Pass me

Джулиан Локи — Понравился матч? — парень интересуется коротко, но с заметным интересом, говоря слова достаточно тихо. Его ладонь мягко сжимают твою. Да вот только на этот вопрос ты можешь только кивнуть головой, не в состоянии сказать и слова. Точнее, у тебя бы никогда в жизни и не получилось. Жизнь так распорядилась. Нельзя было выразить свои эмоции, нельзя восхищённо радоваться и кричать от счастья, нельзя было даже поговорить об обычных вещах. Порой вопрос: «что Джулиан забыл в отношениях с тобой?» — слишком часто появлялся в голове и мелькал надоедливым ярлыком сквозь остальные мысли. Однако ответ повторялся из раза в раз. Парень никогда не смел сказать что-то другое. — Я люблю тебя. — шатен улыбается в спокойствии, позволяя погладить твои волосы своей крупной ладонью. — Не было слишком громко? Мне понравилось искать тебя среди зрителей на трибунах. Отрицательно качаешь головой, отвечая на его первый вопрос. — Не хочешь сходить ещё? Эти слова застают тебя врасплох. Конечно, это было приятно — получить от своего возлюбленного хорошее место на его футбольный матч. Но до безумия дорого и очень постыдно. Фанаты яростно поддерживали и кричали такие тёплые лозунги, чтобы не дать игрокам и шанса на грусть. А что могла сделать ты? Постоянное ощущение, что находишься в рыбьей чешуе; можешь только беззвучно открывать рот. — Т/и, — собственное имя привлекает внимание к Локи. — я спросил: хочешь ли ты сходить ещё раз? Кивок. Очень хочешь. Шарль Шевалье Руки парня тёплые. Они не держат тебя легко и свободно, скорее наоборот — крепко и надёжно, чтобы не допустить свободного падения на пол кафе. — Тихо, вот так вот… Ага… — блондин высовывает кончик языка, пока с осторожностью помогает сесть за стул. — Мы на месте! Ура! — Шарль, правда, не стои… — Эй! Не перечь мне! Это же так прикольно водить тебя за ручку, понимая, что ты всецело доверяешь мне. Как кукла, — Шевалье хохочет, замечая смутившееся лицо напротив. Он знает, что твои глаза никогда не увидят его лукавую мимику и блестящий взгляд, что направлен только на тебя. Но это не так страшно. — очень красивая кукла. Можешь только помотать головой. — Ну-ну, не обижайся. Сейчас дам кое-что попробовать, а ты скажешь: понравится или нет. — Шарль забирает блюдо со всевозможными пирожными из рук официантки, почти беззвучно перенося его на стол. — Будешь вкусы угадывать. — Хочешь раскормить меня? — в нос сразу же бросается приторный запах. — Да какое там? — парень выбирает красивую тарталетку с малиной и заварным кремом, аккуратно поднимая её к тебе. — От такого количества ты точно не потолстеешь, я гарантирую. Проверено экспертом. А теперь, открой эти милые губки. Ты можешь только повиноваться своему другу, послушно подвигаясь ближе и чуть приоткрывая рот. На язык тут же аккуратно приземляется целая кисловатая ягода, а за ней следует вязкая безумно сладкая субстанция с кусочком мягкого коржика. С интересом пережевываешь, пока губы покрываются кремом. Шевалье облизывается. — Итак? — Малина? — блондин и сам не понимает причин своей огромной радости, но улыбка продолжает становиться всё шире. Ему так сильно нравится проводить время с тобой. — Уху! Плюс балл для неподражаемой Т/и! — качаешь головой от вскрика друга, тут же сожалея, что никогда не увидишь его искренние выражения лица. Твои ладони в миг оказываются на чуть приподнятых щеках Шарля. — Давай сюда свои руки! Чувствуй мою улыбку. Пальцы кончиками трогают все черты парня столь нежно, что для него и не может быть большего счастья. — Ещё одно? — Да, пожалуйста, — блондин