Полуденная колыбельная

***

      Полотно белого тумана покрывало всю землю, оставляя место лишь для пары солнечных лучей, что мягко падали на молодую весеннюю листву. Мир пробуждался ото сна, о чём возвещали трели птиц и ветер, что все еще оставался прохладным, но недостаточно сильным, чтобы пробирать до мурашек. Заря обрамляла лишь малую часть неба, давая прекрасную возможность любоваться последними звёздами, всё еще остающимися в видимости на небосводе.       Рассвет всегда был его любимым временем дня. С того самого момента, когда он впервые обратил свой взгляд на Землю. Такой красочный, разнообразный и живой - этот мир сразу покорил сердце молодого юноши. Он никогда ранее не видел ничего, что было бы похоже на это.       Всё, что было зримо ему ранее - бесконечные белые стены бесконечно белого коридора, такого одинакового и такого...одинокого. Редкие существа, что попадались на пути, были еще более холодны, чем поверхность тех самых бесконечных, и чертовски надоевших, стен.       Лололошка ненавидел абсолютно всё, что было связано с тем, другим, миром, в котором он провел бесчисленное количество времени. Там не было места для него - такого светлого и настоящего. Оно словно впитало в себя всю боль и разочарование Вселенной, словно старалось уничтожить саму суть тебя, все твои эмоции и чувства.       О нет, этот мир вовсе не был похож на него.       Парень мягко ступал по ромашковому полю и наслаждался запахом ярких полевых цветов. Это было для него впервые - ощущать и видеть нечто настолько прекрасное.       Он удобно расположился прямо посреди поля, усевшись и примяв собой пару длинных стеблей ржи. Руки сами потянулись к чудесным белым цветам, срывая те и собирая незамысловатый букет. Вслед за букетом, юноша принялся создавать аккуратный венок, вплетая в него, помимо ромашек, синие цветы незабудок. Руки словно сами знали что и как им следует делать: цветочная корона получилась идеальной по размеру и крепкой - не распалась даже тогда, когда Лололошка, надев её, принялся бежать по полю дальше.       В этот день он понял значения слова "свобода".

***

      Существование живых существ стало приятной неожиданностью. Пускай те вовсе и не понимали его, убегая и прячась в глубине леса, Лололошка был рад пускай даже и такой компании.       Он изучал их, смотрел за их поведением и действиями, запоминая, анализируя.       Вместе с птицами было интересно летать: те были свободны и весь день резвились высоко в небе, набирая высоту и пикируя вниз, рискуя разбиться о твёрдую землю. Свободным с ними чувствовал себя и шатен, то пытаясь догнать особо резких ястребов, то давая подлететь к себе мелким синицам.       Кошки приятно ластились, забираясь на колени и тихо мурлыча прямо под ухом. В то же время, они требовали угощений и могли больно укусить, если случайно погладить их там, где им не нравилось. Капризные существа, но крайне дружелюбные - решил для себя юноша.       Собаки были похожи на них во многом, но любили много играть и ложиться спать совсем рядом - прямо под боком. Лололошка не чувствовал ни холод, ни жару, но почему-то тепло, исходящее от мирно спящего рядом существа, согревало душу.       Со временем, всё больше и больше разнообразных существ полюбились парню - они словно поняли, что тот вовсе и не представлял им угрозы, а потому подходили всё ближе и ближе - шли с ним на контакт.        Аккуратно поглаживая енота, уснувшего прямо на его руках, Лололошка жалел лишь об одном - они никогда не смогут ответить на его многочасовые рассказы о прошлой, другой жизни.       Пускай и так, ранее ему и вовсе не с кем было поделиться всем тем, что творилось у него в душе. Миллионы эмоций и слов пробегали у того в голове, но так и не находили выход. Для чего? Ведь никто не смог бы услышать его рыданий и боли.       Но сегодня его слышат.       И сегодня он осознал, что значит слово "дружба".

