волшебный

- я никому не нужен - ты нужен моему миру - меня ничего хорошего не ждёт - тебя ждёт прекрасная жизнь, творец - я ничего не стою, ничего не заслуживаю - ты стоишь дороже алмаза и заслуживаешь весь мир - меня никто не любит - тебя люблю я - зачем я вообще иду по этому пути? - чтобы встретиться со мною

***

так уж случается иногда, что люди, не находящие себе места в окружающем их мире, очень часто закрываются в себе и строят свою собственную реальность на глубине души, где широк простор и есть где разгуляться. и это вполне естественно. не всех можно подогнать под один стандарт, поскольку все в чём-то особенные. не всех устраивает тот свод правил, по которому живёт вселенная. кто-то уходит в себя, кто-то растворяется в фантазиях и выдумках, а кому-то посчастливилось найти тонкую границу с иной реальностью, прикоснуться к другой вселенной, пусть это и может звучать крайне абсурдно и глупо априори для тех, кто привык существовать не ведая о чудесах. не к каждому это чудо приходит. даже к тем, кому оно крайне необходимо, казалось бы. много несчастных людей тонет в ощущении собственной никудышности, своей никчёмности, осознавая степень того, насколько они не подходят миру в котором родились. но, чтобы чудо пришло, нужно не только в нём нуждаться, стоит соответствовать тому, о чём просишь.

"... чистая душа, себя ты уберег среди разврата."

лес шумит зелёной молодой листвой, о чём-то тихо шепчет, а порой и громогласно восклицает, когда ветер порывами ломает сухие ветви. язык этого лесочка, такого маленького, что можно пройти с одного края на другой за один день, волшебный и завораживающий. много кто извлекает из этих звуков свой индивидуальный смысл. а кто-то утверждает, что это просто шелест, и нет в нём никаких значений. кроны деревьев купаются в лучистом июльском солнце, лес не очень густой, потому между стволов часто виднеются небольшие полянки, что не спрятаны и ничем не укрыты от разжарившегося светила. но в этих полянках нет ничего особенного. даже в таком крохотном лесу есть много мест, которые покажутся гораздо интереснее. все они скрыты от людских глаз. все эти завораживающие пейзажи, тихие пруды, заросшие мхом огромные валуны, искорёженные деревья, тёмные густые чащи и невысокие холмы - всё это по-особенному манит и притягивает, порою хочется часами смотреть на такие карины, хочется стать настоящим художником, чтобы рисовать всё это в той истинной красе, какую видят глаза, чтобы она никогда не исчезла, осталась навсегда на пожелтевших страницах дневника, даже если этого леса не станет однажды или же он поменяет свой облик до неузнаваемости. щиголев не жалеет, что отдался всецело этим местам, посвятил свою жизнь, бросил почти всё, что у него было, поскольку ничего из обыденной жизни людей ему было не ценно. очень хотелось заблудиться в этом лесу однажды, спрятаться в нём навсегда, не найти никакого выхода и понять, что лес вдруг стал бесконечным. александр принял бы это за счастье. это его мечта, как самобытного картографа, чтобы весь мир вдруг преобразился, зарос густо одними зелёными великанами, чтобы больше не было ни людей, ни цивилизации. останется только щиголев и эти бескрайние просторы, которые он будет схематически зарисовывать в своём дневнике, каждый день будет идти куда-то вперёд, не сворачивая, и будет находить всё больше нового и неизведанного. навстречу ветру, навстречу новому дню и лучшей жизни. но лес изо дня в день остаётся неизменным и маленьким. карта его уже до мелочей зарисована давным давно, щиголев выучил все места здесь, потому его дневник ему уже и не нужен, картограф носит его с собой по странной привычке. он всегда знает, куда и как ему идти, и это даже немного приелось со временем. но покидать этот лес не спешит совершенно. как бы его душа не нуждалась в новых краевидах и впечатлениях, а всё-таки было в этом лесу нечто особенное, ради чего хотелось остаться. щиголеву по удаче приходилось иногда ночевать в самой чаще. силы его порой покидали