Питерская интеллигенция

      Ночная жизнь утомляла. Нил понял это уже давно, едва только пересёк порог клуба на одной из главных улиц города. Кипучая ядреная смесь из алкоголя, чужих криков и громкой музыки тут же проникла в тело и привязала к себе. Подсадила на иглу хорошей жизни. И парень не то, что бы был против… просто иногда заебывался.       Как и сейчас. Очередное собрание семей, рыжий сидит рядом с Германом, пока взрослые дяди решают свои проблемы. Московская семья, на удивление, сегодня довольно тиха. Ну, ещё не вечер.       — Хватит это говно пить! — звучит откуда-то сбоку и Нил лениво поворачивается, забыв о стакане в своей руке. Хотя, виски в ней давно закончился, только пара кубиков льда на дне звонко напоминала о себе. — Иди и закажи че-нить нормальное. Ей богу, у него мозгов нет…       Этим недовольным мужчиной оказался Слава. Ну, напомаженный индюк из компании Замая. Никогда Нилу не нравился. Орёт что-то невпопад, пьёт как не в себя… впрочем, на то могли быть свои причины.       Парень тяжело вздыхает, поднося стакан к губам. Ему только-только перевалило за двадцать, а жизнь уже кажется законченной. К чему стремится? Всё уже под рукой. Красивые девочки и мальчики, обвивающие своими тонкими ручками на каждой важной встрече, куча денег, будь она прокляты, которые тратить заебешься и постоянная концентрация адреналина в крови напополам с крепкой текилой или коньяком.       Рецепт успешной жизни был бы, если бы всё было так просто.       — Ты че лицо-то повесил? — почти шёпотом спрашивает Герман, наклоняясь к Нилу. Ага, удачи. С такой музыкой разговаривать тет-а-тет было невозможно. — Всё в порядке?       — Угу, — бурчит что-то в ответ. Щетина Германа неприятно колет щеку, а его перегар хотел заставить удавиться прям здесь. И даже костюм в клеточку не спасал никак. — Отхожу.       — Бурная ночка была, а? — лукаво спрашивает кто-то из своих. Таких же. — Ты смотри только не засни. Нам ещё долго здесь.       — Да-да, блять, я понял…       Нил нихуя не понял. В голове один сплошной сумбур из баса, виски и остатка кокаина. Так плохо он себя никогда не чувствовал. Мозг будто плавится с каждой секундой, грозясь и вовсе отключиться. Хуево. Это не по плану.       И снова проносится мысль о том, что ему всего-то перевалило за двадцать… оказаться в таком дерьме и уже заиметь себе три зависимости, одна из которых лишь издержка прошлого… ну это надо уметь.       Нил усмехнулся самому себе, левой рукой приглаживая распушившиеся волосы. Да уж, собрался в приличное общество. Надел какой-то задрипанный бадлон, брюки прямые и свои любимые вансы с размотавшейся подошвой. На шею успел нацепить самую дешёвую цепь, а увидев, какая на улице дерьмовая погода, захватил с собой едкую красную кожаную куртку, с которой не расставался все своё детство.       Цепляется за него, как за спасительную соломинку, хотя и так понятно, что та только больше затягивает в трясину.       — О, сейчас начнётся!       Из мыслей выдергивает Герман своим басистым голосом, головой чуть качая в сторону небольшой сцены. И правда. Огни потухли, одинокий сиреневый софит в центре зажёгся и гости клуба замолчали, будто сейчас должно произойти нечто невероятное.       И оно происходит.       На сцену грациозно, почти что невесомо выплывает девушка, закутанная в шаль. Она ступает своими аккуратными длинными ногами вперёд, как бы выплывая. И так красиво, что Нил даже отвлёкся от созерцания пустого стакана с растаявшим льдом.       Девушка шла всё дальше, к краю сцены, выписывая в воздухе руками узоры. На её пальцах и запястьях парень разглядел прелестные украшения в виде тонких проволочек, обвивавших её тело, как показалось, полностью. И даже ниже.       Нил привстал с дивана, чуть отвлекая всех своими копошениями, и облокотился на ограду балкончика, глазами пожирая сцену.       Она остановилась. Стук её каблуков последний раз эхом прозвучал над залом. Легкая мелодия в колонках замерла, а вместе с ней и дыхание всех присутствующих… минута ожидания затянулась и девушка резким движением сбросила с себя эту странную шаль.       Нил хмыкнул. Оригинально, ничего не скажешь.       Её маленькое чёрное платье, едва прикрывавшее зад, ебучие колготки в сеточку, сотня маленьких татуировок и вывалившееся декольте явно поразили лишь самых тупых.       Вкусовщина. Так подумал Нил, уже собираясь отвернуться, однако музыка внезапно продолжилась и девушка сдвинулась с места, грациозно, Нил бы даже сказал, театрально упала перед толпой зевак в первых рядах, а услышав их одобрение, села ровно, раздвигая ноги всё шире и шире.       Так, а теперь интересно, чем это всё закончится. Нил потянулся рукой к столу, не поворачивая головы, и схватил бутылку джина. Закрыта. Поебать. Немного поработав зубами, пробка поддаётся и алкоголь снова оказывается внутри, приятно сковывая внутренности.       Девушка продолжала издеваться над теми, кто слишком мало кинул денег на сцену. Она явно подползала слишком близко к ним, даже свешивала ноги в их сторону, давала себя потрогать, после чего лукаво ухмылялась и давила носком туфли на член. Рыжий даже улыбнулся этому, хотя быть на месте этих бедолаг явно хотел…       Герман и остальные уже куда-то ушли, видимо, вниз, чтобы отдать свои купюры этой прекрасной даме. Впрочем, не сильно-то парня эта мысль ебала. Главное, чтобы танцовщица никуда не делась.       Нил с лёгким трепетом в груди наблюдал за ней. Этой очаровательной девушкой, что так легко и изящно продолжала выгибаться на сцене, элегантно разводя ноги в стороны, дразня. Её ухмылка завораживала любого, кто хоть раз на неё взглянул, глаза блестели так живо, с неподдельным интересом, словно изучая.       И рыжему это пиздец как нравилось. Давно он не видел такого взгляда.       Это вводило в азарт.       Наконец-то хоть что-то в этой дыре привлекло его внимание.       Маленькие пухлые губки вновь искажаются в улыбке, пока ноги в колготках в сеточку ступали по начищенной сцене. Девушка тряхнула головой и белые, как снег, волосы красиво рассыпались по плечам, ставя финальный аккорд в данном шоу.       Она кидает воздушный поцелуй далеко в зал и, разворачиваясь на носках, уходит. Номер подошёл к концу. Девушка быстро ушла, никто не успел и моргнуть.       — Красивая, да? — говорит кто-то рядом и Нил поворачивает голову в сторону. Какой-то левый мужик, как завороженный хлопал в ладоши, будто бы в первых рядах сидел.       — Ну да, — однозначно отвечает рыжий, чувствуя дикое желание покурить.       — Это Даша… — мечтательно вздохнул мужчина. — Одна из лучших девочек здесь. И всё равно недоступная.       — В плане? — Нил поворачивается спиной к балкону и облокачивается на него полностью.       — Её в обычное время работы не встретишь. Да и выступает она редко. Говорят, перешла на работу с одними клиентами, без клуба.       — Номерок не подскажешь?       Видя, как мужчина испуганно на него уставился, Нил усмехнулся. Всё и так стало ясно.

