вечный май

      Хотя школа была уже совсем близко, а до звонка оставалось восемь минут, — в которые надо ещё сдать пальто в гардероб, подняться на третий этаж и пройти длинный коридор, — Невада еле-еле плелась к зданию, в надежде дослушать одну из любимых песен, играющих в наушниках. Девушка оглядела ворота и школьный двор — знакомых лиц не было. Маргарита обычно ходила другим путём, и в школу заходила не с парадного входа, а с заднего, от чего вечно выслушивала негодования вахтёра, но Виноградовой это, со слов и вахтёра, и завучей, было «как о стенку горох». Невада подругу понимала: путь от подружкиного дома до школы действительно был намного короче, если не огибать всё отнюдь не маленькое здание общеобразовательной школы номер двадцать семь Санкт-Петербурга. Да и зачем нужна дверь с заднего двора, если через неё нельзя ходить?       От философских размышлений насчёт дверей не только в школу, но и во взрослую жизнь, которые преследовали ещё со вчера, оторвал Саша — одноклассник, внезапно появившийся перед девушкой и теперь идущий впереди неё, лицом к ней и спиной к зданию и толпе учеников перед ним, вероятность наступить а которых, его, видимо, абсолютно не волновала. Невада сняла наушники, приветствуя друга, улыбающегося ей во все тридцать два. — Привет, Исаева! — радостно выдал Александр. Несколько шести-, или, может, семиклассников, обернулась на приветствие по фамилии, но ни Невада, ни Саша на них внимания не обратили. — Спасибо, что в этот раз не Штирлиц, — закатила глаза девушка, но нисколько не обижалась на Мистецкого. — Пожалуйста. Как твои о-очень длинные выходные? Столько всего интересного пропустила в субботу! — продолжал парень, но, к всеобщему счастью, пошёл просто рядом с блондинкой, больше не угрожая «раздавить» школьников. — Приемлемо, — шикнула Исаева, когда неугомонные пятиклассники пробежали мимо, чуть не снеся её с ног. Может, если бы Саша задавил парочку, было бы и лучше. — И что же такого произошло в моё отсутствие? — сощурив глаза зелёного цвета, но редко встречающегося светлого оттенка, поинтересовалась она. — В столовке в компот упала сороконожка, прикинь? Прям в горячий! — заржал Мистецкий, а Невада состроила гримасу такую, будто этот компот её заставят выпить за прогул, и изобразила рвотный позыв, от чего одноклассник рассмеялся сильнее. — Ну и с новеньким знакомство пропустила, — как бы невзначай добавил он, и Невада хмыкнула про себя: приоритеты расставлены вполне в стиле Саши. То есть сначала сороконожка в компоте, а потом уже всякие новенькие. Не успела девушка даже ответить, что это легко наверстать, как Саша снова эмоционально ляпнул: — О, а вот и он, кстати! Давай подождём, мы же с тобой добрые — проводим, чтоб не заблудился.       Исаева обернулась, пытаясь проследить за взглядом Саши, чтобы увидеть объект его наблюдения, но не сразу заметила парня, которого раньше в школе не видела. Пока Саша махал рукой так сильно, что у младших классов появилась новая угроза для жизни, Невада разглядывала быстро идущего к ним парня. Высокий худощавый брюнет, одетый в чёрное пальто с чёрной водолазкой под ним и чёрные классические брюки. Как половина старшеклассников, или просто половина Санкт-Петербурга. Хорошо разглядеть другие детали внешности нового одноклассника не удалось — тот уже стоял рядом с ними, и Невада с удивлением заметила, что он был выше Саши на голову, а её самой — и подавно. Парень выглядел немного растерянным, и, как уже успела заметить Исаева, разглядывал её с менее скрываемым интересом. — Привет, новенький, — ухмыльнулся Саша, приняв позу такую вальяжную, будто в школу не собирался заходить ни сейчас, ни вообще