». Со стороны деревянная поверхность выглядела как рядовой шкафчик для утвари для уборки, многим приходилось заходить внутрь боком и пригибаться.       Утром мне пришёл отчёт:

«Активность сторонних организаций увеличилась, пересечений с заданной областью не имеет. В запрашиваемой местности вероятность появления человеческого ребёнка 3%. Зафиксированные случаи принятия монстроподобных существ человекоподобного вида отсутствуют. При необходимости детальной информации, обратитесь в отдел лично.»

      «Мы не знаем, что это такое, разбирайтесь сами — всё как обычно,» — я тяжело вздохнул, вторя крикам на улице — видимо, кто-то решил подраться в шесть утра — и решил дождаться завтрака, чтобы поговорить с Ти.       Она выйти к трапезе не соизволила, так что я отложил разбор полётов до обеда.       В час дня мне пришло сообщение от Чанбина о повторном несчастном случае с Искрой и её ядром, а дальше всё как в тумане.       Ко мне вернулся разум, когда я увидел Ти, растерянно смотрящую на меня в клубах пыли, посреди разгрома и дыры в стене. Энергии во мне почти не осталось, костюм пришёл в негодность из-за молний и огненных шаров — от кого она так пряталась, спрашивается? — а в голове одна-единственная мысль, что всё с моей драгоценной Искрой в порядке. Вот она, живая, сидит и ёжится после долгого сна, очаровательно зевая. Поворчала немного, попросила больше местное имущество не ломать и сбежала с места преступления, оставив восстановление комнаты на нас с ребятами, оказавшимися не в то время, не в том месте. Чонин знал восстанавливающее заклинание, так что справились мы достаточно быстро.       В какой-то момент я стал замечать, что у Ти есть вредная привычка — слишком сильно сжимать руки в кулачки, чтобы успокоить нервы. И искусывать губы, чтобы лучше шёл мыслительный процесс.       Я бы нашёл последнее довольно возбуждающим, если бы она не ранила себя до алых капель крови, что в одном, что в другом случае.       Первое время я пытался донести свою позицию словами, но надолго это не помогало. Стоило чему-то серьёзному случиться или ей приходило в голову испробовать новое заклинание, ладони покрывались тёмно-красными лунками, присоединяясь к заживающей компании предшественников, а мягкие губы превращались в истерзанный холст безумного художника. У меня давно завалялись лоскуты тонкой кожи водного ящера, на которого мы охотились в начале карьеры, так что я решил изготовить перчатки без пальцев, добавив в них усиливающие мощь крохотные кристаллы.       Аккуратные гловелетты из переливающейся ультрамариновым цветом нежной кожи с парой рядов из огранённых прозрачных камней-усилителей вызвали визг. Ти стиснула меня в объятиях, окутав травянистым запахом, приправленным нотками морского бриза и звёздной пыли, и шептала благодарности. Сразу натянула их ладони и долго-долго рассматривала, крутя перед носом то у себя, то у меня — чтобы понял, какой я молодец. Пару раз поцеловала в щёки и помчалась хвастаться ими подругам.       «Почему я раньше ей ничего не делал и не дарил?» — повис вопрос в воздухе, а потом в голове завихрились идеи новых подарков, — «У меня как раз будет свободное время на выходных, можно будет посидеть в мастерской. Ещё и Бин рассказывал о новом изобретении…»       Лика любезно предоставила какую-то особо питательную, самую-лучшую-из-изобретённых-просто-попробуй-текстуру-и-запах мазь, которая помимо поистине императорского ухода должна была лечить мелкие увечья на коже. Девушка попросила взамен обновить сканирующий аппарат и новый дефибриллятор, который она видела у нас с Чанбином в разработках, так что несколько дней пришлось не спать, чтобы пораньше получить заветный набор бутыльков. Бин ворчал, ругался, но не прекращал возиться со своей частью работы, имея сильный стимул помощи как давнему другу, так и обожаемой Искре, от которой нам потом досталось за пренебрежение здоровьем.       Каждый раз нанося целебный крем на ранки, я внутренне ликовал. Растягивал как мог момент, слегка надавливая, распределяя живительную смесь по ладошкам напарницы. Ти всегда страшно смущалась заботе, смешно хмуря нос и брови, обнимая свободной рукой подтянутые к подбородку колени, а моя душа тихо и довольно пела внутри, переливаясь лепестками огня у камина в снежный день.       Первая волна эндорфинов и самого сильного выброса гормонов давно прошла, сменившись истинными чувствами. Бесконечная нежность заполняла сердце каждый раз когда девушка появлялась на горизонте, всегда чем-то занятая и стремящаяся вперёд. Было приятно ощущать взаимность. Иногда, когда Ти казалось, что я не вижу, я замечал её осторожный, восхищённо-благодарный взгляд. Каждый раз, когда она приходила ко мне за советом или просто побыть рядом, доверчиво прислоняясь и расслабляясь, добавлялся в копилку светлых, волшебных воспоминаний, и я верил, что мы потихоньку становимся ближе.       В целом, наши отношения наладились, чему я никак не мог нарадоваться. Я смотрел на умиротворенное лицо, спящее рядышком, ладони, вцепившееся в мою майку с эмблемой рок-группы, и не понимал, когда Ти успевала протирать своей тушкой весь корпус, чтобы всё работало. Сколько бы я не пытался, странные частицы видеть не мог, хотя Ти пробовала «слиться сознаниями», кажется, этим занимался кто-то из персонажей ее любимых книг.       Трогательно, просто чарующе. Я невесомо, боясь разбудить, заправил прядь непослушных волос за ухо, любуясь красивыми чертами лица. Вокруг него, захватывая всё тело, сверкала полупрозрачная аура с мельчайшими искрами.       «Она даже во сне умудряется колдовать, вон как светиться и переливается, очаровательно сморщив носик…» — рука в очередной раз потянулась перебрать мягкие локоны волос и остановилась, не достигнув цели, — «Стоп, что?!»