***

      Парень сидел у края пруда, опустив ноги в прохладную воду, и внимательно наблюдал за тем, как множественные круги расходились по водной глади, стоило лишь каплям дождя попасть на неё. Тот насквозь промок - мокрые волосы неприятно липли к лицу, заставляя убирать их раз за разом и недовольно морщиться, когда отдельные прядки всё же попадали прямо на глаза.       Тот не смел покидать своё место - мечтал насладиться данным моментом, что дарил покой и расслабление. Во всей округе не было слышно ничего, кроме всё того же дождя, ударявшего о высокие листья, бившего о толстые стволы деревьев и напитывающего сухую землю живительной влагой.       Небо было покрыто тёмными грозовыми тучами от края до края, не оставляя и шанса малым звёздам пробиться сквозь них, чтобы подарить свой свет всем тем, кто был удостоен чести увидеть их.       - Как жаль...       Лололошка откинулся назад, падая спиной на мокрую траву и позволяя холодным каплям упасть прямо на лицо. Это заставляло слегка прикрыть веки, чтобы иметь возможности хоть что-то разглядеть.       Подняв руки вверх, тот раскрыл ладони, продолжив смотреть вверх сквозь расставленные пальцы, и погрузился в свои мысли. Воспоминания о прошедших днях грустью отзывались в голове молодого юноши, но сейчас он пытался найти отыскать там, в ушедшем времени, что-то...что-то очень важное.       Словно в диком порыве, его глаза широко распахнулись, а он сам подскочил с места, чуть ли не падая, зацепившись о лежавший рядом острый камень. Его дыхание слегка сбилось, будто он пробежал не одну пару километров, а руки едва заметно тряслись, никак не давая Лололошке сосредоточиться на своих действиях. Парень был явно взволнован и возбуждён чем-то, а его широкая, слегка нервная улыбка завершала эту картину.       Стряхнув с волос лишнюю влагу, он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и повторить все в точности так, коим ему всплыло в голове воспоминание. Вот, нужно лишь поднять слегка руку, закрыть глаза и тихо прочитать короткое заклинание, слова которого четко проносятся в голове, стоило лишь подумать о них, и тут -       Небольшая яркая сфера заискрилась прямо на его ладони, освещая собой пруд и самого парня, что с восхищением смотрел на то, что сам только что создал.       Словно маленькая звезда...       Небольшой шар, сотворенный из света, медленно проплыл по воздуху, следуя за ладонью шатена, и взмыл ввысь, взрываясь тысячью маленьких огоньков, на секунду озаряя тёмное небо ярким фейерверком. Эта ночь подарила ему осознание того, что значит "радость"

***

      Лололошка совершенно не знал ничего о том, кем являются люди. Они словно появились в одно мгновение, озадачивая парня своим поведением и заставляя слегка испугаться поначалу. Такие иные, но такие похожие на него - они были чем-то тайным и неизведанным, словно загадка, которую хотелось разгадать поскорее.       Небольшая деревушка, за которой неустанно наблюдал парень, быстро разрасталась, наполняясь чередой деревянных домов, дорогами и, наконец, самими её жителями. Те бесконечно сновали туда-обратно, что-то обсуждая, иногда заливаясь громким смехом, а иногда переходя на тихий шепот, обсуждая нечто сокровенное, что никому более не было позволено услышать. Некоторые из них могли даже прикрикнуть, явно выражая своё недовольство и возмущение.       Лололошка давно уж перестал бояться тех криков или тех взглядов, что, казалось, были направлены прямо на него. С некой грустью в глазах, он подходил к людям всё ближе, иногда становился частью толпы, растворяясь в ней, а иногда следил за одинокими фермерами, которые с утра до ночи пахали землю и собирали урожай.       Воистину, каким же интересным созданием был человек.       И как жаль, что ни один из них не мог его видеть.       Парень осознал это еще давно, когда все же смог набраться смелости и попытался подойти к девушке, что шла по окраине леса с корзиной, полной ягод - вроде как, то была молодая пекарша, лет всего 20, - но она лишь приветливо помахала рукой, а затем побежала вперёд, прямо сквозь него, словно тот был не более, чем воздухом, навстречу своей подруге.       Пускай и так, пускай это и отдавалось глухой болью в его груди - он был рад тому, что они существуют. Тому, что он может наблюдать за ними - со стороны или вблизи, удобно устраиваясь рядом и слушая разговоры - будь то древние легенды о невиданных монстрах, созданных из тьмы, что могли поглотить весь мир, или же простые рассуждения о деревенских новостях. Было радостно осознавать, что он мог понимать их язык.       И благодаря этому, он смог узнать новое слово - "человечество".

