Мангата

«Тонкая грань между страстью и безумием – это одержимость.» — Никос Казандзакис

Штаб погружался в тревожную тишину. Всё, что должно было быть сделано, уже сделано. Дети ушли. Агент ушёл. Остался только он. Чонгук стоял в полумраке опустевшего зала, слушая едва уловимый гул двигателей. Дельта зависла рядом, её гладкий металлический корпус поблёскивал в мерцающем свете экстренного освещения. Она всегда была с ним. Не просто робот, не просто машина. Она понимала его с полуслова, не задавала вопросов, не предавала, не разочаровывала. Она просто была. Её механический голос прервал тишину. — Господин, агент Ваби и дети успешно покинули опасную зону. Слова прозвучали ровно, без эмоций, но Смерч слышал в них нечто большее. Может, это всего лишь проекция его разума, но он чувствовал в голосе Дельты облегчение. Он кивнул. — Хорошая девочка, — пробормотал он, не сводя с неё взгляда. — Ты всегда делаешь свою работу идеально. — Потому что вы идеальны, мой господин. Альфа выдохнул, позволяя себе мгновение слабости. Где-то в глубине сознания звенела тревога. Ваби. Он захочет вернуться. Он оставит детей, чтобы развернуться обратно, альфа был более, чем уверен. Он не мог этого позволить. — Господин, враги приближаются. Дистанция — меньше ста метров. Он резко вскинул голову. Время истекало. — Активируй боевой режим, максимальная защита. Дельта мгновенно подчинилась. Её корпус начал трансформироваться, металлические пластины смещались, складывались, увеличивались в размерах. Всего через пару секунд перед изобретателем возвышалась массивная защитная стена — прочная, как броня, незыблемая, как скала. Альфа невольно усмехнулся. — Всегда мечтала стать крепостью, да? Ответа не последовало, но он знал — если бы Дельта могла говорить в таком режиме, она бы сказала, что гордится этим моментом. Взгляд Смерча стал жёстче. Он резко присел, потянувшись к своей искусственной ноге. Протез был прочным, технологичным, но сейчас ему предстояло выполнить совсем иную функцию. Он ловко отсоединил фиксаторы, позволив металлу освободить сжатые крепления. С глухим стуком металл ударился об пол. Изобретатель скользнул пальцами по скрытой панели, активируя механизм. Маленькие индикаторы загорелись тревожным красным, отсчитывая последние секунды. Он провёл ладонью по поверхности Дельты. — Ты понимаешь, что можешь не выдержать? Она не ответила. Конечно, нет. Она не могла, у неё не было души, не было эмоций. Но, чёрт возьми… Она была ближе ему, чем кто-либо. Вернее, чем кто-либо. Изобретатель стиснул зубы, закрывая глаза. — Я починю тебя, — прошептал он. — Обещаю. Как бы это ни закончилось. Я тебя соберу снова, даже если от тебя останется пыль. Дельта оставалась неподвижной, защищая его до конца. Звук шагов. Северные приблизились. Альфа разжал пальцы, возвращая себе ледяную решимость. Всё должно закончиться именно так. Он нажал последнюю кнопку. Штаб разлетелся на осколки огня.

