#KrtsAdventCalendar

— Смотри, там пускают салюты. Куроо слышит их, слышит и стук бокалов соседей сверху, как отрабатываются миллионы на Голубом огоньке по телику и сигнализацию машин, правда где-то совсем на фоне. Его это мало волнует, как и недоеденный салаты и повторяющиеся из года в год шутки из Иронии судьбы, все внимание, как и всю предыдущую нормальную жизнь, обращено к Кею, спрятавшемуся за тюль с бокалом. Он уже не тот мальчишка, наивно влюбленный за простую внешность, а после и умные-умные мысли взрослого дядьки, любит просто так, тихо и незаметно (на улице за намек на их отношения легко схлопотать и по лицу), чуть позволяя себе грусть от того, что Кей стареет быстрее. Десять лет. Считай, целая жизнь, а у них вряд ли будет отсчитано равное количество времени. — О чем задумался? — Что опять холодильник забили на все январские и половину не съедим, — Тецуро отшучивается, трет почти устало глаза и чувствует, как диван рядом прогибается под чужим весом снова. Щетина снова прячется в воротнике чужой рабочей рубашки, и мысли стремительно почкуются вызывая лишь тревогу. Никакого предвкушения, только страх от предстоящего года. Снова президент скажет, что был тяжелый год, снова все поверят в лучшее, снова- — Я знаю такое твое поведение, — шепчет Кей, поглаживая по волосам как раньше, когда все только начиналось со своим «неправильно» и «слишком стремительно», и это чуть делает легче. — Расскажешь сам, или мне догадываться? Черт бы побрал все этих психологов, особенно таких важных и нужных! — Я не знаю, что будет дальше. Типо да, мы вместе… А сколько уже? — В сентябре будет десять лет. Щеки тут же обдает румянцем. Десять лет хорошей камерной жизни под одной крышей, а он думает о чем-то плохом. Стыдно. — Ну даже если не десять, все равно, мы каждый раз слышим это «лучше», а я не вижу результата этой веры. Мы невечны, наша работа тоже, даже страна, и я каждый раз боюсь, что вот этот наш Новый Год станет последним. Просто так. Без всяких причин. Куроо Тецуро, должно быть, идиот или не умеет жить хорошо. — Подумай наоборот, Тецуро, — и руки доверчиво смыкаются на чужой талии, как будто реально готов слушать и вникать, как и всегда, собственно. — Страх чувство нерациональное и оно не дает нам двигаться вперед, но это не значит, что оно окажется правдивым. Смотри, мы живем сейчас, без всякого «лучше», как есть и как складывается. — Но я не хочу без тебя. — Тогда вместо опасений лучше действуй. Мы будем создавать новые воспоминания, пока у нас есть время. Цукишима чуть дрожит, делит весь этот страх и волнение пополам, принимает, сочувствует, как мастерски умеет, и не говорит больше ни слова. Верит, видимо, что у всего есть хороший конец и их любовь победит и гололед, и общественное осуждение, и невечность человеческой жизни. Куроо уже давно не семнадцать, Кею уже не за двадцать, но что-то остается с ними с дворовой романтики и визиток с цитатами из книг. «Я буду всегда с тобой синей морской волной в темной пучине вод буду всегда с тобой»