#KrtsAdventCalendar

— Ну пап! — Пора идти спать, малыш. Ты разве не хочешь поскорее получить подарки от Санты? Кента всегда такой: жадный до впечатлений, пускай и с экрана телевизора, немного шумный (больше похож на папу Тецуро, нежели на папу Кея), и упертый настолько, что кажется, будто настоящий хозяин в доме это пятилетний светловолосый мальчишка. Куроо, правда, не дает спуску больше положенного, с особой заботой нажимает на пульт и выключает телевизор и с ангелькой улыбкой смотрит на чужую обиду и злобу. — Ты ужасный! — Да-да, я знаю, правда твой папа наговорил мне этого еще за несколько лет до твоего появления, — остается только поднять негодяя на руки и понести прямиком в комнату Кенты. Она, определенно, райская: плакаты на стенах, фигурки динозавров на полках и целый гараж в ящиках у кровати вместе с огромным шкафом, буквально покрытом рисунками и наклейками. Одним словом мечта пятилетнего Куроо (с поправкой на появление Цукишимы. Ему всегда зубастые твари были равнодушны). — Вы чистили зубы? — папа Кей расстилает постель и смотрит серьезно, как будто в надежде почувствовать запах лжи сразу, как только она сорвется с чужих губ. — Еще перед последней серией, между прочим. — Точно? — Малыш, дыхни на папу, — Он опускает мальчика на землю и с особым трепетом смотрит как немного беззубый рот открывается, а Кея наверняка заполняет аромат химозной клубники. — Ну что, будешь продолжать не верить? — Ладно, убедили, а теперь, Кента, вперед спать. — Пап, я не хочу! — А я хочу, но я не могу пока ты сам не пойдешь спать, — и это срабатывает каждый раз, Тецуро даже уже не смеется. Надутое от предательства взрослых лицо прячется под одеяло и, видимо, совсем не желает желать добрых снов. — Прости, но все дети должны вовремя ложиться спать. Фырчание из-под одеяла, видимо, должно дать понять, что Кенту это совсем не убедило. — Так значит без колыбельной… — Нет, с колыбельной! — одеяло отбрасывается в сторону, а маленькие пальчики вцепляются в чужую руку, обвивая, как маленькая коала. А вот это уже вызывает свои смешинки. — Папа, я не засну без тебя. — Вот так и выглядит предательство, — с драматичной разочарованностью Куроо остается только выключить большой свет, включить ночник и сесть позади детской кровати. Все же, послушать Кея хочется всегда. — Ну так что, споешь нам? — Вы просто невыносимые. Но Кей начинает совсем тихо напевать рождественскую песню: что-то про Иисуса, тихую святую ночь и сияние звезд. Банальная христианская история, наверное, всему причиной само воспитание Кея и его корни, но из его уст это звучит ничуть не хуже классических историй. «Спи в блаженном покое, Спи в блаженном покое…» Куроо совсем немного завидно, потому что Цукишима всегда гладит его по волосам, пока тот не уснет, оставляет чмок на самом лбу и выскальзывает наружу, тихо запирая дверь. У них же на подобную сказку друг для друга не остается сил. — Пойдем спать, — шепчет уже в коридоре Кей и упирается устало лбом прямо в плечо. Тецуро понимает, Тецуро поддерживает, Тецуро взять бы не за плечи, а сразу на руки и утащить в спальню, но… — Нет, нам пока нельзя. Ему нужно рождетственское чудо, помнишь? И только спящий Кента заставляет вытерпеть усталь, закончившийся скотч и забытыет с прошлого года остатки дождика прямо на ветках елки.