Истребители демонов в другом мире: Песнь Соловья

— Мда уж… — немного шокировано произнес Морган. — Значит в твоей голове кто-то засел, нашёл людей из неведомого края после катастрофы, так ещё и стал учеником одного из них. Соловей и Морган сидели в таверне Брока, где рассказывали друг другу произошедшее за эти годы. — Собственно говоря… Так и есть… — холодно ответил Соловей, попивая из чашки сок. — А ты значит стал личным телохранителем у принцессы Ариэль? — Ага… Она лично обратилась к теням для защиты, после того, как самолично отказалась от престола и уехала на обучение в Раноа. — откликнувшись назад на стул ответил Морган. — Люк всё ещё её телохранитель? — Не только он. Недавно ещё один парень стал телохранителем… Фитс Молчаливый… Волшебник, который использует магию молча… — Редкое явление… — И не говори, но за тебя принцесса спрашивала! Говорил же надо было свататься, когда в прошлый раз виделись, мог бы стать королём. — ехидно вспомнил Морган. — А то, что нам было лет по десять тебя не смущало? — Рен… Возраст — всего-то цифра… Условность… — По твоей логике… Казнь — просто публичное мероприятие… Морган залился смехом, пока Рен просто выпивал с закрытым глазом и не решил сменить тему разговора. — Ты вот лучше скажи… Что вообще происходит? Магическая катастрофа эта… Тени знают вообще что произошло? — Пока точных известий нет, но с нами на связь вышел один неизвестный и заверил, что ситуацию держит под контролем… — Неизвестный?.. С материка зла что-ли? — Если бы… Не знаю почему, но руководство ему поверило и перестало работать над магической катастрофой, но слухи ходят разные и что из них правда — не ясно… Моя задача— защищать принцессу Асуры и сейчас меня это волнует… По твоим вопросам постараюсь разузнать, но скорых результатов не жди… — И на этом спасибо, брат… Кстати… Ещё пару просьб можешь выполнить? — Что-то ещё нужно найти? Людей? — недоумевая, спросил Морган. — Я записал тебе в записке одну песню, можешь разузнать о ней? — произнёс Рен, достав листок из-под униформы. — Как скажешь… На досуге поищу о ней что-нибудь, а что за вторая просьба? — Это место… Япония… Я трижды осмотрел карты, но не нашёл ничего о ней… Даже на картах древних времён, когда материки по другому назывались… — через чур задумчиво произнес Рен. — Мог и не спрашивать… Сам уже хотел поискать хоть что-то об этом месте, раз уж там такие красотки водятся, то сам бы туда приехал! — с насмешкой ответил Морган, допив стакан до дна. — Ладно, что-то мы засидевшись, пошли обратно к твоим товарищам… После непродолжительного разговора они вышли на улицу, где потихоньку день приближался к вечеру. Яркое солнце пряталось на западе, где таились леса и горы. Морган и Рен шли по улице города, обсуждая разное, пока Моргану не пришла внезапная мысль. — Послушай! Братец, раз уж мы вспомнили старые времена, то как на счёт того, чтобы вновь кое-что повторить? — с внезапной заинтересованностью заговорил Морган, ехидно глядев на Соловья. — О чём ты? — холодно ответил Соловей, пока Морган не исчез и оказался прямо перед Соловьём и склонившись не прошептал: — Дуэль… Как в старые добрые! — мужественно прикрикнул Морган, разведя руки в стороны. — Хммм… Если честно… Хорошая идея, я бы хотел попробовать столкнуться в бою, используя новый стиль… — задумчиво произнес Рен, прижав пальцы правой руки к подбородку. — Вот именно! Значит не против? — Позволь, я узнаю у Ренгоку, он скажет стоит ли или нет… Если нет, то буду драться с тобой по обычному… Хорошо? — Хорошо! Тогда ты пока навести друзей, а я займусь поиском вам корабля для путешествия на Материк зла! Всё траты беру на себя! — весело договорил Морган, а затем исчез в воздухе, оставив Рена наедине с собой. — Славно… — прошептал Соловей на прощание, хотя знал, что завтра они ещё увидятся. Пока Соловей шёл по улице, то вновь задумался над тем, что сегодня произошло. Парень вспомнил, как его