#KrtsAdventCalendar

Расти могут не только дети, а время бежит совсем быстро, когда становишься старше. Видимо, только поэтому на заднем дворе семьи Цукишимы появился саженец клена: совсем маленький, хрупкий, привезенный Куроо как будто случайно, но определенной важный для… Для них двоих. Кей, правда, убежден, что это самая большая глупость, которую только можно было совершить. «Пускай это будет для нас символом долголетия. Будем вместе, пока он будет зацветать каждую весну и сбрасывать листву осенью» говорит Тецуро, как на презентации огромного проекта, который изменит будушее планеты, а Цукишима не может ответить отказом. В первый год маленький клен только притирается к их семье, пробует пустить корешки поглубже в почву и смотрит тоненькими веточками за большой украшенной новогодней елкой. Вокруг нее все: и родители, и Акитеру, и сам Кей, не способный публично взять Тецуро за руку, кошка играет со снегом и отблеском от гирлянды, а вокруг надежда. На лучшее ли? Кто знает. В следующий раз встречает Рождество клен уже чуть сумев подрасти, оставив на веточках следы от весенних почек и намереваясь цвести сильнее, ярче и листьями осенью покрывать весь внутренний двор. В этот год Куроо уже приобнимает Кея, смело сжимая чужое плечо. Должно быть, это был хороший год для этих двоих, раз никакого стеснения не осталось. Еще через пару лет, добравшись до крыши дома ветками и пережив сильные для Мияги ветра в августе, он видит больше: поцелуи позади семьи и неловкое предложение если не выйти замуж, то хотя бы носить парные кольца. Тонкие, совсем как его новые ветки, почти незаметные для тех, кто не знает, куда смотреть. Они растут вместе, он цветет вместе с ними. Год за годом, отцветая и зацветая вновь, он следит за ними через дупла и трещины в коре, нежит, сахарится, становясь полным кленовым сиропом, держит летом качель, которую быстро занимает Тецуро, и не думает даже скрипнуть. Боится спугнуть, как молоденькую птичку, то откровение, которое только и может существовать между двумя людьми. Он простой наблюдатель, ни разу не дитя и не такая уж и важная часть жизни. И только спустя года, когда новые детские личики кружатся вокруг елки, его удостаивают прямым вниманием. Кей смотрит прямьо на него, не отвлекаясь ни на крики дочери Акитеру, ни на блеск игрушек или часы, отмеряющие последние часы и минуты уходящего года. Любуется. Клен, если бы сумел, срозовил бы свои уже совсем большие листочки. — Ты самый-самый лучший, — шепчут чужие губы с заметными морщинами вокруг и чуть потухшим взглядом. Взрослая жизнь забрала свое, но он ведь помнит, как все начиналось! — Самый-самый? — Самый-самый. И елке отдать внимание не страшно, клен просто с новой надеждой смотрит на нее и отсчитывает последние секунды года. Пускай он не повторится, и однажды его собственные ветки станут окончательно сухими и вынудят спиоить его, не оставив даже пенька, но здесь и сейчас, чувствуя тепло, между людьми, кажется, что это можно пережить. И оно того стоит. Убеждают бенгальские огни и еще совсем маленькие глазки следующих детей этого дома. Самые-самые, самые-самые… Здравствуй, Новый год.