Быть рядом друг с другом действительно приятно

Нагиса чуть не взвизгнул во весь свой голос, но Акабанэ во время закрыл ему рот ладонью, из-за чего послышалось лишь неразборчивое мычание. Когда парень с огромными голубыми глазами успокоился, красноволосый убрал свою руку и сдавленно выдохнул. – Во время просмотра фильма в зале должна быть тишина, – снова тихо проговорил парень, – Или тебе напомнить правила приличия в общественных местах? Янтарные глаза блеснули золотом в полумраке, а на лице Кармы появилась улыбка, хотя нет, ухмылка или даже издевательская усмешка. Из-за мигающего света со стороны экрана, который то загорался яркими цветами фильма, то угасал, уводя происходящее во тьму, кривое подобие улыбки несколько пугало и отталкивало. Чего аловолосый этим хотел добиться? Шиота решил не захламлять себе мысли этим, а припомнив школьного красноволосого задиру, чье поведение всегда было таким, тем более закрыл глаза на это. Пристально глядя на своего товарища, он цыкнул и сквозь зубы прошипел – Что ты тут делаешь? Взглянув на рассерженные лицо Нагисы, стало понятно, что он не шутит, и скорее всего не рад видеть Акабанэ здесь. От этого неприятно кольнуло в сердечке, но парень постарался игнорировать эти чувства. Красноволосый состроил обиженное выражение лица и повернулся от собеседника в пол оборота, одновременно глядя на экран. – Что, что? Фильм пришел смотреть, разве в кинотеатр для чего-то ещё ходят? – голубоглазому показалось, что Карма издевается, хотя, он даже был уверен в этом. – Я имею в виду, какого черта из всего зала, из всевозможных мест, ты сидишь рядом со мной? Акабанэ такое обращение к себе оскорбило. Какая муха укусила эту голубоволосую макушку? Вроде они довольно мирно разошлись при прошлой встрече, чего злиться то и так резко реагировать? Парень и сам не знал, как так получилось, что они с Шиотой пришли на один и тот же сеанс, в одно и то же время, в одно и то же место... Так много вопросов и так мало ответов. Хотя возможно, это просто судьба, и от нее никуда не убежишь, хоть на краю света спрячься, хоть запечатай свое сердце в яйцо вместе с иглой и спрячь его в сундук, превращаясь в бесчувственного остолопа. Они найдут друг друга даже при апокалипсисе, помогут себе и ближнему, возможно будут вместе до конца своих дней. Будь то горе или несчастье, один сможет утешить другого, оберегать и не отпускать от себя ни на шаг, пока тот не успокоится, прижать к груди и обнять крепко-крепко, так чтобы кости трещали по швам. Приятные мысли прервал выстрел на экране, из-за чего нитка думы улетучилась куда-то далеко. Запрокинув голову назад на кресло, Карма помассировал виски. – Знаешь, это больше похоже на преследование с твоей стороны, – начал парень, даже не смотря в сторону голубоглазого, который сейчас опешил и растерялся, – Как и тогда в баре, ты пришел после меня, будто искал или специально выследил... Их взгляд встретился. В янтарных глазах играл азарт, но в тоже время виднелась ужасная усталость, а в голубых плескалось возмущение. Нагиса не мог отвести взгляд первым, прямо как тогда, в средней школе, румянец вновь выскочил на щеках, прямо как надоедливый прыщ на самом видном месте перед важной встречей, или человеком. – Делать мне больше нечего, как за тобой щеголять, – голубоволосый отвернулся к большому экрану, на котором происходили непонятные для парня события, – Может это ты все подстроил, специально чтобы встретиться со мной. Смешно дёрнув носиком, все никак не успокаивался Шиота. Он перешёл в наступление, немое и понятное только для этих двоих. Акабанэ засмеялся, довольно громко, от чего голубоглазый вздрогнул и уставился на приятеля, который почти сразу же, как с губ слетел неконтролируемый смех, зажал себе рот рукавом куртки. Некоторые зрители обернулись и посмотрели на лишний источник звука, но быстро потеряли интерес и вновь вернулись к просмотру боевика. – Нагиса, уж поверь мне, если бы я тебя искал, то просто позвонил бы. Голубоглазый фыркнул. И то правда. От напряжения захотелось чего-то пожевать. Парень быстро закинул несколько попкорин в