кивает в ответ и приподнимает лимонно-грейпрфрутовый тарт к твоим открытым губам. Сладко. Йоичи Исаги — Я давно тебя не видел, уезжала куда-то? — ты совершенно не слышишь его голоса, однако уверена, что звучит он очень заботливо и с приятной хрипотцой. Всё, что позволено — видеть движение его губ; не больше. Брюнет так старался выговаривать каждое слово, чтобы тебе было понятно. Пожалуй, его даже было жалко. — Ты же не избегала меня всю неделю, верно? — постыдно опускаешь глаза обратно в книгу, игнорируя Исаги. Хотя, кажется, с подобной особенностью тебе приходится всегда так вести себя с ним. С каждым разом становилось всё сложнее и сложнее находиться возле улыбчивого парня, который был столь оптимистичным, красивым и превосходным человеком. Тебе не хочется нагружать его такой обузой, как ты, но, разве возможно было остановить этот влюбленный стук сердца? Плюс только один — проговориться невозможно. Берёшь чтиво в руки и пересаживаешься дальше от Йоичи. Нужно учиться отвыкать от него, иначе ни к чему хорошему эти встречи не приведут. Снова быть брошенной — не очень приятная прерогатива. Брюнет тяжело вздыхает, закрывая книгу, что лежала на столе. Почему ты всегда так поступала с ним? Почему отталкивала, когда он протягивал всего себя только ближе? Он же не станет поступать, как какой-то кретин и осмеивать твою особенность тела. Вовсе нет. Ему наоборот нравилось приходить сюда и разглядывать сборники с жестовым языком, в попытках научиться. Боишься, что Исаги тебя когда-нибудь не поймет? Ничего страшного — напишет на бумаге или в телефоне, чтобы всё равно разрушить эту стену непонимания. — Т/и. Кожа покрывается мурашками от прикосновения Йоичи к твоему подрагивающему плечу. Зачем он поступал всегда так ласково, словно влюблённо? Зачем был таким вежливым? Зачем приходил сюда с такой прекрасной улыбкой? Зачем, зачем, зачем? Его пальцы очень осторожно скользят по твоему лицу, останавливаясь на щеках. Ладони принимаются к скулам. Отвернуться не выйдет, он слишком плотно их держит. Большие пальцы парня маленькими кругами очерчивают порозовевшую кожу. Такая реакция ему очень нравилась. Брюнет чуть надавливает руками, приподнимая твою голову выше. Глаза встречаются. — Я люблю тебя. — Исаги говорит чётко и спокойно, хотя самому кажется, что вот-вот упадет от собственного признания. Ты повторяешь движения его губ. Михаэль Кайзер — Замечательно выглядишь, милая, — синие глаза с видимым обожанием смотрят на тебя, замечая, как обыденные красивые платья сменились на чуть поношенные джинсы с белой футболкой. Однако сейчас ему было глубоко плевать на одежду. Особенно, когда последние четыре недели ваши свидания сошли на нет, оставляя места только сообщениям и телефонным звонкам. — я соскучился за тобой. Как дела на учёбе? Было что-то интересное? — Нет, я уже месяц не хожу на пары, — блондин чуть удивляется подобному ответу. Неужели это не шутка? Серьёзно? Та, которая так старалась для учёбы сейчас на неё забила? Тебя обидели? Унизили? Может что-то с преподавателями не так? Почему не рассказала? Кажется, любой подобный вопрос можно было с легкостью прочитать на его лице. — я здесь за другим. Кайзер плавно поднимается с кресла. — Михаэль, нам нужно поговорить, — ты совершенно не заботишься о том, что перебиваешь его. В голосе слышалась странная смесь грусти и решимости. Чёрт. — и прямо сейчас. Парень скидывает фирменную улыбку с лица. — Конечно, что случилось? — блондин мгновенно напрягся, ожидая всего, что могло произойти. Кто же кроме тебя самой мог знать, что произошло за все это