Эстетика родственных душ

      Малыш Гун Цзюнь стоял напротив большой двери из красного дерева, которая вела в комнату его лучшего друга из того же класса. Мальчик глубоко вздохнул. Сегодня он впервые пришёл к нему на ночёвку. Что-то необычное заставляло нежное сердце ребёнка трепетать от такого непривычного места для встречи с ним, а ладони сами сжимали ручки рюкзака.       Когда он взглянул на улыбающуюся женщину, что держала его за руку (то была мама друга) вспомнил, что мельком видел однажды по телевизору, как мужчина и женщина поздним вечером находились в одной квартире. А потом они целовались.       Детский ум мальчика вдруг внезапно представил их взрослыми в подобной ситуации. Лицо его скривилось. Фу, подумалось ему.       Молодая женщина открыла дверь, и взору Гун Цзюня предстала небольшая, заполненная различными вещами, по типу персонажей из сериалов и комиксов, комнатка. Обо всех этих монстрах и героях Цзюнь часто слышал от Чжан Чжэ Ханя, который без умолку рассказывал о своих любимцах. Конечно, второй делал то же самое и со своими.       — Цзюнь-Цзюнь, ты пришёл! — с весёлой улыбкой подбежал к нему Чжэ Хань. — Проходи скорее, мама разрешила сегодня сидеть до полуночи. Мы с тобой отлично повеселимся!       — Хорошо, — не менее восторженно возликовал гость, увидев истинные эмоции одноклассника.       Мальчики действительно весь вечер играли в воинов, надев на себя картонные доспехи и использовав, как оружие, пластиковые мечи, затем смотрели их любимые мультики и рассматривали новые блестящие номера комиксов, перекусив между этим вкусным маминым омлетом с зелёным луком.       Когда друзья утомились, госпожа Чжан приготовила им ванну с пеной, от которой пахло фруктами. Чжэ Хань строил пенные башенки на голове Цзюня, а тот, в свою очередь, делал разного размера и формы усы на лице Чжэ Ханя. Такое времяпрепровождение доставляло детям безумно много радости и наслаждения. Казалось, им ничего более и не нужно.       Позже мальчикам надоело играться в воде, и они, помывшись, конечно, не без помощи госпожи Чжан, и укутавшись в полотенца и халаты, с звонким смехом побежали обратно в комнату. Они расслабленно плюхнулись на кровать.       От чистой розовой кожи ребят исходил едва заметный пар.       Гун Цзюнь и Чжан Чжэ Хань удовлетворённо наслаждались тишиной. Цзюнь слегка повернул голову и посмотрел на глядящего на него Чжэ Ханя.       — Чжан. Чжэ. Хань. Ты чего на меня уставился? — с притворным негодованием спросил он.       — Да ничего, — захихикал мальчик, — просто мне нравится твоё лицо.       Гун Цзюнь не ожидал услышать это от друга. Конечно, ничего дурного или удивительного в этом не было, но щёки вдруг стали горячими, брови поднялись наверх, а рот застыл полуоткрытым.       — А?       — Давай переоденемся.       Когда Гун Цзюнь пришёл в себя, он достал из рюкзачка свою пижаму. Она была приятного голубого цвета с рисунками улыбающихся облаков. А спальный костюм Чжан Чжэ Ханя был желтоватого оттенка с ананасами.       — Пошли спать, Цзюнь-Цзюнь.       — Ага.       Хозяин кровати, на которой собирались спать дети, ловким движением откинул одеяло, чтобы его друг мог уютно устроиться на ней. Затем выключил свет и лёг сам.       За окном была уже глубокая ночь. Редкие фонари ещё освещали улицы, но в окно их не разглядеть. Гун Цзюнь, лёжа под мягким одеялом рядом с Чжэ Ханем, смотрел на мерцающую крошку звёзд, раскиданную по бескрайнему небосводу. Круглый белоснежный месяц впускал тусклый свет в комнату, отражаясь от лакированной поверхности ростовой картонной фигуры героя комиксов.       Мальчик почувствовал, что его друг придвинулся ближе, закинув ногу ему на живот.       — Чжэ Хань! — негромко воскликнул Цзюнь, откидывая ногу. — Имей совесть, не переходи границы!       Кажется, тот успел уснуть, но от недовольств гостя очнулся.       — Вообще-то это моя кровать. Где захочу, там и буду спать.       — Тогда я пошёл на пол…       — Нет, стой, я больше не буду, — рассмеялся Чжан Чжэ Хань, схватив того двумя пальцами за рукав. — Давай поговорим немного.       — Ладно. Начинай.       — Вчера мы с мамой о чём-то разговаривали, а потом она вдруг спросила, нравится ли мне кто-то. Цзюнь-Цзюнь, тебе нравится кто-нибудь?       — Ну, да. Мне нравятся мои одноклассники и друзья, нравятся мои родители, персонажи комиксов и мультиков, а ещё…       — Я не об этом. Мама сказала, что в будущем у меня будет много знакомых и друзей. Я буду всё время уходить и приходить, приятели будут появляться и исчезать. Но потом появится тот, кто будет мне очень нравиться. И тогда я захочу быть с ним всю свою жизнь.       Гун Цзюнь сначала лежал на спине, а Чжан Чжэ Хань на боку. Когда друг закончил говорить, Цзюнь повернулся к нему лицом. Тот прикрыл глаза и бормотал ещё что-то неразборчивое. Гость хотел скривить мордашку и недовольно переспросить, что он там мямлит, но тут услышал:       — Если у тебя ещё нет такого человека, то можно ли… Можно ли мне… Им быть…       Последние слова уже были едва различимы, но Цзюнь понял.       Он замер в изумлении. Было сюрпризом услышать такое предложение в такое время и в таком месте.       Мальчик взглянул на своего мирно сопящего друга, послушал спокойное дыхание, не обратив внимания на то, что тот снова закинул ногу на него. Своей крохотной ладонью он погладил тёмные шелковистые волосы мальчишки, что спал рядом, и снисходительно улыбнулся.       Всё же, Чжан Чжэ Хань самый хороший человек, которого встречал малыш Цзюнь. Он считал, что их дружба будет длиться ещё очень-очень долго. Пожалуй, Гун Цзюню было бы жаль однажды покинуть своего Чжэ Ханя. Так что…       — Да. Можно.       Он взял мальчика за руку, накрылся одеялом по плечи и крепко уснул рядом с человеком, который ему нравится.