Истребители демонов в другом мире: Песнь Соловья

      — Я помню его руку, что тянулась ко мне: он лежал рядом, истекая кровью, а я ничего не могла сделать. Он закрыл меня, собой, из-за чего мне удалось выжить. Последнее, что помню — как Кабурамару полз ко мне. Затем я потеряла сознание. Что произошло дальше? Кто ещё погиб? — устало спросила Мицури.       Она лежала в поместье Бабочки, на мягкой кровати, а рядом на стуле сидела в слезах Аой со своими помощницами.       — Госпожа Канроджи, кроме вас и Господина Ренгоку погибли все. Все до единого, — со слезами на глазах проговорила девушка.       — Как? Никто больше не выжил? — с удивлением и печалью в голосе произнесла Мицури. Глаза ее блестели от влаги, тонкими дорожками стекающей по щекам.       — Господин Ренгоку хотел совершить сеппуку, после… После, — запнулась Аой.       Она не смогла продолжить из-за слёз и ей помогли Суми, Нахо и Киё.       — Господин Ренгоку чувствует вину за смерть Танжиро — с горечью произнесла Суми.       — Но господин Оякато смог его отговорить, — проговорила Киё жалостливо.       — Господин Узуй тоже смог ему помочь, — вытирая глаза рукавом, продолжила Нахо.       — Что? Тенген здесь? — устало выдохнула Мицури.       — Его позвали, как бывшего столпа, вместе с Шинджуро Ренгоку и его младшим сыном, — смогла произнести Аой сквозь слёзы.       — Вот как… С ними всё хорошо? — тихо произнесла Мицури.       — Им ничего не угрожало, но самое главное: Кибуцуджи Музана — больше нет, — произнесла Нахо, потирая раскрасневшиеся глаза тканью рукава.       — Кибуцуджи Музан… — со страхом произнесла Мицури.       Стоило девушке повторить имя их главного врага, как её затрясло, веки запекло от подступающих слёз, пульс участился. Дыхание стало быстрым и прерывистым, а перед глазами появились галлюцинации в виде павших товарищей.       — Госпожа Канроджи! — беспокойно закричала Суми.       — Её раны открылись! — послышался громкий голос Киё.       — Быстрее! Укол! — беспокойно отозвалась Аой.       Спустя несколько часов, в поместье Ренгоку, посреди большого зала на коленях сидел Кёджуро Ренгоку и ждал, пока к нему придут. Его сердце больше не пылало, а взгляд бы опустошен. Через несколько минут ожидания дверь отворилась и внутрь помещения вошла вся семья Убуяшики, живая и здоровая.       — Приветствую тебя, мой дорогой Кёджуро. Как чувствует себя Мицури? — спокойно произнёс Кагая, пока рядом усаживалась его семья.       Лицо мужчины было чистым, без намёка на проклятие, которым оказался скован его род из-за Кибуцуджи Музана. Ренгоку вёл себя смиренно, сидя с опущенной головой перед семейством.       — Она в тяжёлом состоянии. Аой сказал, что Мицури на грани между жизнью и смертью, — холодно ответил Ренгоку.       — Вот как. Мы будем за неё молиться. И за тебя тоже, Кёджуро, — добавил Кагая Убуяшики, — Я надеюсь, ты оставил все эти мысли. Слишком многие пали, не хочу думать, что и ты падёшь, — со спокойной улыбкой завершил мужчина.       — Вам же известно, что я сделал, — грустно ответил Кёджуро.       — Верно, но так же мне известно, что творил Кибуцуджи Музан. То, что ты сделал по сравнению с ним — ничто. Оставь эти мысли и воспылай вновь, — со спокойной улыбкой пытался подбодрить его Кагая.       — Не могу, — тихо ответил Ренгоку, закрыв глаза.       — Так кажется только сейчас — потом, ты снова воспылаешь сердцем. А пока что я объявляю организацию истребителей — распущенной. Благодарю тебя, за все те годы службы, — тихо проговорил Кагая.       — Благодарю вас за то, что верили в меня, господин Оякато, — отклонившись попрощался Ренгоку.       В поместье Бабочки наступила ночь. После разговора Кагая и Кёджуро прошло время, за которое Мицури успела очнуться от долгого сна. В палате, облокотившись на край кровати, на коленях спала Аой. Мицури лежала и не двигалась, её раны не позволяли даже руку поднять и тем более встать.       — Аой… Аой, — тихим и охрипшим голосом позвала Мицури, пытаясь разбудить спящую девушку.       — А? Что? — пробормотала Аой, чей сон тут же развеял образ знакомой. Девушка спохватилась и в радостном удивлении воскликнула: — Госпожа Канроджи! Вы очнулись, — с облегчением произнесла Аой.       — Принеси, пожалуйста, воды, — тихо попросила Мицури.       — А? Да, конечно! Тут всё стоит! Я помогу, — беспокойно заговорила Аой.       