По делу и без лишних слов.

Лучик солнца игриво щекочет веснушки на сонном лице. Гермиона открыла глаза и отметила, что у неё прекрасное настроение. Солнечно, тепло, радостно и уютно. Одним словом – великолепно! Окончательно проснувшись, девушка осознала что не знает где она и не помнит как тут оказалась, бережно укрытая зелёным одеялом на кровати. Повернув голову, девушка увидела... Малфоя. Картинки прошлого вечера быстро со поставились в голове. А если он... Нет. Этот вариант точно отпадает. Она в платье, тем более она вчера не выпила и капли алкоголя. А забыть такое просто невозможно. Успокоившись, Гермиона перевела взгляд на Драко. Лицо расслабленно, безмятежно. Меж бровей прилегла морщинка. Часто хмурится. Платиновая прядь упала на лоб. Как же странно видеть его таким спокойным, таким уязвимым, беззащитным. Девушка осторожно коснулась его лба и кончиком пальца откинула прядь назад. Уголок губ парня дёрнулся. — Прекрати на меня так пялиться, Грейнджер. — ухмыльнувшись, но так и не открыв глаза, сонно пробурчал Малфой. Вот же!!! — И вовсе я не пялилась, Малфой. — возмутилась она и, резко сев, скрестила руки на груди. Ну вот, старый добрый Малфой! Драко открыл глаза и уже во всю, нагло ухмыльнулся. Но сейчас Гермиону это заботило меньше всего. Её волновал другой вопрос. Смотря Малфою в глаза, она его озвучила. — Что теперь будет? Теперь, улыбки на лице Слизеринца и след простыл. Он опустил глаза. — Ничего. Эта... Эта ночь ничего не значит. Ничего не будет. Мы... Слишком разные. — поговорил заранее заготовленную речь Драко. Ну вот и всё! Пасмурно, холодно, печально и не уютно. Одним словом – ужасно! Она так и знала, для него это ничего не значит. Не первая, и не последняя. Хотелось плакать, нет. Реветь. Гермиона проглотила ком — Так значит, для тебя это ничего не значит — скорее для себя произнесла Грейнджер. Она помедлила. Горечь и ярость просто переполняли. — А я то наивная, подумала что... — ох, ладно. Была не была. — что ты тоже что-то чувствуешь. — Грейнджер, я... — каждое её слово отдавалось неимоверной болью в груди. — Не надо. — она быстро закачала головой и с махнула накатившую слезу рукой. — пока. Девушка вскочила и выбежала из комнаты босая. Чёртовы туфли! Они остались под этим чёртовы деревом. Она бежала так стремительно, что наверное сбила несколько учеников, а может и учителей по дороге. Заперевшись в кабинке туалета Плаксы Миртл, Гермиона выпустила из себя все накопившиеся эмоции за эти ничтожные десять минут. ***** Как же больно. Идиот. Зачем он это сказал? Идиот! Зачем, зачем, зачем?! Не надо было это начинать. Почему она так притягивает?! Почему его?! Почему она?! Наспех переодевшись и приняв душ, Драко вышел из комнаты и направился в сторону большого зала, не отвлекаясь от размышлений. Он был чернее тучи. Сейчас к нему в здравом уме не подошёл бы никто (если у него не завалялась лишняя челюсть в кармане, конечно). Никто, кроме Панси Паркинсон. Тупая как пробка, острая как нож и ужасно завистливая Слизеринка. Прижавшись к руке Драко, она приторно сладко улыбнулась. — Привет, Дракоша, что ты такой грустный? — спросила своим писклявым голосом ведьма. — Отвали, Паркинсон. Я не в настроении. Рядом прошла Грейнджер, такая же печальная и злая. Драко проследил за ней и это не укрылось от Панси. — Это всё из-за той овцы, да, милый? Видел какое убогое платье вчера напялила на себя грязн... — Закрой. Свой. Р...— начал было тираду Драко, как его перебила Кэсси. — Панси, милая, пойдём покажу тебе кое-что! — сказала она и потянула Паркинсон от себя. Она хотела было сопротивлятся, но Кэсси настаивала. Подмигнув Малфою, Блэк скрылась вместе с Паркинсон. Почему его так задело обзывательство в адрес Гриффиндорки? Драко злился. Злился на себя, на Паркинсон. На Гермиону, которую почему то теперь в голове называл по имени. Вот почему этот день идёт через... То что не прилично обсуждать в приличном обществе. Сев за свой стол, Драко, ушёл в свои размышления. Положил овсянки и стал перемешивать её, не глядя на тарелку. Сейчас всё не имело значения. Наверное каша уже успела остыть, но было неважно. Сейчас все мысли были сосредоточены на каштановых волосах, медовых глазах и веснушками, так крепко засевших в его подсознание. И вдруг... Всё обрело смысл. И вдруг, как по щелчку, он понял. Понял наконец что всё это значит. Хотя, вернее будет сказать, он давно это осознал, но не так давно признался себе в этом. Что значит это загадочное и необъяснимое влечение, что значит злость которую он испытывает, когда слышит оскорбления в её адрес, ярость, когда он видит как кто-то кроме него касается неё. Он понял всё и не собирался теперь это так оставлять, на произвол судьбы. Жизнь и так с ним много пошутила, но сейчас Драко не позволит ей с ним шутить. Резко встав, Малфой незамедлительно направился к Гриффиндорскому столу. Пока он шёл, несколько зевак уже повернули головы в надежде увидеть дальнейшие развития событий. — Грейнджер, нужно поговорить. —выпалил он, как только подошёл к её столу. Гермиона подняла на него грустный взгляд с долей злости и... Разочарования. От последнего в груди парня больно кольнуло. — Нам не о чем говорить, Малфой. — Нет. Он так просто не сдастся. Не сейчас. Никогда больше. — Поверь, есть – Драко с мольбой в глазах чуть тише добавил – пожалуйста, Грейнджер. — Отстань от неё, – рыжий решил вставить слово – ты не... — Рон! – резко оборвала его Гермиона и видя мольбу в глазах Малфоя, она сдалась. Кивнув, она встала из-за стола и последовала за ним. ***** Грейнджер не хотела не о чем говорить. Ей было больно и обидно. Да. Она знала что ничего не получится. Да. Она знала что будет больно. Но легче от этого не становилось. Они шли не долго. Идя кустами и тропинками, волшебники быстро добрались до рощи. Воспоминания нахлынули и в глазах защипало. Она не выдержит. Расплачется. Малфой не должен видеть её такой. Почему именно он? Вот почему нельзя было влюбиться в другого человека!? Надо быстрее уйти, убежать от сюда — кричало сознание. Но глядя в его печальные глаза, она не могла и шага сделать. — По делу и без лишних слов, Малфой. Без лишних слов. Легко сказать! В Драко было так много эмоций, так много "лишних" слов, но он видел. Она не шутит. Она действительно может уйти, а это только всё испортит. Опять. Попытка была одна. Драко лихорадочно начал подбирать слова, но все были не подходящие, недостаточно красивые, недостаточно искренние. В голову билась только одна мысль. Одни слова. Всего три слова, которые скажут так много. И он решился. — Я люблю тебя. — три слова. Три самых важных для неё слова.