Pass me

Джинпачи Эго Мужчина всегда считал себя человеком с железными нервами, что бы ни случалось: победы, проигрыши, праздники и прочая белиберда. Но сейчас, сидя за рулём, он нервно постукивает пальцами по рулю, а его чёрный взгляд снова и снова скользит по небольшим часам. В голову лезут тысячи вопросов: зачем ты прилетела, почему так внезапно и не предупредила, а главное, почему этот чёртов ресторан? Машина резко сворачивает на парковку, колёса почти визжат на повороте, но его это совсем не волнует. Сейчас важно только одно — увидеть тебя. Фары поблескивают. Брюнет с тихим хлопком закрывает машину, и воздух вокруг кажется тяжелее обычного. Осенний вечер в Токио пахнет влажным асфальтом и чуть уловимым ароматом дорогой еды. Его длинные руки привычным движением засовываются в карманы пальто, а взгляд, холодный и сосредоточенный, упирается в вид заведения. Что же ты задумала, сестра? Сюрпризы были приятными только тогда, когда они были сделаны тобой для него, ведь это чем-то напоминало ваше совместное детство. Чёртовы воспоминания. Ещё чуть-чуть и он станет слишком сентиментальным. Хмык. Его высокий силуэт скрывается в слабом свете уличных фонарей. Ты всегда была для него чем-то вроде слабости, той самой, о которой старший брат никогда не говорил вслух. Жёсткий, расчётливый, саркастичный Джинпачи становился немного другим, когда дело касалось тебя. Твои звонки не были редкостью, однако каждый из них значил многое. А уж это неожиданное возвращение в Японию — это и вовсе событие из ряда вон выходящее. Видимо, ты сильно соскучилась за его улыбкой, да? Ему стоило догадаться, что твой неожиданный приезд будет не просто сюрпризом, а настоящим испытанием. Слишком долго тебе пришлось быть за тысячи километров, во Франции, слишком много нового произошло за это время. В том числе и тот проклятый брак с… Брюнет недовольно сжимает губы, вспоминая это имя. Человек, чьё присутствие однажды уже довело его до белого каления, теперь стал частью твоей жизни. Нет, хуже: частью твоей семьи. Эго ненавидел саму мысль об этом. Однако внезапно его шаги останавливаются. Через стекло он замечает тебя. Ты сидишь за столиком у окна, одна, опустив взгляд на что-то в своих руках. Твоё лицо, едва освещённое тёплым светом ламп, выглядит так спокойно, что мужчина даже ненадолго забывает о всём своём раздражении. Губы невольно дрогнули, однако вместо улыбки уголок рта искривился в насмешливом хмыканье. Что ты здесь делаешь одна? Где же твой «великий» муж? Брюнет инстинктивно сжал челюсть. Нельзя было тогда вообще слушать эти милые просьбы и радостные восклики о любви. Хотя, разве можно было отказать своей сестре? Вот чёрт… Джинпачи мягко открывает дверь, пока пара официантов тихо приветствуют его. Тёплый свет, запах свежеприготовленных блюд, мягкий гул голосов. Всё это напоминает ему о тех редких, но таких дорогих встречах, когда вы, несмотря на разницу во времени, находили способ встретиться хотя бы на несколько часов. Глаза мгновенно поднимаются, как только слишком знакомый силуэт появляется в дверях. Вы встречаетесь взглядом — твой светлеет от радости, его чёрный остаётся таким же непроницаемым, как всегда, но внутри мужчина отчётливо чувствует, как напряжение медленно отпускает. Он идёт к твоему столику, его шаги тяжёлые, но уверенные. — В Токио закончились рестораны или просто хочешь добить меня? — ты встаёшь, чтобы встретить его, и мягко обнимаешь, чувствуя взаимное тепло. Твоё движение осторожное, будто немного сдержанное, но это почти незаметно. Джинпачи замечает. Он всегда замечает. Крупные длинные ладони скользят по спине, чтобы вновь ощутить сполна твоё существование. Ещё немного и впрямь расплачется. — Ты