Девушка помогла Мицури попить и перекусить после укола снотворного.       — Спасибо. Что… Что произошло? — с тихим недоумением произнесла Мицури.       — Госпожа Кочо рассказывала, что после чудовищных битв. У выживших бойцов может выработаться синдром. Скорее всего у вас также. Нужно за этим внимательно следить, ведь во время него ваша кровь разгоняется по телу и раны снова начинают кровоточить. Мы еле смогли сохранить вам руки, — волнительно проговорила Аой, постоянно запинаясь, и в какой-то момент не выдержала: — Я не хочу больше никого терять! — девушки сильно заплакала и закрыла ладонями лицо.       — Аой, — тихо прошептала Мицури, в попытке успокоить её.       — Не умирайте! Я и так потеряла всех: Танжиро, Зеницу, Иноске, Канао, Шинобу! Они! Они больше никогда не вернутся, — завопила Аой, не переставая плакать.       Мицури тоже не выдержала и заплакала, но из-за того, что она лежала слёзы скапливались в глазницах, пока не потекли по вискам. Внезапно поблизости прозвучал знакомый голос и девушки обернулись к двери.       — Вас было легко найти по звуку плача, — спокойным тоном произнёс Узуй.       Он пришёл навестить бывшего товарища, а за его спиной стояли Макио, Сума и Хинацуру. Волосы Узуя были распущены, глаз скрывала повязка, а бинты виднелись на отрезанной руке.       — Пришли поиздеваться? — закричала Аой, подорвалась с места и приблизилась к Узую, нанося удар кулаком в живот. Мужчина никак не отреагировал на выпад и продолжил стоять на месте, из-за чего девушка от безысходности уперлась головой в его мантию и пролила слёзы, которые срывались с щек и разбивались об пол. — Они тоже были вашими товарищами, друзьями и знакомыми, так почему вы можете ехидно улыбаться?       — Простите, — прозвучал холодный голос Узуя, — Я не хотел вас обидеть. Думал подбодрить, но понимаю, что это не поможет. Я слышал, что произошло с Обанаем. Прими мои соболезнования Канроджи и ты, Аой, тоже.       Узуй положил руку на спину рыдающей девушке и слегка похлопал.       — Мой Тенген, им нужно сообщить, — расстроенно произнесла Хинцуру.       — Верно, — прошептал Узуй.       — Сообщить что? — тихо и удивлённо произнесла Мицури.       — Скоро пройдут похороны, на которых мы возложим клинки на могилы товарищей. Но это произойдёт уже послезавтра, а значит, скорее всего, они пройдут без тебя, — произнёс Узуй, отводя взгляд в сторону.       — Что? — со удивлённо прошептала Мицури. — Нет, я хочу быть там!       Мицури сильно закашлялась после того, как повысила голос. Каждый надрывный звук отдавался болью в груди, а на руке, которой та прикрывала рот, оставались капли крови.       — Госпожа Канроджи, не напрягайтесь! Вам это категорически запрещено! — воскликнула Аой, подбежав к кровати.       — Мицури, увы, но ты из-за состояния здоровья, не можешь присутствовать на похоронах. Лучше посвяти время лечению, а потом навести их, как выздоровеешь, — холодно ответил Узуй.       — Я должна, обязана проститься с Игуро, с Танжиро, со всеми. Прошу, — со слезами вполголоса говорила Мицури, которую начало в добавок и трясти.       — Мой Тенген, а если мы поможем? Аой будет давать указания, что делать, а мы — выполнять? — заинтересованно спросила Макио.       — Госпожа Канроджи, даже стоять тяжело и за день, вряд ли что-то может измениться, — грустно отвечала Аой.       — Пожалуйста, я должна там быть. Прошу, — слёзно умоляла Мицури.       — Госпожа Канроджи, ваши раны снова открылись и состояние только ухудшилось. Для того, чтобы вам помочь на кладбище… Хотя погодите. Если взять с собой моих помощниц, то можно будет сразу оказать первую помощь, но тогда вашим жёнам, нужно в точности следовать указаниям, — печально произнесла Аой.       — Мой Тенген, Мицури всё-таки их товарищ. Нельзя отказывать ей в присутствии на похоронах, — со слезами проговорила Сума.       — Мы не подведём, — с улыбкой отозвалась Хинцуру.       Тенген скрестил руки на груди и выслушивал долгие мольбы об осуществлении этой затеи. Сначала просила только Мицури с жёнами, а потом подключилась и Аой, но в какой-то момент Узуй сдался.       — Ааа, ладно, — раздражённо ответил Узуй. — Мои блестящие жёны помогут тебе участвовать в похоронах, но при одном условии, что после похорон, ты будешь уделять внимание только лечению…       Мицури вновь залилась слезами, но в этот раз на её лице появилась улыбка.       — Ах, да, господин Оякато попросил дать тебе это, — произнёс Узуй, достав из сумки осколок клинка и следом за осколком вокруг его руки обвился белый змей.       — Неужели это — всё что осталось? — шокировано прошептала Мицури.       — Нет, — прервал её Узуй. — Остальные осколки мы возложим на могилы, а этот предназначен специально для тебя. Как и передали его змея, мы знаем, что для тебя значил Обанай.       — Спасибо больше вам всем, — истощённо прошептала Мицури.       — Не за что, — спокойно ответил Узуй.       Макио внезапно проснулась в повозке, которая куда-то двигалась. Светило солнце и яркие лучи её разбудили. Слепило не по детски, но даже так, девушка могла разглядеть старческое лицо кучера, который развернулся к ним и с извращённой рожей пялился куда-то на пол повозки. Макио удивилась, увидев, как парень, что выкупил их из рук извращенца, лапал Мицури под её обнажённой грудью, а Кучер на это смотрел. На лице парня не было, ни единой эмоции, будто для него это обычное дело.       «Ах ты извращённый ублюдок!» — воскликнула Макио в мыслях, ведь ни слова сказать она не могла.       Макио, попыталась пнуть его ногой в голову, но парень остановил рукой её в десяти сантиметрах от своего лица, даже не обернувшись.       «Чего? Словил?» — удивлённо подумала Макио.       — Не стоит мне мешать… Иначе рёбра могут неправильно срастись и проблем тогда не оберёшься, — холодно ответил парень, даже не обернувшись в её сторону.       Макио успокоились, села назад и издала звук похожий на мычание вперемешку с рычанием.       — Вы пока не расколдованы… Мне нужна тишина… И… — холодно произнёс Соловей.       — А можно мне тоже её полапать? — резко прервал кучер, Соловья.       Настала мёртвая тишина. Через секунду из перчатки на левой руке Соловья появилась толстая металлическая лоза, на конце которой, находилось острие. Оно мгновенно долетела до шеи кучера и замерла, едва её не проткнув.       — Смотрите за дорогой… — холодно ответил парень.       — П-понял, — с дрожью в голосе произнёс кучер и отвернулся.       Макио же сидела в удивлении, ведь подобного оружия, она никогда не видела. Соловей продолжил выстраивать рёбра розововолосой девушки, а когда закончил, он аккуратно одел её форму обратно. Хинцуру и Сума начали тоже приходить в себя и, когда они открыли глаза, увидели, как парень с холодной физиономией смотрел на них и левой рукой показывал указательным пальцем вверх.       — Слушайте меня внимательно… — холодно и спокойно произнёс Соловей — Отныне вы мои рабыни… Но уточню пару деталей… Вас, я и пальцем не трону… Всё что сделаю — окажу лечение, а дальше вы вправе сами решать, что вам делать и когда… Взамен, я ничего не прошу… Теперь глаза закройте…       Парень потянулся правой рукой в боковую сумку и достал из неё пергамент с какими-то надписями. Соловей начал зачитывать текст на каком-то непонятном языке, который удивлял и пугал девушек.       — Falaro malorne… hogoran imaro… saro tero muire… ziganaro strom…       С каждым словом, произнесенным парнем, от пергамента шло голубое сияние, которое светило прямо в лицо парню и отражалось в его голубых глазах.       «Не верю ни единому слову. Тот пухлый мудак говорил так же,» — озлобленно произнесла Макио в голове.       В день похорон жёны Тенгена помогли Мицури одеться в форму истребителей, но из-за обстоятельств, на ней не было белого хаори, клинок столпа держала Хинацуру, а зелёные чулки на ногах, были местами порваны. Вокруг её шеи обвился Кабурамару, тоскуя по Игуро вместе с ней. Нахо, Суми и Киё держали в руках клинки, что доверили возложить лично Мицури.       Клинок Танжиро Камадо, его трёхсотлетняя катана, была целой и невредимой после боя с Музаном. На ней была типичная чёрная гарда, которую для Танжиро, делал Хаганедзука. Клинок Шинобу Кочо, но точнее то, что от него осталось, оказалось множеством осколков в мешочке, обязанном гардой в форме бабочки, а от клинка Игуро — лишь крупные куски. Обаная, среди которых не хватало острия, которое Узуй отдал Мицури, а Какуши пришили для её церемониальной формы наружный карман, чтобы Мицури держала осколок рядом с сердцем.       Кёджуро тоже оделся в форму, истребителя и надел белый плащ с огненными узорами. Катана висела на поясе, а на кровати были возложены клинки Шинадзугавы, Гию и Токито.       