Строчки на волнах

      Мура выходит замуж в конце сентября, яркие открытки-пригласительные разлетаются по рукам, все, кроме одной. Василию кажется, что в кабинете адмирала слишком мало воздуха. Он давится дымом на парковке, боясь развернуть цветную картонку и прочитать имя избранника.       — Вась?       У Багиры прохладные руки, и непростительно теплый взгляд с морской пеленой. Она всегда умела понимать каждого из них, а еще находить те самые слова.       — Кто он?       Ему необходимо это знать. Кто он, человек заменивший его. Он должен, просто обязан быть лучше. Багира отбирает у него сигарету и отправляет в мусорный бак, затем уж совсем по-матерински прижимает к себе, привычно треплет волосы. От ее кителя пахнет горьким шоколадом, парфюмом адмирала и почему-то яблоками. Садовыми, как на старой даче. Судорожно вздохнув, Василий вроде начинает приходить в себя.       — Он штабной офицер.       Багира запоздало отвечает на его вопрос и тянет в сторону скамейки. У него тысяча незаданных вопросов, но он ограничивается одним:       «Почему?»       — Не все же ей тебя ждать.       — Но ты же ждешь Батю!       Она не отвечает, подставляя лицо теплым лучам, она по-кошачьи жмурится и слегка улыбается. Ионов вновь вытаскивает из кармана пачку.       Кажется, в эту минуту он ненавидит всех. Муру, за ее свадьбу. Багиру, за ее неоправданную верность, Булатова, который даже не представляет, как эта верность ценна.       — Успокойся…

***

      Женя прекрасна.       В белоснежном свадебном платье с игривой улыбкой на алых губах. Прекрасна и больше не его. Фарфоровая принцесса из вчерашней мечты. Он до сих пор помнит земляничный вкус поцелуя и волосы, которые пахнут солнцем. Она упорно делает вид, что не узнает лазурных глаз.       Кот бесцеремонно тянется к графину с водкой, заливая чувства холодной горечью. За последние три недели это входит в привычку. Либо лезть на рожон, либо в бутылку. Гости слишком нарядны, слишком довольны, слишком красивы. Сегодня всего — слишком. Батя обещает придушить его собственными руками, если он не перестанет пить и трепать нервы Багире.       — Души прям здесь, че ждать?!       У командира как и прежде тяжелая рука, Ионов чувствует себя котенком, которого решили утопить. После седьмого раза «промывания» мозгов в бассейне, он наконец понимает, что действительно поздно что-то менять. Мура больше не его. Она остается там, в той жизни.       — Вась… Прости.       Ее голос запоздало доходит до сознания. Вкус ее губ отдает жженным сахаром, его поцелуй — почти насилие. В последний раз. В ее глазах все еще звезды, а в его — догорает закат.