очень внезапно, будто волшебное существо ему на ухо шепнуло вдруг: "спи!" - и он послушно раскладывал тонкий тюфячок, который всегда носил в сумке, и ложился спать, хотя и мог за пару часов добраться домой. летом было особенно хорошо лежать под небесным покрывалом, смотреть на яркие говорящие звёзды и думать о том, как же прекрасен каждый такой момент. щиголеву нравилось оставаться в лесу на долгие дни, он не хотел возвращаться в свой дом, ему не хотелось видеть ни людей, ни домов, ни самого себя в ровном отражении зеркала. он жаждал лишь купаться в лучах солнечного света, сидя у какого-нибудь пруда в этом лесу, бросать в воду камни, слушать пение птиц и следить за тем, как солнце медленно ползёт по эклиптике. в лесу время всегда воспринималось по-разному. то оно бежало слишком быстро, то плелось медленно и неспешно. но это было для александра не так уж и важно. его ничто не тяготило, он добровольно отказался от своей прошлой жизни, снял с себя оковы, избавился от своего бремени. быть вечно недопонятым чудаком-картографом слишком тяжело, когда все вокруг думают лишь о том, как подчинить себе целый мир. никому не было дела до подобных любительских путешествий и исследований, именно поэтому щиголев даже компаньона найти себе не смог. но тем не менее, он не один. у него есть лес, с которым посчастливилось наглухо сродниться, и он сам, его внутренний мир. где-то там, в том поселке, куда он возвращается лишь для сна и пополнения запасов пищи, он почти для всех окружающих его людей пустое место, и вполне рад таковым быть. когда им кто-то начинал интересоваться, сближаться и дорожить, он не мог позволить себе полной свободы, начинал взаимно дорожить близким человеком, не оставалось никаких порывов к неизведанному, ведь человек, сумевший его понять и принять, становился важнее всего прочего. но когда картограф знает, что он всем смертным безразличен, он как птица, выпущенная из золотой клетки, он чувствует, как парит над землёй и буквально летает, не имея никаких видимых крыльев. у него душа с крыльями. и она пархает всё выше и дальше в поднебесной. щиголев рад, что привязан он совсем к другому. что полюбился ему не человеческий общинный шум, что влюблён он не в суету смертную, что манит его не людская сложность. его радость и счастье, как и душа, где-то там, уносимые ветром в глубину чащи, купаются в солнечном свете и звонко смеются, утопая в природном нерушимом спокойствии. статичное умиротворение манит. природа вся целиком прекрасна, это и притягивает, это и заставляет щиголева вновь и вновь возвращаться в эту глушь. кроме того, этот лес открыл ему маленькую щёлочку, сквозь которую мужчина смог заглянуть по ту сторону целого мира и собственного существования. это место позволило ему невесомо прикоснуться к чему-то волшебному, потустороннему, прочувствовать это целиком и полностью. но даже это чудо являлось не всегда. пусть александр и выучил все дороги в этом лесу, а всё никак не мог понять, какая тропинка вела к тому самому месту. возникала она всегда в разных частях леса, и неизбежно исчезала, как только он покидал то самое место. но тропа всегда неизменно вела его к одному и тому же пруду, который был совсем не похож на другие, что александр видел в этом лесу. как только щиголев замечал эту дорожку, он смело шёл по ней, ведь ему было всегда хорошо и душевно спокойно попадать в это место раз за разом. над его головой смыкался купол из верхушек раскидистых, высоких деревьев. солнечный свет с трудом пробирался сквозь ветви и листья, но отдельные особо игривые лучики всё-равно преодолевали препятствия и достигали водной глади, от которой отражались и ярко, задорно поблескивали. с одной стороны пруда вода мягко касается мелких камешков, которыми усыпан весь берег, с другой же стороны к воде не подобраться никак, пруд будто бы ограждён огромными валунами и поваленными деревьями. всё это замерло давно и заросло мхами и густой травой. нога человека в этом месте не ступала никогда. даже тропинка, и