***

Агент вбежал на открытую площадку, где уже ждал медицинский отряд. Воздух был густым, наполненным металлическим запахом крови, а вдалеке всё ещё слышались отголоски боя. Дети, спасённые им, обняли друг друга, словно испуганные птенцы, прижавшись друг к другу. Не успел омега перевести дыхание, как в следующий момент его накрыли тёплые, но крепкие объятия. — Ваби! Мелоди с силой прижала его к себе, словно боялась, что он исчезнет, её руки дрожали, но хватка была крепкая. Она не сразу осознала, что он тоже держит её. Они впервые обнимались. — Ты в порядке? — её голос был хриплым, полным тревоги. Ваби не ответил. Он только кивнул, хотя в груди всё ещё колотился ураган. Она всё поняла без слов. На её лице мелькнула боль, но она быстро взяла себя в руки и отступила, бросив резкие приказы медикам: — Быстро проверьте их состояние! Обмороки, раны, переохлаждение — докладывайте! Она вернулась к раненым, но агент уже её не слышал. Смерч. Он оставил его там. Он оставил его. Неужели он действительно позволил альфе остаться одному? Омега нервно сглотнул и резко развернулся, намереваясь броситься обратно. — Ваби! — окликнула его Мелоди, но он её уже не слышал. Его внимание приковал взрыв. Оглушительный, яростный, всепоглощающий. Штаб разлетелся, словно карточный домик, вспыхнув ослепительным пламенем. Огненный шар взметнулся в небо, окрашивая тёмное небо в жуткий оттенок алого. Волна жара ударила по лицу, выбив воздух из лёгких. Агент застыл. Весь мир вокруг него сжался до одной точки — пожирающего всё пожара, клубов дыма, разлетающихся обломков. Изобретатель был там. Там, в этом аду. Тело отказалось слушаться. Ноги подкашивались, руки сжались в кулаки так, что ногти вонзились в ладони. Перед глазами замелькали воспоминания. Глаза Смерча, которые он никогда не видел — всегда насмешливые, всегда бесстрашные. Его голос — спокойный, размеренный, как будто он контролирует саму реальность. Его редкая улыбка, похожая на ухмылку — та самая, которая выводила из себя, а теперь… Теперь её, возможно, больше не будет. «Нет…» Тэхен всхлипнул, не понимая, как так получилось. Как он дошёл до этого? Он ненавидел альфу. Проклинал его. Успел навредить даже. Но стоило ему на самом деле столкнуться с мыслью, что тот мог погибнуть, как внутри что-то сломалось. — Нет… — сорвалось с его губ едва слышно, но в этом слове было всё: страх, отчаяние, гнев. Он сорвался с места, но его тут же схватили за руки. — Отпусти его! — услышал он позади голос Сокджина, но руки бойцов, державших омегу, сжимались крепче. — Ваби, стой! — голос Мелоди был полон боли. — Ты не сможешь туда пойти! Ты же умрёшь! — Мне плевать! — зверел он, дёргаясь изо всех сил. — Он там! Он блять один! Он рвался, извивался, как загнанный зверь, но их хватка была железной. Паника, смешанная с отчаянием, поднималась изнутри, заполняя его, выжигая всё изнутри. Он не мог просто стоять здесь. Отчаянный план вспыхнул в голове. Он резко наклонился вперёд, вгрызаясь зубами в руку одного из удерживавших его бойцов. Мужчина вскрикнул, ослабив хватку, и этого хватило, чтобы Ваби вырвался. Он рванулся вперёд, игнорируя крики позади. Его ноги несли его к адскому пожару, где секунду назад находился он. Сокджин побежал следом, его лицо было искажено страхом. Он тоже не мог поверить, что изобретатель мог так просто исчезнуть. Огонь отражался в их глазах. Живой, ненасытный, сжирающий всё, что попадало в его жадные объятия. И в этом хаосе, в этом огненном аду, у агента оставалась только одна мысль. «Я не намерен помирать здесь и сейчас. Если хочешь, чтобы я увидел твоё лицо, позволь мне заслужить.» Верит. Его ненавистный изобретатель не мог вот так просто погибнуть, ведь он сам является Смертью. Пламя жадно пожирало руины штаба, выбрасывая искры в чёрное небо. Камень, металл и плоть сгорали в едином безжалостном хоре, огонь трещал, обрушивая потолки и стены, что ещё недавно казались вечными. Запах гари, пороха и обугленной плоти