сегодня окутали приятные чувства, пробивающие каждый миллиметр его души и как он шокировано замер, когда увидел её в том наряде. В мгновениях между шагами, проходила вечность воспоминаний их разговор. Порой они были добрыми и даже милыми, а порой заканчивались ссорами и разногласиями, но всегда всё заканчивалось хорошо и почему-то… Это чувство согревало парня изнутри. Отдельными элементами появлялись крупицы и осколки воспоминаний, когда они обнимали друг друга. Воспоминания врезались всё чаще и чаще, пока Соловей внезапно не осознал, что стоит впритык двери, ведущий в свой же дом. Парень и не заметил, как уже дошел, ведь был погружен в воспоминания, которые дарили ему тепло. Войдя внутрь, парень только заметил, как девушки сидели за столом и с улыбкой рассказывали детям о своём путешествии и чудовищах, которые повстречались им по пути. В основном это были гоблины. — И тут Убийца гоблинов придумал невероятный манёвр, благодаря которому мы все оказались живы! Он попросил Дворфа проломить потолок, а Жрицу поставить щит света и в том тунеле мы остались под защитой, а монстры остались там! — восхваляя убийцу гоблинов, говорила Мицури. — Вот это да! — воскликнул Тору, пока сестра его была в восторге от услышанного и смотрела на Мицури с блеском глаза. Мицури выглядела довольной, когда описывала их истории из путешествия и сам Рен заслушался, пока она говорила с таким огнём в глазах. Было видно, что улыбка была настоящей, искренней, счастливой. Её так и хотелось слушать и слушать, пока её взгляд не перешёл на парня, зашедшего внутрь. — О, вернулся? Всё хорошо? А Морган?.. — немного удивлённо спросила Мицури. — Он отошёл по делам, но всё хорошо… — с холодным спокойствием ответил Соловей и на лице девушки снова появилась приятная улыбка. С кухни вышел Ренгоку в том же фартуке и белой рубашке с брюками, чтобы поприветствовать ученика. — С возвращением! Твой брат не присоединится на ужин? — с привычной яркой и пылающей улыбкой спросил Ренгоку. — Вряд-ли… Учитель, а могу ли у вас попросить разрешение на дуэль?.. — Дуэль? — немного удивлённо сказали Ренгоку и Мицури хором, что даже со второго этажа спустились жёны Тенгна. — Верно… Завтра у нас с братом состоится дуэль… Ничего серьезного, просто вспомнить былые времена… Но я бы хотел попробовать столкнуться с ним, используя стиль пламени… Но только, если вы дадите добро… — Даю добро! — незамедлительно прервал Ренгоку. — Изучить приёмы и отработать их — одно, но совсем другое применять удары в бою с противником, поэтому я согласен с твоим стремлением! — Благодарю учитель… — спокойно ответил Соловей. — Я не подведу… — Покажи себя! — с гордостью и громкостью прокричал Ренгоку. — А можно присутствовать на дуэли? — с улыбкой поинтересовалась Мицури. — Конечно… Морган думаю устроит целое представление, поэтому приходите, если хотите… — так же спокойно ответил Соловей. — Похоже что-то интересное! — воодушевлённая последними новостями сказала Макио, стоя на деревянной лестнице. Однако Соловья сейчас дуэль интересовала меньше всего, вспомнив, что их ждёт путешествие на материк Зла, он отлучился в лабораторию, изучать карты, оставив Ренгоку заниматься бытом, а Мицури продолжила рассказывать детям о путешествии в Баширант, к рассказам также присоединились жёны Тенгна, будучи в хорошем расположении духа. Соловей же раз за разом рассматривал на картах самый восточный континент из всех возможных. «— Пусть материк и большой, но мест, где этот Удзуй мог бы выжить не так много… Три города в котором он бы смог выжить и то с усилиями… Виндпорт, Курасама и Рикарис… Есть ещё деревня Мигурдов и туда заедем… Однако это основные места… Остальное — пустыня… В ней никто бы не смог выжить столь продолжительное время… Расположение городов не самое лучшее… Три города, но рапологаются они чуть ли не на разных концах материка… Хотя если…» Послышался стук, прервавший полет мыслей