рано, Джин… — губы растягиваются в улыбке, когда старший брат специально отворачивается, лишь бы не показывать своих эмоций. — Как будто ты мне оставила выбор. — мужчина отвечает с привычной колкостью, но в этом голосе теплеет нотка, которую брюнет редко позволяет. Ты садишься обратно, приглашая его жестом занять место напротив. Длинные пальцы скользят по спинке стула, прежде чем Эго послушно опускается на сиденье. Некоторое время вы молчите — только гул вокруг и звук столовых приборов на других столиках. Но это молчание не тяготит. Оно ваше, обоюдное. Нужно было вдоволь разглядеть друг друга после столь долгой разлуки, чтобы понять, что вы всё ещё те же. — Выглядишь хорошо. — антрацитовый взгляд впивается в кольцо, что дорого блестит на твоём безымянном пальце. Он пытается не заострять на этом внимания, но оно словно кричит внутри головы. — Спасибо, Джин. — отвечаешь, чуть склоняя голову, будто чувствуешь его недовольство. Твоё движение говорит о том, что ты понимаешь его, но сейчас не хочешь поднимать эту тему. Ещё стоит собрать всю храбрость для нужного момента. Мужские плечи немного напрягаются, но ты ощущаешь, как старший брат медленно расслабляется, позволяя моменту стать немного теплее. — Надо было приехать раньше. — его тон голоса низкий и тихий, выдает, насколько сильно скучал по тебе. — Я знаю, — снова улыбаешься ему, а затем мягко добавляешь: — но у меня была причина. Брюнет хмыкает, откинувшись на спинку стула. — Эта причина стоит того? — сарказм уже давно был привычен, однако уже не такой острый, каким бы мог быть. Спасибо ему. Ты открываешь рот, чтобы ответить, но взгляд отвлекает знакомая фигура у входа с другой стороны. Сильные шаги, расслабленная осанка, аристократичные черты лица. Ноэль Ноа, муж. Графин воды в одной руке, в другой — высокий бокал, в котором кристаллически переливается лимонная долька. Мужчина подходит к вам, его неимоверное спокойствие контрастирует с напряжением в глазах Эго. Француз кладёт весь сервиз на деревянную поверхность перед вами. Его свободная рука нежной теплотой ложится на твою ладонь, на мгновение прикрывая блеск кольца. — Извините за задержку. — блондин склоняется, чтобы коснуться твоих губ лёгким, почти невесомым поцелуем. Он делал так всегда и неважно, перед кем вы находились в данный момент. — Надеюсь, ты меня не ждала слишком долго, любовь. Ты едва заметно улыбаешься, но взгляд украдкой бросаешь на Джинпачи. Его лицо сохраняет хладнокровие, но ясно видишь, как напряжённо сжались его челюсти. Этот мужчина всё никак не мог отпустить тот момент, когда твоя фамилия поменялась. Вот только, ему нужно готовиться к большему… — Всё нормально, садись. — коротко отвечаешь супруг, чувствуя, как он немного сжимает твою ладонь. Старший брат не проронил ни слова, но его тёмные глаза горели злостью и неким раздражением. — Эго. — Ноэль кивает сдержанно. — Ноа. — Джинпачи отвечает так же сухо, без намёка на тёплое приветствие. Воздух в ресторане кажется плотнее, чем обычно. Ты ощущаешь, как напряжение пробегает током от кисти, которую блондин всё ещё держит, до его чёткой челюсти, где играют мышцы. Брат же сидит напротив, расслабленно скрестив руки на груди, но точно знаешь, что это обманчиво. Этот взгляд антрацитовых глаз цепляется за каждое движение твоего мужа, словно выискивая повод для очередного колкого замечания. — Как долго вы планируете оставаться в Токио? — Джинпачи вдруг разрезает молчание, чёрные глаза теперь направлены на тебя. — Пока не решила. — отвечаешь честно и быстро. Внутри сердце колотится быстрее. — Может, несколько недель. — Надеюсь, не месяц. Ноэль мягко сжимает твою ладошку, его пальцы тёпло обвивают кожу, словно пытаясь перенести часть