рот и молниеносно прожевал их. – А если бы я сменил номер? Аловолосый слегка задумался, он подпёр подбородок зажатым кулаком и устремил свой взор куда-то за спину своего собеседника, скорее всего он смотрел на других зрителей в зале. – Тогда позвонил бы Каяно и узнал у нее твой новый номер, – приободрившись выдал Карма, – Она точно была бы в курсе этого, – самодовольно и самонадеянно сказал он. Шиота слегка погрустнел и отвернулся от оппонента. Он смотрел на экран, где почему-то было тихо и мирно, показывали красивые ландшафты зелёных гор, неизвестных парню. Но вот на экране появилась знакомая картинка, зелёный вулкан Нантай в префектуре Канто. Голубоволосый особенно хорошо запомнил его, потому что в университете по географии он делал огромную презентацию про него, из-за которой несколько ночей подряд не спал. Глаз сам по себе дернулся, а изо рта вышел сдавленный стон, больше похожий на мычание. Нагиса закинул в рот ещё попкорна, он был таким сладким, что невозможно было оторваться, медово-карамельная корочка покрывающая каждую попкорину, хрустела на зубах, оставляя приятный вкус на языке. Молчание длилось какое-то неопределенное время, и Акабанэ тоже отвернулся от знакомого, переводя все свое внимание на экран. Пережевывая новую партию лакомства, голубоволосый решился рассказать своему другу то, что заставило его уйти в грустные мысли. – Мы с Каяно не общаемся с выпуска из средней школы... поэтому ты все равно ничего бы не узнал. Красноволосый внимательно посмотрел на своего приятеля, у которого заметно упало настроение. В душе Карма ликовал, но в то же время появилось некое отвращение к... себе. Множество раз он корил себя за подобное ревнивое отношение к Каэдэ, но ничего не мог поделать с собой, как бы не убеждал себя, что она ему не соперница и у нее нет шансов с Шиотой, потому что они просто друзья, он никак не мог переменить свое отношение и изменить поведение. Парень похлопал друга по плечу, в надежде приободрить, но Нагиса никак не отреагировал на этот жест. – Не переживай ты так, многие после школы расходятся в разные стороны, это естественно. Голубоволосый только кивнул и продолжил смотреть на экран, в то время как мысли его были далеко-далеко, в недостижимом, даже для Акабанэ, месте. Он больше не следил за происходящим в фильме, просто сидел и размышляя, кушая попкорн. Неожиданно на экране что-то вспыхнуло ярким светом, после чего последовал пронзительный визг. Это действие не могло остаться незамеченным Шиотой, от неожиданности он чуть не подпрыгнул, из-за резкой смены кадров и звукового сопровождения, парень потерялся в своих мыслях. Он не мог вспомнить на чем остановился и о чем думал, от чего стало гнусно, а настроение ещё сильнее поползло вниз. Однако, голубоволосый только сейчас заметил, что рука Кармы всё ещё лежит на его плече и слегка сжимает ткань куртки. Постепенно переваривая увиденное, кровь в жилах закипала, стук сердца становился громче и быстрее, а лицо Нагисы краснело. Последней каплей смущения стал взгляд на человека, сидящего в соседнем кресле. Лицо красноволосого выглядело умиротворённым, но в то же время серьезным, губы были слегка сжаты, периодически Акабанэ кусал нижнюю губу, а брови сводил к переносице, скорее всего морщась от боли. Казалось, что этот человек находится в совершенно недостижимом, для голубоглазого, мире. Не из-за разных статусов в обществе, не из-за количества друзей и приятелей, не из-за любовных похождений или званий на работе. Просто эта реальность казалась совершенно нереальной. Нагиса не заметил, как засмотрелся на изящные черты лица своего приятеля, так же он не знал, что в его собственных глазах загорелся бушующий интерес и желание. Чего он желал? Если прислушаться к речи сердца, то становится понятно, какого рода и с каким подтекстом крутятся мысли о Карме в голове синевласки. Сам парень не хотел этого признавать, но такие моменты, проведенные рядом с важным для него человеком, стоили слишком дорого. Даже похотливые желания отходили на задний план, когда создавалась подобная уютная атмосфера. Хотелось просто