когда-либо. «Новенький» пожал протянутую ему Сашей руку и поздоровался в ответ. — Знакомься, это Штирлиц. Штирлиц потому что Исаева. Уговорила меня подождать тебя, — протянул он, изображая безразличие. — Штирлиц, это новенький. Клим. — Я убью тебя, если ты сегодня ещё хоть раз так меня назовёшь. И если будешь врать — тем более, — обращаясь к Мистецкому, ответила блондинка, на Клима, казалось, не обращая никакого внимания. — Рада знакомству. Меня зовут Невада, — троица всё-таки поднялась по крыльцу, заходя в здание, и Невада хотела тоже протянуть руку, но на ходу это оказалось неудобным. — Красиво. Никогда не слышал такого имени раньше, — Саша поздоровался с парнем из параллельного класса, зависнув возле гардероба, а Исаева пыталась разглядеть где-то рядом Маргариту, но в коридоре её не было. Невада сосредоточила внимание на диалоге и улыбнулась. — Честно признаться, я твоё имя тоже впервые слышу, — она хотела добавить, что при этом оно ей ужасно нравится — но в последний момент остановилась. Как-то это было слишком навязчиво, в стиле американских фильмов — где все только и думают, как бы завоевать внимание красавца-новенького и сюжет вращается вокруг него одного. А Невада свои сюжеты переписывать не собиралась. О его внешности и том, что Марго в своих вчерашних шутках и даже в смелых предположениях была права, Исаева предпочла не думать. Факт оставался фактом: за такой короткий срок, что им осталось учиться, дружбы не построить, так что и пытаться незачем.       Когда Саша, за ним Невада, а после Клим, пропустивший девушку вперёд — «джентльмен, в отличие от Мистецкого», как хмыкнула в голове Исаева, — вошли в класс, прозвенел звонок. Невада с грустью, и одновременно с нескрываемым раздражением посмотрела на свою парту — её место было свободно, но и рядом никого не было. Ангелина, с которой они сидели, в кабинете отсутствовала, и Неваду даже не предупредила, что было вполне в её стиле. Глава школьной самодеятельности, «танцор, актёр, певец и на дуде игрец» — вот точное описание Ангелины, из-за чего она и прогуливала — хорошо, если половину — уроков. Девушка собиралась поступать в театральное училище в Москве, и эта отмазка у неё была ещё класса с восьмого. Миллион грамот от центра творческой молодёжи, за вклад в жизнь школы, города — Невада не разбиралась в достижениях подруги, и всё бы ничего, если бы та не забывала предупреждать, на каких уроках её не будет. Сейчас должна быть география — и если тут у Исаевой всё в порядке, то на следующей алгебре сидеть одной не хотелось до чёртиков. С предупреждением она бы хоть за утро морально подготовилась.       Она кинула рюкзак на соседний пустующий стул, уселась на свой и хотела уже вытащить тетрадь и учебник, но подняла глаза на подошедшего к ней Клима, что остановился рядом со стулом соседки. — Одна сидишь? — Исаева такого вопроса, как минимум, не ожидала, а как максимум — почти ответила отрицательно, если бы виновница произошедшей ситуации не влетела в кабинет почти вихрем. — Не одна, — с ухмылкой ответила за подругу Ангелина, изящно усевшись на стул, откуда Невада только что убрала рюкзак. Клим, как заметила Исаева, хотел что-то ответить, но следом за Ангелиной быстро вошла Елена Сергеевна, что преподавала географию, на ходу начиная говорить, что будет в вопросах самостоятельной через неделю, отчитывать за плохие баллы на пробном экзамене тех, кто сдаёт её предмет, и всё в этом духе. Парень спешно сел за последнюю парту, и встретился взглядом с обернувшейся Невадой. Девушка хотела пожать плечами или улыбнуться, но его взгляд был каким-то отстранённым и спокойным настолько, что спокойствие это граничило с безразличием, и та передумала, просто отвернувшись. — Я думала, ты снова не придёшь, — очень тихо вместо приветствия сказала Исаева, переключаясь с новенького на Ангелину. Невада поймала на себе взгляды нескольких одноклассниц, шепчущихся между собой, очевидно, о Климе и об этой короткой сцене с партами. — На первые два урока я вся в твоём распоряжении. А потом действительно ухожу: ловила сейчас Ольгу, чтобы предупредить, — Ангелина тоже обернулась назад, хмыкнув: — А новенький, кажется, быстро нашёл тебе замену.       