Сломанные ракушки

~

Бледные ранние сумерки мягко текли по пригороду летнего Каннына, вторя ритму прибоя. В сиреневый хинокридон высокого неба капала с солнечных лучей золотистая охра. К голым ступням Джина подкатывали пушистые от белесой пены волны. Гул возвращающихся из моря рыболовных катеров нарастал, охватывал широкий дощатый причал, торопил закупщиков к открытым, пока еще пустым прилавкам. Здесь, в порту Чумунджин каждое утро продавали самую свежую рыбу. Подхватив кеды за задники пальцами, Джин направился по пляжу в сторону рынка, но, пройдя три сотни метров, остановился у поваленного ствола дерева и всмотрелся в идущую на веслах лодчонку. — Богатый улов, аджоши, — обратился он к старому рыбаку, стоило носу суденышка ударить в песок. — Сокджин-а, морская богиня благоволит. Вот, что бывает, когда почитаешь ее и подносишь правильные дары. Посмотри, — рыбак указал узловатыми пальцами на прикрытые брезентом ящики с рыбой на дне лодки, — у меня нет ни сетей, ни современных удочек. Мотор шумит, пугает, я его не завожу. Хожу только туда, куда могу догрести на веслах, но ни разу еще не ступал на берег без пары крупных рыбин. Считай, и твоя хэмуль-кальгуксу благословлена самой богиней. — Спасибо, аджоши. Джин помог старику выбраться из лодки, затем вытащил на берег и ящики с рыбой. Старик, кряхтя, сел на влажный ствол дерева. — Знаешь, Сокджин-а, когда мы были молодыми, в закусочных не писали меню. Хозяйки подавали то, что поймали ночью их мужчины. — Верно было интересно, — улыбнулся Джин, — не знать что будете есть. — И будем ли есть вообще, — крякнул старый рыбак. — Детям ведь в первую очередь все отдавали. Джин снова улыбнулся. — Приходите сегодня к обеду. Вы уважаемый гость в нашем кафе. — Приду. Только не ставь на стол соджу, — засмеялся рыбак и хлопнул себя по колену. — Моя старуха опять будет ругаться. — Я передам для нее клубничные моти. — Ай-ай-ай, — шутливо погрозил Джину старик. — Она и так в тебе души не чает. Ты нам как внук. Джин поклонился и взялся перебирать рыбу.