своего спокойствия на тебя. Этот жест, почти невесомый, но такой уверенный, заставляет нервозность немного замедлить свой бешеный ритм. Верно. Рано или поздно это всё равно случится. — Любовь, — голос Ноа звучит глубоко и умиротворяюще, но в этой тишине кроется столько нежности, что тебе становится легче дышать. Муж всегда рядом. — мы здесь, чтобы провести время вместе. Лишние волнения ни к чему, не так ли? Всё хорошо. Ты послушно киваешь, чувствуя, как его слова действительно проникают внутрь. Супруг всегда умел находить подходящие моменты, чтобы поддержать тебя. Он никогда не повышал голос и не пытался навязывать свои мысли, но его уверенность передавалась тебе без лишних слов. Достаточно только золотистого взгляда. Джинпачи, сидящий напротив, резко поворачивает голову в сторону, будто отвлекаясь на что-то несуществующее за стеклянной дверью ресторана. На его лице мелькает тень напряжения, но брюнет умело скрывает её за привычным равнодушием. Ты знаешь его слишком хорошо, чтобы не заметить, как в его голове роятся мысли. — Джин, — твоё обращение звучит мягко, но всё же решительно. — пожалуйста, не делай из этого допрос. Этот момент длится долю секунды, но в нём кроется вся ваша история: детство, полное взаимопомощи, те моменты, когда он был твоей опорой, и всё, что осталось за кадром после твоего замужества. — Как будто я мог бы. — его длинные пальцы нервно постукивают по краю стола, что для него крайне несвойственно. Коротко вздыхаешь, но прежде чем что-то сказать, ощущаешь, как Ноэль чуть сильнее сжимает твою руку, поглаживая большим пальцем. Его взгляд устремлён на Эго, но остаётся спокоен, почти слишком спокоен. — Посмотри на меня, пожалуйста. Старший брат чуть приподнимает голову, взгляд антрацитовых глаз перемещается на тебя. В них читается знакомое: подозрительность, напряжённое ожидание, и что-то ещё, что невозможно уловить. — Что? — голос звучит ровно, но ты замечаешь, как пальцы перестают стучать по столу, а брови слегка сдвигаются. Глубокий вдох. — Мы с Ноэлем… скоро станем родителями. — эти слова будто зависают в воздухе. Ещё секунда и они наконец достигают брюнета, полностью пробивая его броню сарказма и холодного равнодушия. Он замирает, как будто слова ударили его сильнее, чем вообще можно предположить. Но молчать больше не было сил. — Ты… Едва киваешь, чувствуя, как горло сжимается. — Я беременна, Джин. Некоторое время он просто смотрит на тебя, затем опускает взгляд, будто пытаясь собраться с мыслями. Его длинные фаланги пальцев сейчас заметно сжимаются в кулаки. Стоило уже давно понять, что ты выросла. — Я смирился с тем, что моя младшая сестра влюбилась в этого ублюдка. — Эго произносит это медленно, почти растягивая слова. Его голос холодный, но это ощутимо, что под ним скрывается самая настоящая буря. — Смирился, что вы начали встречаться. Смирился, что ты вышла за него замуж. Но ребёнок… Ты не успеваешь ответить, потому что Ноэль тихо, но твёрдо вмешивается. — Не волнуйся, любовь. Если что — я его вырублю. Тебе нельзя волноваться. — прикрываешь глаза, когда любимый мужчина целует в висок, чтобы вознаградить за храбрость и вновь подарить покой. Это ваша новая семья. Речь застревает между языком и губами. Ему тяжело. — Если это сделает тебя счастливой… — кажется, из-за беременности ты стала слишком эмоциональной, поэтому в глазах появляются слёзы. Брюнет, судя по всему, тоже еле терпит. — Родители уже знают? Немного покачиваешь головой в отрицании, а он устало выдыхает, будто ещё больше чувствуя груз этой новости. — Значит, мне придётся быть первым, кто услышит их реакцию. Чёрт… — Эго с усмешкой хмыкает. — Ладно, потом схожу помолюсь, чтобы это была девочка. И желательно, чтобы