Соловья, а следом послышался знакомый, приятный голос: — Можно войти? — произнесла Мицури. — К-конечно… — даже немного занервничал Соловей, хотя с чего бы? Он настолько погрузился в свои мысли о пути, что даже почему-то перестал ощущать мир вокруг себя и столь внезапный стук в дверь выбил его из колеи. Мицури приоткрыла двери и зашла в комнату с тарелками на которых была знакомая парню еда за годы общения с Броком. — Ты просто засиделся и я решила составить компанию. — с улыбкой произнесла Мицури. — Что значит засиделся?.. — немного недоумевая произнёс Рен, но выглянув в окно всё встало на свои места, когда закат уже сменился мрачным небом с крупицами света в виде звёзд. — Чёрт… И правда засиделся… Мицури немного рассмеялась его реакции, но села рядом, заметив карту материка, она немного удивилась. — Значит там где-то Удзуй?.. — задумчиво произнесла Мицури, немного подвинув карту к себе. — Верно… Будем надеяться, что он до сих пор жив… Ибо, если он действительно там, то не уверен, что ему было легко все эти месяцы… — с холодной серьёзностью произнёс. — Он выжил, я уверена… Я видела этого человека в деле и уверенна, что его так просто не убить… — тоже серьезно ответила Мицури, но серьезность сменилась уверенной улыбкой. — Если так, то мы его найдём… Будь уверена… — с холодной расчётливостью ответил Соловей. — Спасибо… — с улыбкой прошептала Мицури. — Если закончил, то давай может пойдем поедим со всеми, а если нет, то могу просто составить компанию. — Я почти закончил… Просто нужно… Хотя… Не важно… Пойдём за стол, а потом закончу… — с какой-то холодной неловкостью ответил Соловей. Дальнейший вечер вся компания закончила за ужином, рассказывая разные истории о произошедшем за эти четыре месяца. Особенно всех позабавило история, как дети по неосторожности сожгли кровать Мицури магией. Дети чувствовали некий стыд за это, но потом их заняла игра с Кабурамару. Ренгоку же рассказывал девушкам про тренировки Соловья и его достижения, а парень просто подтверждал его слова. Мысли его путались между собой, пока все на разошлись спать. Наконец-то все дома. Соловей лежал одиноко на кровати, устремив взгляд в потолок, пока на столе догорала восковая свеча, немного освещая комнату, но она потухла и пустила в потолок крошечную нить состоящую из дыма. Теперь комнату Соловья лишь слабо освещал свет луны и звёзд в окне. Однако парень не мог уснуть из-за тревоги крадущаяся прямо в душе и он решил просто посидеть в гостинной, где обычно все ели. Дома было тихо, все уже спали и Соловей слышал лишь умиротворённые вздохи и выдохи. — Так спокойно… — прошептал Соловей, сидя за столом. Просидев в умиротворении минут десять, он собрался уходить к себе, но услышал, как тишина сменилась беспокойством, на втором этаже послышался испуганный голос, мольбы, а воздух напитал запах страха и ужаса. В этот момент Соловей даже уловил звук слёз пролившихся на деревянный пол и распознал голос, что издавал эти мольбы. Голос Мицури. Парень незамедлительно поднялся наверх и вошёл в комнату Мицури, где она в ужасе сидела на кровати, из глаз шли слёзы, а ладони закрывали рот, будто не по собственной воли девушки, произносил такие ужасные слова, от печатавшиеся клеймом в её душе и Соловей, не сразу, но уловил её слова. — Кибуцуджи Музан… — послышался ужасный голос Мицури. Соловей бросился к ней и сел рядом, пытаясь успокоить её, но она никак не успокаивалась, она даже не смотрела в его сторону и даже возможно не видела его, ведь к ней вернулся самый жуткий для неё кошмар. — Снова этот синдром… — прошептал Соловей. Соловей аккуратно отнёс девушку в лабораторию, где положил на кровать, но ей будто становилось всё хуже. Сердце от страха билось в яростном цикле, на лбу проступил пот, а дыхание было было коротким и частым, будто она задыхалась и парень даже открыл окно в лаборатории, чтобы хоть как-то поспособствовать её успокоению. Однако