***

      По вечерам парню нравилось пробираться в поселение, что всё больше походило на небольшой город. Он шел абсолютно спокойно, не волнуясь, что его кто-либо заметит, подходил к какому-либо дому и удобно садился на подоконник.       Внезапно распахнувшиеся окна люди списывали на сквозняк, что создавал прохладный вечерний ветер. Хотя, некоторые старейшины и говорили, что это - проделки богов и духов, что оберегали жилища и их хозяев от невзгод. Впервые услышав это, Лололошка рассмеялся. Почему-то, было приятно от того, что в него верят, пусть и таким странным образом.       В комнатах всегда резвились дети, громко шумя и создавая невероятный беспорядок. Следом за этим, приоткрыв дверь, появлялась женщина с мягким голосом, что тихо возвещала о наступлении ночи и необходимости отправляться к себе в постель. Дети долго хныкали, убегая от пытавшейся догнать их матери, но, в конце концов, удобно располагались на большой, двухместной кровати, зарываясь под одеяло почти полностью, так, что была видна лишь макушка и пара глаз.       Женщина аккуратно присаживалась на край кровати, поочередно целуя их в лоб, а затем принималась петь колыбельную, заставляя детей громко зевнуть и прикрыть глаза, отправляясь в царство Морфея. "Солнце, мне кажется, ты устало светить Солнце, мне кажется, ты просто устало Ляг скорей в облака, отдохни Я поправлю тебе одеяло..."       Аккуратно соскользнув с оконной рамы, парень тихо покидал это место, паря по воздуху и растворяясь среди густых крон деревьев. В напоминании о себе он оставлял две маленькие, едва заметные звёздочки, что светили над спящими детьми, оберегая тех от кошмаров.       Лололошке нравилось слушать те песни, в них чувствовалось нечто сокровенное, чувственное, нечто, что раньше он никогда не чувствовал. Некие особые узы связывали этих людей и, точно, это было-       Это было "семьей"

***

      Со временем, небольшой город перерос в огромный мегаполис, те самые "каменные джунгли". Странный город, с совершенно новой, не менее странной системой и порядками, в которых парень, как бы ни старался, всё не мог разобраться.       Величественная столица Империи - Альт-Сити.       Империя, или же как её называли сами жители - Алотерра, была слишком чужда для понимания Лололошки. Ему не дано было понять для чего же необходимы все те правила и запреты, которыми власть контролировала своих же граждан. Те словно теряли всю свою свободу, всю ту индивидуальность и культуру, что пытались сохранить на протяжении тысяч лет.       Искусственно созданная кем-то история сотворения мира от двух богинь - Алы и Терры - была так смехотворна для парня, что он всё не мог поверить, когда люди восприняли это как истину.       - Нет, всё же...было совсем не так.       Он мог думать лишь об этом, когда стоял напротив входа в Башню Света, как её назвал один из священников, что вёл проповеди. Смотря в восхищенные, благодарные глаза людей, что слушали речь, не смея ни на секунду отвернуться, жадно глотая каждое сказанное слово, возможно... Возможно, он начал понимать.       Он тоже слушал эти проповеди, сравнивая их с теми самыми древними легендами, что слышал когда-то - легендами о страшных созданиях тьмы. Но на этот раз, тьма сменилась светом. Сотни людей одновременно молились, сложив руки в едином порыве, благодарили свет за то, что тот внял обращениям богинь, давая им возможность навеки оберегать Империю, обернувшись куполом.       Свет...       Лололошка сидел на крыше высотного дома, свесив ноги за край и смотрел на небольшую сферу, созданную из света, что покоилась у него на ладони. Грусть и разочарование наполнили его глаза и парень тихо вздохнул, прикрывая их. Шар света взмыл ввысь, распадаясь на тысячи ярких искр, как и миллионы раз до этого.       Если бы у него была возможность хоть как-то им помочь, возможно, их молитвы свету, каждый вечер наполнявшие главный зал Башни, действительно имели бы смысл.       Но он был бессилен.       И единственное, что могло поддерживать дух людей...       Была "вера".