Невада обернулась чисто машинально, видя, как Клим говорит с их одноклассницей — Викой, что сидела впереди него. Елена Сергеевна постучала по столу, призывая к тишине, и разговоры сразу стихли, а Исаева не могла промолчать сейчас и ответила Ангелине: — Я с ним у входа познакомилась, и то благодаря Саше. А ты вот — в субботу ещё. Кстати, какая у него фамилия? — Понятия не имею. Невада, ты же знаешь — у меня голова забита творчеством, мне не до всяких новеньких накануне выпускного, — театрально вздохнула девушка, и Невада невольно порадовалась, когда преподавателем сказано было открывать учебники и слушать задание: диалог продолжать было не нужно. До выпускного ещё далеко, да и в целом Исаева терпеть не могла такую наигранность в тоне подруги, и ещё сильнее не переносила её слова, что разнились с действиями, как сейчас. Они знакомы с младших классов, и Невада знала, как Ангелина ведёт себя во многих ситуациях в зависимости от своих чувств, и эта не была исключением. Не будь ей интересен Клим, она бы и головы в его сторону не повернула. Резко захотелось поговорить с Марго — но увидятся они только после третьего урока, в столовой.       Урок прошёл скучно, и, чертя таблицы и заполняя контурную карту Северной Америки, думала Невада крайне не об Америке. В голове был, как в песне Сплин, кавардак* — а тут ещё этот парень, чьи взгляды девушка ловила на себе всю перемену перед ненавистной алгеброй, хотя к ней для дальнейшего знакомства Гронский — фамилию она всё-таки увидела в журнале, дописанную в конце списка — не подошёл.       Ангелина с парнем парой слов перекинулась — что только подтвердило мысли Невады, потому что диалог их был мало того, что короткий, так ещё и бессмысленный — Ангелину почему-то очень интересовало, получил ли он все учебники, или каких-то недостаёт. Исаева была готова поспорить: скажи он, что какой-то не выдали — Таманская отдала бы ему свой. На перемене, болтая ни о чём и обо всём сразу с одноклассницами, Невада краем уха слышала разговор Клима с парнями, и с каким-то непонятным для неё удовольствием отметила, что общий язык он с людьми находит весьма легко. Невада не была интровертом; но и экстравертом, как, например, Ангелина или Маргарита, тоже не была. А Гронский, видимо, был.       Алгебра и последующая за ней физика прошли абсолютно скучно; не было ни одной шутки или хотя бы интересного момента, что привлёк бы внимание девушки. Последние пять минут до звонка, по закону подлости, тянулись, словно вечность. Смартфон в кармане юбки — что была выше колен и значительно короче нормам школьной формы, — завибрировал, и Невада разблокировала тот, держа под партой, но не то чтобы пряча. На экране, как и вчера, было сообщение от Марго.

Маргарита Виноградова: «Нас отпустили пораньше. Сижу в столовке у стены, купила твой любимый салат, котлету и картошку, мчись сюда»

      Исаева улыбнулась: Маргарита делала так часто, но каждый раз всё равно было приятно, как в первый. Девушка в принципе ценила в дружбе каждую мелочь и всегда старалась не воспринимать как незначительные детали, так и серьёзные поступки как должное. Когда долгожданный звонок прозвенел, Невада покинула кабинет в числе первых, направляясь в столовую максимально быстрым шагом — даже парочка дежурных на этаже восьмиклассников поучительно сказали не бегать. Девушка только кинула недовольный взгляд, и, войдя в лучшее по её мнению помещение школы, глазами сразу нашла подругу, радуясь, что не нужно стоять в огромной очереди. — А вот и я, — небрежно откинув распущенные волосы назад — что тоже, кстати, было нарушением дресскода, — Невада села напротив подруги, предварительно обняв её за плечи и поблагодарив. — Как твои дела? — Мои хорошо. Писали сейчас контрольную по твоей любимой химии, — Исаева скривилась, даже от еды на миг оторвавшись. — Ладно, сделай лицо попроще — я для тебя скатала все задания. Попадётся вариант как у меня — спишешь, а если другой, то просто цифры поменяешь, формулы те же. Единственное разное задание это пятое, его я прорешала внизу за оба, — Маргарита вытащила из кармана сложенный в несколько раз лист бумаги, сверху до низа исписанный не очень аккуратным почерком — Марго каллиграфией никогда не отличалась, а если торопилась — тем более, но Невада понимала её почерк прекрасно. — Господи, что бы я делала без тебя? — Невада сразу убрала листок в рюкзак, чтобы не потерять или не забыть, не зная, как в очередной раз благодарить подругу. — Осталась бы на второй год, — рассмеялась Виноградова, — а вообще, гуманитариям надо помогать. Скажешь потом мне, технарю, о чём написать в каком-нибудь идиотском эссе, и мы в расчёте, — подмигнула брюнетка. С литературой у Марго клеилось только когда она по желанию читала книги, но не школьную программу, и тем более — не писала сочинения по ней. Невада действительно пару раз составляла ей план из тезисов, и девушка получала прекрасные оценки. — Ты лучше скажи, куда делась Ангелина, и расскажи про вашего Клима, — вроде бы для интриги заговорщицки наклонилась к Неваде Маргарита, но на деле — у подруги был не самый громкий голос, а столовая наполнилась гулом учеников, что пребывали пачками. — Понятия не имею, куда она делась. Уехала на репетицию какого-то конкурса. Их так много, а она говорит скомкано, и я уже запуталась во всех её мероприятиях. Мы очень отдалились в последнее время. Вроде как у всех впереди выпуск и поступление, но Ангелине будто это одной предстоит, — Невада посмотрела в окно, и Маргарита заметила, что взгляд был грустным. День выдался, как Исаева вчера и подумала, ветреный и пасмурный. Виноградова хотела уже успокоить подругу, в голове подготовив речь о том, что Неваде не нужно думать об этом много и дать всему идти своим чередом — такова неприятная часть окончания школы, — но блондинка переключилась быстро и более заинтересованно: — Новенький. Клим. Я толком не говорила с ним, но ты вчера дошутилась — он и правда симпатичный. Кстати, вон он, с Сашей и Викой, — Невада кивнула на ребят, стоящих в очереди с подносами, тут же возвращаясь к еде. Маргарита хотела уже «отчитать» подругу за то, что не позвала Клима сесть с ним, потому что симпатичным, может, был как раз Саша — а Клим был красивым. Помешала севшая рядом с Марго Карина — одноклассница Виноградовой. Девушка весело поприветствовала Неваду, сразу же заводя диалог об учителях, плохих оценках и бесконечной подготовке к экзаменам. Невада к Карине относилась хорошо, отчего сразу же диалог поддержала и не обратила внимания на Маргариту, которая глазами повела в сторону, чуть склоняя голову туда же. Не помог и лёгкий пинок под столом — Невада просто убрала ноги, видимо решив, что Маргарита задела случайно.       