смешался в едкий коктейль, въедающийся в лёгкие. Воздух дрожал от предсмертных криков тех, кто не успел вырваться из этого пекла. И среди всего этого хаоса он двигался вперёд. Силуэт, выходящий из клубов дыма. Медленный, но непоколебимый. Изобретатель Чон. Он опирался на металлическую палку, его шаги были неровными, но целенаправленными. Там, где раньше была его искусственная нога, теперь зияла пустота. Но он продолжал идти. Потому что иначе быть не могло. Он всегда рассчитывал всё до мелочей. Он знал, что у него не будет выбора. Сокджин застыл, увидев его. В первое мгновение он даже не поверил своим глазам, но затем, забыв о собственных ранах, бросился вперёд. — Чон! Он прорвался через огонь, через трупы, через разрушенные конструкции. Он не позволил бы этому человеку рухнуть сейчас. Наконец схватив его за плечи, он подставил своё, чтобы помочь идти. Смерч не возразил. Просто кивнул, принимая помощь. Но Ваби… Он не мог пошевелиться. Стоял, как вкопанный. Сердце гулко билось в груди, дыхание сбивалось, а сознание отказывалось принимать реальность. Альфа был без очков. Впервые Тэхен видел его лицо. Испачканное копотью, пеплом, в мелких порезах. Но даже под всей этой грязью оно было до нелепости красивым. Чистые линии, резкие, выразительные. Слишком идеальные. Это пугало Ваби больше, чем бушующий позади огонь. — Лисёнок, собираешься тут стоять и изображать памятник? — Смерч заговорил, его голос был низким, уставшим, но неизменно насмешливым. Тэхён вздрогнул. Пальцы сами собой сжались в кулаки. Он сделал шаг вперёд. Но ноги дрожали. — Ты… ты жив… — выдохнул он, и голос предательски сорвался. Изобретатель лениво поднял руку, будто раздумывая, стоит ли ему вообще отвечать, а затем усмехнулся уголком губ. — А что, по-твоему, я должен был сделать? Умереть ради эффектного выхода? Конечно, это было бы драматично, но тогда ты бы так не побежал ко мне. Ваби резко отвёл взгляд, но хаос внутри него только усилился. Сокджин, всё ещё держащий Чонгука, нахмурился. — Как ты выжил? Альфа разжал ладонь. Чип. — Дельта стала стеной. Простые слова, за которыми скрывалась жертва. Ваби чувствовал, как его грудь сдавило, но он заставил себя не показывать эмоции. Изобретатель видел всё. — Она через два дня будет сиять. Не грусти, лисёнок. Его голос стал мягче. Это лишь усугубило ситуацию. Сокджин провёл взглядом по руинам, по обугленным телам, по раскрошенным стенам. Моргнул, и его лицо исказилось. — Этот взрыв… — его голос стал твёрдым. Глаза прищурились, анализируя картину разрушения. Он видел десятки, если не сотни взрывов. Но этот был выверен до миллиметра. Точная направленность. Волновой удар заглушил внутренние коридоры, но не прорвал внешний барьер. Контролируемый хаос. — Ты его устроил. Не вопрос. Утверждение. Смерч не ответил. Но он улыбнулся. Сокджин перевёл взгляд ниже — на культю, где ещё недавно была металлическая нога. Его дыхание на миг сбилось. — Ты серьёзно?.. Смерч всё так же молчал. Но всё было написано на его лице. Его собственная нога была бомбой. Он знал, что рано или поздно придётся её использовать. Он мог умереть. Но он не умер. Потому что просчитал даже это. И Ваби только сейчас осознал, насколько скрытным был этот человек. Гениальность изобретателя всегда казалась ему пугающей.Но теперь она выходила за рамки понимания.Что ещё он скрывает? — Нам некогда тут стоять! — рявкнул Сокджин, крепче сжимая плечо Чона, будто пытаясь удержать его в этом мире, не дать рухнуть в темноту. Чон тяжело дышал, но держался — он всегда держался. Даже сейчас, когда тело предательски дрожало, когда каждый шаг был похож на пытку, он не позволял себе сломаться. Ваби, будто на автомате, двинулся за ними, но что-то в нём не отпускало.Что-то ломалось. И вдруг Смерч, всё ещё опираясь на Сокджина, развернулся. Посмотрел прямо ему в глаза. Мир рухнул. Ваби застыл. Этот взгляд… Не насмешливый, не изучающий, не расчётливый. Другой. Глаза, затянутые дымом и усталостью, но живые. Он не мог видеть его лица полностью. Ночь скрывала очертания, огонь бросал искажённые тени.