Ореховое варенье

Клара бежала по ступенькам. Витые перила, подобно грозным стражам, охраняли ее путь. Высокие и громоздкие. Их отлитые металлом орнаменты сливались в расплывчатые пейзажи давно затерянных мест. Чего только не чудилось мельком брошенному взгляду пытливых глаз. Диковинный зверь, ловко прыгавший с одного пролета на другой, вдруг замер. Хрупкая от быстрого бега лодыжка предательски подвернулась. Цепкие руки упали в объятья изрешеченных узорами перил. От резкой остановки волшебный мир развеялся звуком битого стекла. Обернувшись, Клара увидела, как пряный мед сквозь граненые осколки медленно стекает по винтовой лестнице. Последним, что она запомнила был переполненный любопытством взгляд ее надежного, быстроногого спутника, обращенный туда, где кончаются ступени. Утренняя прохлада и первый опавший лист предвещали неминуемое приближение осени. Обычно, жаркий август провожают нехотя, ежась от одной мысли о возвращении к привычному ходу жизни. В голове не укладывается. Как целых три месяца могли так быстро исчезнуть, оставив за собой лишь легкий загар и несколько воспоминаний? За пять проведенных в школе лет трудно не заметить некой закономерности. Первая неделя учебы непременно сопровождается грустными восклицаниями и светлой печалью, летающей в воздухе. Что учителя, что ученики больше всего жалеют о безмерном количестве свободного времени, которое они каждый день тратили в никуда. Конечно, Клара, как и все любила неделями на пролет болтаться без дела, гуляя вечерами на просторах бескрайних полей или убегая на закрытые от посторонних глаз полянки прилесков, коими кишели здешние края, но всеобщих страданий она все же не разделяла. Ненависть большую, чем к школе она питала только к жаре. Изнуряющей, высушивающей до костей жаре. Каждый без исключения день, когда температура поднималась выше 25 градусов, а после первой половины июня таких было предостаточно, ее маленький организм мучала жажда и бессонница. Так что о возвращении к учебе она горевала не сильно. Это была вполне приемлемая плата за хорошее самочувствие и прохладный ветер, бойко шествовавший по ее рыжим кудрям. День за днем серая школьная реальность начала приходить в порядок. Практически все с легкость позабыли о недавнем горе и с треском рухнули в свалившиеся на их головы заботы. Тех, кто все же не мог смириться с безвременным наступлением листопадов никто уже не слушал и их беспочвенные стенания с легкостью игнорировались. Клара любила учиться. Ей нравилось смотреть на мир через призму взрослеющего любопытства. Только всю радость познания ей портили одноклассники. Совершенно неразумные и неоправданно жестокие существа. Не сказать, что они с ней особенно бесцеремонно обращались, но друзей у Клары было не много. Так, например, в одну прекрасно серую пятницу она подралась с главным задирой класса. В порыве присущей детям злобы он вывалял ее портфель в грязи. Такую низость стерпеть было невозможно. Немногим позже, когда о происшествии узнали учителя, Клару вызвали к директору. Только Клару. Она прекрасно знала, что ей скажут. Мол нужно быть выше подобных выходок, учиться уходить от конфликта и с гордо поднятой головой игнорировать опьяневших от собственной наглости мальчишек. Не было ни малейшего желания выслушивать эти бредни. Решение принято. Бежать. Бежать как можно быстрее и как можно дальше. Бежать без оглядки, понадежнее спрятавший от глупых отговорок, скрывающих нежелание решать проблему и отсутствие методов, способных повлиять на этого маленького засранца. В беспамятстве она не разбирала пути, а задумавшись о чем-то даже не заметила, насколько далеко убежала. Полузабытая тропинка вывела ее к старому маяку, заброшенному с десяток лет назад. Любопытство пересилило страх и Клара, медленно ступая по вымощенной камнем дороге, подошла к неопровержимому свидетельству человеческой изобретательности, величественно возвышающемуся над линией прибоя. Вокруг не было ни единой души. Даже чайки куда-то подевались. Только она, тридцать с лишним метром загадочности и гигантские валуны, крошащие на мелкие осколки неумолимо накатывающие волны. Мощенная дорога позади. Поднявшись по невысокой лестнице, она дернула железную дверь. Не заперто. Еще несколько робких шагов и юному исследователю открылась винтовая лестница, ведущая далеко вверх. Клара осторожно ступала по изношенным временем ступеням, вела рукой по деревянному поручню витых перилл. Их затейливые рисунки, умело выкованные из крепкой стали, переплетались в тонкое полотно пейзажей. Подобно домотканому гобелену, они служили проводниками в чуждый человеку мир нетронутых лесов. Чем выше она поднималась, тем четче в ее