Эйль. Часть 2. В чертогах разума чужого...

                   — Мир до прекрасного ужасен! — пафосно выдал Эйль, озадачивая Ву.       — Ты всё-таки читал книги? — удивился Ши Ли. — Или почерпнул из того, что я говорил?       — Да хер знает, — Эйль беспечно пожал плечами.       Ши Ли в очередной раз подумал, что муж у него идиот. А Эйль стоит, большими полными любви глазами смотрит. И как с ним спорить? Он, конечно, не наставник, от которого на одно своё слово десяток его услышишь, но упрямству муженька можно позавидовать. Даже если поймёт, что не прав, будет стоять на своём.       — Буду думать, что ты потянулся к знания, — кашлянул Ши Ли.       — Э-э… — выдал Эйль и гоготнул. — Ладно!       Покачав головой, Ши Ли впустил в столовую первым мужа. Сделал он это, чтобы тот не свалил куда подальше, в очередной раз разнывшись о том, что еда похожа на какашку и есть её невозможно. Но! Нововведению, пришедшему от Эйля, большинство учеников порадовалось. Эйль не то чтобы повар, но кое-чего сварганить мог, да и более широкие познания о некоторых блюдах помогли найти компромисс. Мясо ящеров и правда разваривалось, распадаясь на волокна, потом его подсушивали и скатывали в колбаски. Ох уж эти колбаски…       В общем! Эйль вместе с Ши Ли напросился и сходил в деревню набрать специй, какие можно употреблять монахам в пищу — как оказалось, много какие нельзя, чему Эйль откровенно удивился, — и по возвращению начались эксперименты с приготовлением еды. Понятное дело, Ши Ли не отходил ни на шаг. Даже не потому, что любопытно, а из опасений, что муж любимый психанёт и разнесёт кухню. Не разнёс. Эйль в целом проявил удивительное спокойствие. В нём проснулся некий азарт. И закончился этот эксперимент не просто хорошо, а идеально. К тому же Эйлю удалось убедить наставника хоть немного разнообразить рацион. Правда, ограничилось всё только овощами и фруктами. Вот тут Эйля от возмущения чуть не порвало. Как же он орал, что настоящим мужикам надо больше мяса жрать, иначе откуда силы будут? Реально чуть Храм не разнёс. Храму это не понравилось, и он попросил наставника ещё немного уступить боевой душе. В тот момент Ши Ли не мог не вспомнить слова мужа, что он сильнее, чем дух Храма. Тут больше выглядело как то, что Эйль — тот самый сложный подросток со скверным характером…       Сошлись на рыбе. Эйль от этого не в восторге, но пришлось сдаться. Больше из-за того, что Ши Ли попросил, прямо заявив, что ему же уступили, так что надо бы успокоиться. Но Эйль так и не понял, чего бы не сожрать корову, свинью или барана, коих в деревне оказалось в достатке. Там и курицы с козами и гусями пасутся. Несправедливо! Но это ладно…       — Только спокойно меня дождись, — попросил Ши Ли, усаживая мужа на их обычные места за столом.       — Да ну не хочу я, — тут же заныл Эйль. Но притих, стоило получить подзатыльник. Жёнушка гневается!       — Сегодня без опозданий? — посмеиваясь спросил Гю До, как обычно присаживая слева от боевой души.       — А жёнушка всё такой же злой, — буркнул Эйль.       — Ну-ну, — хихикнул Гю До, похлопав друга по спине. — Ты должен относиться к нему со всем уважением!       — Со всей любовью! — с важным видом поправил Эйль.       — Или так, — рассмеялся Гю До.       Это в самом начале своего появления в Храме Эйль был бы рад избавиться от опеки Ши Ли, но по истечении времени их связь только усиливалась. Даже подобные моменты вызывали у него зуд и желание бежать за Ши Ли. А тот всего-то ушёл к наставнику за персиками для мужа. И это помимо обычной пищи. Там не то что Ву, никто из учеников не понимал, зачем боевой душе обычная пища — пища для живых. Она ведь ничего ему не давала. Никакой энергии. Абсолютно ничего! Но спорить бессмысленно.       