А Маргарита пыталась не пялиться в открытую, но хорошо видела, что Саша, Вика и Клим идут к ним. Пока те преодолевали толпу старшеклассников, за стол подсел Никита — тоже одноклассник Виноградовой, и диалог девушек ненадолго прервался из-за приветствий. Компания из класса Невады тем временем уже подошла к столу и Марго ухмыльнулась — Невада с удивлением глянула на Клима. — Хотите вы или нет, а мы подсядем, — в обычной манере «поздоровался» Саша, но всё-таки хлопнул по плечу Карину, затем Марго, а Никите пожал руку. Клим сел напротив Исаевой, и та, по мнению Марго, либо действительно не испытывала к нему никаких эмоций, явно в отличие от него, либо хорошо прикидывалась, потому что на том мимолётном взгляде всё и закончилось. Невада так же посмотрела бы, допустим, на муху, севшую на стол.       Клим поприветствовал всех, и Мистецкий опомнился, что он, вроде как, должен всех познакомить, хоть и был уверен, что Гронский справился бы и сам. Когда все представились, разговор стал интереснее для всех, кроме Саши — тот думал только о беляше, который ел, и не участвовал в обсуждении. — У вас же была алгебра? — спросила Карина, и, получив кивок от Вики, продолжила: — Тогда поздравляю, Клим, интереснее, чем попытки математички перевоспитать Неваду, уже ничего не будет. Это у нас главное развлечение, — все засмеялись, а Невада закатила глаза, но тоже шутку оценила. Правда, Клим не был в курсе, но девушка заметила, как ему шла лёгкая полу-ухмылка. — Не знаю, походу всё впереди — сегодня было тихо, — смотря прямо в глаза Исаевой, вопросительно чуть склонил голову он. Невада отметила зелёный цвет глаз парня — светлый, как первая трава по весне. И очень похожий на её собственный. — Надо же, наша бунтарка что, засмущалась перед новеньким? — подал голос Никита, и тут же получил прожигающий взгляд Исаевой. — Это в любом случае ненадолго. Рассказывать бессмысленно — надо один раз увидеть, — Никита нагло заржал, когда в него прилетела скомканная салфетка, а Невада, как бы отвечая на немой вопрос Гронского, отмахнулась — сказала, что ребята явно преувеличивают зрелищность препираний со старой каргой из-за чего угодно, что делали все, но замечания именно от неё получала только одна Невада.       До звонка оставалось ещё восемь минут, и хотя все давно доели, расходиться никто не планировал вплоть до последней минуты. Разговор шёл обо всём — даже Саша уже включился и рассказывал клоунаду в кабинете директора, где он был в субботу за плохие баллы на пробном экзамене. Мистецкий, в общем-то, был довольно умным, и если хотел — мог прекрасно учиться. Но большую часть времени он хотел только кататься на скейте, клеить девчонок по паркам и зависать на каких-нибудь тусовках. Когда пересказ «серьёзного разговора, пока без родителей» был окончен, Никита обратился к Гронскому: — Клим, давай колись, это волнует всех. Почему в конце одиннадцатого класса ты перешёл в другую школу? — Карина, сидевшая рядом с Никитой, щёлкнула пальцами, выкинув указательный и как бы присоединяясь к вопросу. Невада посмотрела на парня, пытаясь угадать эмоции, но тщетно: лицо оставалось невозмутимым и с всё той же лёгкой ухмылкой. — Ну, у вас футбольная команда сильная. А в конце года будет матч. Мою бывшую школу туда даже не пропустили, — пожал плечами Клим, а ребята переглянулись в непонимании. Кроме Никиты: — Как капитан этой самой команды могу сказать: выигрыш в матче ничего не даёт. В лучшем случае — рекомендацию к поступлению в спортивный вуз, но не больше. — Она мне и нужна. Так что, в команду вступить можно? — Если хорошо играешь — без проблем. Но это надо после тренировки решать, с Игорем, — задумался Никита, после реплики добавив, что Игорь — это тренер и физрук по совместительству. Марго с Невадой обменялись многозначительными взглядами — кто бы мог подумать, что новенький