время порознь? — Мы расстаёмся и это не подлежит обсуждению. — ногти полумесяцами ставят жгучие оттиски на мягкой коже, пока внутри сердце бешено стучит о клетку рёбер. Тебе незачем даже говорить о причине, но всё равно сдержаться не можешь. — Я была у врача. И… у меня нашли порок сердца. Это чересчур серьёзно. Мне нужно будет пройти через долгий курс лечения, а потом, возможно, и операцию. Поэтому это последняя наша встреча. Он смотрит на тебя пустыми глазами, которые полны непонимания и отчуждения. Парень почувствовал, как сердце внезапно замерло. Блондин даже не знал, что сказать. В его голове мелькали сотни различных мыслей, но ни одна из них не была обнадёживающей. Самой тоже тяжело. — Я не хочу, чтобы ты проходил через это со мной, — продолжаешь говорить в холодной манере, нанося всё больше кровавых ран по его душе. — Это будет слишком тяжело. Михаэль, знай, что заслуживаешь только сплошного счастья, а не переживаний и боли. Прощай. Нихера. — Значит, помимо порока сердца у тебя ещё и сумасшествие, да? — Кайзер с силой сжимает твой локоть, не позволяя сдвинуться от него и на шаг дальше. — Решила справиться со всем сама и мучаться от боли, пока я буду вдалеке? — Михаэль… — Собирайся. Отвезу тебя к врачу. Шидо Рюсей Делаешь два шага назад после того, как кнопка на дверной звонок была нажата. Ты не слышишь ни то, что происходило за ней, ни радостных выкриков своего возлюбленного, однако уверена в том, что он безумно счастлив твоему приходу. Через пару минут перед тобой красуется полуголый Шидо, который складывает руки в непонятные знаки, определенно точно, пытаясь что-то тебе показать. — Во-от, так… Угу… — после окончания небольшого шоу розовые глаза упираются в твои, находя там нотки непонимания. — Не? Плохо показал? Ты же общаешься на языке жестов. Такого слова не знаешь? Вопросительно наклоняешь голову. Он говорит слишком быстро. Уловить движение губ практически невозможно. — Ай ладно, что стоишь? — Рюсей одним махом затаскивает твоё тело внутрь своей квартиры, запирая после дверь. Однако интерес у тебя никуда не пропадает. И всё же, что так яростно хотел показать возлюбленный всего несколько моментов назад? Тянешь своего парня за штанину. — М? Малышка, что такое? Ты выставляешь ладони вперед и показываешь самые простые знаки, которым научила его около пяти месяцев назад. «Что произошло?» — глаза поднимаются на него, обозначая конец фразы. — Т/и, ты… моя… — начал Шидо, показывая другие жесты. Смотришь на него с любопытством, а затем не можешь сдержать улыбку, наконец понимая его. Твои руки в миг обхватывают его, поправляя каждые последующие движения, показая, как правильно сказать фразу: «Ты мне очень дорога». Блондин немного злится. — Ещё раз. Ты… самая… красивая… — снова попытался он, но и на этот раз жесты вышли смешными и несогласованными. Смеёшься беззвучно, но даже так, совсем не злорадно, а наоборот — с теплотой. Тебе приходится аккуратно взять его крупные руки в свои и исправить положение кистей, руководя им. — Это охереть, как сложно, но я старался. — Рюсей наклоняет голову, получая знакомые поцелуи на щёку и на нос, притягивая твою фигуру ближе к себе. — Мне нужно поучиться ещё. Поможешь мне, принцесса? Кивок. — Вот и договорились. А я тебе помогу с языком поцелуев. Рин Итоши Парень сидит на скамье с задранной головой, придерживая руку у носа, чтобы кровь не стекала на одежду. А впрочем, удар у того придурка оказался не очень. Никакой хрящ не сломан, просто повреждено несколько сосудов да и только. — Мне не больно, — младший ресничка чуть подтирает пальцем