находиться рядом и не уходить никуда, не хотелось вновь оставаться одному. * * * В средней школе после признания парней друг другу в своих чувствах, они стали встречаться. Одноклассникам не говорили о произошедшем, но те и без слов поняли мальчишек и всячески поддерживали их, не осуждая, не критикуя, просто любуясь их чистой подростковой любовью, которая ещё отдавала наивностью и беззаботностью. Коро-сенсей также был счастлив за своих учеников, хоть прежде он и пытался свести парней совершенно не с теми людьми, они все же нашли свой путь, и друг друга. Нагиса чаще стал ходить к аловолосому в гости и оставаться с ночёвкой. Хироми сначала неоднозначно отреагировала на такую резкую смену в поведении сына, но посчитала, что это даже к лучшему, и общение с давним другом пойдет голубоволосому на пользу. Ребята ночами напролет дурачились, играли в приставку, смотрели фильмы и ели всякие гадости, по словам взрослых, уделяли время учебе и подтягивали друг друга в нужных областях и по некоторым предметам. Пусть в голове и были слегка выходящие за грань желания близости, но разум трезво повторял из раза в раз, что эти действия стоит оставить на потом. Да и в принципе, парням было достаточно поцелуев, либо невинных и мимолётных, как весенний день, либо страстных и увлекающих в далёкие дерби. Им хватало этого, они были просто по детски рады обществу себя и своего любимого человека. Однако, у хороших вещей есть свойство заканчиваться. Ничего не может быть вечно, рано или поздно, каждое существо, каждая материя израсходует себя и придет к своему окончанию. Да, больно и неприятно, да, сердце готово разорваться в клочья, но это череда жизни. Однажды, как обычно проводя Шиоту до дома, Карма как всегда задержал одноклассника возле калитки, невинно болтая о каких-то мелочах. Расходиться не хотелось, но надо было. Совсем на носу были итоговые экзамены за год, после чего учеников ожидал выпуск из школы, и собственно убийство, уже дорого для всех, такого родного и любимого учителя, жёлтого осьминога, Коро-сенсея. Нервы были ни к черту, все ученики находились на грани истерики и нервных срывов. Эта учесть не обошла стороной и наших героев, однако у них были они сами, стараясь сильно не загружать голову морально трудными событиями, парни отвлекались друг на друга. Им удавалось заполнить внутреннюю пустоту своей любовью. И вот, пришел момент, когда разговаривать было уже не о чем, но расходиться все равно не хотелось, не хотелось оставаться в одиночестве. В гости к Акабанэ не получилось бы пойти, потому что ему надо было сходить на прием к врачу, юноша до сих пор иногда страдал бессонницей, но по сравнению с прошлым его состоянием, сейчас были просто цветочки. Пить антидепрессанты красноволосый перестал лишь из-за умоляющего его Нагисы. Было сложно, но мальчишка пошел на поправку, сейчас только иногда он ходил к врачу проконсультироваться по поводу своего состояния, как душевного, так и физического. Время поджимало, поэтому Акабанэ не переживая о том, что их может кто-то увидеть, нежно впился в губы своего знакомого. Горячее дыхание голубоволосого на миг опалило уста парня с золотом в глазах, после чего слилось в одно целое с ним. Приятные мурашки и лёгкое покалывание на кончиках пальцев говорили о безумной радости и удовольствии от происходящего. Шиота буквально горел и таял в объятьях любимого человека, на щеках играл ярко выраженный румянец, в сердце не могло прекратить очередной марафон по танцам и пляскам в груди. Карма же еле сдерживался, чтобы не прижаться к предмету обожания еще сильнее, вдавливаясь языком во внутрь разгоряченного рта оппонента, он помнил, что голубоволосый ненавидит грубость и терпеть не мог подобное отношение к себе. Он не был против ведущей роли красноволосого и того, что тот порой переходил рамки дозволенного, предаваясь потаённым желаниям и разврату, но все должно быть в меру, и уж тем более на улице. Если Акабанэ начнет что-то подобное, остановить его будет достаточно сложно, более того такому как синевласка. Неожиданно парни услышали громкое охание со стороны дома