***

      Молодой парень, лет всего 18, проснулся от яркого солнца, что било тому в окно, проходясь по полу, поднимаясь вверх по кровати и попадая, наконец, на его лицо, заставляя недовольно поморщиться и отвернуться. Ментально дав себе обещание полежать всего пять минут, он уже был готов вновь отправиться в мир снов, но надоедливый луч солнца всё не давал тому покоя, отражаясь в зеркале и вновь надоедая брюнету.       Делать было нечего и, потянувшись, пытаясь заставить работать конечности, что затекли после ночи, он вскочил с постели, задергивая шторы.       Иногда Калебу казалось, что солнце действительно ненавидело его: вечно будило по утрам, постоянно светило прямо в глаза, заставляя прикрывать веки, и всячески мешало его делам, ярко освещая путь, когда юноша пытался быть максимально скрытным, прячась по тёмным углам и пустынным закоулкам.       Возможно, это был знак от того самого света, что благословил их богинь Алу и Терру, знак того, что ему следует прекратить выискивать информацию об Империи, прекратить проводить все свои вечера за слежкой и, наконец, насладиться простой жизнью обычного рабочего Альт-Сити.       Но Калеб давно не верил в богинь. Давно не верил в ложь, которой с детства кормили всех граждан Империи. Таким уж он был, вечно сопоставлял информацию, размышлял логически и находил слишком много несостыковок.       Однако, идти против Империи просто так, без какого либо плана, как пыталась сделать его сестра, было верным самоубийством. У Калеба, как минимум, он был. Да, крайне глупый и рискованный, но всё же -       Стать Главным Секретарём и добраться до столь желанных тайн правительства было его первоначальной задачей.       Лололошка уже привычно устроился на подоконнике, наблюдая за всё еще сонным юношей, который стоял на холодной кухонной плитке босиком, иногда переминаясь с ноги на ногу, и делал себе кофе. Обязательно две чайные ложки с горкой - и никакого сахара - он давно выучил это. Положив голову на колени, тот слегка улыбнулся, когда юноша в очередной раз зажмурился от слепящего солнца.       Он не знал, отчего продолжает приходить сюда день ото дня, отчего продолжает следовать отовсюду за брюнетом.       Возможно, он восторгался стремлением того пойти против жестокого режима. Или же тем, как бурно тот рвался защитить свою сестру, пусть та этого вовсе и не понимала. Парень пожертвовал семейными отношениями между ними, лишь бы она была цела.       А, возможно, всё дело было в его длинных, цвета коры дуба, волосах, вечно собранных в хвост. Или в глазах, что светили янтарём, стоило лишь Лололошке направить на них луч света.       А, возможно, это было чем-то       Что люди называли "любовью".

