Taste

      Just look... at... me.       Ключевой момент хореографии «Taste».       Чётко следуя ритму, Хёнджин несколько раз резко выкинул вперёд руку, развернулся, прошёлся руками по телу. Откинулся в сторону и под яростно-чувственный призыв «Just look at me, baby, day and night!» опустился на пол, опёрся на одну руку и провёл второй по бедру вверх, запрокинув голову.       На MBC Music Festival он постарался сделать это движение максимально невинно, хотя всё равно потом не избежал хейта от некоторых, особо экзальтированных Стэй. Хорошо, что рядом на сцене были и Ли Но, который кайфовал от одной только возможности подразнить фанатов, и Феликс, который перетягивал на себя внимание майкой с широким вырезом и характером движений, никак не сочетающихся с его милым лицом. Чёртов солнечный мальчик за каких-то полтора года превратился в сексуального наглеца, и это до сих пор шокировало Стэй, привыкших видеть в Феликсе наивного ребёнка.       Сейчас же, в малом тренировочном зале родного агентства, без камер и лишних глаз, Хёнджин мог творить что хотел, не опасаясь осуждения. Его рука скользнула по бедру так откровенно, что зацепила уже напрягшийся член, и по телу поневоле прошла дрожь. Он прекрасно знал, как выглядит в этот момент: мокрый от пота, гибкий, вызывающе сексуальный... и, конечно же, ему это нравилось.       Don`t make me bad, make me bad,       I`m addicted to you...       Музыка не ждала, и Хёнджин быстро поднялся с пола, двигая телом и руками так, словно его дёргали за ниточки, но не теряя при этом своего собственного изящества. В «Taste» очень важно было найти и выдержать до конца грань между своей волей и чужой, между резкими выпадами и изящными переходами, между властью и нежностью. Важно было закончить танец гипнотически-мягкими шагами, перекатами тела, скупыми движениями рук — и добить внезапной атакой в конце, прикрыв лицо сложенными в подобие пистолета пальцами.       Хёнджин вспомнил «пистолет» Хваны. Видела бы она себя в этот момент! Эти тонкие, почти прозрачные пальцы с длинными ногтями, эти трогательно-узкие запястья, эти капельки пота на бледной коже, так легко покрывающейся красными пятнами от простых прикосновений, эти мокрые прямые волосы, льнущие прядками ко лбу и щекам, эти слипшиеся ресницы над глубокими чёрными глазами и растянутые в ухмылке губы, которые она словно скопировала у Минхёк-сонбэннима... Босая, в провокационно-коротких шортах и развратном тонком топе, который больше показывал, чем скрывал... Понимала ли она, какое действие оказывала на них? На него? Слышала ли, какие слова потом шептал довольному Чану Ли Но, сияя своей фирменной дьявольской улыбкой? Видела ли, с каким жадным восторгом смотрел на неё Хан?       Нет, это определённо стоило того, чтобы вернуться тогда в зал. Чтобы убедиться, что ему не показалось, и её флирт действительно имел под собой веское основание. Что она действительно в него вкрашилась.       А он — в неё.       Капля пота скользнула по его лицу, отвлекая от воспоминаний. Хёнджин яростно вытер предплечьем мокрый лоб, понял, что этого недостаточно, и чертыхнулся, сообразив, что не взял из раздевалки полотенце. Поначалу его неимоверно раздражало и смущало неудобное свойство его тела потеть так сильно, но со временем, отчасти благодаря Стэй, он смирился с этим, как Ликс смирился со своими веснушками. Пот струился по его телу, впитываясь в одежду, и футболка всё равно уже стала мокрой насквозь, поэтому Хёнджин дёрнул её с себя и прижал пёструю ткань к лицу. Промокнув пот, отшвырнул футболку в сторону, глянул в зеркало и замер, встретившись взглядом с Хваной.       Она стояла у двери, опершись на косяк и скрестив руки, и сжимала в кулаке полотенце. С заправленными за уши волосами, в тонком платье до середины бедра... Её взгляд рассеянно скользил по его телу, а на лице разливалось выражение сытого удовлетворения, как у успешно закончившей охоту рыси.       Хёнджин протянул к ней руку, нетерпеливо перебрал пальцами: дай. Хвана оттолкнулась от косяка, почти танцующими шагами пересекла зал и вложила в его руку... свою.       Полотенце осталось за спиной.       Хёнджин дёрнул Хвану к себе, хотел забрать его, но она не позволила ему это сделать, вытянув руку с полотенцем как можно дальше.       — Зачем оно тебе? — пробормотала она еле слышно.       — Отдай, — потребовал Хёнджин и сделал выпад, пытаясь добраться до полотенца.       Хвана разжала кулак, и оно оказалось на полу.       