та была вытоптана не человеческими ботинками, она была искусственной подделкой, если не иллюзией вовсе. громкий шум или пение птиц здесь прекращались, запахи становились менее ощутимыми, вместо них появлялись другие, более родные и домашние, хотя щиголев и не помнит, чтоб у него дома так когда-либо пахло. в этом месте не бывает холодно или жарко, не бывает пронизывающего ветра, потому вода в пруду даже не шевелится. она замерла, кажется, век тому назад, и её уже ничего не потревожит. воздух здесь тоже замер. и все это в совокупности так кардинально отличается от всего остального леса, это и уверило щиголева в том, что именно этот пруд - сплошная мистика и загадка. не смотря на всю неизвестность и бесконечное множество вопросов, щиголев не боится идти сюда раз за разом. - ты тут, - знакомый ласковый голос снова окутывает разум щиголева, мужчина уверен, что эти звуки волшебные, иначе он не может объяснить, от чего так широко улыбается каждый раз, когда его слышит. - как и ты, - щиголев шагает медленно по россыпи маленьких камней, он ещё издалека завидел любимое создание, которое восседало на огромном камне и ждало его. всегда ждало в этом месте, и нигде больше они не находили пересечения. - без меня ты бы сюда не попал, сам знаешь, - сияющее магическим блеском создание мягко ему улыбается, от чего излучает ещё больше тепла и нежности, хотя, казалось бы, куда ещё больше. щиголев подходит к камню и заманчиво раскрывает руки, чтобы поймать в объятия. - прыгай, фея, - александр зовёт его так с насмешкой, доброй и трепетной, а гость из другого мира совсем не против такого обращения. ему отнюдь не наплевать, однако голосом этого картографа любые обращения звучат заблотливо и ласково. наверное потому, что щиголев действительно относился к нему именно так, как к живому и существенному облику, в котором сошлись все черты природы, какие его манили. саша крайне похож на фей из старых книжек, его тело такое же худое и невесомое, кажется таким хрупким и нежным, голос чарующий, а глаза сверкают, словно два чистых изумруда. обычно они серые, но стоит солнцу в них отразиться, как они начинают блестать зелёным цветом. саша выглядит так, словно он покровитель этих мест, даже запах его - это амбре, полностью и во всех красках отражающее всю суть лесной природы. когда он сидит на камнях и ждёт чудака-карографа, он похож на алёнушку с картины виктора васнецова, вся его стать окутана тоской, но стоит щиголеву появиться на зримой части тропинки-иллюзии, как вся грусть испаряется, с лица падает занавес безразличия и его снова украшает тёплая улыбка. саша смотрит на него, как на героя, таким взглядом щиголева ещё никто не награждал. никаких достижений за всю жизнь он так и не сделал по людским меркам, но это создание, пришедшее к нему из других миров, уважает и гордится им по другим причинам. саша со смехом, что отражается в чаще и эхом разносится по всему пространству, падает в крепкие объятия и белыми тёплыми руками окольцовывает шею. платье его, идеальное, белое, струится вдоль по ногам, пряча их, и неизбежно касается земли. ткань эта гораздо длиннее, чем ей следовало быть, но щиголев привык к тому, что так и нужно. мужчина обнимает его осторожно, чтобы не повредить полупрозрачные тонкие крылья, прижимает к себе изо всех сил, и всё его тело из-за этих объятий окутывается пеленой наслаждения. саша смеётся всё громче, когда они кружатся в этих объятиях. - я скучал, - шепчет ему щиголев на ухо, осторожно ставит на землю тельце, не имеющее почти никакого веса, и проводит руками по белоснежному фатину, из которого и сделано это платье. а парень в нём смотрится так гармонично и красиво, что никаких вопросов не возникает, сразу понятно, что он - настоящая фея. - от чего же ты не приходил ко мне? - саша кладёт на крепкие ладони, что покоятся на его талии, свои белые ручонки и смотрит прямо в глаза, притягивая каждым действием мужчину поближе. он не просто фея, он настоящий обольститель, обворожительным чарам