***

      Калеб стоял напротив панорамного окна своего кабинета, рассматривая вид, который открывался перед ним. Лучи закатного солнца отражались от зданий напротив, попадая прямо на него, наполняя комнату мягким красно-оранжевым светом.       И сегодня, по какой-то причине, оно его совершенно не раздражало.       Наоборот, хотелось подставить своё лицо под эти лучи, широко раскинуть руки и радостно засмеяться, ведь сегодня, наконец, у него всё получилось. Он смог добиться этого - места Главного Секретаря Империи, ради которого долгие годы трудился не жалея себя и абсолютно наплевав на всё, что происходило вокруг.       Лишь одна мысль заставила его резко нахмуриться и, подавшись спиной назад, усесться в кресло, закрывая лицо руками.       Ему совершенно не с кем было разделить этот момент.       Кейт, свою дорогую двойняшку, он уже давно не подпускал к себе: думал, что так будет лучше. Не для чего ей было находиться рядом с кем-то, вроде Калеба. Он стал тем, кого она ненавидела и против кого так пыталась вести борьбу - стал той самой властью.       Помимо пары знакомых, которые остались еще с прошлого алгоритма, у парня не было совершенно никого. И это чувство одиночества съедало его, заставляя не спать по ночам, заходясь в тихих рыданиях, сидя на кровати.       Никем не замеченная фигура стояла в углу кабинета, наблюдая за Калебом с грустной улыбкой. О, как бы Лололошке хотелось сказать, что тот гордится им, новым Главным Секретарем, обнять его и удостоверить в том, что он делает всё правильно.       Увы.       Он мог лишь подойти к креслу, проводя ладонями по широким плечам уже не юноши, а молодого мужчины. Слегка наклониться, обвив руки вокруг того, положив свои ладони поверх чужих, что всё продолжали закрывать лицо. Шатен удобно положил свою голову на голову парня, утыкаясь носом в макушку, из которой выходил, крепко перевязанный резинкой, хвост длинных волос.       Лололошка слегка задумался, но решимость и любовь наполняли его сердце, заставляя то болеть от вида брюнета. Он тихо произнес слова на языке, который был явно не из этого мира, вкладывая в ту древнюю магию, что был кем-то когда-то обучен, все свои чувства.       Небольшая, яркая звезда предстала его взору, напоминав, на сей раз, не сферу, а настоящую звезду, какой её рисовали люди - несколько острых, как казалось, шипов исходили от неё, растворяясь на конце маленькими язычками пламени.       Он аккуратно отпустил её, оставляя парить прямо перед взором парня, который заметил новый источник света и резко убрал руки от своих глаз. Калеб слегка вскрикнул и завалился назад, чуть ли не опрокидывая кресло вместе с собой. Лололошка лишь тихо усмехнулся на такую реакцию и отошел подальше, давая парню пространство и время познакомиться с чем-то, что было новым для него.       Неверящим взглядом мужчина уставился на нечто, что находилось прямо перед ним, паря и испуская мягкий желтый свет. О, в этот момент он был готов поверить и в Алу, и в Терру, и во всех божеств этого мира, а может быть и других миров, если такие существовали, конечно, в придачу.       В один момент ему показалось, что вот оно - воздаяние за все грехи перед Империей, которые он когда-либо совершил. Молить о прощении было поздно, так ведь?       Взяв себя в руки и глубоко вздохнув, Калеб встал с насиженного места, аккуратно притрагиваясь сначала одним, потом двумя пальцами, а потом и всей ладонью к постороннему предмету. На удивление, он был лишь слегка тёплым, а не горячим, как изначально показалось брюнету. Возможно, нечто, что послало это, хотело вовсе не наказать того, а...наоборот?       Калеб взял аккуратную звёздочку в руки и встал в полный рост, принимаясь разглядывать её. Почему-то, её присутствие заставляло больше не чувствовать себя одиноким. Посияв еще с минуту, та внезапно распалась на множество мелких искр, которые осели на раскрытых ладонях мужчины, что принялся озираться по сторонам. Не увидев более ничего подозрительного, тот крепко сжал ладони, прижимая к груди и говоря еле слышное: "Спасибо"       Молодой дух, что стоял в стороне, лишь улыбнулся в ответ.       Так вот, что означало "благодарность".

