одно правило

Дима красивый. Нет, Игорь, конечно, и раньше это знал и видел, но сейчас отчего-то снова это подмечает. Весь красивый... Весь. Но взгляд всё равно невольно падает на руки. Красивые, чуть меньше, чем у самого Игоря, но такие же крепкие. Запястья некрепко обхватывают манжеты рубашки и Игорь, чуть склонив голову, хочет увидеть немного больше оголённой кожи. Руки Димы — это секс. Чистой воды секс, иначе быть и не может. И Дима это знает. Дима абсолютно наглым образом этим пользуется. — Мои глаза выше, Горь, — негромко говорит он и руки свои складывает на коленях. Так наигранно прилично, что не верится, что ещё пару минут назад этими руками он лапал Игоря за задницу. Да и не для этого он это делает. — У меня, гм, предложение... сыграть в игру. Игры в постели Игорь любит. Заинтересованно приподнимает голову, всматриваясь в Димино лицо. Лёгкая улыбка, которая на самом деле не сулит ничего хорошего, обманчиво манит. Игорю хочется её сцеловать. Хочется сделать хоть что-нибудь, чтобы Дима перестал на него так смотреть и сделал хоть что-то. Но не делает. Ждёт, пока Дима расскажет про какую-то игру. — Тебе должно понравиться, — наконец продолжает. — Всё очень просто. Правила просты, точнее оно у нас только одно: я делаю всё, что хочу, а ты только смотришь. Согласен? Глупое правило, едва не вырывается у Игоря. «А как же я?» — немой вопрос, который Дима, конечно же, считывает. Выдыхает и чуть наклоняется вперёд к Игорю. — Ты будешь смотреть. Я знаю, что тебе это нравится. Вижу, как ты смотришь. И решил... но если тебе не хочется... — сбился с настроя. Игорю это не нравится. — Согласен, — говорит он. — Я согласен на это правило, Дим. Только смотреть. Хорошо. Мне нравится. Ты красивый. Даже когда злой — тоже очень красивый. Я согласен смотреть. Только, ну, хотя бы сам могу подрочить? Димку, кажется, всё-таки задобрить получилось. Он сразу как-то снова собрался, улыбнулся и выпрямился. Понравилось. Конечно, ему понравилось, что Игорь согласился. Не могло не понравиться. Дима встал с кровати, в пару шагов оказался рядом с Игорем и горячо выдохнул в ухо: — Нельзя. Пока я не разрешу. Приехали. — Согласен? Будто у Игоря есть выбор. — Да. Дима возвращается на кровать, а сам Игорь садится напротив — на стул, с которого скинул какие-то непонятные вещи. И чёрт с ними. Сейчас интереснее другое. Дима возбуждён, но недостаточно для того, чтобы быстро снять вещи и довести себя до разрядки. Ему не кончить хочется, ему себя показать хочется. Чтобы Игорь завороженно смотрел на него одного и запоминал всё. Поэтому Дима, со всей присущей ему эстетикой, начинает расстёгивать рубашку — и Игоря уносит. Дима красивый. Такой красивый, что иногда дыхание спирает, когда смотришь на него. А сейчас он ловко расстёгивает мелкие пуговицы на своей рубашке так, что Игорь, кажется, совсем перестаёт дышать. Пальцы скользят по оголившейся коже, специально оттягивая края ткани, чтобы можно было увидеть больше. А Игорь смотрит на руки. Смотрит на то, как натягивается кожа на косточках, как подушечками пальцев мягко выталкивают пуговицы из петель. Дима никак не комментируют это, но замечает. Ведёт ладонью от шеи до пояса брюк, да так и замирает. Секунда, две, три. — Игорь, — зовёт с кровати. — Пожалуйста, дыши. Игорь выдыхает и чувствует, как начинают подрагивать руки. У Димы внизу живота шрам, Игорь его хорошо знает — столько раз ощупывал, касался пальцами, целовал. Но ни разу не смотрел вот так прямо. Дима, кажется, даже смущается немного — у него щёки покрыты неровным румянцем, но не прекращает раздеваться. Рубашка летит на пол, за ней и брюки с носками. Диме надоело тянуть резину. По Диме видно, что ему уже невтерпёж. На белье можно заметить чуть влажное, почти незаметное пятно. Игорь облизывает губы и сжимает ладони в замок. У него тоже стоит. Ему хочется, очень хочется... прикоснуться хочется, поцеловать хочется, прижать к себе... Но правило остаётся неизменным: смотреть, но не трогать. Игорю нравятся пальцы Димы. Достаточно тонкие и длинные, иногда неприлично холодные, при этом очень красивые. Нравится ощущать их в себе, пока Дима осторожно его растягивает, нравится видеть на своём члене, пока они быстро дрочат друг другу в ванной перед работой. И, конечно, нравится, когда Дима обхватывает себя и негромко стонет. Даже глаза прикрывает, сжимая кольцом основание члена. Собственная рука Игоря тянется погладить себя через одежду. Не получается. Дима открывает глаза ровно в этот момент. — Нельзя, — глухо говорит он. — Я не разрешал. Не разрешал. Игорь снова переключается на руки. Дима касается головки члена второй рукой, а потом лезет под подушку за смазкой. Капает на ладонь и уже полностью обхватывает член. Снова стонет, толкаясь первый раз. А кистью так красиво двигает... У Игоря пересыхает в горле. Восхищение стучит где-то там же, в глотке, и не может вырваться наружу. Зато Дима начинает стонать всё громче, то ускоряя движения, то почти совсем прекращая их. Не находит свой темп, ну или не хочет. Кто его знает. Ещё один стон срывается, когда Дима касается своего соска. Соски у него не слишком чувствительные, Игорь это прекрасно знает, но ему нравится сам процесс. Да и Игорь ловит такое удовольствие, когда лижет их, покусывает и пощипывает. Сам снова забывает про дыхание, потому что Дима открывает голову назад и начинает двигаться рукой быстрее. Кисть потом болеть будет, внезапно думает Игорь, но тут же забывает об этом. Дима что-то шепчет. — Игорь, Игорь, Игорь, — повторяет, ускоряясь. Повторяет так часто, что сам Игорь забывает, что это его имя. А на очередном «Игорь» застывает и кончает, крупно вздрагивая и толкаясь в свою ладонь. Игорю хочется... то ли слизать сперму, то ли просто взять пальцы в рот... мысли разбегаются... — Игорь, — тянет Дима. — Горь. Ты как? Хочет кончить... — Хочу кончить. Можно? Дим, Димочка, пожалуйста? Я быстро. Дима небрежно вытирает ладонь о простынь — всё равно менять придётся. А потом кивает: — Да, Горь. Можно. Игорь ещё никогда так быстро не спускал штаны. Смазку Дима подал, но сам к нему не коснулся — смотрел внимательно, но подслеповато щурился. Хватило совсем немного. Но дрожь в теле оказалась сильнее. На стуле сидеть неудобно... И надо помыться. Под задницей же нет простыни, которую можно будет потом кинуть в стирку. К приходу Игоря Дима уже меняет постельное бельё и сам юркает в ванную, наспех обливаясь водой. Спешит в кровать. Обнимает Игоря со спины и носом тыкается в макушку. Шумно выдыхает. Спрашивает: — Тебе понравилось? Игорь молчит. Думает. Вспоминает руки. Сглатывает. — Да... Дим, ты очень красивый. Произведение искусства прям. Только ну на хер эти правила. Я хочу прикасаться к искусству. Дима смеётся. — Тебе можно.