#KrtsAdventCalendar

Что подарить человеку, у которого все есть или, еще хуже, нет вообще никаких пожеланий? Куроо такие задачи со звездочкой решать научился еще во времена средней школы: берешь то, что популярно, перемножаешь на суть самого праздника и делишь на индивидуальные предпочтения того, кому эта формула вообще предназначалась. И это работало всегда, вплоть до выпускного и рюмок с гравировкой для старика Некоматы, но сейчас, в канун несчастного Рождества он с пустыми руками напротив закрывающихся магазинов. Даже если бы там было что-то интересное и подходящее, все равно не продали бы мимо кассы. Он почти бессильно проходит мимо торговых центров, цепляет взглядом с десяток парочек, которые, видимо, выгуливают друг друга перед посиделками до утра, а сам сжимает в кармане картхолдер. Какой его смысл, если ни одна йена не даст ему достойный подарок для самого дорогого человека? Надежда окончательно покидает тело вместе с силами, когда именно перед ним уезжает автобус до дома, и, кажется, его рвет на части где-то от молнии несчастной куртки до центра капюшона. И хочется кричать, содрать все эти чертовы гирлянды с окон, упасть в ближайший сугроб (в этом году зима в Токио удивительно снежная) и заснуть. Желательно без нужды больше просыпаться. Но нельзя. Приходится сжать до скрипа зубы и усесться на остановке, как будто ожидая чуда. Такси наверняка не поедет в такое время из центра до окраин. «Господь, если ты есть, просто дай мне шанс сделать сегодня хоть что-то стоящее» … — Ты как-то долго, или просто не хотел тратить силы на готовку? — Ты же знаешь, что нужно было отдать готовую статью, чтобы выйти на день позже, — почти канючит Тецуро, стряхивая с капюшона снег и чуть дрожащими руками наконец стягивая и обувь, и куртку. Кей не любит, когда холодно, чтобы обняться, приходится дуть на холодные руки в пути до праздничного стола. Никаких изысков: пиво, жареная рыба и клубничные моти (заказывать их для Кея стало традицией), но что-то внутри необъяснимо трепещет, как будто Кей в одиночку сготовил для них рекордно большой торт. — Сам-то успел отдохнуть? Вся ночь впереди. — Я… подремал только пока ждал доставку, в остальное время думал о подарке тебе. — Что ж, в этом мы схожи. Сесть нужно поближе, придвинуть впритык стул и тут же обвить руками чужую талию, чуть сжимая пижамную рубашку. Цукишима — олицетворение уюта, и не поддаться ему слишком сложно. Тецуро капитулирует с касанием губ мягким поцелуем и со всей нежностью потирается щекой о светлые волосы на виске. Черт возьми, он так соскучился без него за этот длинный день… — Я могу подарить тебе подарок- — Давай дождемся полуночи. — Я не хочу тебя вдруг разочаровать в первые минуты Нового года, — шепчет, вытаскивая из кармана худи непримерный сверток. — В этом году я оплошал и… В общем, это будет без «вау» фанфар и прочего. Просто милая безделушка, скажем так. — Продешевил на мне значит. — Ты ведь знаешь, что нет! Только смешок Кея успокаивает и дает сил все же отдать сверток в чужие руки. Бумагу не рвут, распаковывают как всегда бережно, а когда наконец она отбрасывается в сторону, в чужих руках устраивается небольшой щелкунчик: чуть стертая краска на белых зубах, приклееная не очень аккуратно нога и грецкий орех, оставленный специально. — Снова что-то символичное и романтичное? — Да, увидел его в антикварной лавке и понял, что он точно наш, — Тецуро протягивает ладони к чужим щекам и гладит едва выросшую щетину. — Каким бы ты крепким орешком ни был, я, как щелкунчик, доберусь до нежного центра. Ну и против крысиного короля пойду, если захочешь. — Сам против себя, вредина, — впечатывают в губы не позволяя думать о плохом. У Кея, конечно, подарок лучше, дороже и настроенный на них двоих — хорошая идея провести каникулы в отпуске — но Тецуро все же не стыдно. Каждый день он делает достаточно, чтобы сбросить скорлупу с чужого образа, сберечь от лишнего внимания и опасностей. А Кей не скажет, но Куроо все равно поймет, что это в разы важнее всех денег и подарков. Ценнее друг друга все равно ничего не будет.