она пошла в тебя. Такие, как он, нам тут не нужны. — Да, дочь была бы очень кстати. — Ноэль чуть поднимает уголки губ, соглашаясь с этим заявлением. Кажется, у них всё же появился второй момент, где они могут сойтись мнениями. — А меня спросить не хотите? — Да с тобой и так всё понятно, тоже девочку хочешь. Ноэль Ноа Французский вечер укутал Париж лёгкой дымкой. Улицы залиты мягким светом жёлтых фонарей, отражающимся в больших сугробах и длинных сосульках. Тихий шелест ветра играет с побелевшими ветками, а в воздухе витает аромат свежего хлеба и кофе — запахи, которые ты всегда ассоциировала с этим городом. Ноэль идёт быстрым шагом, его высокий силуэт то и дело мелькает в витринах магазинов. Людей уже мало, поэтому можно не волноваться о том, чтобы быть узнаваемым. В руках он держит букет белых роз, упакованных в простую бумагу, чтобы бутоны не замёрзли окончательно, но даже в этой скромности есть изысканность. Каждое его движение отточено, точно подогнано под ритм городской жизни: ни одной лишней остановки, ни единого замедления. Только золотистый взгляд изредка падает на цветы — тогда, когда они стояли в вазе, то эти белоснежные лепестки ему напомнили детство. Это было давно и всё же. В трущобах, цветы были необычайной редкостью, а ты всё равно всегда находила способ принести в вашу маленькую комнату хоть что-то красивое. Все вокруг ругались из-за этого. Иногда это были полевые ромашки, которые ты срывала, возвращаясь из школы, иногда — просто бумажные розы, которые умело крутила из старых газет. Кажется, пару он до сих пор хранил где-то. Выросла… Ты стала настоящей леди, красивой, уверенной, умной… Однако для старшего брата навсегда останешься той девочкой с солнечной улыбкой и хрупким тельцем, которая прятала за спиной мелочь, чтобы купить ему шоколадку или отложить на футбольный мяч. Мужские шаги становятся тише, когда он приближается к небольшому дому, где ты впервые купила себе жильё. Старинное здание возвышается над улицей, украшенное коваными балконами и резными окнами. Тебе всегда хотелось выбирать всё с особым вкусом. Даже эту квартиру, чуть ли не в самом сердце Парижа, с видом на мост и собор, который вы оба любили. Блондин подавляет улыбку. В голове проскальзывает момент, как он сидел на полу и пытался понять, как собрать шкаф, пока твоя фигура крутилась возле него и пыталась оказать помощь. В конце концов, соседи сжалились над вами. Но мысль о том, что там ждёшь его не только ты, заставляет мужчину чуть сильнее сжать пальцы на бумажной упаковке. Эго. Сама эта фамилия звучит в голове уже как вызов. Брюнет был тем человеком, чьё появление на футбольном поле всегда заставляло команду напрягаться до предела. Тот, кто своими резкими, почти колкими словами мог лишить спокойствия любого. Джинпачи был холоден, как лёд, и в то же время полон непонятного огня, который вызывал у Ноэля только неприязнь. Зачем ты выбрала именно его? Вопрос, который мужчина задавал себе тысячи раз, так и не найдя ответа. Хотя, сердцу приказывать бесполезно. Возможно, твоя брат и сам виноват в развитии этих отношений, потому что часто брал сокомандника с собой, не особо заботясь о том, что ты ему можешь понравиться. Но все пошло наперекосяк. Дверь подъезда тихо щёлкает, когда Ноа заходит внутрь. Кнопка лифта делает своё дело и через пару минут блондин оказывается на нужном этаже. Шаги замедляются, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. Весь путь до твоей двери мужчина вспоминает, как ты смеялась, когда он впервые учил тебя жонглировать мячом, а потом обнимала его, когда случился первый проигрыш, и как однажды сказала: «Ты всегда будешь моим героем, сколько бы лет не прошло». Тихий шум голосов