***

       В этот день всё пошло совершенно не так. А, вернее, всё, что могло пойти не так, свершилось.       Калеб сидел в комнате, опустив голову вниз так, что волосы полностью закрывали лицо. Руки, которые были крепко скованы наручниками, покоились на белом столе, а ладони сжались в кулак.       Поймали. Чёрт возьми, его всё-таки поймали! После всего, что он успел сделать. После всего, что он смог откопать, казалось вот, еще немного и он сможет докопаться до истины, но -       Тяжелая железная дверь отворилась, а после, создавая оглушительное эхо, закрылась, заставляя уже бывшего Главного Секретаря бросить взгляд наверх, буровя глазами ненавистную ему фигуру, которая помешала всем его планам.       Войд.       Брюнет до скрежета зубов ненавидел этого человека и если бы взгляд мог убивать, тот бы лежал хладным трупом в земле уже не один год. Холодные фиолетовые глаза как всегда ничего не выражали, лишь смотрели неморгающим взглядом на Калеба, заставляя поёжиться.       - Что же, Главный Секретарь, надеюсь, всю информацию вы предоставите мне в добровольном порядке. Или же, мне стоит называть вас бывший Главный Секретарь?       - Пошёл к чёрту. - Злостно выплюнул Калеб, пытаясь вскочить с деревянного стула и ударить по этой эгоистичной роже. Возможно, хоть так он смог бы добиться хоть каких-то эмоций от Инспектора. - Я не собираюсь говорить и слова тому, кто больше похож на долбанную машину, чем на человека.       - Вот как. - Войд встал, медленно проходясь по комнате и останавливаясь подле Калеба, наклоняясь так, что его губы были совсем рядом с ухом парня. - Как думаете, мне стоит отправить отряд ликвидаторов за вашей сестрой прямо сейчас, или же стоит подождать, пока она наведёт нас на своих подельников?       Глаза брюнета широко распахнулись и он резко повернулся, смотря на мужчину взглядом полным шока и отчаяния. Тот был словно дикий зверь, что сейчас был загнан в угол.       В стороне, стоя у стены, Лололошка мог лишь ладонями прикрыть рот, смотря поочередно то на Инспектора, то на Калеба.       "Страх" был вовсе не тем, что он когда-либо желал познать.

***

      Два силуэта появились на крыше высотки, когда солнце уже близилось к краю небосвода, возвещая о скором наступлении ночи.       - Странная у вас последняя воля, Калеб. Я думал, вы выберете что-то более практичное. Что насчет того, чтобы прекратить преследование вашей сестры? - Голос инспектора впервые выражал хотя бы отголоски каких-либо эмоций, пусть то и была насмешка.       - Вы же прекрасно знаете сами, что последняя воля, - брюнет повернулся лицом к Войду, смотря тому прямо в глаза, не показывая более ни капли страха, - не может распространяться на судьбу другого человека. Так почему бы и не насладиться в последний раз видами города, что станет причиной моей смерти?       Калеб криво усмехнулся, а после и вовсе рассмеялся, поворачиваясь спиной к мужчине и подходя к самому краю здания.       - Причиной вашей смерти стали ваши необдуманные действия -       - Нет. Я просто-напросто хотел освободить всех жителей от тирании. Вот и всё.       Хотел. Но не смог. И более не сможет. Всё подполье, частью которого была Кейт, падёт под гнётом полиции, а она сама будет стёрта. В обмен на то, чтобы её не ликвидировали, ему пришлось выложить всю информацию, которой он обладал. Жизни сотен людей будут навсегда покалечены из-за его действий.       Как унизительно.       - Будь по-вашему. - Сухо ответил Войд, заряжая пистолет и направляя его прямо на голову Калеба.       Брюнет в последний раз поднял свой взгляд вверх, смотря прямо на солнце, что больше не слепило.       Интересно, тот самый...дух? А может быть Бог? Или само творение света...       Оно всегда следило за ним, он точно знал. Это было единственным, во что он искренне продолжал верить.       Было ли оно довольно им? Той жизнью, которую он прожил? Тем путём, что он избрал?       Звук выстрела раздался в тишине, заставляя воронов, что сидели на линиях электропередач, разлететься во все стороны. Войд хмыкнул, убирая пистолет в карман, а после оттряхнул руки от оставшегося на перчатках пороха. Очередной рабочий день подходит к концу.       Яркая вспышка ослепила его на мгновенье, заставляя зажмуриться и рукой прикрыть глаза. Почти сразу же, Инспектор распахнул глаза обратно, оборачиваясь -       Но тела на крыше уже не наблюдалось. "Ненависть".