окажется таким целеустремлённым спортсменом? — Сегодня, кстати, физ-ра последним уроком. Вот там и решите. А щас пойдёмте, через минуту звонок, — как-то хмуро распорядился Мистецкий, встал первым и вышел из столовой. Ребята должны увидеться как раз на физ-ре — она общая у обоих классов, — но девушки всё равно тепло попрощались друг с другом, зная, что даже если на неё собираться и быть уверенным, что пойдёшь — соблазн сбежать в последний момент может оказаться сильнее. Вика поспешила догнать Сашу, что шёл на несколько шагов впереди, и Неваде не оставалось другого варианта, как пойти с Климом. Она оглядела помещение и, выйдя, коридор на наличие других одноклассников — но те, кажется, были послушнее, и прошли на урок раньше. Клим шёл рядом с Исаевой, и та ещё раз отметила, какой он высокий, хотя она и сама не была низкой. — Значит, футболист, — чтобы избежать неловкой тишины, бросила девушка с улыбкой. — А где ты учился раньше? — В тринадцатой. Футболист, но, — Клим замялся, видимо, подбирая слова. — Спорт — не приоритет и точно не смысл моей жизни. Так, скорее, запасной вариант. — Вау, — без сарказма ответила блондинка. — Про тринадцатую ничего не слышала. А что за приоритет, если не секрет? — дверь нужного кабинета была уже близко, а Исаевой не хотелось на урок как никогда сильно. — Звукорежиссура. Музыка, — довольно просто ответил Гронский, а Невада скептически повела бровью — спорт и музыка не вязались, да и профессия звукорежиссёра явно не лёгкая. Как минимум, нужно иметь за плечами законченную музыкальную школу. Клим на человека, закончившего её, похож не был. Невада была против глубокого суждения по внешности — но образ парня с какой-нибудь арфой или скрипкой, хоть убейте, не вязался. Он был интересным собеседником, и, возможно, человеком; но при знакомстве казаться интересным ведь довольно легко, поэтому выводов девушка не делала. Пока что не угадать, представляет ли Клим из себя что-то, или пытается произвести хорошее-загадочное-восхитительное (нужное подчеркнуть) впечатление. Но почему-то хотелось надеяться, что всё же первое.       Впереди ждала пара русского языка — и он, и литература всегда велись по два урока сразу. Ольга Ивановна — женщина возраста уже предпенсионного, строгая, но справедливая — была и классным руководителем одиннадцатого «Б». А вот одиннадцатому «А», в котором училась Марго, повезло меньше — у них классруком являлась историчка Марина Александровна, но звали ту всей школой не по имени-отчеству, а куда проще: истеричкой. Игра слов что надо. Невада, представляя много раз, что было бы, учись она с Марго, приходила только к одному выводу: она бы застрелилась. Ольгу Ивановну же любили не все, но уважали — точно. Невада к учителю питала тёплые чувства, но при всём этом — выбрала бы продолжить говорить с Гронским и расспросить его про будущую профессию. Но Вика и Саша уже зашли в кабинет, а следом за ними и Невада с Климом, и пока Мистецкий, включив обаяние на максимум, просил не злиться Ольгу, как по-простому звали её школьники, за опоздание, Невада ловила на себе то ли колкие, то ли непонимающие взгляды некоторых одноклассниц. Будь Гронский менее привлекательным внешне, Исаева была уверена — взглядов бы не было вообще, за исключением, может, Насти и Кристины — пары одноклассниц, с которыми общалось минимальное количество людей, в которое Невада не входила никогда. Но Марго, шепнувшая подруге в коридоре, что новенький в ней заинтересован и посоветовавшая ей заинтересоваться им тоже, в одном была права: внешность Клима не была особенной и необычной, но цепляла чертовски. Исаева усмехнулась про себя: сколько детских сердечек, принадлежащих девочкам средней школы, он разобьёт до их выпуска?       