#KrtsAdventCalendar

кольцо уже было, поэтому расцениваем это как глагол «звонить»

«Ты уже сбежал? Я могу набрать?»

Сообщения Куроо всегда вызывали внутри особый трепет и смущение, но в этот раз все, кажется, перешло грань допустимого. Виновато ли шампанское с праздничного стола или стоит свалить ответственность на простую влюбленность… Кей не знает ответа. Слишком очевидным он был бы, если бы удалось сказать его только себе самому. «Подождите пять минут» Приходится выдумывать достойное оправдание, чтобы ни у кого из его семьи не было лишних вопросов, и простая усталость кажется подходящим вариантом, особенно когда глаза натурально слипаются. Мама лишь просит быть аккуратным, поднимаясь на второй этаж, а после снова переводит все внимание на фейерверки. Первые, в честь наступившего Нового Года. Представить, что в этот раз Цукишима встречает его, о ужас, не в статусе одинокого, раньше было трудной задачей. Сейчас же реальность просто принимает в себя присутствие Куроо Тецуро. Он запирает комнату изнутри, натягивает на себя чужую худи с уже выветрившимся запахом чужого парфюма (Тецуро настолько уверенный в себе, что тратит на флаконы духов слишком много) и звонит быстрее, едва успев надеть наушники. — С наступившим, любимый очкарик! — голос на другом конце провода хриплый, выдающий простуду, но все еще радостный. Только ли потому, что Кей набрал ему сам? — Или у вас в Мияги он еще не наступил? — У Токио и Сендая один часовой пояс. — Я просто подшучиваю, потому что по твоему тону Новый Год доберется до тебя еще нескоро. Едва удается сдержать откровенное «он наступит, как только вы приедете», потому что Куроо чсе еще элемент ненадежный, очарованный, и давать ему возгордиться точно не стоит. — Пускай. Не люблб праздники. — Зря ты так, это прекрасная возможность порадовать друг друга, — и Кей буквально чувствует, как переходит чужое настроение от едкости к откровенности. Быстро, он сам так вряд ли сможет, и это еще олин пункт, за что любить Куроо Тецуро. — Я хотел начать этот год с тебя, потому что ты- — Молчи. Собственный шепот звучит жалко, уязвимо, но слышать чужое откровение он пока не готов. В другой раз, когда станет смелее, а разделять их не будут сотни километров. Кей ложится на кровать и вытягивает руку, пучти упираясь ей а стену, ищет хотя бы фантомное прикосновение, присутствие Тецуро рядом хотя бы на уровне взаимной дрожи, но… — Я люблю тебя, Кей. Больше, чем волейбол и жареную рыбу. Кожа не реагирует на прохладный воздук, выбивающийся из приоткрытого окна, но сердце точно обдает потоком жара, что обжигает щеки. Слышать это невыносимо… приятно. Но ответить так же у него не хватает смелости, с минуту губы то сходятся, то расходятся в попытке выговорить хоть что-нибудь, но Тецуро не давит, тут же говорит о родных, о местных гуляниях под окнами и оставленном на столе стакане с алкоголем. Осторожничает. — Я… тоже. Наступит день, когда он не станет стесняться откровенностей и сможет сказать это лично, но точно не сегодня. — Повтори мне это завтра. Я приеду.