Хёнджин не успел даже возмутиться. В следующую же секунду она приподнялась на цыпочки и широко мазнула языком по его шее, снимая капли пота. Сглотнула и облизнулась так, что у него перехватило дыхание, а в джинсах мгновенно стало тесно.       Проклятье, Ким Хвана!       Хёнджин замер, когда её губы добрались до уха.       — Я тебя ещё раз спрашиваю, зачем оно тебе? — шёпот защекотал мочку, вызвав неконтролируемую волну мурашек.       — А что, ты собралась сделать всю работу сама? — хмыкнул он. Перспектива, несомненно, заманчивая; Хёнджина смущало только то, что в этот момент они находились в тренировочном зале JYP Entertainment. Несмотря на то, что камер в этом зале не было, а дверь Хвана предусмотрительно защёлкнула на замок, он всё равно ощущал себя так, словно ходил босыми ногами по острию ножа.       — Возможно, — мурлыкнула Хвана. Легко прикусила мочку его уха и вдруг пошатнулась, потеряв равновесие, вцепилась в его плечи пальцами, на лице на мгновение промелькнула паника. Хёнджин поспешно подхватил её под спину, не позволяя упасть, и приподнял над полом. Хвана была достаточно лёгкая, и удерживать её не составляло для него труда. Теперь их лица находились на одном уровне, и это решало многие проблемы.       Приоткрытые в лёгкой улыбке розовые губы так и манили поцеловать, но Хёнджин не хотел торопиться.       — Как ты догадалась, что я здесь?       — Увидела твою сумку в раздевалке, полотенце рядом... Потом просто прошлась по залам. Музыка играла только в одном.       — Детектив Ким... — с удовольствием сказал Хёнджин и коснулся губами её щеки. Хвана заметно вздрогнула, доверчиво запрокинула голову. Беззащитная жилка на тонкой шее билась в такт заполняющей зал музыке. Хёнджин прижался к ней языком в нелепой попытке успокоить, вдохнул тонкий терпкий аромат духов и живо вспомнил, что делал то же самое той ночью, когда они впервые были вместе. Хотелось повторить, снова запечатлеть под пальцами ощущения: шёлковую мягкость кожи на внутренней стороне бедра, тревожную хрупкость запястья, трогательные выступы тазовых косточек и ключиц... Прочувствовать снова, как она теряет контроль над телом и разумом от особо удачного движения пальцев. Услышать своё имя, сказанное прерывистым полустоном. Ощутить её: нежную, восхитительно-тугую и горячую...       Да к чёрту всё!..       Хёнджин подхватил её под бёдра, сделал несколько шагов и придавил к стене. Услышал удивлённое: «хах?», но тут же ощутил, как по мокрым плечам прошлись острые ногти, как она смело, даже слишком откровенно прижалась пахом к его болезненно пульсирующему члену, как губы замерли у уголка рта, томительно оттягивая момент поцелуя. Да чтоб тебя!..       Схватить её так, чтоб не смогла даже шевельнуться, впиться губами в шею, а пальцами — в тазовую косточку, прикрытую гладкой тканью... К демонам её. Равно как и всё остальное.       Крепкие ноги Хваны охватили его талию, и она втянула воздух сквозь зубы, когда он двинул бёдрами в первый раз...       Yeah, make you feel my love,       Now you come and taste me now...       ...темп движений совпал с музыкой, дыхание перемешалось, мокрые пальцы сцепились в нервной хватке. Ощущение опасности, что их увидят или услышат, добавляло масла в огонь. Умоляя всех богов, которых знал, чтобы этого не случилось, Хёнджин вцепился в Хвану ещё сильнее и ускорился. Не услышал, а, скорее, почувствовал её короткий, на грани вскрика, стон и, сам едва сдержав вскрик, уткнулся лицом в шею Хваны. Замер, пережидая, пока его перестанут сотрясать ритмично накатывающие волны удовлетворения.       — Джинни, — ласково шепнула Хвана, дрожа — то ли от нервов, то ли... Он опустился на колени рядом с ней, приходя в себя. Пот всё так же покрывал его тело, и ситуация в целом немного смущала; он не знал, что делать — то ли сперва привести себя в порядок, то ли уже плюнуть на всё и прижать её к груди в приступе отчаянной нежности. Хвана решила всё за него, деловито занявшись собой, и Хёнджин послушно последовал её примеру.       Справившись с пуговицей на джинсах, он почувствовал прикосновение к руке и обернулся. Хвана с улыбкой протягивала ему полотенце.       Смерив её взглядом, Хёнджин сделал вид, будто хотел взять предложенное, но неожиданно наклонился к её уху.       — Кто-то обещал мне сделать всю работу языком, — мурлыкнул он.       И не смог увернуться от размашистого удара полотенцем, которое нещадно прошлось по его спине под громкий смех Хваны.