сознании вырисовывалась картина мира, в котором она никогда не была и диковинный зверь, которого никогда не видела. С каждым шагом и девочка, и зверь становились все смелее, уходя от истоков привычной жизни. Минув лестницу и оставив нового знакомого чуть позади, Клара, совсем осмелев, толкнула дверь, ведущую в световую комнату. Самая верхушка маяка, наполовину стеклянная, с внушительных размеров прожектором по середине. В правом углу ее поля зрения что-то двинулось. Повернув голову, Клара увидела мальчика, сидящего на полу прямо перед стеклом и увлеченно смотрящего на набегающие волны. - Что ты здесь делаешь? – равнодушно спросил он. - Я заблудилась. – немного виновато ответила Клара. – Как ты нашел этот маяк? - Не повезло. - Не повезло? - Да. Не повезло, если ты не собиралась надолго оставаться. Во время прилива дорогу затапливает. Только сейчас, подойдя немного ближе, Клара сумела его разглядеть. Ее ровесник, лет 12, худощавый, с черными густыми волосами и глазами темно-зеленого цвета. Посмотрев на нее, он с ухмылкой продолжил. - Следующие четыре часа отсюда не выйти. Разве только улетишь. Немного подумав, Клара решила, что раз идти ей сейчас все равно некуда, застрять здесь – это не так уж и плохо. Выбрав себе местечко на противоположной стороне стеклянной стены, она тоже села смотреть на море, облокотившись на выступ небольшой колонны. - Питер. – сказал черноволосый мальчик через несколько минут тягучего молчания. - Клара. – ответила она не задумавшись. - Почему ты забрела так далеко? – с едва уловимым интересном спросил Питер. - Убегала. – неохотно ответила Клара. Вновь ощутив всю досадность незаслуженного унижения, она посмотрела на свой портфель. Промокший от прибрежной мороси и безнадежно испачканный. После недолгих раздумий о том, каких усилий стоит вернуть ему прежний вид, Клара начала мысленно перебирать его содержимое, пытаясь понять, могло ли пострадать что-то ценное. На тетради и немногочисленные учебники ей было плевать. Заменить их куда проще, чем кажется. Небольшую ценность представляла книга, взятая в библиотеке, чуть меньшую любимая шапка. Серовато-белого цвета, с помпоном на самой верхушке. Мягкая и красивая. Но главное, прошедшая с Кларой не одну зиму и множество снегопадов. Она понемногу вспомнила все, что было в сумке и, пожалуй, самым ценным, среди бесчисленного множества скрепок и заколок, была маленькая баночка орехового варенья. Каждый год, в конце августа, они с мамой собирали грецкие орехи, растущие в их саду. За следующие несколько дней, при помощи сахара, гвоздики и щепотки магии, медленно выворенные, да так, что становятся мягкими, орехи погружались в стеклянные банки и отправлялись в погреб. До тех самых пор, пока промозглым осенним вечером кто-то не решит открыть первую маленькую баночку с законсервированным в ней уютом и не упьется теплой пряностью специй, медом растекающейся по жилам. И каждый день после, вы будете рьяно желать хотя бы одну ложечку, хотя бы один орешек, лишь бы снова испытать этот приторно-сладкий вкус. Так будет продолжаться до середины зимы, пока с удивлением и прискорбием не обнаружится, что запасы истощены и нужно искать новый источник пряного тепла. Пошел дождь. Падая с неба, капли, казалось, разверзали воздух, бесцеремонно барабаня по стеклу. Единственным, о чем думала Клара, был терпкий запах грецких орехов, выворенных в сахаре. Раздумья длились не долго. К тому же, что может наладить дружбу лучше, чем сладости? Не произнося ни слова, Клара достала баночку из портфеля и подошла к Питеру. Сев рядом, она протянула ему медового цвета пряность. - Что это? – все так же спокойно спросил Питер. - Ореховое варенье. - Не знал, что такое бывает. - Да. Попробовав однажды, полюбишь на всю жизнь. Этот день стал первым из дюжины подобных. Каждую пятницу, Клара сбегала из школы, шла к старому маяку, поднималась по винтовой лестнице, сопровождаемая сказочным зверем из нетронутых лесов неизвестной страны, вела рукой по деревянному поручню, и заходя в наполовину стеклянную комнату, делила маленькую баночку орехового варенья с темноволосым мальчиком, задумчиво смотрящем на волны. Подолгу разговаривая и коротая вместе унылые дни, они сами того не заметив, стали друзьями. Питер никогда не спрашивал от чего бежала Клара, а Клара никогда не спрашивала, как Питер нашел маяк. Не зная даже фамилий друг друга, они стали самыми близкими людьми в целом свете. Это была их маленькая вселенная, служившая надежным укрытием от внешнего мира. Осень подошла к концу. Куда понемногу исчезало варенье знали только чайки и волны. С каждым часом за окном холодало. Клара медленно падала в теплый зимний сон.