доносится изнутри. Блондин выдыхает, расправляет плечи, убирает с лица тень сомнений и трижды стучит. Едва проходит и один миг. Дверь открывается почти сразу, словно ты ждала его там, за порогом. Ноа видит твою улыбку, такую искреннюю и родную. Внутри разливается теплота от этого момента. Маленькие, хорошо знакомые, руки быстро обвивают его шею, крепко прижимаясь. — Ноэль, я так соскучилась… — шепот твоего голоса звучит так сердечно и уютно, будто весь холод парижского вечера остался за этой квартирой. Мужчина не колеблется, обнимает тебя в ответ, чуть сильнее, чем обычно, как будто боясь, что эта встреча слишком быстро пройдёт. Его пальцы осторожно касаются твоей спины, и он тихо вздыхает, позволяя себе расслабиться впервые за весь вечер. — Я тоже скучал, маленькая… — его тон ровный, но в золотистых глазах отчетливый блеск. Ноа чувствует, как ты улыбаешься у него на плече, и от этого становится чуть легче. Вы так давно не виделись. Немного отступаешь на шаг, держа старшего брата за ладони, и он успевает рассмотреть тебя с выбивающегося волоска до самых кончиков пальцев ног. Кремовое вязаное платье, уютное, свободное, обрамляет твою фигуру. Ты выглядишь немного усталой, но всё равно остаёшься самой собой — милой, сияющей, той самой девочкой, которая всегда умела находить свет даже в тени. — Ты устала. — светлые брови чуть хмурятся, но тут же качаешь головой, как будто пытаешься убедить не его, а себя. — Всё в порядке, правда. У нас был долгий день, но я так рада, что ты пришёл, Ноэль. — с интересом заглядываешь ему в яркие глаза, пока брат замечает, что в твоём взгляде скрывается больше, чем просто радость встречи. Бумага немного мнётся. Один лепесток виднеется оттуда. Смотришь на букет, который мужчина всё это время сжимал в руках. — Белые розы? Такие красивые, спасибо! — Они не так красивы, как ты сейчас. — цветы почти в твоих руках, всё вокруг начинает пахнуть свежестью. Кольцо немного отсвечивает горящую лампу. Верно. — Проходи, не стой. — приглашаешь брата, чуть оборачиваясь через плечо, как будто проверяешь, всё ли на месте. Аромат жасминового чая уже успел заполнить пространство, доносясь из кухни, где Джинпачи сосредоточенно занят своим делом. Ноа замечает, как твой супруг мельком бросает взгляд в сторону прихожей, но тут же возвращается к кипящему чайнику. Выразительный профиль мужчины с резкими чертами лица кажется вырезанным из камня, но взгляд теплеет едва заметно, когда ты заходишь внутрь, словно несёшь с собой ту самую домашнюю гармонию, которая ему так необходима. — Становишься всё прекраснее и умелее, — замечает блондин, протягивая руку к тебе, чтобы слегка сжать твою ладонь. Его тон остаётся спокойным, но в глазах читается привычное для тебя тепло. — такого зверя приручила. — У Т/и талант. — раздаётся от плиты саркастичный голос Джинпачи, и ты замечаешь, как уголок его губ едва заметно поднимается. Муж совсем не оборачивается, но напряжение в плечах выдаёт его. Ещё чуть-чуть и снова сцепятся. И как только судьба так сводит людей? Переводишь взгляд с одного на другого, едва сдерживая улыбку, когда чувствуешь, как Ноэль, не теряя ни секунды, снова заключает тебя в короткие объятия. Ему нужно ещё больше таких моментов. После брака и повышения его карьеры уж сильно не хватало времени. — Ноэль, — мягко произносишь, осторожно отстраняясь от его рук, чтобы встретиться взглядом. — садись, пожалуйста. Нам нужно кое-что обсудить. Блондин внимательно смотрит на тебя, его светлые брови едва заметно приподнимаются. Он слышит твоё спокойствие, но чувствует, что за ним скрывается что-то большее. Не задавая лишних вопросов, мужчина отходит в сторону и, скользнув жёлтыми глазами по твоему