Но большее волнение началось, когда показались ученики с несменяемыми ковшами на шеях. Проще говоря, началась раздача еды. На это Эйль повлиять не сумел, зато смог на то, что накладывали в тарелку. Ну, как уже известно, меню особо разнообразить не получилось. Однако пожаренный с овощами рис, политый густой подливой с мясом ящера, смотрелся куда аппетитнее, да и вкус исправился в лучшую сторону. Рядом лежало несколько кусочков рыбы с бульоном — здесь это так и называли рыбой в бульоне, Эйль же предпочитал называть короче: уха. А чем нет? Плевать, что рыба странная, но она же рыба! А значит суп из рыбы — уха! Но название пока не прижилось. Эйль над этим работал. Усердно закатывая истерики каждый раз, когда слышал всё что угодно, а не уха. Ши Ли никак на это повлиять не мог, поэтому просто махнул рукой. Муженёк поистерит так с кем-нибудь, потом спокойнее становился. Энергию же на это тратит.       — Держи, — Ши Ли поставил перед мужем глубокую тарелку с заботливо порезанными дольками персиками и яблоками, а так же корзинку со свежеиспечёнными ржаными булочками.       — Спасибо! — Эйль просиял радостным солнышком и тут же схватив яблоко сунул в рот. Ну, попытался это сделать, но тут по голове прилетело клюкой от старца: нельзя начинать трапезу, пока не соберутся все старшие, а самый старший здесь именно он. — Старпёр, ты задолбал! — тут же зарычал Эйль. — Прекращай меня пиздить!       Старец отреагировал, как и всегда: посмеялся и прошёл мимо.       — Вот козлина старая! — прошипел Эйль, получив осуждающий взгляд жёнушки.       — Удивляюсь я тому, что наставник позволяет тебе такое поведение, — вздохнул Гю До.       — Да чё он со мной сделает?! — проворчал Эйль, подбирая упавшую дольку яблока и запихивая её в рот. Ещё так старательно почавкал, демонстрируя своё отношение к старцу.       — В прошлый раз лекций не наслушался? — осведомился Ши Ли.       — Не надо мне такого счастья! — Эйля всего передёрнуло от воспоминаний.       — Надо попросить наставника, чтобы он снова это сделал.       — Не надо!       — В таком случае проявляй больше уважения, — припечатал Ши Ли.       — К кому?!       — К наставнику!       — Да сдался он мне, — буркнул Эйль и, схватив булочку, разломал на две неровные половины, бОльшую отдав жёнушке.       Ши Ли скептически глянул на булочку, но ничего говорить не стал. Как и промолчал, что муженёк есть начал, не дожидаясь, когда наставник займёт своё место. Судя по всему, он всем назло запихал вторую половинку булочки в рот целиком и снова зачавкал. Старец на поведение боевой души только посмеялся: давно его ничего и никто не веселил, как этот паренёк. Весь Храм на уши поставил. Но это даже к лучшему: опыт ученикам. Они ведь непосредственно общаются с боевой душой, видят, какими они могут быть, на что способны, как себя ведут как в бою, так и при обычном общении. А Ши Ли ещё такой колоритный экземпляр достался: и жену как надо приласкает, и врагов на куски порвёт.       Отношения Ши Ли и Эйля давно ни для кого не секрет. Конечно, многие порадовались за них, но были и те, кто этого так и не понял. Лично родители Ши Ли грезили, что по окончании обучения сын, если бы не выбрал определённый путь, женился бы на одной из дочерей многочисленных друзей. Но мало того что Ши Ли остался свободен в своём пути, так ещё и вместо девушки выбрал парня — более того боевую душу. И когда те признались, радости у родителей не было от слова совсем. Наверное, Ли Тан порадовался, что родители не приняли выбор брата. Но Ши Ли порадовался, что Эйль не стал закатывать истерик или доказывать, как те не правы. Он спокойно промолчал весь разговор, а потом просто ушёл следом за своим Ши Ли. Ши Ли поддержали наставник, друзья и, конечно же, любимый муж, готовый ради него на что угодно.       — Как же он надоел, — бурчал себе под нос Эйль, поглощая фрукты.       — А как ты мне-то надоел, — вздохнул Ши Ли.       — Врёшь ты всё! — тут же обиделся Эйль.       — Именно так, — заверил Ши Ли, берясь за еду.       — Почему этот старпёр такой вредный?!       — Ты же почему-то отказываешься слушать меня.       — Я тебя слушаюсь!       — Тогда ешь молча, — припечатал Ши Ли, с вызовом глянув на запыхтевшего от несправедливости к его персоне мужа, при этом красиво приподняв левую бровь.       Удивительно, но Эйль продолжил есть молча: раз сказал такое, то надо бы и придерживаться, а то как-то некрасиво выходит. Насупившись, он покосился на тихо посмеивающегося над ним Ву. Нет чтобы понежить, приласкать, поцеловать и всякое такое, а он издевается!       — Вот как ща превращусь в котика! — пригрозил Эйль.       — И что? — не понял Ши Ли.       — Буду стонать и слезливо мырчать!       — Эйль, — вздохнул Ши Ли.       — Что? — недовольно надулся тот.       — Как дитё малое, — покачал головой Ши Ли.       Эйль свою угрозу исполнил: сполз со скамейки, перевернулся на спину и, обратившись в ягуара, жалобно заурчал, привлекая внимание. Многие обернулись, даже старец с любопытством поглядывает, а вот объект, ради которого закачена истерика, как сидит со своей ровной спиной, так и не обернётся ни на сантиметр! Ну, Эйль же знал своего ненаглядного, поэтому пошёл дальше. Не переставая плакать, он протянул правую верхнюю лапу и предельно аккуратно начал цепляться за бок Ши Ли, как бы немножко толкая. От этого милого жеста веяло требованием обратить внимание и в обязательном порядке поцеловать! В большой мягкий мокрый нос! Чтобы, заглядывая в глаза, сказал, что любит сильно-сильно! Чтобы ушки нежно потрепал и завалился сверху, крепко-крепко обнимая.       Умиляться выпрашивающему внимание ягуару начали все вокруг. Кроме Ши Ли. Он сидел и размышлял над тем, когда муж за ум возьмётся. И чего уж греха таить, но от прикосновений лапы к боку хотелось эту самую лапу перехватить и потыкать пальцами в большую мягкую подушечку, отчего Эйль сделал бы милейшую лапку-растопырку. Ши Ли стало жалко самого себя…       А Эйль, засранец такой, продолжая изводить любимого, подскочил на лапы, опираясь нижними верхними на скамейку, верхнюю пару поставил на стол, куда положил голову, вселенски грустными глазами уставившись на жёнушку. А тот в ответ уставился на мужа как на идиота.       — Да вот же пристал! — возмутился Ши Ли и не удержавшись потрепал ягуара за холку.       Довольный собой Эйль по-собачьи вывалил язык, а потом подозрительно скосил взгляд на Гю До, который осторожно поглаживал его бок. Боевая душа боевой душой, но перед пушистым чёрным ягуаром, пусть и с двумя парами лишних лап и скорпионьим хвостом вместо обычного, мало кто мог устоять. Особенно если Эйль вёл себя вот так.       Но Эйлю не особо нравилось, что другие тянутся его погладить. Поэтому он как хлопнет лапой по тарелке Гю До, уставившись на него с видом: аташол!       — Она всё равно пустая, — хмыкнул Гю До, продолжая наглаживать удивительно тёпленький бок ягуара.       Эйль поднял лапу, посмотрел сначала в тарелку, а потом на свою конечность. Заметив пару следов от соуса, он ткнул лапой в лицо Гю До, заржав, стоило тому с тихим вскриком неожиданности грохнуться с лавочки.       — Дети, — рассмеялся старец, с весельем поглядывая на потасовку, даже не думая никого останавливать.