которого никто не в силах противиться. а щиголеву и вовсе не хочется оказывать сопротивление. его крылатая душа уже давно отдана в волшебные руки крылатого прелестного создания. - случилось кое-что, что теперь уже не имеет значения, - картограф грустно усмехается, хоть и знает, что это создание, стоящее рядом с ним, чувствует и знает его искренние эмоции, и даже более. щиголев сжимает в руках чужую талию, которая отнюдь не похожа на женскую, хоть тело и худощавое, а всё-таки больше схожее на мужскую фигуру. этот волшебный запах щекочет рецепторы, не приедается и не теряет силу, даже когда щиголев намертво утыкается носом в чужую шею. ему от этого так хорошо, его ведёт, он очарован всем происходящим и совсем не хочет думать о плохом. - что случилось? - саша напуганно делает шаг назад и устремляет растерянный взгляд в глаза напротив. у него не было цели вырваться из объятий, он лишь хотел понять причину этой грустной нотки в чужом голосе, - кто смел обидеть моего человека? - саша злится, это видно, и даже его худоба не мешает ему выглядеть устрашающе. - ты ведь обо всём знаешь. для них, - александр указывает большим пальцем куда-то за свою спину, где виднеется тропинка, по которой он сюда пришёл, - я никто. я действительно ничего не добился и ничего не заслуживаю, - кажется, будто что-то конкретное, какое-то значимое колкое слово действительно его зацепило за живое и вспороло едва затянувшуюся рану снова. саша только и делает, что залечивает её, убеждая александра в том, насколько его жизнь дорога и ценна. - что ты! ну что ты! - саша его снова крепко обнимает за шею и прижимается к его щеке своею на несколько мгновений. щиголев чувствует, что волосы парня пахнут чем-то сладким, но тоже лесным, какими-то дикими ягодами и липой, - ты заслуживаешь больше, чем можешь себе представить! и всё это ждёт тебя в будущем, ты ведь знаешь об этом, - юноша говорит чуть тише, едва прикасаясь при этом губами к уху, словно это очень важный секрет. - я даже тебя не заслуживаю, - александр отстраняется на пару сантиметров и опускает глаза куда-то вниз, где его взгляд натыкается на босые ступни, скромно выглядывающие из-под ткани платья. на это заявление саша только ухмыляется и едва заметно хлопает крылышками, которые очень похожи на крылья бабочки и стрекозы одновременно. - если тебе нужно что-то заслужить поступком, то... - саша внезапно отталкивает от себя старшего (это только на первый взгляд, на деле же он, как мифическое создание, гораздо старше щиголева по человеческим меркам) и оборачивается, поднимая подол платья выше сжатыми кулаками, - поймаешь меня - я тебя поцелую! - сашка хихикает и уже вовсю несётся прочь босыми ногами по густой траве, которая почти достаёт ему до колен. - снова эта нечестная игра! - щиголев не долго остаётся на своём месте, он оставляет свою сумку и бежит в след за чудесным созданием, хоть и понимает, что проиграет очередной раз и никакого поцелуя не будет. саша всегда ускользает от него, дразнит, завлекает, манит, но не поддаётся. а волшебному существу всегда проигрываешь, если оно играет в полную силу. александр вполне смирился с этим, но никогда не отказывался бежать по следам. ему нравилось слышать, как саша смеётся, скрываясь от него. и, даже когда щиголев его нагонял, изловчившись каким-нибудь способом, тот всегда пользовался своим козырем, своими крыльями, которые легко привозносили сашу над землёй. на этом игра обычно и заканчивалась. щиголев бежит за ним следом, так, будто он ещё совсем ребёнок, ему хорошо и легко следовать за белым платьем, которое перед ним так естественно развивается. хоть оно и длинное, тонкое, а никогда не рвалось и не пачкалось. в этом месте александр и сам не переживал за сохранность своей одежды. здесь не могло быть ни разрушений, ни травм, никаких утрат, никакой слёзной горечи, ничего плохого. здесь щиголев забывает о материальном. потому просто бежит следом за белесой тенью, которая, казалось, украла его покой, но не всё так просто. в истинном