Клинок Шинадзугавы был переломан надвое, гарда расколота пополам. Клинок Гию был не сломан, но на нём было огромное количество зазубрин из-за чего казалось, что он сейчас сломается от простого прикосновения. От клинка Токито осталась лишь рукоять с небольшим заострённым осколком катаны. Кёджуро взял катаны и отправился на похороны.       Узуя Тенгена тоже попросили надеть форму истребителя и взять палаши, правда он был истребителем на пенсии, но он не мог отказать господину Оякате в этой просьбе. Так же он сказал Кёджуро, но на самом деле, сам попросил Кагая Убуяшики об участии в возложении клинков и получил одобрение. Пускай в последней битве с Музаном, он охранял Кагая с семьей, ему было стыдно, что от него было мало пользы в финальной битве. Перед ним был топор Химеджимы с оборванной цепью и расколотый шар от булавы, осколок катаны Зеницу Агацумы весь в царапинах и трещинах, парные клинки Иноске Хашибиры, а так же короткий, обломанный на середине, клинок Геньи Шинадзугавы.       Все трое истребителей вышли из комнат, где всех встречал Кагая Убуяшики со своей семьёй.       — Вижу, что вы готовы. Тогда приступим, — спокойно произнёс Кагая Убуяшики.       Спустя некоторое время они уже участвовали в церемонии и Кагая Убуяшики начал говорить:       — За всё время, что мы с вами работали сообща, я ни разу не усомнился в вашем мастерстве, в ваших умениях, в ваших сердцах. Я ни разу не усомнился в вас. Каждый, кто здесь есть, те, кого мы уже не увидим и те, кто сейчас находится поблизости — все внесли неоценимый вклад в эту победу. Но сейчас мы почтим память тех, кто отдал жизни за наше будущее, за будущее без демонов, за будущее без страха. Покойтесь с миром, мои дорогие детишки, — со спокойной улыбкой говорил Кагая Убуяшики.       На церемонии присутствовало много людей от Какуши, до Кузнецов, так же позади всех стояли семья Ренгоку и семья Канроджи, что пришли поддержать своих детей.       Через какое-то время церемония подошла к концу, оставалось только возложить четыре клинка. Узуй держал катаны Зеницу и Иноске, а Мицури с помощью Сумы, Макио и Хинацуру подошла, чтобы возложить катану Танжиро Камадо. Этот парень зажёг огонь во многих людях, своей улыбкой и стремлением одолеть Кибуцуджи Музана, а также стремлением вернуть своей покойной сестре Незуко, человеческий облик. Мицури уже была подле его могилы и с трудом наклонилась, чтобы возложить катану. Жёны Тенгена её придерживали, Аой с помощницами стояли рядом, но когда Мицури уже была готова возложить клинок, повисла тишина. Всё смотрели не на могилу Танжиро, а на то, что было за ней — спереди на них двигалась огромная стена света. Узуй, Ренгоку и Аой с помощницами, бросились в сторону Мицури, но было слишком поздно. Стена настигла их быстрее, чем те успели хотя бы коснуться ее.       «Я не помню, что было с нами, но я помню тьму, которая закрыла наш взор, а так же это неприятное чувство падения во сне. Но, как оказалось, оно было вполне реальным,» — холодно вспоминала Макио.       Она очнулась первой и осмотрелась по сторонам: рядом лежали Сума, Хинацуру и Мицури.       «Что произошло? Где мы?» — беспокойно задавалась вопросами Макио.       Вокруг была чаща хвойного леса, и солнце еле пробивалось сквозь деревья из-за чего было очень темно. Макио оглянулась по сторонам и увидела девушек без сознания, а так же хвойные ветки деревьев, что лежали под ними.       «Что?» — удивлённо спросила Макио, посмотрев наверх и увидела на деревьях обломки суков и веток. — «Мы что? Упали с неба?»       Макио откинула ненужные мысли и начала будить девушек. Сума с Хинацуру проснулись, а Мицури была без сознания.       — Что произошло?! Где мы?! — беспокойно спросила Сума.       — Вы ничего себе не сломали? — беспокойно произнесла Макио.       — Вроде бы нет, — спокойно отвечала Хинцуру.       — У меня тоже вроде нет переломов, но кости болят! — громко ответила Сума, а потом её взгляд перешёл на лежащую без сознания, Мицури. — Госпожа Канроджи! Только не оставляйте нас!       — Дура! — разозлившись крикнула Макио, ударив Суму по затылку.       — Проверьте сердцебиение! — крикнула Хинцуру.       — Раны открылись! Нужно срочно сделать перевязку! — ответила Макио, и достала с пояса мед пакет, — Спасибо Аой за то, что она такая предусмотрительная и вручила каждой пакет первой помощи.       — Она дышит и сердце бьётся! Но ей нужна более серьезная помощь! — беспокойно воскликнула Сума, — Ау! Помогите нам, кто-нибудь! Где мы вообще?!       