багровую струйку, краем глаза замечая твоё взволнованное лицо. Как мило ты выглядела. — не плачь. Подаёшь ему вату, пропитанную лекарством, чтобы остановить кровотечение в носе. Брюнет благодарно кивает и прижимает мокрую вещь к левой ноздре, ощущая неприятный запах и сильные пощипывания. — Я знаю, что ты думаешь, — Итоши внимательно разглядывает тебя. — что мне не нужно было влезать в драку и защищать твою честь. Но так нужно было сделать. Отрицательно мотаешь головой, полностью отрицая слова своего возлюбленного. Даже, если ты и была немой, то это вовсе не означало, что выкрики и оскорбления незнакомцев как-либо могли задеть тебя. Люди вполне могли говорить всё, что захотят. Ты же жила своей жизнью, которая их никак не касалась, поэтому и все те глупые фразочки проскальзывали мимо. Но кто же знал, что характер у Рина окажется таким взрывным? — Я бы набил ему его сраную рожу, мерзкий урод, не нужно было меня останавливать, Т/и. — зелёные глаза пылают жаром ненависти и ярости. Это же надо, сколько лет ты прожила с подобным, что уже и не обращала внимания на столь вопиющие выкрики! У реснички до сих пор не укладывалось в голове. Ты достаёшь блокнот и ручку, начиная что-то записывать на клетчатой бумаге. Итоши не отводит своего взгляда. Ему нужно было следить за всем. «Они всего лишь выражают своё неправильное мнение. Никто не заслуживает на насилие и побои.» — То есть, все те хреновые слова, что вылетают из их рта — ничего для тебя не значат? Киваешь головой, улыбаясь своему молодому человеку. Наконец-то он начинал понимать тебя и ход мыслей. — Что ж, но это неприятно слышать даже мне. «Всякое бывает, Рин. Но люди должны оставаться людьми и не распускать своих рук, чтобы доказать собственную правоту. У нас же даже есть слова для подобного.» Итоши позволяет лёгкой улыбке проскочить на лице. — Но ты другой случай. — парень легко берёт прядь твоих волос, чтобы заправить за ухо. — И я врежу, кому угодно, чтобы ни одно оскорбление не коснулось тебя. И сомневаться не нужно, что всё так и будет. Саэ Итоши — Можно? — парень осторожно берётся за дужки солнцезащитных очков, с интересом разглядывая их форму. — Да, конечно. Старший ресничка аккуратно одевает тонкую раму аксессуара на тебя, после медленно рассматривая получившийся вид. Кажется, такая форма подходила к твоему лицу больше, чем все предыдущие. — Мне идёт? — ты ощупываешь очки на переносице, глядя в никуда. — Да. Выглядит неплохо, но я предпочитаю без них, — можешь только улыбнуться от подобных слов, чувствуя, как по коже проходит волна дрожи. Ты никогда не могла понять, почему же этот Саэ встречался с тобой? Возможно, это была просто какая-то шутка или сделка между его друзей — неизвестно. Ведь сама ситуация, когда парень возился со слепой девушкой, казалась сущей чепухой. Надеятся на что-то бесполезно. Никогда не знаешь, в какой момент всё доверие и чувства рухнут в пропасть. — Так надёжнее и комфортнее. — Итоши чуть дёргается, когда слышит шорох большой собаки у своих ног. — Но я всегда рядом и могу провести. Ты же знаешь, что можешь их не носить, когда ходишь со мной. — он пытается давить на собственную точку зрения, чтобы доказать тебе твою же красоту. Но всё равно вы оба знали, что доверия всегда было очень-очень мало. И это было облегчением для тебя, но адом для возлюбленного. — Т/и, пожалуйста. — Ничем не могу помочь. Пытаешься взять следующую пару очков на ощупь, но ничего не было. Ладони двигаются всё дальше, пока не находят что-то упругое и приятное для пальцев. Осторожно сжимаешь. — Нравится? — Саэ пристально следил за тобой. — Что это? — ты продолжаешь осторожно ощупывать что-то очень твёрдое, что несколько секунд назад было мягким. По ощущениям понимаешь, что это была какая-то ткань, но… — Моя рука. — старший ресничка быстро хватает тебя за талию и резко прижимает к себе, не в состоянии отпустить. Всё, что ты когда-нибудь видела был только сплошной мрак. Даже сны никогда не снились. Так почему же ему нельзя показать своими действиями, что в мире существует не только одно плохое? — А ты у меня на коленях. — Отдай очки, пожалуйста. — Потом. — парень рассматривает твоё слегка взбунтованное лицо, пробираясь подушечками пальцев под футболку. Рео Микаге Рео вышел из своего роскошного черного автомобиля и направился к подъезду скромного дома, где жила его девушка — ты. О, это всегда было большой гордостью для тебя, что жильё было арендовано самостоятельно, но сегодня ему нужно было поговорить не о счетах или переезде к нему; вовсе не об этом. Всё, что было важным для парня — дать понять, как сильно он тебя любит и заботится. И ему срочно нужно было попасть внутрь. Микаге подошел к двери и несколько раз позвонил в звонок из-за тревожности. Немного трепетного ожидания. Пару мгновений спустя вход в квартиру всё же приоткрылся, и он увидел твои уставшие, но решительные глаза. — Я просила тебя не приходить. — А я говорил, что наплюю на эти правила и всё равно буду здесь. — аметистовый взгляд чуть щурится, когда замечает лишь кусочек твоего тела в этой щели. — Как видишь, свои обещания держу. Да и знаешь, насколько тяжело сидеть дома одному и знать, что моя девушка страдает в одиночестве, а? Убеждения твоего возлюбленного кажутся хорошими, однако предметы в руках до сих пор тяжело смущали тебя. — Пожалуйста… — Ты знаешь, как я тебя люблю. — Рео приближается, замечая твоё колебание. Он на верном пути. — Дай мне шанс быть рядом, прошу. Это не будет значить, что ты становишься слабой. Поверь. Скорее, что я забочусь о тебе, о моем любимом сокровище. Медленно отходишь. И как тебе только мог достаться подобный молодой человек, который столь умело давил на жалость? Ключ проворачивается только больше. На ручку давит ладонь. Вздыхаешь с трудом, но все же отступаешь в сторону, позволяя ему войти. На лице Микаге сияла замечательная улыбка. Он сразу же обнял тебя, стараясь не причинить сильной боли. — Не всё так страшно, ага? — возлюбленный пытается перекинуть твои руки за свою шею и осторожно взять на руки. — Ой-йой, смотри, как неудобно тут разворачиваться… Не слишком тяжело? — Я не буду переезжать к тебе. — Ну, ничего-ничего, передумаешь, — парень лишь довольно улыбается, получая одобрительные поглаживания по своим собранным волосам. — знаешь же, что места у меня гораздо больше? — И почему ты не скупердяй? — поцелуй остаётся гореть следом на щеке. — Твоё наличие в моей жизни решило эту проблему. Хёма Чигири — Хёма, ты же знаешь, что тебе вовсе не нужно… — Но, если я сам этого хочу, то почему бы и нет? — парень медленно катит коляску по почти пустому парку, наслаждаясь свежим воздухом и приятной компанией рядом. — Всё в порядке, тебе сейчас нужен отдых. — Мне стыдно. — руки лежат на левом колене, на котором была проведена операция. Ты вовсе не собиралась нагружать своего возлюбленного подобным образом, да и ещё позволять ему увидеть себя в столь ужасном состоянии. Однако по ошибке проболталась его сестре, что находишься в госпитале, а там уже и младший Чигири подоспел на всех парах. — Эй, тут вовсе нечего стыдиться, милая, такое бывает. — парень осторожно останавливает коляску на половине