Лживый танец

      Чимину шел такой цвет волос. Увидев его на занятии, я был немного в шоке, но если быть честным, то мне понравилось это преображение. Чимин был красивым.       Когда мы начали общаться более тесно, то он познакомил меня со своим другом Тэхеном, а потом и с Намджуном. Я оказался им обоим хеном, что было довольно… весело. Знаете, Чим был веселым. Он часто предлагал мне выпить, а потом я его утаскивал домой. Я точно и не помню, как мы начали общаться. По-моему, это произошло когда его в очередной как-то задели.

* * *

      — Ах ты сволочь! — сизеволосый хватает с пола пластиковую бутылку полную воды и кидает ее в Хен Хэбека. — Ты че, только оскорблять меня можешь? Слабо в лицо сказать, а?       В тот день учитель Ким отошел в свой кабинет, оставляя учеников наедине, и Хэбек явно не собирался упускать такую возможность. Именно поэтому последний встает с места и тянется, после чего вплотную подходит к Чимину, буквально заставляя того выгнуться в обратную сторону.       — Пе-дик, — кратко растянул молодой человек, смотря в самые глаза Пака. Я еле сидел на месте. Мне хотелось врезать ему. Этот идиот не понимает, как трудно нести на себе такое бремя. Такие, как мы, постоянно испытывают страх и не могут признаться человеку в любви, совсем не зная, как тот отнесется к подобному.       — Что-то новое не хочешь мне поведать? Или других слов не знаешь? — Чимин расплывается в улыбке, вызывая небольшое изумление у окружающих, а уж тем более у самого Хэбека. Первый хватает последнего за руку и тянет на себя, начиная улыбаться уже нежнее. Его ладонь укладывается на чужую поясницу, и через пару секунд скатывается вниз. Хэбек тогда лицо такое сделал, что смешно стало. — Я могу научить тебя им. Просто скажи, что на самом деле тебе хочется трахнуться со мной, и я все пойму. Мой член всегда будет для тебя доступен.       — Фу! — парень отскакивает, краснея толи от злости, толи от смущения. — Вот ты… грязный гей!       — Ну ты чего, малыш? Я чистый. Всегда перед выходом на улицу стараюсь помыть себя там, — Чимин все еще лыбится. Боже, я его совсем не знаю, но уже обожаю.       — В аду бы тебе гореть! — лицо Хэбека полно ненависти. Он выбегает из зала для тренировок в неизвестном нам направлении, и Чимин фыркает, начиная оттряхивать свою одежду.       — Че вылупились? — юноша осматривает окружающих. Кто-то смотрит с отвращением, кто-то с уважением, а кому-то вообще все равно.       — Ты… Ты такой молодец! — какая-то девушка чуть машет рукой и неловко улыбается. Вот тут уже удивляется сам Чимин, а я просто смотрю на эту девушку и не понимаю: она шутит или говорит правду?       — Э… спасибо, — он неловко трет затылок и плюхается на пол рядом со мной, ничего не говоря.

* * *

      Эта девушка начала с нами дружить. Она оказалось чудесной, и ее имя Изуя Теруми. Потом она познакомила нас со своей подругой Иошито Кохэку, которая тоже поддерживала нас, но боялась сказать об этом. Две эти девушки, как оказалось, встречались, и потому были очень рады, что в академии они не одни. Изуя, фиолетововолосая японка, играла в нашей четверке (о да, у нас возникла четверка) роль самой активной из активных, а Иошито, сероволосая тайка с японским именем, была самим спокойствием и рассудительностью. Эти девушки, можно сказать, сблизили нас с Чимином. Мы стали общаться только из-за них.       Так шел день за днем, а потом и месяц за месяцем: день рождения Чимина, Тэхена, мой, Намджуна, Иошито и Изуи… В какой-то момент я понял, что мне становится грустно, когда я смотрю на Чимина. Он такой… недоступный? Пак был хорошим другом, хоть и вел себя как дурачок иногда. Я начал осознавать, что со мной происходит, только перед экзаменами в академии. Мы должны были сами поставить себе танец, а потом станцевать. Это было прямо перед новым годом, и через пару дней после этого мы и ребята напились. В тот день… ох. Этот день до сих пор вызывает во мне стыд, и когда-нибудь я точно расскажу об этом Чимину, но не сейчас.

* * *

      — Чимин-ще, вставай, — Тэхен трет переносицу и трясет Чимина за плечо. Девочки давно уже ушли, и остались только мы втроем. — Агх, Чим-Чим! Вставай, алкаш!       — Сам алкаш! — пробубнил в стол Пак, отказываясь поднимать свою голову. Тэхен тяжело провыл и встал с места. Он хлопнул меня по плечу и вышел в туалет.       Я был трезв. Почти трезв. Трезв настолько, чтобы понимать происходящее, но не в силах остановиться.       — Чимин, — тихо, почти шепотом позвал я и наклонился к юноше. Я до сих пор не уверен в том, что он вырубился сразу после ухода Тэ. — Вставай. Нам нужно собираться.       Тогда я не услышал ответа, и потому очень сглупил. Вы когда-нибудь целовали спящего? Если да, то чувствовали ли Вы себя после этого насильником? Я — да.       Губы Чимина были такими мягкими, и от них пахло алкоголем. Это не так удивительно, ведь недавно он пил, как не в себя. После этого поцелуя я начал замечать, что больше слежу за Чимином, почему-то хочу заботиться о нем и уже не хочу соперничать. Мне хочется, чтобы он был счастлив на своей новой работе, чтобы его не доставали в академии и чтобы он показал мне свои слабости. Я захотел быть тем, к кому он сможет прийти в любое время и рассказать обо всех своих переживаниях. Я просто… не знаю. Я влюбился до беспамятства, но не мог об этом сказать. Чимин был важен для меня, но я боялся своими чувствами испортить наши хорошие отношения, которые приходилось выстраивать месяц за месяцем.       Мне очень сильно помогли Изуя и Иошито. Они обе сразу заметили, что со мной что-то не так, и посоветовали все же признаться во всем. Они говорили, что Чимин не станет как-то прерывать общение лишь из-за этого, и в глубине души я знал, что они правы.       

* * *

      — Хоуп! — Чимин слегка улыбнулся. После танца ему было тяжело дышать. Через пару минут настанет моя очередь показывать свой номер, и сейчас решится то, что так долго мучает меня. — Я желаю тебе удачи!       За кулисами так темно, но если шагнуть вперед, то твоему взору будет открыта сцена и свет. Прожекторы начнут бить в глаза своей яркостью, и ты совсем ничего не увидишь дальше первого ряда сидений. Под прожекторами тебе жарко и ты потеешь. Мне нравится это чувство. В такие моменты я просто закрываю глаза и начинаю танцевать, совсем забывая о взглядах, о том, что тебя в буквальном смысле оценивают. Может, если я закрою глаза, то мне станет так же легко?        — Слушай, — веки опускаются, и становится темно. Я слышу лишь сбитое дыхание сизеволосого. — Я люблю тебя.