На громкий и слёзный крик отозвался лишь волчий вой, где-то в чаще леса.       — Сума, давай будем вести себя тихо, — раздражённо прошептала Макио.       — Нужно помочь Госпоже Канроджи — спокойно произнесла Хинцуру.       — Ну, а где мы? Мы же были там, а теперь тут. Как это вообще возможно?! — с дрожью прошептала Сума.       — Сейчас нужно помочь Госпоже Канроджи, а потом уже выяснять всё давайте взяли, — опустив глаза на Мицури, произнесла Хинцуру.       Хинцуру присела, чтобы приподнять Мицури, но из-под формы истребителя резким движением вырвался белый змей Кабурамару.       — Я и забыла, что он сидел у нее на шее. Видимо, тоже потерял сознание и пришёл в себя только сейчас. Вот и побеспокоился, — сказала Макио.       — Кабурамару, мы не желаем ей зла. Прошу, позволь нам помочь, — спокойно произнесла Хинцуру.       Кабурамару посмотрел на девушек и перестал шипеть, позволив тем нести Мицури на спине поочерёдно. Они так же осмотрели площадь вокруг и нашли некоторые вещи: кунаи, сигнальные фейерверк, катаны Мицури и Танджиро. Спустя девятнадцать часов без сна и отдыха, они нашли тропу, которая вела их прочь из леса. После ещё пяти часов они в итоге вышли на дорогу, которая вывела в чистое поле, откуда виделся огромный город в индийском стиле. Макио и Хинацуру подошли ближе, чтобы разглядеть его и были удивлены немалой величиной.       — Да где мы? Чёрт побери!       — Не знаю, но я уверена, что мы не в Японии, — задумчиво проговорила Хинацуру.       Сума плелась следом, неся на себе Мицури и, когда она начинала рыдать, Кабурамару начинал шипеть, обнажая ядовитые клыки.       — Да иду я, иду, — заныла Сума, — Можно поменяться с кем-нибудь? Он на меня постоянно шипит и пугает! Я очень хочу есть и спать! — кричала девушка, рыдая как младенец.       — Да все мы хотим. Может там нам помогут, — скалясь, отвечала девушка.       Через полчаса они уже были на подходе к городу и оставался ещё как минимум километр, но позади послышался стук лошадиных подков, шорох колёс и Кабурамару спрятался под одежду Мицури. Мимо них проезжала красная карета, украшенная золотыми узорами. Стоило ей приблизиться, как карета остановилась и её двери открылись. Перед девушками появился маленький пухлый паренёк с причёской под горшок, который очень гордо улыбался при виде них. За ним показалась девушка с голубыми глазами и каштановыми волосами завязанными в хвост и чёлкой, свисающей на правую часть лица.       — Моё имя Джинджер Йорк, я глава королевской гвардии седьмого принца Широна, а перед вами — его величество, седьмой принц — Пакс Широн! — гордо произнесла Джинджер.       — Я Макио, это Сума, Хинацуру, а это Госпожа Канроджи. Помогите, ей нужна помощь врача, — покорно произнесла Макио.       — Вот оно что! Смотрю, что вы тоже все потрёпаны и уставшие, но не волнуйтесь! Я окажу вам всю необходимую помощь! — вежливо и гордо ответил принц.       Макио от усталости свалилась на колени. После услышанного у неё с плеч спал тяжёлый груз и от наставшего облегчения девушка погрузилась в подобие.       — Спасибо, — прошептала Макио.       Следующие несколько минут они аккуратно усаживали в карету Мицури.       — Располагайтесь и отдыхайте. Хотя не могли бы вы сначала ответить на вопрос — откуда вы такие взялись? — задумчиво говорил Пакс Широн.       — Мы из Японии, — устало произнесла Сума.       — Хм, не знаю ни о какой Японии, но скорее всего это где-то на востоке Милиса. Не думаю, что вы прибыли с Материка зла, — задумчиво отвечал принц.       — Как это не знаете о Японии? — удивлённо спросила Хинцуру. — Где мы тогда?       — Вы находитесь в королевстве Широна! Восточном королевстве, срединного материка! — строго проговорила Джинджер.       — Хм, вы случайно не видели стену белого магического света? — с интересом спросил принц.       — Но откуда вам это известно? — удивлённо спросила Макио, — Это вы сделали?       — Пф, нет, конечно, по всему материку разлетелась новость о магической катастрофе в Фиттоа, — с интересом произнёс Пакс Широн.       — Магической катастрофе? — удивлённо спросила Макио.       — Позавчера в Асуре произошёл крупный выброс магической энергии, который задел ближайшие земли, такие, как Рок и близлежащие территории. Многих людей разбросало по всему миру, — отвечал принц Широна, — Нам сообщили о тысячах пропавших без вести! И множестве погибших.       — Это значит, что и Ренгоку, и Тенген могли… — запнулась Сума на полуслове и начала рыдать.       — Ну что вы, не стоит плакать. Я уверен, что ваши друзья живы. Думаю мои королевские связи, помогут вам найти пропавших! Можете на меня положиться, — спокойно ответил принц.       — П-правда?! Поможете? — удивлённо спросила Хинцуру.       — Конечно! Меня в королевстве знают, как Пакса Благородного! Самого достойного наследника престола! Я помогаю нуждающимся, а теперь помогу и вам! В нашем королевстве лучшие лекари и вашу подругу уже завтра поставят на ноги, такие раны для нас — просто пустяк! — гордо воскликнул Пакс Широн, — Думаю, что сейчас вам нужно поспать. Не волнуйтесь, мои люди обо всём позаботятся.       Глаза начали сами смыкаться от усталости и девушки засыпали в ощущении полной безопасности.       «Если бы я знала, никогда бы не села в ту проклятую карету с тем проклятым принцем,» — со злостью вспоминала Макио.       Девушки очнулись от холодной воды, что выплеснули на них из ведра, они осмотрелись вокруг и поняли, что висят, пристёгнутые кандалами к потолку в какой-то клетке в тёмном подвале, а перед ними стоит улыбающийся принц. За ним находились двое стражников, которые своим выражением лица явно показывали отвращения к тому, что они делают. Принц улыбался очень мерзко и осматривал каждую девушку по отдельности.       — С какой же начать? — извращённым взглядом принц окинул пленниц — О, может с тебя?       Принц указал на Макио, которая злобно смотрела в ответ.       — Ах ты мелкий ублюдок! — скалясь произнесла Макио.       — Вы же обещали помочь! Как вы могли?! — сильно испугавшись, кричала Сума.       — Вы же говорили, что вы Пакс Благородный, говорили, что поможете! Почему? В чём здесь благородство? — в панике воскликнула Хинцуру.       В помещении прогремел хохот принца:       — Благородство — удел глупцов! Да и вас что, не учили не верить людям на слово?! Итак, кого же меня взять первой? Мы с вами будем развлекаться, пока вы сознание не потеряете! И первой я возьму её, — мерзостно говорил принц, — В начале возьму тебя, усмирю твой бойкий нрав и заставлю, как послушную собачку, подчиняться каждому моему приказу, ещё и добавки попросишь. Потом возьму ту, что вечно ноет — её слёзы будут, как нектар, а её мольбы будут, как симфония для моих ушей. А её я просто изнасилую пускай во всю прочувствует моё благородство!       — Только подойди и я тебе… — с оскалом произнесла Макио.       — Оу, что это? — прервал её принц. — Угрозы принцу? Она посягает на безопасность члена королевских кровей! И я думаю, что вас нужно наказать. Справедливо наказать!       Пакс Широн щёлкнул пальцами и указал на Макио, после чего два стражника подошли и ударили её в живот, но Макио не смирилась: немного скорчилась от боли, а потом снова начала скалится в сторону принца.       — Макио! — беспокойно хором прокричали Сума и Хинцуру.       — Теперь готова? Ты проведёшь незабываемую ночь в моих покоях! — раздался смех Пакса, сквозь мерзостную похотливую улыбку.       — Да пошёл ты, ублюдок… Я убью тебя… — тяжело дыша произнесла Макио, восстанавливаясь после ударов. Пакс Широн скорчился от отвращения после этих слов, а потом ещё более отвратно ухмыльнулся.       — Видимо бить тебя бесполезно, но тогда за твои покушения ответит другая! И кто же это будет? Ах да, она, — извращённо произнёс принц указав, на Мицури.       Бессознательная девушка находилась за решёткой и не двигалась, но она всё ещё была жива. Её не пристёгивали кандалами из-за ненадобности.       — Что? — удивлённо прошептала Макио, а затем закричала. — Нет! Не трогай её!       Довольный такой реакцией Широн громко расхохотался:       — Я буду заставляться с ее телом, а она даже воспротивиться не сможет! Просто идеально, — безумно кричал принц Широна.       — Нет, если хочешь — бери меня, но не трогай госпожу Канроджи! Она ранена и нуждается в помощи, — беспокойно кричала Макио, пытаясь отговорить принца.       — Я окажу ей лучшую помощь, а потом возьмусь за вас! Посидите пока без еды и воды в предвкушении своего часа! Стража, отведите эту шлюху ко мне в покои! — рявкнул принц и начал удаляться.       — Повинуюсь вашей воле, — хором с неохотой сказали стражники.       