и звук закрывающейся входной двери. Хироми, которая вернулась сегодня пораньше домой из-за плохого самочувствия, решила выйти на улицу во двор и встретить своего сына после школы. Когда перед ней предстала такая картина, не то чтобы она впала в бешенство или вновь перешла черту позволительного поведения по отношению к сыну. Она стояла какое-то время с полуоткрытым ртом и смотрела, как два парня отскочили друг от друга и покрылись красной краской ещё сильнее. Вернув контроль над своим телом, она громким и властным тоном сказала Нагисе заходить домой, в то время, как аловолосый юноша смотрел в след уходящему силуэту одноклассника. – Чтобы я тебя больше не видела рядом со своим домом, и тем более сыном, – грозно сказала Хироми и перед тем, как скрыться за входной дверью, бросила на Карму взгляд полный презрения и отвращения. После этого случая Шиота стала контролировать Нагису с небывалой силой и строгостью. Она отводила парня в школу и забирала от туда, дожидаясь внизу у спуска с горы. Конечно, ребята не перестали от этого любить друг друга меньше или что-то на подобии этого, просто теперь их времяпрепровождения наедине снизилось до критической отметки. Вместе они могли побыть лишь на переменах, которых так же было слишком мало чтобы насытиться друг другом. На обеденном перерыве они уходили в лес и оставались один на один, наедине, наконец-то. Им было плевать на всех вокруг, во время проведенное рядом друг с другом, они забывали о внешнем мире, об окружающей среде, для них существовали лишь они сами. Ребята успешно сдали экзамены и распрощались со своим учителем, что далось им сделать с неимоверным трудом. У всех была истерика, даже у самых стойких из учеников слезы навернулись на глазах. Какое-то время все они пребывали в глубокой апатии, не желая абсолютно ничего, кроме как вновь увидеться со своим учителем. Нервные клетки постепенно умирали, навсегда исчезая из организма. Было очень трудно, Шиоте хотелось увидеться со своим предметом воздыхания, он буквально умолял маму отпустить его погулять, но она была непреклонна. Из-за этого, ночью, когда Хироми уснула, голубоволосый выбрался из дома и побежал на встречу с дорогим человеком. У обоих парней внутри был сломан стержень, который они на протяжении всего года укрепляли и делали его еще прочнее и надёжнее. Сейчас юноши были разбиты, и помочь друг другу в успокоении могли лишь они сами. Когда голубоглазый парень вернулся домой, Хироми уже была на ногах, она рвала и метала, в глазах бушевала буря, которую просто нельзя было не заметить. Случился скандал. В результате которого семья Шиоты переехала в другой конец города. В другой город не стали переезжать, а все потому что здесь была и работа женщины и старшая школа, в которую собирался пойти Нагиса. С началом нового учебного года жёсткий контроль остался. Со временем мать стала давать больше свободы сыну, но всегда узнавала с кем и где он гуляет. Такое поведение ужасно бесило голубоволосого, но поделать он ничего не мог, оставалось лишь ждать того момента, когда он сможет пойти в университет и съехать наконец от матери. В старшей школе друзей, из-за опеки матери, было мало, потому что ни погулять после школы, ни сходить на выходных в кино парень не мог. Поэтому он общался с теми, кто принимал его таким, какой он есть, со всеми нюансами. Тогда то он и познакомился с Тайке-куном, который всегда поддерживал его и был с ним. За это Шиота был и будет ему благодарен. В то время он стал меньше общаться с Акабанэ, если на каникулах они ещё переписывались и обсуждали ужасное поведение его матери, то в старшей школе аловолосый почти совсем перестал писать бывшему однокласснику. Нагиса тоже не писал ему. Почему? Да он и сам не знал как так вышло, что узы, которые парни старательно и аккуратно выстроили между друг другом так легко оборвались, оставив ребят за бортом. Время шло, и старая любовь забывалась, появились новые заботы, новая ответственность и началась новая жизнь. Но, пустота в душе и одиночество никак не покидали голубоволосого парня, с каждым днём только сильнее оседая в