пути, чтобы обойти и посмотреть тебе прямо в лицо. Его ладони накрывают твои. — Порой такое случается и нам ничего не остаётся кроме того, как принять распоряжение судьбы. Кончики губ дёргаются в грустной улыбке. — Я чувствую себя столь ущербно… — возлюбленный слегка напрягается от подобных слов, но может сжать кисти только крепче. Он рядом. — Будто бы ничего не заслуживаю. Особенно тебя. — Значит, нужно это исправить… Слышится небольшой вскрик. Ты не успеваешь задать ответный вопрос на неоднозначное решение своего парня, как Хёма рывком поднимает твоё тело на руки, заставляя ногой обхватить его торс. Смотришь на него сверху-вниз, не понимая, что такая ласковая улыбка забыла на его лице. — Удобно? — он делает несколько шагов, продолжая нежно смотреть на тебя своими розовыми глазами, полными любви и обожания. — Не очень… — отстраниться совершенно не выходит. — Я же тяжёлая, наверное… Да и неприятно же девушку на руках держать… Лучше усади обратно, пожалуйста… — Чш, обними крепче и расслабься. Тебе нужно восстанавливаться и не думать о чём-то другом, хорошо? — голос Чигири через чур успокаивающий и нежный, позволяя полностью утонуть в нём. Поэтому так и поступаешь. Ладони сводишь воедино за его шеей, прижимаясь ближе к теплому телу своего возлюбленного. Возможно, всё это уже не так уж и страшно, когда этот человек готов поддержать тебя в любой момент жизни. — Знай, что никогда не брошу. — Спасибо. — Хёма довольно улыбается от твоих слов, чувствуя, как все ощущения вокруг только обостряются. Это и есть любовь? Джинпачи Эго Бывали дни, когда грусть и нескончаемая печаль волнами накатывали на твоё тело, не позволяя и одному светлому лучику проникнуть в эти пасмурные мысли. И сейчас было, как раз, подобное. Твоё тело сжимается на краю дивана, пока руки обнимают колени и притягивают их ближе к себе. В такой позе быстрее согреваешься. Ещё и лежать приятно. Сзади слышатся неспешные шаги. Ты уже знаешь, что тебя ожидает через пару минут, но совсем не пытаешься куда-то сдвинуться или пресечь на корню желание мужчины. Вместо этого — продолжаешь лежать неподвижно. Будь, что будет. Сопротивление бесполезны. — Зачем ты женился на мне? — Понравилась, влюбился и позвал замуж. Кажется, так поступают все обычные люди, которые любят друг друга. — большая ладонь скользит по твоему животу, чтобы пододвинуть ближе к себе. У него это легко удается. Каким бы Джинпачи не казался окружающим, тебе точно было известно, что в нём хранилось много силы. — Почему, тогда не выбрал обычную? — спорить и ругаться совсем не хочется, но удержать собственный язык невозможно. — Почему не выбрал здоровую красивую женщину, которая на всё могла бы согласиться с тобой и не задумываться ни о чём? Зачем выбрал меня? Поцелуи остаются теплыми следами на волосах согревая сердце изнутри. Чёртово болезненное сердце. Из-за этой порочной мышцы тебе то и не удавалось жить нормальную жизнь и веселиться, как остальные люди. Всё, что можно было себе позволить: неторопливые прогулки, длительные разговоры, чтение книг и подобные скучные и не опасные увлечения. Если напряжение будет чуть больше обычного, то из госпиталя можешь и не вылезти. — Потому что люблю такую особенную женщину, как ты. Мне подходит. — длинные пальцы Эго играются с твоими волосами, то закручивая их на фаланги, то выпрямляя. — С тобой мне не нужно торопиться и бежать куда-то в спешке. Я могу легко насладиться жизнью, когда ты рядом со мной. — Но… Рука мужчины опускается на твои губы, не позволяя закончить предложение. — Мне так спокойно с тобой, что