***

      Мягкий голос обволакивал его всего, заставляя чувствовать себя так, словно ты лежишь на пуховом одеяле. Теплая ладонь аккуратно гладила его по волосам, иногда опускаясь на щеку. Хотелось прикоснуться к нежным пальцам, что даровали ему покой, но собственное тело не хотело слушаться.       - Лежи. - тихо сказал ему голос, которому не было сил сопротивляться, а потому, парень вновь расслабился, полностью доверяясь говорящему. "Пожалуйста, не сгорай Ведь кто-то же должен гореть За углом начинается рай Нужно только чуть-чуть потерпеть..."       Голос вновь завёл свою песню, не прекращая перебирать длинные локоны.       - Мне кажется...не сгорать мне уже немного поздно. - Калеб попытался усмехнуться, но данное действие далось ему с огромным трудом.       - Я не знаю, о чём имеется ввиду в этой песне. Просто услышал, как её поют...когда-то давно.       Всё же разлепив свои веки, брюнет уставился вверх, замечая прямо над собой, всего в сантиметрах тридцати, лицо другого человека. Человека...?       - Тогда зачем ты поешь её? Вдруг там говорится о чем-то ужасном?       - Нет...- Юноша отвел взгляд, смотря куда-то прямо перед собой, но словно не видя ничего, находясь в своих размышлениях. - Я слышал, как одна девушка пела это своему возлюбленному, который был при смерти.       - Что же... Приятно узнать перед смертью, что кто-то меня любил.       Грустные голубые глаза посмотрели на него. Неизвестный вновь провел ладонью по его щеке, наклоняясь всё ниже, пока его губы не легли поверх губ Калеба. И от этого вовсе не было отвратно, даже наоборот. Это было сделано с такой нежностью и любовью, что мужчине казалось, что его рай был совсем не за углом, а прямо тут.       - Думаю, твоя судьба понравится тебе больше, чем смерть.       Шатен улыбнулся, на этот раз целуя не губы, а лоб парня, что навевало воспоминания о детстве. Когда рядом были мать и его любимая сестрёнка -       - Я прожил неплохую жизнь, не так ли? - Почему-то хотелось услышать подтверждения этим словам именно от этого человека, кем бы он ни был.       - И сможешь прожить одну, что будет еще лучше.       Калеб распахнул свои глаза сильнее, уставившись в немом вопросе на... точно ведь, и как он раньше не заметил? Юноша был словно созданием, полностью сотканным из света. Его шелковистые волосы слегка колыхались, походя на языки пламени, а глаза напоминали цвет неба: столь ярких глаз он не видел за всю свою жизнь.       - Это... ведь был ты?-       Вместо ответа, ему вложили нечто в руки, а после поцеловали, на этот раз глубже, отдавая в поцелуй все чувства, что накопились за годы.       А после была темнота. Единственным, что он мечтал понять с самого момента своего сотворения. Единственным, о чем он жаждал, находясь там, в бесконечно белых коридорах. Единственное, что ранее ему ни было дано, но что он мог познать теперь. Была настоящая жизнь.