Лишь всполохи пламени на мгновение осветили его черты. Лицо, испачканное копотью и пеплом. Глубокие порезы, чёрные разводы гари. Но даже под всей этой грязью… Глаза. Чонгук смотрел прямо на него. И будто сквозь него. Тэхен не понимал, он во сне или в реальности. И ещё кое-что. Он впервые услышал, как его называют Чон. Не «господин». Не «Смерч». Просто Чон. Грудь Ваби сдавило так сильно, что дыхание перехватило, будто воздух внезапно превратился в раскалённый металл. — Синие. Голос Смерча был тихим, почти ласковым. — Мои глаза… они синие. Ваби не успел осмыслить сказанное — слишком много всего. Слишком много огня, крови, обломков. Слишком много эмоций, которые он не мог разложить по полочкам. Но эти слова… Они будто ударили куда-то в прошлое. " — Какого цвета твои глаза? — как ни в чём не бывало спросил омега. Изобретатель замер, поймав его взгляд, и впервые за долгое время не нашёл ответа. Но язык его, кажется, всегда был быстрее сознания. — Попробуй заслужить ответ, — выдал он, отстраняясь от агента." Тогда Ваби лишь раздражённо скривился. Сейчас же… Сейчас изобретатель медленно закрыл глаза и рухнул вниз. Но Сокджин поймал его. — Чон! Его голос звенел от эмоций, которые он обычно прятал за логикой и расчётом. Ваби, чувствуя, как внутри всё разрывается на части, рванул за ними. Все чувства — злость, шок, страх, отчаяние — слились в один импульс, толкая его вперёд. Он не понимал, что происходит.Но сейчас не было времени разбираться. Сокджин нёс его. Тот, кто всегда был рядом. Кто понимал его, как никто другой. Кто тоже жил среди формул, схем и взрывов. Ядерный физик и изобретатель. Разные науки, но одна суть. Сокджин знал: Смерч никогда не просил помощи. Но сейчас он не дал ему выбора. — Держись. Ты не имеешь права сдохнуть. Голос был твёрдым, почти приказ. Ваби был рядом. И впервые в жизни он боялся не того, что его жизнь изменится. А того, что он потеряет его. Медицинская зона освещалась лишь тусклым светом фонарей, отбрасывая длинные тени на уставшие, покрытые копотью лица. Здесь собрались все выжившие — раненые, обессиленные, те, кто ещё мог стоять на ногах. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом крови, медикаментов и гари, но никто не говорил вслух о том, что почти половины бойцов больше нет. Когда Сокджин и Ваби, задыхаясь от усталости, втащили изобретателя в импровизированный медицинский пункт, их уже ждали. — Быстро, носилки! — голос Мелоди был звонким, властным, но в нём слышалась тревога. Медики не заставили себя ждать. Двое мужчин аккуратно уложили изобретателя на жёсткую ткань, а третий уже готовил оборудование для экстренной помощи. Смерч не произнёс ни слова, но, когда его спина коснулась носилок, пальцы на руке чуть дёрнулись. Только этот еле заметный жест выдавал боль, которую он, как всегда, не позволял себе показывать. Мелоди смотрела на него с привычной профессиональной отрешённостью, но, когда её взгляд скользнул к Ваби, в нём появилась тень колебания. — Ваби… Он почувствовал неладное ещё до того, как она заговорила. В груди что-то сжалось. — Один из детей… Она замолчала, будто не находя нужных слов. — Мальчик. Воздух стал тяжёлым, как свинец. — Он умер. Словно обухом по голове. Ваби не моргнул, но внутри него что-то резко оборвалось. — Когда? — Только что. Он стиснул зубы. — Как? Мелоди медленно выдохнула. — На нём испытали биологическое оружие. Где-то вдалеке раздался хриплый кашель раненого, но Ваби слышал только её голос. — Шансов не было. Его руки непроизвольно сжались в кулаки. Он знал. Знал, что такие вещи случаются. Но знать — одно. Принять — совсем другое. Мелоди, внимательно глядя ему в лицо, сделала шаг ближе. — Ты не виноват. Её голос был мягким, но твёрдым, как лезвие. Он резко поднял взгляд. — Ситуация была безвыходной, — добавила она. Он не ответил. Но её слова застряли в сознании, застряли там, где уже