Строчки на волнах

Не думай о секундах свысока Тело охватывает огнём резкой боли, словно подкошенная падаешь на пол. Не уследила. Он смотрит на тебя с усмешкой победителя. - Повезло тебе сегодня, тварь, - слова даются с трудом. Новая волна боли заглушает его слова. Но едва в ладони оказывается граната, все уходит на второй план. Обеими ладонями сжимаешь в руках смерть. Свою и совсем еще девчушки. - Смотри, не замерзни, - издевательство. Мужчины уходят. - Что с нами будет? - ребёнок смотрит полными страха глазами. - Все будет хорошо, - говоришь, едва сдерживая стон. - Нужно лишь немного подождать,- дыхание сбивается. - Они придут за нами, - ты надеешься что они успеют, спасут девочку. Только бы успели. Закрываешь глаза от новой вспышки боли. Практически не чувствуешь ног. Сквозь сжатые зубы всё же срывается стон. Счёт на секунды. Вдох-выдох, волна боли, вдох- выдох и снова. Роковая череда. Медленно утекают секунды, как песчинки в старых часах. Тик-так. Пальцы рук немеют и начинают мелко подрагивать. - М-м-м, - кусаешь губы, заставляешь себя поджать ноги, и коленями сжимаешь руки. Здесь ребёнок, который должен выжить. Будь одна, ты бы уже разжала руки. Думаешь о ребятах, которые сейчас отстреливаются снаружи. Представляешь, что будет, если они среди завалов обнаружат останки тела. А ведь сказала Уме, что спать пошла. Поспала, на губах появляется горькая усмешка. Сил почти не осталось, хотя, что врать, их нет совсем. Кажется, они сегодня впервые опоздают. И больше некому будет дожидаться их с операций, и провожать некому. Сколько осталось несказанных слов. До боли хочется хотя бы проститься. Перед глазами расплывчатые образы. - Багира, приём, - от невозможно родного голоса выступают слезы. Больно уходить вот так - в чужом доме, с чужим ребенком. Понимаешь, что не выдержишь больше минуты. И это последние мгновения. Громкие шаги сначала кажутся бредом. - Ты как здесь оказалась? - Булатов опускается рядом и дотрагивается до плеча. - Вот, не стала тебя дожидаться, сама пришла, - голос словно чужой и ломкий. - Дура!Ай... - кричать нет сил. - Больно? - Бизон, кажется ещё не верит, что перед ним именно ты.- Ты почему на связь не выходила? - А у меня руки, Бизон, заняты, - когда они рядом, дышать чуть легче. И теперь можно уйти спокойно. - Забирайте девчонку и уходите, - просишь ты. - Кот, - Булатов указывает парню и ты кажется догадываешься почему. - А мы тебе сейчас немного поможем. - Вань, уходи, - ты готова умолять. Больше всего боишься что они могут пострадать. Так непривычно обращаться по имени, командира передергивает от твоих слов. Не твой тон. Слишком безнадежный. - Вместе уйдем, либо туда, - он указывает наверх, - либо на выход, - говорит громко, стараясь добавить в голос позитива.- Хотелось бы, конечно, на выход. Бизон крепко обхватывает тебя за руки, а Батя легко подхватывает тебя и несет к выходу. - Ты, главное, руки разожми, а остальное мы сделаем, - торопливо произносит мужчина. - Есть, командир, - даже сквозь камуфляж чувствуешь тепло друга. Вдруг становится спокойно и легко. Взрыва ты не слышишь. В себя приходишь уже на каталке, тянешь вперед руку в поисках родного тепла. - Здесь я, здесь, - Батя сжимает твою ладонь. - Вот что тебе в КТЦ не сиделось? - А сам -то, - вдруг замечаешь, что командир довольно сильно прихрамывает, а там, в доме, он, похоже, совсем забыл о своем ранении, пока тащил тебя. - Что я Пригову скажу, - растрепанный, поцарапанный, он почему-то напоминает тебе мальчишку, порвавшего новые брюки. Вдруг захотелось рассмеяться. - Скажи, что подскользнулась и упала неудачно, - предлагаешь ты, мысленно представляя реакцию начальника. - Ладно, придумаю что-нибудь, - он крепко сжимает твою ладонь. - Ты только выздоравливай скорее, - похоже, Батя боится, что рассерженный генерал может посадить его на твое место, в качестве наказания. - И вы без меня не расслабляйтесь, - произносишь ты. - С тобой расслабишься, - командир следом за тобой влезает в карету скорой помощи. - Вы от меня ещё долго не отделаетесь, - улыбаешься. - Мы ещё поговорим с тобой насчет дисциплины, - ворчит Булатов, вновь сжимая твою ладонь.