значении саша подарил ему покой, настоящий, пусть и временный. волосы саши тоже колышутся и разлетаются в разные стороны, они у него длинные, тёмные, углянистые, блестящие немного, но со всем этим он всё-равно не похож на женщину. он и на человека в общем-то мало похож. александр воспринимает его как сущность, которую ни в коем случае нельзя подгонять под человеческие стандарты. он особенный, он один такой, не человек совсем, так зачем же вешать на него свои ярлыки, и поступать с ним так, как поступали всегда с щиголевым в общине? сашка забегает за поваленное дерево, а в след за ним туда же летит и щиголев, ожидающий увидеть вновь лишь отдаляющуюся спину. но звонкий смех вдруг исчезает, это сильно настораживает, он ищет взглядом белый подол платья где-то вдалеке, а саша оказывается совсем близко, рядом, и вдруг невесомо прикасается к его плечу. - ты выиграл, - он заводит обе руки за спину и немного покачивается, перекатывается с пяток на носочки, загадочно ухмыляясь. щиголеву не верится. он знает, что здесь есть какой-то подвох, ведь это совсем не победа, саша буквально просто разрешает ему так думать. - ты ведь поддаёшься, - александр небрежно стирает со лба испарину и неловко смотрит исподлобья на кокетливую улыбку. - если я не поддамся сейчас, то никогда не дождусь твоего поцелуя! - саша невесомо вскакивает на носочки и серые глаза его вновь освещаются малахитовым блеском, отражая в себе всю лесную красу. - правда можно? - руки щиголева вдруг сильно потеют от смущения, он робко тянется ими к собеседнику, дабы притянуть его поближе к себе, а тот никак не противится, наоборот, он тянется к нему навстречу и кладёт ладони на щетинистое лицо. александр в это не верит, а зря, ведь тонкие и тёплые губы через мгновение накрывают его собственные, и именно это их нежное соприкосновение выбивает почву из-под ног. он и не мечтал об этом никогда. ему казалось, что поцеловать сашу он не имеет права, пока не заслужит это самое право, а догнать его было просто невозможно. но юноше все эти прелести человеческих плотских утех были тоже не безразличны. и именно в этот день он решил наградить щиголева этим чувством, этим осознанием - он его заслуживает, он его достоин. саша стал покровителем его хрупкой души очень давно. он всё понимал, он всё знал, хоть и не жил ни одной минуты рядом с людьми. эти двое всегда расходились в разные стороны, александр в любимый лес, а саша в свой родной мир. но это место всё-равно сводило их, снова и снова, каждый раз, когда они оба этого хотели. саша ждал его на том же камне, глядя в воду пустыми глазами, и щиголев всегда приходил именно в ту минуту, когда саше хотелось видеть его рядом с собой. саша стал для него музой, стал его личным искусством, стал целью, мотивацией, путём к счастью и самим счастьем. щиголев готов был сделать всё, только бы это чудесное создание, дитя природы и магии, никогда не покидало его. он искренне был влюблён в эту хитрую, могущественную и влекущую натуру, он подчинялся ему добровольно, саше не было необходимости использовать свои чары, поскольку александр сам себя сковал своими чувствами. его обычный мир не заслуживал и доли всей этой нежности, какую мужчина пытал к этому неописуемо прекрасному существу. крылья саши трепетно шелестят, когда его языка касается чужой язык. его тело всё целиком дрожит от нежности, он ведёт указательным пальцем по едва заметной щетине и улыбается в поцелуй. ему очень хорошо в таком положении с этим человеком. он ему доверил всего себя, ведь очень хорошо понимал, что тот этого заслуживает. александр твердил ему о том, насколько он бесполезен, но всё это было обманом, сущей ложью, которую придумали другие, вбили в голову этого замечательного человека и заставили его сомневаться в себе. саша очень хотел его переубедить. поскольку александр единственный, тот самый особенный человек, который пришёл к нему однажды, и больше не покидал на долго, саша с ним теперь всегда и он ему верен. больше никто и никогда не