больше никого и не нужно. — дыхание брюнета опаляет участок шеи и мочку уха. — Тебе абсолютно ничего не нужно делать; я решу всё за нас обоих. И пожалуй, другого выбора, кроме, как согласиться, у тебя и нет. Пусть, что угодно становится между вами и вашей любовью, но Джинпачи по прежнему не позволяет каким-то мелочам заглушить столь сильные чувства. Ноэль Ноа Ноэль всегда был тихим и спокойным человеком, который не проявлял много эмоций в общении с другими людьми. Но спустя время ему всё же пришлось измениться, хоть и совсем немного. Ведь сейчас — он был единственным, кто мог говорить в вашем доме. — Привет, я скучал, — мужчина с осторожностью обнимает тебя за поясницу, притягивая ближе к себе. Поцелуй остается теплым следом на лбу. Потом на переносице. И в конце концов на твоих губах, которые никогда не смогут сказать ему подобного. — Как прошёл день? Сильно устала? Кажется, сейчас он говорил на другом языке, который ты никак не могла уловить. Подобные движения не известны тебе. Как жаль. Осторожно тянешься к карману брюк и вытаскиваешь маленькую бумажную табличку, что всегда находилась рядом. Это всё, что можно было «сказать» в сложившейся ситуации. «Прости.» Золотистые глаза Ноа чуть поблескивают, когда вновь натыкаются на дрожащую руку с привычной надписью. Сердце пропускает болезненный удар. Тебе хорошо известно, что с подобным состоянием здоровья ты не являлась подходящей парой для такого мужчины. Он говорил на многих языках, был известным и состоятельным, вёл очень активную жизнь. Но все подобное было запрещено тебе ещё с рождения. — За что на этот раз? — Ноэль переходит на обыденный язык; английский. По взгляду видит, что ты наконец понимаешь его. Складываешь ладони в необходимом жесте. «За всё.» Блондин никогда не понимал подобного от тебя. Вам обоим известно, что такие особенности — не твоя вина. Но каждый, чёрт возьми, раз ты так печально опускала глаза в пол, через силу глотая комок стыда и позора. В твоей голове просто крутились мысли, что скоро он бросит тебя и оставит совершенно одну. Как хорошо, что Ноа постоянно убирал этот бред. Его крупная ладонь медленно давит на затылок, чтобы ты посмотрела прямо ему в лицо. Повинуешься. — Я люблю тебя. — он повторяет не раз и вовсе не два. Просто так стоит, сжимая твоё тело в объятиях, проговаривая эту фразу несколько минут подряд. Можешь не отвечать. Поцелуй скажет всё за тебя. Крис Принц На теле ощущаются крепкие руки мужа, что очень аккуратно скользят по всем изгибам, поправляя каждою складку на шёлковом платье. Тебе совершенно неизвестно, какого цвета выглядела ткань или насколько красиво она села. Ты же даже не знаешь вида своего лица. — Крис? — чуть испуганно зовёшь своего супруга, когда тёплые ладони случайно испаряются. — М? — Мне идёт? — голос немного подрагивает, когда твоя кисть оказывается прижата к губам блондина. Новые мягкие поцелуи останавливаются на каждой костяшке и на каждой фаланге, лелея и лаская руку. Подобные действия касаются и блестящего кольца. — Пожалуйста, не молчи… — Конечно же идёт, милая! Даже не сомневайся! Моя любовь самая-самая красивая! — Принц ярко улыбается и смеётся совсем рядом, пока ты опозорено вытаскиваешь свою руку из его цепкой хватки. Жизнь походила на какую-то сказку возле такого мужчины. Ты никогда не могла понять его. Почему же столь привлекательный мужчина выбрал тебя и решил связать вас узами брака? Он всегда светился на обложках журналов; посещал кучу различных мероприятий; был известным футболистом и просто неотразимым человеком. Но… — Можно я никуда не