 ☆ ☆ ☆

      Калеб устало опустился на стул, который стоял рядом с тяжелым офисным столом. Приготовление к выходу за купол полностью отобрало все его силы: физические и моральные. Как бы тот ни пытался доказать Кейт и её друзьям, что он был полностью готов и вовсе ничего не боялся - это было еще какой ложью. Но он не хотел тревожить её, он хотел остаться тем самым смелым и всемогущим братом, которым был для неё в детстве.       Со вздохом встав, мужчина подошел к сейфу, открывая его и доставая нечто. Этим "нечто" оказалась золотая маска, что казалась разломленной напополам - скрывала она лишь половину лица. Та повторяла собой форму солнца, полусферу, которая заканчивалась слегка извилистыми лучами по бокам. Лишь с одной стороны их не было - с той, где, как ему казалось, она должна была соединиться со своей потерянной половиной.       Он и не помнил когда и как она у него появилось, казалось просто, что она была у него всегда. И, почему-то, хотелось всячески оберегать её от постороннего взгляда, даже самых близких для него людей.       Стук в офисную дверь привлёк его внимание, заставляя откашляться и принять более-менее презентабельный вид, а после, вернув маску в сейф и прикрыв тот, крикнуть вполголоса: "Войдите!"       Дверь слегка приоткрылась, оттуда показалась знакомая темная макушка, после - голубые глаза, а следом и полностью фигура комиссара, что бесцеремонно зашел в кабинет, расплываясь в широкой улыбке.       Действительно, кто мог явиться сюда, в его кабинет так поздно, без какого-либо приглашения? Разве что Войд, но о нём и думать не хотелось. Уж лучше, пусть это будет комиссар одного аграрного поселения, что уже как пару месяцев не выходит из головы Калеба. Его терзало чувство, что они встречались ранее, но это воспоминание окутал туман, сквозь который, как ни старайся, ничего нельзя было разглядеть.       Дейв прошелся по кабинету, останавливаясь около самого Калеба, который слегка приподнял бровь.       - Пришел попрощаться перед завтрашним днём. Конечно, это можно было бы сделать утром прямо у купола, но...       Шатен посмотрел в сторону окна, направляясь к тому, взяв Калеба за запястье и потянув за собой. Всё еще не отпустив руки Главного Секретаря, он поднял её вверх, указывая на звезду, что светила ярче всех на небосводе.       - Смотри, это - Сириус. А тут, чуть выше него, находится Альдебаран. А чуть левее -       - И для чего ты мне это рассказываешь? - Не то, чтобы Калебу не было интересно послушать лекцию об астрономии, но он действительно не понимал к чему ведёт данный разговор Лололошка.       - Не любишь звёзды? - парень повернулся к брюнету, слегка наклонив лицо, на котором виднелась лёгкая ухмылка. Второй рукой он нашел свободную ладонь парня, крепко сжимая её.       - Люблю, просто...- Столь близкий контакт заставил сердце Калеба пропустить пару ударов, а самого парня задержать слегка дыхание, смотря на их сплетенные вместе пальцы.       Чёрт, и что только этот комиссар с ним творил?       - На самом деле, я пришел потому, что не хотел, чтобы ты ушел просто так... Не узнав. - Шатен тихо вздохнул, разъединяя их ладони и слегка отойдя в сторону.       - Узнав.. что? - Карие глаза проводили фигуру комиссара, не сводя с него взгляда.       - Что я безумно долго ждал нашей встречи. - Лололошка широко улыбнулся, смотря за Калебом из-под прикрытых век.       Безумно долго? Ждал? Тысячи вопросов крутились в голове мужчины и тот всё не мог выбрать какой же ему следует задать в первую очередь. Но все эти вопросы словно улетучились, когда он почувствовал тепло чужого тела, что прижалось к нему, крепко обнимая за шею и выдыхая прямо около его лица:       - А еще то, что ты обязательно выживешь.       - И почему же ты так уверен в этом?       Вместо ответа, его губы накрыли чужие, намного более мягкие, заставляя прикрыть глаза и податься вперёд. Следом за этим, от него отстранились, поворачиваясь спиной и подходя к столу с сейфом. Калеб смотрел на Лололошку вовсе перестав дышать. Этот поцелуй, он был так похож -       Тонкая рука потянулась к закрытой дверце сейфа, отворяя её, доставая ту самую половину маски, которую ранее держал в руках сам Главный Секретарь. Другой же рукой, тот аккуратно снял с плеча рюкзак, выуживая оттуда-       Вторую половину, что так была похожа на первую, за исключением того, что отражала собой она луну, а не солнце.       Лололошка соединил обе половины, закрывая лицо, теперь уже, целой маской и вновь улыбнулся тому.       - Я просто знаю.       Карие глаза, в которых проснулись воспоминания о прошлой жизни, широко распахнулись.