проникнет в это место, у этого пруда их будет всегда только двое. солнечные лучи игриво чертят вокруг них круги, словно отгораживая от остального мира этот тесный кусочек земли. щиголев притягивает его поближе к себе и едва слышно мычит от наслаждения, ведь этот поцелуй наполнен чем-то большим, нежели обычный человеческий поцелуй. щиголев будто пьёт из деревянной кружки самый сладкий берёзовый сок, который играет у него во рту привкусом сочной мяты и кедровой шишки с ноткой горечи сосновой коры. всё земное и неземное, но неизменно лишь природное, слилось воедино в этой мистической натуре и у щиголева появилась возможность испить этот чудесный напиток. вот такими были на вкус эти тонкие губы. а ведь он и не надеялся их прочувствовать. но его чудо наконец позволило ему вкусить подобную сладость. александр всё сильнее сминал крепкой хваткой деликатную ткань, казалось, что они уже не могут быть ближе, но хотелось целиком и полностью расствориться в этом поцелуе, упиваться им до последнего вздоха, не чувствовать больше ничего, кроме запаха и вкуса саши. его тёплые белые пальчики ласково вычерчивают невообразимые узоры на щеках щиголева, чем околдовывают ещё крепче, ещё сильнее, и кажется, будто назад дороги уже нет. вот вот александр совсем в этом потеряется, расстворится целиком и одному небу известно, что с ним дальше будет, но ему совсем не страшно. за это он и умереть готов. - ну, довольно, - сашка отстраняется и кладёт палец на чужие губы, которые настойчиво требовали больше, - опьянеешь ещё, - хихикает и рукой своей невесомо гладит по плечу в попытке ободрить и заверить, что это далеко не последний их поцелуй. - с ума меня сводишь, - щиголев с улыбкой выпускает сашу из крепких объятий и они вместе возвращаются к открытому берегу прудика, где обычно и проводили всё совместное время. у них не было никогда никакого интереса уходить куда-то далеко, они ничего не искали, ведь всё, что им было нужно - это они сами. саша присбирает подол своего платья и садится на мелкие гладкие камни. его ноги совсем немного касаются воды, а вот щиголев садится от неё немного дальше. саша запретил ему прикасаться к воде в пруду, и александр послушно следовал его указаниям. он знал, что это важно. если бы это было не так, то никто бы ничего не говорил. но раз уж было озвучено такое правило, значит так надо. - меня никто и никогда не поймёт, кроме тебя, - александр смотрит на свои руки и поднимает свои глаза только тогда, когда замечает, как саша собирает свои кудри в небрежный пучок, оголяя белоснежную шею. ему очень идёт с такой причёской. этот вид вызывает очередную улыбку, щиголеву проще было бы вообще не прекращать улыбаться в присутствии этого создания, поскольку почти каждое его действие вызывало такую реакцию. - а тебе нужен ещё кто-то? - саша оборачивает голову и смотрит с интересом. нет, он не ревнует, ни в коем случае. ему просто интересно знать, достаточно ли его одного для того, чтобы картограф понял свою истинную ценность. - нет, вовсе нет, - александр рукой осторожно проводит по оголённому плечу, по бархатистой молочной коже, которая дышит жизнью даже больше, чем весь лес, - я о том, что ты для меня особенный, - он отводит взгляд на пару мгновений, но всё-равно взвращается глазами к этому лицу, оно слишком особенное, слишком притягательное, чтобы долго смотреть по сторонам. - я знаю, - саша немного поднимает подбородок, гордо ухмыляется, но его щёки всё-равно преобретают более тёплый оттенок, ему крайне приятно знать, что ему удалось стать самым особенным. щиголев плавно убирает руку с чужого плеча, едва заметно прикасается к предплечью кончиками пальцев, и ощущается это так, словно он оглаживает лепесток невинного цветка. он чувствует себя маленьким принцем, а саша в его глазах становится прекрасной розой. он его любит. он его очень сильно любит. сашка вдруг лукаво улыбается, его крылья медленно тают в воздухе, он это всегда контролирует и избавляется от них, когда ему надо и удобно, когда он