***

      Она сидела рядом с ним в его затхлом, пропахшем сигаретами кадиллаке. Такая воздушная, казалось бы, невесомая издали, но реальная здесь, всего лишь на расстоянии вытянутой руки. Она молча курила, предварительно открыв окно, выдыхая дым на улицу. Её маленькое чёрное платье сидело всё так же идеально, только поверх него теперь висела дорогая бежевая шубка. Макияж она не смывала, а от того казалась ещё прекраснее.       — Так и будем молчать?       Нил вскинул бровь.       — Что? — переспросил, барабаня пальцами по рулю.       — Мы поедем уже хоть куда-то? Меня тошнит уже.       — Ну раз такое дело, давай ко мне.       — Прекрасно. Поехали.       Она демонстративно выбросила в окно тлеющий бычок и сложила руки на вздымающейся груди. Нил следил за каждым её действием, ведь упускать из виду такую, прямо говоря, куклу не хотелось.       Мотор завёлся, девушка надела тёмные очки, на оправе которых сверкало название какой-то дорогой фирмы и тяжело вздохнула. Её тёмные губы шепчут что-то непонятное и рыжий пытается разобрать хоть слово, но всё равно остаётся ни с чем, ведь уличный шум и машина просто не дают этого сделать.       Они уехали. В абсолютной тишине.