В покоях принца Широна, стражники положили девушку на большую, устеленную красным бархатом, кровать. Она была мягкой и удобной, но от понимания того, что с ней собирался сделать принц, стражники чувствовали вину. Они не могли воспротивиться принцу, ведь тот держал их семьи в темнице и манипулировал тем самым своими подданными, совершая чудовищные вещи.       Стражники покинули покои, оставив принца и девушку одних. Лицо Широна наполнилось похотью, заблестел извращенный взгляд — он смотрел на бессознательную девушку и облизывался, затем принялся раздеваться, лапать стройные женские ноги в зелёных чулках.       — Так всё просто, она даже не сопротивляется, — шептал пухлый и отвратительный принц, себе под нос.       Он начал облизывать ноги с каждой секундой, возбуждаясь всё больше и больше. Принц приподнял чёрную юбку, чтобы разглядеть нижнее бельё, но его взгляд резко сменил направление. Широн наметил следующую цель — округлую грудь. Та была практически не прикрыта из-за выреза и это соблазняло только больше. Он начал приближаться и потянул свои руки к пуговице на шее, чтобы полностью обнажить тело, но на плече под тканью, принц почувствовал движение.       Из-под одежды, показалась белая змея с кроваво-красными глазами, что попыталась укусить ублюдка, но принц успел немного отползти назад. Из-за шевеления, она проснулась и, едва открыв глаза, увидела жирного, голого парнишку, что нависал над ней. собрав последние силы, она ударила наглеца в пах.       — Он сказал правду, — устало прошептала Мицури.       Девушка снова потеряла сознание, а принц лежал на полу и корчился от боли.       — Почему так больно! Она же ранена и сильно ослабла! Как больно! — прокричал у себя в мыслях Пакс Широн.       — Стража! Позовите целителя, принц ранен! — закричал парень от боли и ярости.       Стража вбежала в покои принца и застала его голым на полу и в слезах, державшего за своего дружка.       — Прошу прощения! Но целителя сейчас нет в замке! — испуганно воскликнул один из стражников.       — Тогда ведите эту блядь обратно в темницу! Приказываю избить ее до смерти, а этому ползучему мудаку — оторвать голову, — проскулил Пакс Широн.       Стражники понесли девушку обратно в темницу и закрепили на потолок в кандалы, а пойманного змея на время бросили в ящик.       — Что вы с ней сделали, ублюдки! — яростно прокричала Макио.       Девушка рассвирепела, увидев, как госпожу не положили на пол, а притянули так, как Мицури стоять было опасно. Стражники не обращали внимания на ее возражения и попытки высвободиться.       — Может не будем этого делать? — испуганно спросил один из стражников, — Мне кажется, это может её убить, а я ни разу в жизни никого не убивал.       — Можем просто доложить, что всё сделали и тогда нам не придется грех на душу брать, — задумчиво ответил второй стражник.       — Давай так и поступим… — грустно произнёс первый.       Стражники уже было хотели уйти, но на входе темницу, их встретил сам принц Пакс Широн.       — Вы что это? Решили меня предать? — злобно вопрошал Пакс Широн.       — Никак нет! Мы уже закончили! — громко отвечал один из стражников.       — Так точно! — подтвердил второй Стражник.       — А я хочу посмотреть на это! Живо выполнять! Или вам плевать на своих родных?! — яростно кричал принц.       Жёны Тенгена замерли в страхе, а когда солдаты приступили к избиению Мицури их глаза наполнились слезами. Солдаты били по ногам, в лицо и в по рёбрам, стараясь всё-таки не задевать рану, которая могла её убить.       — Нет, не делайте этого, не надо! — в слезах прокричала Макио.       — Она нанесла мне удар и ответит за это в стократно! — язвительно прокричал принц.       Жёны Тенгена тряслись, плакали и кричали, пока принц смеялся, как последний ублюдок. В какой-то момент девушки постарались отвести взгляд, лишь бы не наблюдать за этим, но смех и звуки неоднократных ударов мешали абстрагироваться от происходящего. Прошло примерно полчаса, после того, как девушку начали избивать и принц уже нарадоваться сполна.       — Вам повезло, что лекарь приедет только через пять дней. Так бы я уже занялся вами! — произнёс принц и ехидно рассмеялся.       Макио подняла голову и показала заплаканное лицо со злобным оскалом.       — Клянусь, — яростно шептала Макио, — Ты, ублюдок, за это ответишь.       — Ой, боюсь-боюсь, — ехидно отвечал принц, — Следи за языком, шлюха. Ты будешь следующей, а пока я развеюсь на охоте. До скорых встреч.       