чувствует себя в полной безопасности. юноша подползает ближе к старшему, так, чтобы прижаться спиной к его груди, а тот мог его обнять крепко и прислониться носом к его шее. щиголев так и поступает, глубоко вдыхает дурманящий запах и закрывает глаза, чтобы представить в своей голове огромный бескрайний сад, в самом центре которого он сидит вместе со своим чудесным цветком. - ты без меня теперь и жить не сможешь, - саша грустно улыбается и глядит куда-то в даль, в грубокую тёмную чащу, где ничего не шевелится даже, - проклятье. - ты прав. не смогу, - александр окольцовывает чужую талию, не давая возможности к побегу, шепчет на ухо и отчаянно дышит этим прекрасным ароматом. у саши в глазах копится отчаянье, ведь, как ни крути, а их связь временная, и когда-нибудь ему придётся оставить картографа одного с разбитым сердцем. но щиголев с этим совсем не согласен. ему важно лишь то, что есть сейчас, - ты - моё благословение. - как бы мне хотелось не влюблять тебя в себя, - саша глубоко вздыхает и вовсе теряется, ведь ему совсем не хочется причинять кому-то боль, а особенно такому необычному человеку, который отличается от всех остальных. саша чувствует, что просто не имеет права губить эту душу. - а мне хочется влюбляться в тебя с новой силой каждый день, - александр почти незаметно прикасается губами к худой шее, а после несколько раз целует в затылок, - всё это когда-нибудь закончится. я знаю. но пока ты со мной, будущее меня не будет пугать. без тебя мне нет смысла жить в этом мире. и когда тебя не будет со мной, я не буду долго мучиться. - погоди, как ты сказал? - саша вдруг оживляется и поворачивает голову к собеседнику, хлопает глазами и поднимает руку в воздух, чтобы подкрасить свои эмоции вопросительными жестами. - что именно? - щиголев следит за зелёными искрами в чужих глазах и сразу становится серьёзнее в попытке понять, какие конкретно слова требуется повторить. - "мне нет смысла жить в этом мире" - сашка повторяет его фразу и всем телом разворачивается на месте, чтобы сидеть на коленках прямо напротив. он вдруг крепко хватается своими белыми тонкими пальчиками за плечи александра, - если ты не хочешь жить в родном краю, может... может настало время со всем распрощаться? хочешь остаться со мной? хочешь пойти вместе со мной? - с тобой я пойду куда угодно, душа моя, - картограф ловит эти искры, что буквально сыплются из чужих глаз цельными изумрудами, от них он так же загорается этой идеей. - я ведь обещал тебе раньше, я говорил, что тебя ждёт мой мир, он нуждается в тебе. там не будет боли и страха. да, может быть тебе будет недостаточно человеческих радостей, но я обещаю, я дам тебе их столько, сколько пожелаешь, - саша берёт одну крепкую ладонь в свои руки и подносит к лицу, целует осторожно, любовно, бережно, а после прикладывает её к своей щеке, - тогда нам больше не придётся расстаться. никогда больше. там ты будешь нужен мне, всегда. - я на всё согласен, фея моя, я пойду туда, куда ты меня поведёшь, - александр смотрит на чужие действия с особой нежностью и трепетом, он млеет от этого, но всё трезво воспринимает. и он уже давно понял, что уходить ему отсюда хочется с каждым разом всё меньше, нигде больше он не чувствует себя нужным, не чувствует, что гармонично вписывается в общую картину. только здесь, под заботливым прозрачным крылом он мог себе позволить просто быть и не думать о постороннем. - я рад! о, как же я рад! - саша вскакивает на ноги и тянет за собой любимого человека, - я буду твоим всегда, только твоим, я клянусь тебе! - юноша словно боится, что за ним не пойдут без долгих уговоров, но его клятва отнюдь не пустой звук. он был верен щиголеву всё то время, сколько был с ним знаком, они выбрали друг друга и безоговорочно хранили верность. а там, далеко, где-то за гранью этого мира, саша тем более будет хранить её, он будет верен их призрачной связи. щиголев поднимается на ноги, он готов следовать в любом направлении, только бы сашка его вёл за собой. этот сладкий