пойду, пожалуйста? — ты со всей осторожностью касаешься предплечья своего мужа, пытаясь переубедить его в идее свидания. — Мне правда, будет комфортнее побыть дома. Хорошо? — Нет, ты вчера согласилась на ресторан. И сейчас мы туда пойдем. — блондин чуть недовольно выпрямляет свой галстук, не переставая наблюдать за тобой. Он прекрасно осведомлен тем, что тебе было не очень удобно выходить куда-то, зная, что многие люди будут внаглую пялиться. Конечно же ты этого не заметишь, но точно станешь стесняться себя и своего внешнего вида. Вдыхаешь побольше воздуха, чтобы не расплакаться. — Крис, можно я задам вопрос? — Слушаю. — мужчина улыбается и протягивает тебя ближе к его торсу, чтобы заключить в надёжные объятия. — Ты любишь меня? — Принц радостно улыбается и смеётся перед тем, как жадно впиться поцелуем в твои губы, сминая их своими. Ноги подкашиваются от давления, но он ни за что не позволит тебе упасть. Звуки немного откровенные; они раззадоривают его все больше. Голубые глаза светятся теплом и необъятной любовью. — Очень. Поцелуй снова возвращается на твои губы. Марк Снаффи — Дорогая, я не думаю, что для двухдневного отпуска нам понадобится столько вещей, — мужчина осматривал какие-то сумки с одеждой и некоторыми принадлежностями, что были только твоими. — но, если хочешь, то я совсем не против. Буду помогать переодеваться по несколько раз на день. Поджимаешь губы, когда слышишь такой родной голос за спиной. Как он только мог оставаться с тобой после произошедшего… — Это не для поездки, Марк. — кольцо держишь в ладоне, не на пальце. — Решила сменить гардероб? — светлые глаза натыкаются на ткань изумрудного цвета. — Это же твоё любимое платье, милая. Может пока не будешь так действовать радикально? Хотя я в любом случае поддержу твоё мнение и… Что это? Тон блондина становится непривычно холодным. — Марк, — ты осторожно кладёшь дорогостоящее украшение на полочку, игнорируя несносную боль в груди. Он молчит. Может быть это всё сон от усталости? — я больше не хочу портить твою жизнь и обременять тебя собой. Совесть давит мне на горло. Всё, чего я хотела в этом браке, чтобы ты был счастлив. Но после той аварии… Пожалуйста. Давай разведёмся. — Нет. — Я знаю, что ты чувствуешь себя виноватым, но тут совершенно не было твоей вины. И никогда не будет. — выдавливаешь из себя поддерживающую улыбку. — Так бывает. Моя жизнь оказалась непредсказуема, но это совсем не значит, что она должна отравлять твою. Руки мужчины подрагивают. Его любовь совершенно никак не изменилась к тебе, так почему же ты чувствовала себя настолько подавленно? Эта трость ничего не поменяла в тебе… — Я знаю, что только большее счастье встретится на твоём пути. — прекрати так улыбаться и говорить все эти бредни. Разве все те слова и клятвы перед Богом ничего не значили? — Ты красивый, здоровый и богатый мужчина и поэтому, обязательно встретишь подобающую тебе женщину, которая не станет подобным бременем. — Замолчи. Сейчас же. — Снаффи почти рычит на твои слова. — Это ничего не изменит, Марк. Нам нужно остановиться и перестать жить в розовых очках. — едва держишься, чтобы не упасть. Пальцы сжимают ручку трости. Нога болит. — Давай закончим мучения друг друга и разойдёмся. Блондин осторожно забирает блестящее кольцо с поверхности, рассматривая такую знакомую гравировку. Он спокойно идёт к тебе навстречу. Рука мужчины подхватывает твою, чтобы аккуратно надеть украшение обратно. Слеза капает вниз. — Ни в этой жизни, ни в последующих. — губы Снаффи находят твои, заглушая всхлипы жадным поцелуем. — Я люблю тебя. Его тоже.