всё было тщетным, она никак не могла успокоиться. Мицури лежала на левом боку, лицом к Соловью. Прошло около шести минут, пока Соловей быстрым шагом носился по комнате туда-сюда, перебирая склянки с разными жидкостями и смешивая что-то. После этого времени он вколол полученное зелье в руку девушки, ведь считал, что успокоительное на скорую руку подействует, но прождав рядом с ней некоторое время, она никак не реагировала на его присутствие и приступ продолжался. Беспокойство Соловья вышло на новый уровень, он не мог найти себе место, страх за неё сбивал с толку и уже было не понятно, приступ у Мицури или у Соловья? Однако парень быстро пришёл в себя и холодное лицо парня, сменило беспокойство. — Лекарство не действует… Что-то мне подсказывает, что и снотворное вряд-ли возымеет результ… — пронеслось в голове Соловья. Однако холодное задумчивое лицо мельком сново глянуло на испуганное, заплаканное лицо девушки. Парень спокойно подошёл к ней и сел рядом, немного приподняв её, он погрузил её в объятия. — Тихо… Всё хорошо… — спокойно прошептал Соловей, поглаживая девушку по голове. Она всё так же лежала на левом боку, уперевшись головой в шею Соловья, руками она пыталась обнять сама себя, будто пытаясь согреться в зимнюю стужу, а дыхание не изменилась, пока Соловей не достал свой козырь, за что один человек и нарёк его этим прозвищем. — Мы сражаемся, идем, Убивиаем. Для чего? Мир прекрасен, он для нас, но мы не видим его Слава, угода, дань, жить начинаем мечтой в чужой крови за неё, утонем с головой Назад уже опоздал, Сзади кровавый след без дома даже в сердце смысла возвращаться нет Остаёться лишь бороться за ту мечту Что когда то схоронила весь покой на корню Кто-то с болью вспоминает что когда то творил просто отрицает что кого либо убил а руки так грязны, даже не видно кожи Отрицанье помогает меч держать без дрожи продолжаем прорываться через гору боли Хоть в унынье, в несчастье, но не сломит воли Что пустила нам по венам то желание бороться Все равно что впереди покуда сердце бъётся В нём страху места нет, разум как прежде цел Ты так хотел, ты победитель либо не удел Не замечая реки крови от разорваных тел Хранитель ангел если был, то давно улетел Мы падаем, взлетаем и каждый бой всё одно Если так легче, быть может это судьбой суждено За что же столько здесь погубили скажи ей тех неповинных и ничем не запятнаных жизней ради победы всё, коварство, злоба, фальш Только в Команде, все вместе мы сила, сталь Чем стала наша жизнь, для нас не просто бой Предназначение…в нём каждый здесь герой в неволе остаются все кто на миг вкусил это проклятие небес, неиссякаемых сил молил, просил, но всё же этот свет не мил Без ярости в глазах, как ты когда-то жил Когда кого-то любил, может боготворил в своих мечтах, во снах меж облаков парил Ты верил в свет, но так и не сумел достич Теперь ты холоден в груди как самый мёртвый лич хотелось бы остановиться, все вернуть назад но время утярял давно, давно забытый клад остались слезы сухие на помутневших глазах в оцепеневших руках усопших в битве прах Всё кануло в небытие как в руку возложили меч Давно прогнили души, головы срубая с плеч И раз за разом погружаясь в пучину войны Воины забывают в себе богов следы Где-то внутри, и забываешь… где ты бессмысленная битва, тела во смерть одеты В чём истиные цели, давай же, дай мне их зачем мы убиваем, ищем цели в них? Соловей пропел спокойно не самую лучшую для этой ситуации песенку, но выбирать он особо и не умел. Сейчас его волновало только что будет с ней, а другое было совершено не важно. И хорошо, что это помогло, ведь когда он закончил петь, то заметил, что от девушки не пахло страхом, она не дрожала и дышала совершенно спокойно, а глаза были закрыты. Соловей правда не понял, начало ли это действовать успокоительное или подействовало его пение, но сейчас он думал о том, как бы отпустить девушку, но решил остаться