Принц ушёл к себе, оставив Мицури подыхать в темнице. Некоторые её раны вновь открылись, из-за чего бездействие могло обернуться смертью. Прошло немного времени и в темницу вошла уже Джинджер вместе с двумя стражниками, что избивали Мицури.       — Пошли прочь, ублюдки, не трогайте её, — яростно прокричала прокричала Макио.       — Умоляю не надо! Не надо! Она и так умирает! — жалобно кричала Сума.       Джинджер открыла камеру и вытащила девушку из кандалов. Они положили её на спину и Джинджер отошла назад.       — Приступай, — строго произнесла Джинджер.       — Оставьте её! Прошу, — жалобно со слезами, продолжала просить Сума.       К лежащей девушке подошёл один из стражников и протянул ладонь к груди, но тела не касался.       — Уберите от нее руки! — вновь злобно прокричала Макио.       — Взываю к силам света, что готовы помогать своим детям, — начал читать, словно стих, один из стражников.       — Она ещё жива! Не хороните её! — умоляла их Сума, но они не слушали.       — Да возложи длань на раны дитя своего — лечение, — стражник закончил говорить свою речь и из его рук показался нежный зеленый свет, который каким-то чудом остановил кровотечение и излечил маленькие раны.       — Что? Это за хрень? — удивлённо произнесла Макио.       — Не знал, что ты владеешь магией лечения, — с удивлением произнёс Стражник, стоящий позади.       — Только начальной ступени. Даже если я буду лечить её не останавливаясь, это не поможет, — виновато отвечал исцеливший стражник.       — Но так она сможет продержаться какое-то время. Спасибо тебе. Не бойся, скоро всё закончится, — Джинджер подошла к прикованным девушкам и достала свиток. Она произнесла заклинание и на устах девушек будто появился замок, который они не могли преодолеть.       — Я понимаю, что доверия к нам никакого нет, но прошу нам поверить. По-другому мы не можем, он держит наши семьи в тайных темницах и манипулирует этим. Главное не волнуйтесь — совсем скоро всё кончится и вас отпустят. Пока вы должны находиться тут, а мы будем лечить вашу Госпожу, как можем. Прошу нас понять и простить, — виновато говорила Джинджер, а позади не менее виноватыми чувствовали себя стражники.       «Не знаю, как, но они исцелили раны. Это была магия. Стражники лечили госпожу и я могу их понять, но не его. Ему я не верю — говорит, словно этот извращенец. Принц тоже говорил, что поможет, а на деле. Сука…»       Соловей закончил читать заклинание на незнакомом языке и произошла вспышка синего света. Кусок пергамента в руках седовласого парня сгорел ярким пламенем, а на устах девушек, появилась лёгкость и те смогли наконец заговорить.       — Отвечай, куда мы едем? — со злостью спросила Макио.       — Едем на границу Асуры, на нейтральную территорию… Там я смогу начать ваше лечение, — холодно и спокойно отвечал Соловей.       — И когда мы туда прибудем? — с небольшим испугом произнесла Сума.       — Примерно через пару недель… Кстати, назовите мне свои имена… — холодно настоял Соловей.       — И зачем тебе их знать? — возразила Макио со злым оскалом.       — Макио, спокойнее, — пыталась усмирить Хинцуру.       — Я ему не верю, это ложь.       Скорее всего, он затеял нас продать каким-то монстрами, судя по тому, что тот пухлый ублюдок так обрадовался — он на нас сильно потратился, — злобно отвечала девушка.       — Макио, мы этого не знаем, — испуганно произнесла Сума.       — Простите её пожалуйста, — ответила Хинцуру, отпустив взгляд вниз.       — Нет… Она говорит правильно… Доверие и уважение — это то, что нужно заслужить… Я его не заслужил… — спокойно подытожил Соловей.       — А почему ты говоришь с такими жуткими паузами?       — Извините… Привычка… Не обращайте внимания… Так назовите свои имена… — холодно повторил Соловей.       — Девушка, что сердится — Макио, я — Сума, это — Хинацуру, а девушка, которая лежит без сознания — госпожа Мицури Канроджи.       — Ответь на один вопрос, — озлобленно произнесла Макио, — Зачем ты нам помогаешь? Благородный что ли?       — Нет… У меня… Свои мотивы… — холодно ответил Соловей.       Девушка откинулась назад, скрестив руки на груди и ненавистно смотрела на седовласого парня, чьё поведение вызвало вопросы. Прошло, несколько мгновений молчания и Соловей внезапно поднялся, подошёл к кучеру. Там он стоял молча несколько минут, а потом послышался резкий крик ребёнка и повозка остановилась.