***

Заехав в маленький закоулок за кафе "Солнечная лапшичка", Джин выключил двигатель мопеда и снял шлем. Оба стажера, нанятых на лето, Енджун и Тэхен, уже были на месте. Енджун усердно натирал до блеска стекла входных дверей, а Тэхен варил кофе, одновременно занимаясь заготовками к утреннему потоку клиентов. — Слышали про ресторанчик на Луне? — громко спросил Джин, внося ящик с рыбой и направляясь к кухонному острову. — Отличная еда, но атмосфера просто никакая. На несколько секунд кафе погрузилось в тишину, а потом пространство зазвенело от смеха Тэхена, смахивающего выступившие слезы тыльной стороной ладони. Енджун хоть и закатил незаметно от Джина глаза, смешка, рвущегося наружу, сдержать не мог. Довольный шуткой Джин поставил рыбу у мойки и повязал фартук. — Ну что, мои миньоны, туристов приезжает все больше и больше, сегодня тренируем расторопность! — Да, Джин-хен! Енджун перешел от дверей к столикам, выравнивая по линии салфетки и подставки с металлическими палочками, а Тэхен вернулся к кофе: айс-американо для себя и Енджуна и большую кружку капучино с шоколадной крошкой для Джина. Джин поклонился своему рабочему месту, поприветствовал все принадлежности и специи, и, дождавшись теплого отклика в груди, погладил пальцами перечницу и солонку. Потом бросил украдкой взгляд на Тэхена, который в свою очередь безотрывно следил за проверяющим светильники Енджуном, и коротко улыбнулся, подмигнув закипающей в чане воде. — О, юность… — хмыкнул он. Тэхен едва не подпрыгнул на месте. — Хен! Шш! — Ладно-ладно, но имей в виду, еще одна неделя молчаливых вздохов, и дверь в кладовую случайно заклинит. — Хен… Джин ничего ему не ответил, лишь с хитрой улыбкой взялся за готовку гуксу — первые посетители переступили порог. День шел своим чередом. Утром хорошо разошлись омлеты с кимчи и острые супчики. За обедом для себя и своих сотрудниц заходила хозяйка цветочной лавки по соседству, а также добрый рыбак с супругой; несколько часов за угловым столиком просидел художник вебтунов, содержание которых еще несколько дней назад поразило застенчивого Тэхена. В вечерние часы Джин только и успевал, что готовить один заказ за другим, Тэхен — расторопно подавать кофе и отвечать за кассу, а Енджун — успешно делать вид, что не жаждет упасть у ног Тэхена и на минут двадцать уснуть. С моря дул свежий бриз, пахло острой едой, солью, кофе и чуть-чуть алкоголем. От жара воков и чанов горели щеки. В глазах рябило от цветочных принтов на платьях местных девушек, футболок иностранных туристов и красного перца в бульонах. Приготовив последний на сегодня заказ, Джин шумно выдохнул и сел на табурет у холодильника, осматривая заведение. Устраиваясь на место шефа гуксу в "Солнечную Лапшичку", расположенную одинаково далеко от пляжа и исторической части города, он и не думал, что это кафе окажется столь популярным. Впрочем, в этом была и его заслуга, ведь, как не забывала напоминать почти через день хозяйка, помимо таланта к кулинарии Джин объективно был одарен красивой внешностью. Вот почему в "Лапшичку" заходило так много девушек, да и парней, а бойкие старушки, заглядывающие после гимнастики, любовались им, как картинкой. Джин устало, но довольно вздохнул. Освободившийся за стойкой Тэхен уже помогал Енджуну с последними столиками, убирал посуду и кланялся покидавшим кафе клиентам. Джин немного удивлялся переполнявшей самого младшего из сотрудников энергии. У самого Джина к часу закрытия гудели ноги. И похоже, что у Енджуна тоже. А Тэхен продолжал порхать стрекозой и робко улыбаться до самого закрытия. Джин подумывал, что дело в накрывающей с головой влюбленности, но больше склонялся к версии о незаметном употреблении чрезмерного количества кофе. Впрочем, возможно, Тэхену хватало надышаться свежемолотым порошком. — Ну и денек… — на соседний табурет плюхнулся Енджун, вытягивая длинные ноги и шевеля пальцами в открытых сланцах. — Зато хорошо заработали. — Верно, хен. К ним подошел Тэ. — Хен, я загружу посудомойку. Что еще? — Нет-нет, — Джин отмахнулся. — Хен все сделает. Идите, прогуляйтесь по пляжу, полюбуйтесь на луну, а потом как следует выспитесь. Клиентов завтра только прибавится. Енджун и Тэхен поблагодарили его и вскоре ушли. Джин улыбнулся им вслед. Еще посидел какое-то время, прикидывая блюдо следующей недели, а потом встал, чтобы закрыть кафе. Он уже опускал рольставни на последнем окне, как неожиданно его окликнул, поклонившись, подошедший юноша, в джинсовых шортах длиной по колено, цветной рубашке и надвинутой на глаза панамке. — Можно мне хэмуль-кальгуксу? Я такой голодный. Джин остановился, так и не опустив ставни. Он хотел было отказать посетителю, рабочее время кафе и правда закончилось, но тут юноша поднял на него глаза, черные, большие, с горящими в них огоньками растянутых под потолком кафе светильников, и Джин не смог сказать "нет". — Проходи. На тебя порция осталась.