***

      — Так, тебя зовут Даша?       — М? Ага.       — И сколько уже ты там работаешь?       — Прилично.       — Я услышу от тебя хоть один нормальный ответ?       — Не знаю.       Даша кружилась в гостиной, мельком осматривая висевшие на стене картины и прочие вещи, разбросанные по комнате: разбитый цветочный горшок, стеклянную люстру, старенький виниловый проигрыватель с кучей пластинок, что невпопад разбросаны рядом, кипу книг на полке и огромный плюшевый ковёр, на котором девушка разложилась после своих кружений.       Нил смотрел на всё это с лёгкой ухмылкой, приперевшись к дверному косяку. В пальцах уже был зажат пакетик с кокаином, что так долго томился в тумбочке.       — У тебя тут скучно. И серо.       — Ну, я сам не жалуюсь.       Даша внезапно приподнимается на локтях, покачав сведенными коленями. Платье на ней слегка задралось, открывая весьма интересный вид.       — Так ты просто поболтать решил? — спрашивает девушка. — Или всё же нет?       — По правде говоря, очень хочется тебя раздеть.       И тут Нил даже не соврал. Даша в ответ на это хмыкнула и пожала плечами, усаживаясь на пятках прямо на ковре. В воздухе витал лёгкий аромат ее цветочных духов, смешиваясь с горечью и кислостью квартиры парня, в которой явно давно никто не убирался и не выбрасывал окурки, валяющиеся везде, где только можно.       — А я не хочу, — твёрдо говорит девушка, поправляя прядь соломенных волос за ухо.       — То есть я тебе пятерик просто так отдал? — Нил улыбается всё шире.       — Во-первых, ты молча меня увёл, — загибает наманикюренный палец Даша. — А во-вторых… у тебя здесь… гнетущая атмосфера. Коробит прям. У меня уже мурашки пошли, хотя полы вроде тёплые.       Даша уже успела и теплоту полов освоить. Конечно, лёжа на ковре. Её бездонные и безразличные глаза посмотрели прямо в душу, дернули внутри что-то. И это что-то Нила пугало.       Пугало до ужаса. Девушка так легко заползла внутрь и своими руками вытащила нутро наружу, завязывая в узел. Одними лишь глазами.       Нил сглотнул, открывая зип-лок и доставая из кармана карту. Даша закурила прямо в квартире, не обращая внимания ни на что. Её голова мягко приземлилась на пушистый ворс, а пронизывающие душу глаза закрылись, давая хоть минуту на передышку.       Делая ровные дорожки, рыжий заметил, как у него затряслись руки. От нервов, что ли… неважно. Носом Нил ощущает привычную белую массу, проникающую все глубже и глубже в мозг. Руки перестают трястись, а желание выпнуть Дашу из квартиры куда-то улетучилось.       — Я и сама когда-то сидела…       — Что? — всё ещё не понимая, говорит Нил, отстраняясь от кофейного столика. Черт, разводы порошка остались.       — Сначала употребляла таблетки аптечные, потом ксанакс… а когда проснулась утром, абсолютно одна, в маленькой комнате, я поняла, что больше не могу так. И… пошла работать. Вот сюда.       Нил растянулся звездой на полу рядом, пока Даша продолжала говорить. В одной домашней футболке было холодно, но сейчас данный факт его мало волновал.       — И как ты жила до этого?       — Воровала в магазине дешёвую одежду. И перепродавала скупщику, — девушка говорила об этом так спокойно, будто бы ничего такого в сказанном и не было. — Снимала комнату. Жила сегодняшним днём.       — И сейчас ни о чем не жалеешь?       — Хочу уйти. Мне надоело так жить.       Даша сложила руки на коленях, перебирая пальцами подол платья. Она сжала его так крепко, что ещё немного и ткань треснула бы.       — Уходи. Тебя никто там не держит, — тяжело дышит Нил. Эффект от приёма наступил, правда, немного не тот. С дозировкой переборщил. — А хочешь, приходи ко мне.       — Не хочу, — пальцы сильнее скомкали платье. — Я вообще ничего не хочу… у тебя есть, во что переодеться?       — Ну, может и найдётся. Там направо и дверь с левой стороны. Бери че хочешь.       По правде говоря, Нил хотел, чтобы она его покинула хотя бы на пять минут, чтобы мозг отключился. Кокаин стимулировал, давал силы действовать, но вот желания… хотелось просто молча лежать, пересчитывая пылинки на плафоне люстры. И чтобы не единая душа не врывалась.       Даша исчезла. Тихо, на одних носочках прокралась в комнату и затихла. Секунду спустя послышался шорох и глухой стук. Это был шкаф.       Нил закрыл глаза, представляя что угодно, но не Дашу. Как они с Колей в детстве сооружают домик на дереве, как тётя ласково треплет по голове, как пахнет у неё в саду всеми этими замудреными цветами и яблоками, как над ухом пролетает любопытный назойливый шмель и как он садится на ладонь…       Все чувства разом обострились. И запах цветов уже проник в нос, а уши слышат трель птиц и жужжание шмелей. Яблоко с дерева даёт сладость и она буквально пляшет на языке. И потом разом перебивается ядреным вкусом дешёвых сигарет, впервые им попробованных украдкой.       А тётя шепчет что-то на ухо, рукой подталкивая к выходу, улыбаясь. И вот Коля машет рукой, рассмеявшись от чего-то…       Но Нил открыл глаза.       Даша вновь смотрела на него. Только уже по-другому. Не так глубоко.       — Ты в порядке? — только и говорит она тихо.       — В полном, блять.       — Смотри, что нашла.       Она кружится вокруг себя, давая рассмотреть парню его же вещи. На ней эта гавайская старая рубашка висела мешком, свободные шорты, что должны доходить до колен, висят чуть ли не по икры, а на ногах вместо колготок красовались яркие вязаные носки с новогодним принтом, откопанные явно где-то в самых дальних углах шкафа.       — Тебе идёт.       Нил и сам не понял, соврал он или нет. Ему сейчас было абсолютно плевать. Главное, что Даша не такая, как другие.       Её безразличие, презрительная ухмылка и простота. Вот и всё.       Она умеет молчать. Она умеет слушать и делать то, что нужно. Она не лезет с тупыми вопросами и шутками, она не смеётся фальшиво, она вообще не смеётся… но тем не менее, Нила это трогало. Даже потребность в сексе исчезла на второй план.       — Ещё полежим? Или как? — снова спрашивает.       — Может, чай?</i>