Становление

- Почему ты извиняешься? – растерявшись от слов Джехена, неловко улыбаешься, а глаза непонимающе осматривают идеальное мужское лицо, - Почему я должна прощать тебя, если ты не виноват? – набираешь в легкие побольше воздуха. - Т\и, на улице все-таки Январь, снегопад. Обещали сильную метель. Поедем домой спать, а утром все обсудим, - голос Юно звучит мягко, так согревает, и, черт возьми, все внутри заставляет наизнанку выворачиваться. А ты мазохистка, тебе так нравится. Но все казалось слишком неправильным – даже твои чувства к нему. - Я останусь с Марком, - выдаешь с тяжелым сердцем, и как только Чон приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, опережаешь, - мне стыдно находиться рядом с тобой, Джехен. Даже сам факт того, что ты приехал сюда за мной, ночью… - пока ты это говорила, Юно испытывал смешанные чувства, среди которых преобладающей являлась тревожность. Чон замкнулся и ты заметила это. Парень хотел что-то сказать, но не мог. Кажется, он воспринял твои слова в негативном ключе и сильно расстроился. Весь этот разговор был неполноценным и полным недопонимания. - Даже если, - Юно бросил взгляд на звездное небо, - даже если ты не прощаешь меня, то это совсем не значит, что… - Да какого черта?! – повышаешь голос слишком неожиданно и оттого парень вздрагивает, - за что ты извиняешься, Джехен? Ты думаешь, что если я не извиняюсь, значит это должен сделать ты? Это не так работает, не выставляй меня полной дурой! – срываешься в конце на крик. Чон действительно удивлен тем, что ты сказала, и даже не осмеливается что-либо произнести. - Я знаю, что я виновата, не стану отрицать. Но я не могу попросить прощения, потому что, черт возьми, боюсь услышать «т\и, я тебя не прощаю», - стараешься сдерживать эмоции, но это очень сложно. Прикрываешь глаза на несколько секунд, понимая, что твоя истерика близко. «Я уже достаточно совершила ошибок. Одним срывом меньше, одним больше – никто не запоминает мои истерики» - хочется остаться спокойной и без излишеств извиниться. Почему эти чувства так сложно сдержать? - И знаешь… если не простишь, я тебя пойму, - шмыгнув носом, ты покачала головой, - я не ценила нашу дружбу с самого начала. Влюбилась в тебя, когда ты был в гостях в моем доме. Когда приехала к тебе, то приставала и домогалась, даже после первого отказа рассчитывала на секс. Как там говорят, «без тормозов»? – усмехнувшись, пытаешься скрыть огорчение за улыбкой, - А как только узнала, что у тебя есть девушка и была до меня, то распсиховалась и даже… даже… - голос задрожал, не давая возможности закончить мысль. На холодных щеках чувствуешь обжигающие дорожки слез. - Даже не попыталась тебя понять! – кричишь, и благо сейчас вокруг лишь иногда на дороге ездят машины. Юно молча слушает. - Я не ценила нашу дружбу, я предала тебя! Понимаешь? Если это, конечно, была она, - и поджав губы, жмуришься. Дрожишь так сильно, что, кажется, вот-вот упадешь. - Хотя кому я вообще была когда-либо нужна? - смотришь на асфальт перед собой, весь в снежинках, - Стоило папе оставить нас, как у матери резко поменялся характер, и она вообще перестала заниматься моим воспитанием. Перестала меня любить и за любые проступки упрекала так сильно, словно я наркоманка и убила людей. Хорошо, что со мной всегда был Донхек, который занимается моим воспитанием последние шесть лет. И как ему это не надоело? - твоя широкая улыбка переполнена болью. - Я влюбилась в тебя, потому что хотела влюбиться, - бросаешь взгляд на Джехена лишь на несколько мгновений, и настолько сейчас погружена в себя, что даже не замечаешь, как его щеки покраснели далеко не от мороза. - Потому что все вокруг были такие в подростковых любовных разборках, бегали на свидания и целовались за школой и домом, а я думала, что не умею любить. И тут появился ты: такой яркий, с лавандовыми волосами, как и у меня. Это было мое лучшее лето, после того, как мы с папой ездили в Диснейленд, и это было нашим последним летом вместе, - шмыгаешь носом, прикрывая лицо ладонью. - Я так привыкла к доброте Донхека и он для меня как брат уже настолько, что я никогда не воспринимала его в романтическом аспекте. Наверное, он считает так же. А ты такой умница, такая… мамина радость. Помнишь, как ты устроил мне целую фотосессию? Как в конце отвел меня в ресторан, ты помнишь? Подарил мольберт