копилась боль, вина, злость. Позади медики готовили изобретателя к транспортировке. — Выдвигаемся! — скомандовала Мелоди. И колонна, ведомая тенью потерь и неизбежностью войны, направилась обратно в его компанию. *** Ваби не помнил, как они добрались до компании Смерча. Время слилось в одно сплошное пятно из гудения моторов, приглушённых голосов и ноющей боли, расползающейся по всему телу. Но стоило транспорту остановиться у главного входа, как всё вокруг пришло в движение. Медики уже ждали. Сокджин и ещё двое бойцов аккуратно, но уверенно переложили Чона на носилки и быстрым шагом понесли внутрь. Изобретатель не реагировал — глаза его были закрыты, дыхание неровное, лицо бледное, заляпанное копотью и кровью. Единственное, что подтверждало, что он ещё жив, — слабый, но отчётливый подрагивающий пульс на шее. Мелоди, не сбавляя шага, раздавала распоряжения: — Готовьте операционную, мне нужны ассистенты. Кровопотеря критическая, но состояние стабильное. Она даже не взглянула на Ваби. До поры до времени. Когда они добрались до дверей операционной, Мелоди резко остановилась и наконец перевела на него внимательный взгляд. — Ты не идёшь. Ваби непонимающе моргнул. — Что? — Ты на грани. Тебе нельзя, слишком много стресса у тебя за один день. — Я в порядке. — Как ребенок, дулся омега. — Нет. — Она скрестила руки на груди. — Иди в медпункт. Приведи себя в порядок. Переоденься. Он молчал. Он ненавидел чувство беспомощности. — Приди в себя, Ваби. — Её голос смягчился, но в глазах мелькнул намёк на усталую заботу. Он сжал кулаки, не зная, что сказать. А потом, неожиданно для самого себя, протянул руки вперёд и обнял её. Не долго, но крепко. Благодарно. Мелоди не удивилась. Просто похлопала его по плечу и выдохнула: — Жду тебя через час. После чего она вместе с Сокджином шагнула в операционную. Ваби не помнил, как дошёл до медпункта.Тело ныло от каждого движения, мышцы были напряжены до предела, а в голове, словно заезженная пластинка, крутились две мысли. Изобретатель. Мёртвый ребёнок. Он расстегнул бронежилет , чувствуя, как пальцы предательски дрожали, и стянул с себя форму, пропитанную потом, кровью и гарью. Одежда буквально прилипла к коже. Боль была везде. Но ни одна из ран не могла сравниться с тем, что жгло изнутри. Он зажмурился, стиснув зубы. Смерч, чёрт тебя дери… Он был готов пожертвовать собой. Готов умереть, лишь бы Ваби остался жить. Тэхен ударил кулаком в стену, ощущая, как боль прошлась волной по костяшкам. Но даже это было ничем по сравнению с осознанием, что изобретатель был готов отдать свою жизнь. *** Лори был в компании, когда всё началось. Ему не нужно было задавать лишних вопросов, чтобы понять — случилось что-то серьёзное. Коридоры были полны людей, но эта суета отличалась от обычной рабочей спешки. Люди говорили вполголоса, а лица у большинства были напряжёнными, бледными. И тогда он увидел их. Группа медиков, несущая носилки. А на носилках — Смерч. Лори замедлил шаг, внимательно разглядывая того, кого всегда считал слишком живучим, чтобы умереть вот так просто. Да, изобретатель выглядел ужасно — кожа бледная, губы сжаты, словно он ещё держался из упрямства, а не из-за сил, лицо испачкано копотью и кровью, а вместо правой ноги — пустота. Лори поймал за локоть одного из сотрудников — молодого техника, который выглядел так, будто не спал несколько суток. — Что случилось? — его голос звучал почти лениво, но в глазах плескалось скрытое любопытство. Техник замешкался, но, увидев Лори, поспешил ответить: — Господин ранен. Потерял протез. Чуть не взорвался к чёрту, но, как видите, жив. Сейчас его оперируют. Лори едва заметно усмехнулся про себя. «Как всегда.» Этот человек неубиваемый. Но однажды он ошибётся. — А агент Ваби? — спросил он, стараясь звучать небрежно, будто это был лишь мимолётный интерес. Техник пожал плечами: — Кажется, в медпункте. Лори кивнул, словно просто принял информацию к сведению. Но внутри… Его усмешка стала шире.