с ней и продолжать успокаивать, если внезапно приступ повторится. — Всё хорошо… — прошептал Соловей, но кажется не ей, а самому себе, ведь после этого он облегчённо выдохнул, закрыв уже собственный глаз, попытаясь уснуть. Прошло с того времени несколько часов. За окном было раннее утро и солнце только-только начало приглядывать на горизонте. Соловей всё же смог уснуть и как обычно, его сон ничем не отличался от предыдущих. Крыша его дома и тень, напевающая одни и те же строки уже который месяц, она двигается вперёд к нему, протягивая левую руку, но не успевает дойти, ведь Соловей просыпается до того, как эта тень приблизится достаточно близко. Из-за чего Соловей и проснулся в такую рань. Холодный взгляд был уставлен вперёд весь в размышлениях, пытаясь отыскать хотя бы малейшую деталь в этих снах, за которую можно ухватиться и сделать выводы, но сны были идентичны один за другим. — Вот уж странно… Сказали только подумай о нас и мы с тобой заговорим, но вот уже какой день думаю о них… И ничего… — холодно прошептал Соловей, вспоминая голоса в своей голове. — Надо бы им хотя бы спасибо сказать… Советы их были… И правда хорошими… Упёршийся в дверь взгляд перешёл на ту, что спокойно спала в его объятиях, пока он начал снова её поглаживать по голове. Сбоку послышался шум, ползучий, изредка шипящий, но не угрожающий. Со стола, по подоконнику, а затем и на кровать прополз Кабурамару, и запоз на шею Соловья и обвился вокруг неё, нависнув над своей хозяйкой, но не касаясь её, дабы не разбудить. — С ней всё хорошо… — прошептал он, Кабурамару. Однако в этот момент Соловей почувствовал, как девушка начала немного шевелиться, а парень продолжил поглаживать её, дабы пробуждение не мешало её спокойным снам. Мицури всё-таки начала просыпаться, ей было так спокойно, мягко и тепло. Она приподняла голову и увидела своими сонными глазами, очень знакомый и очень любимый ей силуэт. Сочетание белых и чёрных цветов, на шее которого всегда сидел белый змей. Она увидела силуэт Игуро Обаная. Мицури посчитала, что всё это сон и решилась сделать то, что не смогла сделать наяву. Она потянулась головой и поцеловала его. Рен же очень удивился, когда Мицури внезапно совершила такой поступок, он сначала очень удивился, а потом и сам не понял почему, закрыл глаз, ответив на поцелуй. Кабурамару же сидел в тотальном удивлении, если говорить цензурно. Даже нижняя челюсть немного опустилась. Поцелуй продлился около двадцати секунд, которые длились будто час, а то и два. Потом девушка немного подалась назад и открыла глаза, но пришло осознание произошедшего. Мицури увидела Рена, привычная повязка на левом глазу и седые волосы, но шея была окружена несколькими кольцами туловища Кабурамару. На глазах девушки читалось удивление и страх от увиденного, понимания своего поступка. Мицури моментально вырвалась из объятий и оттолкнула Соловья, так что он ударился затылком о стену и было довольно больно с учётом физической силы Мицури и того факто, что в этот момент она не особо её контролировала. Мицури упала с кровати и моментально поднялась в удивлении. —Ч-что?.. Что я здесь делаю?! — удивлённо спрашивала Мицури, запинаясь от удивления. — Ай… — немного пришёл в себя Соловей от удара. — У тебя случился приступ… Я принёс тебя сюда… Дал лекарство, а потом успокаивал, чтобы ты уснула…— приложив правую руку к затылку отвечал болезненно Соловей. Она ничего не ответила боле. Лишь спешно вышла, захлопнув дверь за собой. Лицо её было крайне напугано, она поднялась наверх, где уселась на кровать. Девушка прижала губы ладонями из-под которых был лишь слышен шепот: — Игуро… Прости… Там временем Соловей пришёл в себя после удара от которого у него на мгновение потемнело в глазах, но в его случае в глазу. Он только успел увидеть закрытую дверь, а затем он мельком глянул на Кабурамару, который тоже посмотрел на него. — Похоже, что я где-то ошибся…