запах, исходящий от его волос, от его шеи, от его губ, от всего его тела, усиливается, александр чувствует, как этим амбре наполняются легкие до краёв, есть риск задохнуться. но нет ничего лучше, чем упиваться подобным, пусть даже до смерти. саша оставляет наконец чужие руки, делает шаг назад и оборачивается к человеку спиной. он слаб, поскольку спрятал крылья, спина его открыта, его ничто не защищает, но он доверяется своему человеку, он давно ему верит и хорошо знает, что тот не причинит никакого вреда. - расстегни моё платье, пожалуйста, - на спине есть лишь несколько маленьких пуговиц, юноша мог бы справиться сам, но от чего-то просит об этом старшего. александр медленно подцепляет их едва подрагивающими пальцами, одну за одной, и лишь громко ахает, когда саша сбрасывает с плечь тонкие лямки, а деликатная ткань в одно мгновение спадает с тела и небольшим белым пятном укладывается на камнях. нагим александр его никогда не видел, это зрелище сбило его сердце с привычного ритма, щёки побагровели от смущения, ведь он находил истинное наслаждение в созерцании такой картины. тело саши белое, без единой родинки или веснушки, без шрамов или синяков, оно идеальное, чисто и невинно. саша не дал ему и минуты на то, чтобы опомниться, он обернулся, переступил через смятую ткань и приблизился к щиголеву. его белоснежные тонкие руки потянулись к чужой одежде. - тебе тоже нужно раздеться, - от этих слов щёки ещё ярче воспылали, щиголеву перекрыли кислород, ведь запах этот заполнил всё пространство вокруг, в нём можно было спокойно утонуть. в лице напротив не читалось ни капли страха, стыда, смущения или мнимой похоти. только чистое и наивное желание оголиться, - а потом полезем в воду. и когда эта вода тебя коснётся, знай, ты уже не сможешь вернуться в свой мир. одежда щиголева поддаётся так же быстро, саша ловко лишает его тело всякой защиты, оставляя ткани одиноко лежать на берегу. без лишних одежд их тела довольно похожи, в этом интимном обнажении они нашли способ стереть какие-либо различия между их видами. александр поддаётся любому действию, и когда его, полностью голого, тянут за руку к воде, он послушно идёт, даже не думая отступить и на один шаг. он оставляет всё позади, даже свой дневник с картой, который вдруг стал совсем безразличен, шагает вперёд, нога в ногу со своим спутником и покровителем, слушается его, подчиняется ему. и вода необычайно ласково щекочет кожу. - не бойся, даже если начнёшь задыхаться. можешь крепче сжимать мою руку, можешь сжать целиком моё тело, тогда тебе не будет страшно, - саша смело шагает вперёд, пруд становится всё глубже и вскоре дно обрывается прямо под ногами, и обоим приходится замолчать на время и задержать дыхание. щиголев верит. он крепко сжимает руку, чувствуя, как тёплая вода становится чуть холоднее, она проносится прямо перед ним, а его тело безвольно тонет. он не барахтается, но приходится впустить воду в лёгкие. тогда его тело окончательно тяжелеет и всё стремительнее погружается на дно. он всё чувствует. ему не страшно и не больно, значит он именно там, где должен быть. саша прижимается к нему и крепко обнимает, отчаянно цепляясь за плечи и шею. александр взаимно цепляется за худое тело, окольцовывает талию и пальцами немного сжимает бока. их ноги сами собою переплетаются между собой, ведь им хочется быть друг к другу поближе. осталось потерпеть совсем немного без воздуха, всего пару минут в этих объятиях, и тогда всё будет хорошо. они смогут вынырнуть и подышать где-то там, в совершенно ином месте. саша ещё раз целует человека в губы. это не прощальный поцелуй, просто так им будет проще подождать ещё немного. он целует робко, сминает чужие уста, очень мокро и на вкус совершенно иначе, нежели это было над водой, но это на самом деле не имеет никакого значения. щиголев уже им опьянён до потери памяти, под толстым слоем воды ему очень хорошо, когда его целуют, так ему ещё меньше страшно. он ничего не потерял. зато приобрёл всё, чего ему хотелось.