***

Медпункт был пуст. Лори заметил его сразу — Ваби сидел на краю койки, устало потирая висок. Усталость вязкой тенью облепила его, дыхание было ровным, но плечи напряжены. Он не замечал Лори. Его мысли были с Изобретателем. Как глупо. Лори замер в дверном проёме, жадно впитывая его образ. Как же он соскучился. Сколько раз он прокручивал этот момент? Его красивый, дерзкий грех. Только безумец мог бы рисковать своей жизнью ради одного грязного мгновения. Ради прикосновения, ради жалкого сопротивления, ради того, чтобы снова почувствовать его под собой. Ради разбитого, загнанного взгляда. Он был одержим. Сердце забилось быстрее. Тело напряглось. Он сделал шаг, ещё один — и тут же метнулся вперёд, прежде чем Ваби успел среагировать. — Сука! — Ваби рванулся, но Лори был быстрее. Рывок. Удар плечом. Тела столкнулись, рухнув на койку. Ваби зашипел, извиваясь, пытаясь вывернуть руки, но ткань бинтов, что лежали рядом, уже стянулась вокруг его запястий. Он рычал, дёргался, но Лори прижимал его к себе так, словно хотел раствориться в его теле. — Как же ты меня бесишь, малыш… — прошептал Лори, наклоняясь к его уху. Его голос был мягким, почти ласковым. — Но я так скучал. Тёплое дыхание обожгло кожу. Ваби сжал зубы. Нет. Нет. Нет. Только не это. Он слишком слаб. Его мысли зациклились на задании, на изобретателе. Он пытался собраться, но тело не слушалось его. — Отвали! Лори усмехнулся. — Ты всегда такой грубый… Рывок. Чужие руки вцепились в его талию, резкий толчок — и он рухнул вниз, на пол. Он даже не успел вдохнуть, как Лори схватил его за горло, прижимая к ковру. Давление. Тёмные пятна вспыхнули перед глазами, но Лори не сжимал до конца — только ровно настолько, чтобы Ваби почувствовал, кто здесь главный. — Попробуй командовать еще раз. — Голос был медовым, спокойным, как у влюблённого. Ваби дёрнулся, стиснув зубы, заглушая собственное дыхание. Он не покажет страх. Но Лори чувствовал его. По напряжённым мышцам. По капелькам холодного пота на висках. По учащённому пульсу под пальцами. — Вот и молчи. Ваби всегда был сильным. Всегда мог дать отпор. Но сейчас он не мог даже пошевелиться. Лори развязывать бинты не стал.Он наклонился ближе, языком провёл по его щеке. — М-м… Ваби задёргался сильнее. Лори ударил его. — Тише. — Властным голосом приказал он. Омега поднял Ваби с пола, закинул на плечо, словно игрушку. — Выпусти меня, ублюдок! Лори усмехнулся. — Нет, малыш. Ты опять сбежишь. — Ты мразь… Старший провёл ладонью по его спине. — А ты принадлежишь этой мрази. Дверь захлопнулась. В коридоре не было ни души. Лори шагнул вперёд, толкнул дверь и скрылся в своей комнате, что находилась всего в нескольких шагах от медпункта. Кто бы мог подумать? Удача улыбнулась ему так скоро. Она сама, на серебряном блюде, поднесла ему объект его одержимости. Он сжал пальцы на запястьях Ваби, чувствуя, как под кожей бьётся горячая кровь. Вот он. В его руках. Ему следовало бы остановиться. Он знал, чем это может закончиться. Если изобретатель узнает — Лори не выживет. Этот человек был не просто альфой. Он был настоящим чудовищем. Лори собственными глазами видел, как он убивает — хладнокровно, быстро, расчётливо, словно механизированный палач.Он знал, какую нечеловеческую силу скрывают его руки.Он слышал крики тех, кто вставал у него на пути. И всё же… Какой смысл думать об этом сейчас? Изобретатель был прикован к больничной койке, где хирурги устанавливали ему протез. А Ваби был здесь. В его руках. Лори кинул Ваби на пол, как мешок с тряпками. Тот приземлился на колени, больно ударившись о холодный пол. Руки связаны за спиной — крепко, грубо, бинты впились в кожу, ограничивая движения. Давление на запястья было адским. Он мог дёрнуться, но не мог освободиться. Лори пристально смотрел на него, словно художник, разглядывающий своё произведение. Он наслаждался этим видом. Ваби. На коленях. Связанный. Загнанный. Слабый. Но