Когда старания Мистецкого принесли плоды, и Ольга Ивановна пообещала не впустить их на урок в следующий раз, если опоздание повторится, ребята прошли по местам, но Гронский, как и утром, прошёл вместе с Невадой, и, зная, что в этот раз конкурентов не будет, сел на соседний стул. Невада с вопросом посмотрела на парня, но уроки с Ольгой Ивановной обычно не позволяли отвлекаться и, тем более, разговаривать. — Я думаю, ты не будешь против, — шепнул Клим, чуть наклонившись к девушке. Она ещё раз глянула на него, но не ответила — преподаватель повернулась лицом к классу, но ненадолго, и пока классный руководитель писала на доске дату и тему урока, Клим продолжил: — Кстати, почему ты прогуливаешь школу по субботам? — По семейным обстоятельствам, — тихо ответила Невада и тут же захотела ударить себя по лицу: с какой стати она ему отчитывается? — А я расстроен, что мы не познакомились на день раньше, — ухмыльнулся парень, но притих ненадолго после замечания Ольги о шуме в кабинете. — Поверь, Клим, ничего бы не изменилось. Давай, пиши дату и начинай делать задания, — Исаева заметила краем глаза, что Гронский недовольно закатил глаза и чуть отодвинулся от неё, действительно открыв тетрадь. Девушка, стараясь головы не поворачивать, посмотрела на его почерк: такой было не разобрать. Очень мелкий и слегка корявый — основной минус был в размере, и Невада с сожалением отметила, что списывать у него будет тяжело, если вдруг придётся.       Полностью сосредоточиться на уроке так и не вышло; Невада витала в своих мыслях куда в большей степени, чем присутствовала на уроке. В голове вертелись вопросы о том, почему этот парень сидит сейчас рядом с ней и бесшумно стучит подушечками пальцев по столу — а Исаева не может оторвать взгляда от его рук. Из-за движений тонкие кости на кистях поочерёдно выделялись из-под светлой кожи, перечёрканной линиями вен, и сквозь сосны, растущие за окнами кабинета, на парты, а в том числе и на руки парня попадали солнечные лучи. Всю сознательную жизнь Невада знала о своём фетише на руки — и у Клима они были идеальные — с длинными пальцами и аккуратно стриженными под корень ногтями. Пытаясь прекратить безотрывно пялиться, девушка хмыкнула про себя: когда вчера, после прогулки с Маргаритой, она размышляла, с кем новенький найдёт общий язык, то себя в этот список не включала.       От этих размышлений отвлёк звонок, и все резко с мест повставали, зная, что впереди ещё один урок в этом же кабинете. Клим тоже поднялся, сразу повернулся к окну и уставился в него, — Невада не оценила и хотела даже хмыкнуть, мол, что, вид из него открылся впервые? — и тут же поняла, что чуть не ляпнула глупость — скорее всего, и правда впервые.       Все одноклассницы, с которыми девушка была не против поболтать, куда-то разбежались, и Исаева решила продолжить диалог с новым знакомым: — Расскажешь про музыку и режиссуру? — девчонка стояла позади Гронского, сложив руки на груди и тоже как бы смотря в окно. Солнце, выглянувшее ненадолго, снова спряталось за тучи, и, видимо, уже насовсем — небо было почти чёрное, и девушка с неудовольствием вспомнила, что оставила дома зонт. Дожди Невада не любила. — Да нечего рассказывать, — парень повернулся к Неваде и уселся на парту, а она осталась стоять рядом. — Просто слышала цитату: «без музыки на миру смерть не красна»? — Клим, кажется, хотел продолжить, но Исаева перебила: — А без музыки не хочется пропадать**. Надо же, «Кино»! Я так редко встречаю людей, которые их слушают, или хотя бы знают, — Клим смотрел в её глаза, и хотя Невада не была такой же смелой и взгляд постоянно отводила, впервые с