супругу, садится за стол. Джинпачи завершает свои манипуляции с чайником, поставив перед тобой чашку с ароматным напитком. Его движения безупречно точны, но в их плавности есть что-то почти ленивое. Он молча пододвигает тебе стул, а затем занимает место рядом, окинув Ноэля оценивающим взглядом. — Ты ужинал? Можем… — Успел перехватить что-то на ходу. — коротко отвечает старший брат, опираясь локтями на стол. — Но я уверен, это не то, что ты хочешь рассказать. Эта прямолинейность всегда умела ставить тебя в сложное положение. Немного улыбаешься, чтобы скрыть лёгкое волнение, и, прежде чем успеваешь что-то сказать, брюнет отрывает взгляд от чашки чая. — Редко вижу тебя таким нетерпеливым, Ноа. — голос звучит одновременно саркастично и холодно. — Редко вижу тебя таким разговорчивым, Эго. — отвечает блондин, не теряя своей невозмутимости. Ты немного закатываешь глаза, чувствуя, как воздух между ними снова начинает искрить. Опять одно и то же. Интересно, что должно произойти, чтобы они перестали собачиться? — Прошу вас, не начинайте. — настойчиво кладёшь ладонь поверх руки мужа, чтобы тот переключил внимание на тебя. Терпеть долго не получится. — В общем… Мы ждём ребёнка. На мгновение тишина заполняет кухню. Лицо Ноэля замирает, и ты видишь, как его яркие глаза медленно расширяются, пока мужчина молча обрабатывает услышанное. Затем взгляд блондина ненавязчиво опускается на твоё свободное вязаное платье, и ты едва сдерживаешь улыбку, замечая, как его привычно невозмутимое выражение сменяется чем-то более человечным. — Значит, вот почему… — в этом бормотании звучит больше, чем просто удивление. Взгляд скользит от твоего лица к животу, будто Ноа только сейчас замечает, что ты немного изменилась. Действительно. Джинпачи первым разрывает молчание. — Теперь понимаешь, почему я сказал, что не стоит её обнимать так долго? — его голос звучит как обычно холодно, но ты замечаешь лёгкую нотку гордости. Эго смотрит прямо на твоего старшего брата, и в этом чёрном взгляде столько же предупреждения, сколько гордости. Чувствуешь, как его рука чуть сильнее сжимает твою, и невольно улыбаешься, пытаясь отвлечься от нарастающего кома в горле. — Мог бы сказать об этом сразу, а не играть в свои загадки. — Ноэль резко отвечает, его голос звучит сдержанно, но ты замечаешь, как вся ему привычная невозмутимость начинает трескаться по швам. Блондин глубоко вздыхает и смотрит на тебя, суровость в его чертах мгновенно смягчается, уступая место чему-то более близкому, более искреннему. — Т/и… Это просто невероятная новость. Эти слова ударяют сильнее, чем вообще можно было ожидать. Всё, что ты так долго держала в себе — волнение, радость, страх, вдруг разом поднимается на поверхность. Словно фонтан. Губы начинают бесконтрольно дрожать, и ты отворачиваешься, чтобы никто не заметил, как твои глаза наполняются слезами. Но слишком поздно. — Эй… — первым изменения поведения замечает Джинпачи. Супруг опускает чашку и тянется к твоей щеке, осторожно стирая первые кристальные слёзы. — Дорогая, зачем ты плачешь? Всё хорошо… Мне выгнать этого придурка отсюда? Только скажи… Ноа, ошарашенный твоей реакцией, рывком поднимается со своего места. Он редко видит тебя такой уязвимой. И ему этого не хочется. Подойдя ближе, брат тоже неловко кладёт руки тебе на плечи, будто боится сделать что-то не так. — Т/и… Не надо… Не плачь. Всё хорошо, слышишь? — Я просто… не знаю. Это так много для меня… — ты еле выдыхаешь, чувствуя, как сердце постепенно успокаивается. — Вы оба такие разные, но сейчас… — Сейчас ты в безопасности, дорогая. — муж мягко перебивает весь этот лепет, целуя в щеку. — И всегда будешь. — добавляет Ноэль, слегка сжимая твою ладонь своей.