разве он был слабым? Даже сейчас, когда его дыхание было сбито, мышцы отказывались повиноваться, когда сегодняшний день выжал из него все силы, даже сейчас он умудрялся смотреть на Лори с вызовом. — Не думал, что тебе так пойдёт быть беспомощным и жалким. — Лори медленно наклонился, скользнув пальцами по его подбородку, приподнял лицо, заставляя его смотреть вверх. — Чёрт, как же я скучал. Его рука прошлась по спутанным серебристым волосам Ваби, запутываясь в мягких прядях. Тело агента дрожало. От злости? От усталости? От страха? Он был упрямый. Лори почти чувствовал, как в жилах Ваби кипит ненависть. Связанный. Измотанный. Сломленный после сегодняшнего дня. — Ты с детства был моим, Ваби. — Лори усмехнулся, наблюдая, как на лице Ваби мелькнуло отвращение. — Ты создан лишь для того, чтобы сидеть на коленях передо мной и скулить как последняя блядь. Вбей этот гребанный факт себе в голову. Ваби поднял голову. Его голос был сорванным, но язвительным. — Ты просто кусок дерьма, которого рано или поздно я убью. Ненавижу т… Лори резко ударил его по щеке. Хлопок. Голова Ваби дёрнулась в сторону, но он только вытер губу о плечо и усмехнулся. — Ты всегда будешь для меня ничтожеством, Лори. Не обижайся на факты. Ещё одна пощёчина. На этот раз сильнее, звонче. Щека Ваби покраснела, но он даже не вздрогнул. Лори выдохнул. Глубоко. Медленно. Он знал, что Ваби не сдастся просто так. Но это лишь делало игру интереснее. — Я тебя перевоспитаю, малыш. — Лори сжал его лицо пальцами, вдавливая щёки, заставляя его смотреть на себя. — Я сделаю из тебя послушную суку. Но сначала… Лори медленно скользнул пальцами к краю чёрной маски, закрывающей глаза Ваби. — Давай посмотрим на твое личико. Он медленно, почти с благоговением, стянул маску. И замер. Карамельная кожа, чуть запавшие скулы, царапина у виска, губы плотно сжаты. И глаза. Эти проклятые глаза. Чужие. Яростные. И такие красивые. Лори замер, забыв на мгновение, что хотел сказать. Чёрт… Он не должен был так реагировать. Но всё внутри него вспыхнуло. — Сука… — он выдохнул. — Как же ты хорош. Он вцепился пальцами в его волосы, резким движением запрокидывая голову назад. Серебристые пряди прошли сквозь его пальцы, мягкие, живые. — Я скучал, Ваби. Слова просочились в воздух ядом, впитались в кожу, пробежали мурашками по позвоночнику. Но Ваби не дал страху взять верх. Он поднял голову, в глазах вспыхнул огонь. И плюнул в лицо Лори. — Иди нахуй. Лори замер. Густая тишина сгустилась в комнате. А потом… Лори медленно провёл пальцами по лицу, смахивая плевок.Его плечи вздрогнули. Губы тронула усмешка. И он засмеялся. Тихо, хрипло, будто это был самый забавный момент в его жизни. Старший встал и застегнул замок на своих штанах, освобождая большой для омеги член наружу.Ваби посмотрел на него с гневом — в голове снова мелькали воспоминания из прошлого. Как в уборной Лори сломал его детскую психику, поставив на колени перед остальными. — Укусишь мой член, я разрушу тебя полностью. Сам подумай, оно того стоит? Ваби впервые начал крупно дрожать. — Давай, соси, покажи кто ты и кому принадлежишь. В ответ — лишь молчание и отчаянный, полный гнева взгляд. Лори не стал церемониться, грубо сжав челюсть омеги, заставляя того беспомощно раскрыть рот, принимая достоинство старшего. — Будешь глотать до горла. Он трахал рот Ваби безостановки. Жестко, быстро, получая сумасшедший кайф. Тэхён закрыл глаза, чтобы не смотреть, чтобы кадры этого момента не сохранились в его голове. Слёзы сами шли, он больше не мог ничего контролировать. — Твоя разрушенная мордашка создана для меня. Толчок. — Открой глаза, малыш. Не обманывай себя. Это происходит, это реальность. Толчок. И снова. И снова. Ваби задыхался. Воздух в комнате был тяжёлым, вязким, словно пропитанным страхом и безумием.