глубине сердца. * * * – Ты чего? – ровный голос вывел Шиоту из дебрей мыслей. Карма обеспокоенно смотрел в голубые глаза, пытаясь отыскать причину оцепенения парня. Голубоволосый понял, что беспрецедентно нагло пялился на своего соседа. – Извини, – тихо буркнул парень, отводя взгляд от янтарных глаз и утыкаясь лицом в свободную ладонь, скрывая покрасневшие щеки и кончик носа. Красноволосый ухмыльнулся своей фирменной улыбкой, кажется он понял причину такого поведения своего приятеля. Вновь приблизившись к уху голубоглазого, так, чтобы несмотря на шум исходящий от фильма, Нагиса смог его услышать. – Ты так мило смущаешься, – томным голосом прошептал Акабанэ. Какого возраста бы не был этот парень, он не упустит возможности подшутить или подразнить голубоволосого знакомого, ведь смотреть на его смущенное или взволнованное личико – выше всяких наград. Вот и сейчас, его сосед только сильнее уткнулся лицом в руку, чтобы скрыть (уже раскрытое) смущение, сильно прикусывая нижнюю губу, от чего спустя пару секунд почувствовал металлический привкус на языке. Вид крови пугал, да и сама она не впечатляла парня, лишь напоминала о не самых приятных событиях в жизни. Молодой учитель довольно колко реагировал даже на обыкновенные царапины, потому что обычно они тоже кровоточили. И вот сейчас, когда у него губа уже не на шутку в крови, а портить одежду не хочется, голубоволосый принимает довольно разумное решение, как убить двух зайцев одним выстрелом. Лицо аловолосого до сих пор находилось слишком близко к лицу Нагисы, от чего, когда последний резко развернулся, парни соприкоснулись носами и губы обоих были в зоне риска. Карму, кажется, забавляла эта ситуация, пристально смотря в небесно-голубые глаза, в которых плескались идеальная чистота и умиротворение. Ни один его мускул не дрогнул. Неужели голубоволосый не против такой близости? Начинающий дипломат уже хотел приблизиться вплотную, как его губы впились во что-то плоское и холодное, совсем не приятное на вкус. Шиота выставил перед своим лицом коробку с попкорном и тяжело дышал. – Я-я... я в туалет, – сам не понимая почему, но он задыхался. Убрав бело-красную картонную коробку от лица, Акабанэ пристально стал всматриваться в лицо друга. С чего бы ему идти в туалет? Как вдруг, его как током ударило. « – Неужто... у него... из-за меня?» – испарина выступила на лбу от такого предположения. – И что же ты там собрался делать? – решив вновь подколоть друга, глаза аловолосого блеснули в темноте ярко-жёлтым цветом. Нагиса хотел было что-то сказать, как замер с приоткрытым ртом. Кажется до него только сейчас дошло, как двусмысленно звучала эта фраза в данном контексте. В мыслях он не отрицал и такого варианта развития событий, но одно дело, когда ты сам думаешь о таких вещах. И совсем другое дело, когда о таком про тебя думают окружающие люди. Пусть это действо и является совершенно нормальным с точки природы и естества человека, люди все равно почему-то стыдятся его и шутят над теми, кто открыто говорит о подобном. Закрыв лицо руками он начал что-то бубнить и непрерывно говорить. Такое поведение ужасно умиляло Карму, который в свою очередь уже успел напредставлять достаточно для того, чтобы самому возбудиться, как можно скорее дойти до предела и кончить с протяжным стоном, наполненным крайним удовольствием. – Боже нет Карма, никаких пошлостей, – наконец-то четко смог сказать голубоглазый, обращая на себя внимание соседа, – У меня губа кровоточит, я просто промою рану. Он пихнул коробку с недоеденным попкорном красноволосому в руки, потихоньку поднимаясь. – Если что зови, я всегда наготове, – подмигнув, не смог не добавить Акабанэ, на что голубоволосый буркнул себе под нос что-то ещё. Шиота удалился из зала, а парень с янтарными глазами смотрел на экран. Нить сюжета уже давным давно потерялась, но сейчас это было не важно, создавалось впечатление, что это просто отрывок откуда-то, который не нёс в себе особой смысловой нагрузки. Посмотрев на коробку, Карма решил не мешкать и воспользоваться предоставленным на неопределенное время лакомством.