и кисть, а еще забыл у меня рубашку, футболку и толстовку. Я позволила себе это оставить в родном Сеуле, я носила твои вещи время от времени, вспоминая все то, что мы вместе пережили. Ты был так добр ко мне… - не прекращаешь плакать, потому что воспоминания захватывают. - Некоторое время я считала, что это была слабость перед умным и красивым молодым человеком. Но шло время, и я не смогла забыть все то, что ты сделал для меня. Я не смогла забыть тебя, понимаешь? С тобой во мне возникло желание нравится, держаться за руки, целоваться и показывать сексуальную часть себя. И я знаю, что опоздала, не говори это мне! – хочется кричать, но говоришь только на повышенных тонах, чувствуя, как сегодня перенапряглись твои голосовые связки. Длительно пение без определенной подготовки на тебе всегда так отражается. - Я знаю, что она умнее и красивее. Что вы вместе уже давно-давно. Я не осуждаю тебя, ясно? – голос дрожит, а в груди ощущается ноющая боль, - Я просто завидую ей и упрекаю себя за то, что повела себя так ужасно. Донхек мне не объяснял никогда, что делать, если на твои чувства не отвечают, а я никогда не задавалась этим вопросом. Глупо, правда? – опять улыбаешься, уже не зная, какую реакцию с какими словами сопоставить. От тебя веяло страхом и одиночеством. - Не уверена, что смогу после этого претендовать даже на то, чтобы называться твоим другом, ведь друзья так не поступают. Я хочу, чтобы ты знал: я хотела, как лучше, но я не знала, что мне необходимо сделать! Я держала на тебя обиду, хотя прекрасно понимала, что не должна этого делать! Я поставила свои чувства выше твоих, разве это нормально?! – пытаешься вытирать дрожащими руками поток слез. - Мне стыдно, черт возьми, стыдно за то, что я сделала. За то, что чувствовала и чувствую. Я не могу долго думать о чем-то другом в последние дни, мои ошибки убивают меня! Мне очень жаль и я хочу попросить прощения, но мне кажется, что я недостаточно раскаялась! – поднимаешь голову, наконец, и пытаешься смотреть Джехену в глаза, но из-за слез на твоих глазах пелена. - Нет… ты знаешь, я солгала. Я влюбилась в тебя не потому, что хотела влюбиться. Я влюбилась в тебя потому, что ты сделал меня счастливей всех! – собираешь остатки своих сил и набираешь в легкие побольше воздуха, - И если ты никогда не знал, что чувствуешь, когда причиняешь боль тем, кого любишь, то знай – это сводит с ума! – кричишь так, как никогда не кричала. Жмуришься, потому что уже не выдерживаешь. А кричишь ты, потому что кажется, что тебя не услышат. Страшно. Ты устала, морально и физически вымоталась. Во рту пересохло, и ноги совсем не держат. Из-за нервов тяжело стало дышать. У тебя нет сил говорить, а потому закрываешь лицо руками и громко плачешь. Давно ты так не была с кем-либо откровенна и не знаешь, как к этому отнесется Юно. Не слышишь приближающиеся шаги из-за того, что тонешь в эмоциях. Только чувствуешь, как ладони обнимают тебя за дрожащие плечи, как прижимают и гладят по голове. Поднимаешь заплаканный взгляд и видишь Джехена. Почему-то сначала показалось, что ты сошла с ума, но все это было в действительности. - Без прощения не может быть дальнейшей жизни. Я тебя прощаю, но не потому, что так надо, а потому, что чувствую, как ты раскаялась. Это гораздо важнее, чем все остальное. Мы никогда не были друзьями, потому что, не успев стать своим другом, я ощутил, что люблю, - пока Джехен говорил это предложение, кажется, ты успела поседеть, - да, у меня была девушка. Но я от нее ушел, потому что не смог забыть свою любовь к тебе. Потому что никогда так к ней, как к тебе, меня не тянуло. Последующие месяцы, как я вернулся в Лондон, я только о тебе и думал, - Чон почти что шепчет свой монолог, а ты боишься даже дышать. - Ни один человек ни в состоянии до конца понять другого, это не твоя вина. Я отказал тебе в сексе, потому что не знал о твоих чувствах. Вещи я оставил специально, потому что хотел остаться с тобой тогда, но не мог. Это нормально – ставить свои чувства выше моих, потому что эгоизм полезен, а твои чувства прекрасны. Спасибо тебе за твою любовь. Я никогда еще не чувствовал себя таким любимым. Спасибо, что доверилась мне, - и закрыв глаза, Юно наклоняется к твоему лицу, целуя холодные губы. Слезы застывают в уголках глаз, а земля уходит из-под ног. И нет никого, кто сейчас был бы счастливей.