Тело дрожало, адреналин мешался с истощением. Он был на грани. — Так сладко плачешь, мой ангел, поплачь для меня, вот так — голос Лори был почти ласковым, вкрадчивым, как яд, что вползал под кожу. — Продолжай, мне нравится. Он наклонился, заглядывая ему в глаза. Ваби застыл, но не отвёл взгляда. Он видел там чистую одержимость. Безумие, которое не ослабело за эти годы. Старший высунул член и начал шлёпать им приоткрытые губы напротив. Издевался как мог. Сам не верил, что это происходит. Что Ваби полностью в его подчинении. Лори с силой дёрнул его за волосы, вынуждая поднять голову. — Помнишь, как ты ломал мои пальцы? — прошипел он, ухмыляясь. Ваби молча смотрел на него. — Из-за тебя мой господин читал мне нотации… — Лори рассмеялся — хрипло, жутко, словно рваная мелодия безумия. — Какой я слабый. Представляешь? Меня! Слабым! Ваби знал, о ком он говорит. О Смерче. Единственном человеке, которого боялся Лори. Ваби улыбнулся — медленно, криво, несмотря на боль. — Значит, ты всё-таки пыль под его ногами. Улыбка Лори погасла. В следующую секунду он ударил. — Лори, остановись… От тона его голоса, достоинство Лори отреагировало сразу же. Очередная волна возбуждения охватила его тело. Глаза омеги засиялись ярче. — Повтори. Ваби открыл глаза и со слезами на глазах посмотрел на Лори снизу вверх. Он не мог больше терпеть этот ад. — Лори я… — Поцелуй меня, Ваби. — Резко заговорил старший. — Поцелуй, и я отпущу тебя. Тэхён не соображал ничего. Он отрицательно качнул головой. Это слишком. Ему лучше умереть, чем продолжить эти пытки. От отрицательного ответа Лори усмехнулся. — Глупый, наивный малыш, который не понимает в чьих руках он находится. Лори присел перед ним на корточки, неторопливо, словно смаковал момент. Его длинные пальцы сомкнулись на испачканном лице Ваби, удерживая его в жёстком, но притворно ласковом захвате. Ваби дышал часто, прерывисто. Грудь тяжело вздымалась, и в глазах, полупустых, затуманенных усталостью, вспыхнул страх. Настоящий. Лори замер, наблюдая. Глубоко вдохнул, словно вбирая в себя этот миг, вдыхая его отчаяние, как благовоние. И улыбнулся. — Тише, малыш… — его голос был обманчиво мягким, нежным, как шелк, под которым скрывался клинок. Ваби не ответил. Но его губы дрожали. Лори видел это. Чувствовал. Он поднял руку и медленно, с болезненной осторожностью, провёл пальцем по щеке Ваби, стирая грязь. — Какой же ты красивый… Голос дрогнул, срываясь на полушёпот. Влюблённый. Одержимый. Его глаза светились тёмным восторгом, диким, неконтролируемым. И в этом свете Ваби чувствовал, что перед ним — не человек. А зверь. Зверь, которому плевать на реальность, на правила, на последствия. Зверь, который отравлен своим собственным желанием. Но Ваби не отведёт взгляд.Он не даст Лори победить. Даже если страх разрывает его изнутри. — Люблю тебя. Лори снял штаны с Ваби, опуская вместе с этим нижнее белье. Он пальцами начал массировать ягодицы омеги, как ненормальный собственник. У него было мало времени. Старший двумя пальцами начал входить в сухую дырку младшего, причиняя ему боль, заставив издавать тихие всхлипы. — В свои двадцать четыре являешься девственником? Серьезно? Это даже к лучшему. Он лишь получал дикое удовольствие от его звуков. Отчаянным, красивым и просящим взглядом омега смотрел на Лори, наплевав на свою гордость. Главное, чтобы прекратилось. Пальцы начали двигаться быстрее, сжимая мягкие стеночки младшего. Тэхён начал плакать. Как маленький ребенок. Его всхлипы стали райской мелодией для души Лори. Он наслаждался последним мгновением, сильно сжимал серебристые волосы, наслаждаясь каждым всхлипом. — Больно… И вот оно. Сладкое поражение от его сильного мальчика. Его наконец-то сломали. Его наконец-то сломал Лори. Он высунул пальцы из его попки и звонким шлепком ударил округлую, нежную ягодицу омеги. — У меня больше нет времени, малыш. Десерт оставим на потом. Я обязательно вернусь за тобой. На последок он поцеловал его за ягодицу и вышел из комнаты.