момента их знакомства несколько часов назад, Гронский увидел в них живой интерес. Сам не понимая отчего, ему это чертовски льстило. Клим не верил в любовь с первого взгляда, да даже и в симпатию — отрицать, что Невада была в его вкусе, он не собирался, но его общение с ней — не более чем врождённое дружелюбие. И всё же сейчас, найдя точку соприкосновения интересов, парень отчего-то радовался. — Советский рок — одна из лучших вещей, которые существуют, — Невада хотела согласиться, а ещё добавить, что и в современном роке немало талантливых групп и исполнителей, но к ним подошёл Ярослав — одноклассник, который, видимо, с Климом ещё лично не познакомился. После коротких представлений, Ярик поинтересовался: — О чём говорите? — парень сел на парту рядом с Климом, и тут же в компанию подтянулась Вика, которой представляться не нужно было. Вика села на подоконник, вопросительно глянув на Исаеву, намекая сесть рядом, и она села. Получилось, что парни и девушки сидели напротив друг друга. — Про то, кто куда пойдёт учиться, — улыбнувшись уголком губ Неваде, Клим умолчал о диалоге про музыку, и девушка на автомате еле заметно усмехнулась ему, хотя и не была бы против продолжить в присутствии ребят. — О-о-о, — протянул Ярослав с наигранной грустью. — Аж уйти от вас захотелось. Ещё зануднее тему нельзя было придумать? — Можно, — вставила со смешком Вика. — Со следующей недели начинается подготовка в выпускному, — все трое уставились на девушку вопросительно. — Слышала в коридоре разговор хореографа и директрисы, больше ничего не знаю, — Виктория как, бы сдаваясь, подняла руки. — Директриса утверждала, что ещё рано, а та — что танцевать вальс не так просто, ещё и придумывать сценарий, и лучше сейчас начать, чем потом одновременно репетировать и сдавать экзамены. — Ну, ничего необычного, — ухмыльнулась Невада. — Если спорили они сегодня, то решат всё только к концу марта, сто процентов, — Ярослав засмеялся и закивал как болванчик в машине, и тут же выдал: — Тогда уж лучше про поступление, чем про эти танцульки. Кстати, Клим, чё сдаёшь? Не физ-мат? — Нет, я по лит-ре, — ответил он, на что Ярик то ли осуждающе, то ли сочувствующе снова протянул «о-о-о», что было в его общении равно фразе «я был о тебе лучшего мнения». Зато Невада удивилась очень сильно. — Серьёзно? — не поверила блондинка. Образ парня снова не вязался с тем, что он уже говорил: то он спортсмен, то музыкант, а теперь ещё и литературовед. «Куда бы деться, какой разносторонний» — пронеслось в голове. — На звукорежиссуру надо сдать творческий экзамен и зачем-то лит-ру. Но это не так плохо, я не жалуюсь, — пожал плечами Клим. — Тогда консультации у нас с тобой будут вместе, — после этих слов Невады Клим поймал её взгляд. Парень отметил, что глаза у неё точь-в-точь цвета его глаз. Не разрывая зрительный контакт, он ухмыльнулся: — Если ты будешь на них ходить, а не как в эту субботу, — Вика и Ярослав на этих словах тоже посмотрел друг на друга, захихикав. — Не понимаю, что тебе так далась эта суббота и моя посещаемость. Ты у нас такой пай-мальчик, соблюдающий все правила? Роль старосты уже занята, — Невада не являлась человеком, которого легко вывести на эмоции, но сейчас Гронский очень раздражал. Даже не раздражал — скорее бесил, причём намеренно. — Если пай-мальчик, главное, чтоб не крыса, — авторитетно заметил Ярик. Клим перевёл взгляд на него, и парень пояснил: — Когда тебя волнует только Невада — окей, а если мы, допустим, все вместе решим свалить с этих консультаций, а ты нас сдашь преподам? Те поймают на входе, и всё — план провален, все дружно шагают на консы, так ещё и нотации слушать. — Пару раз так действительно случалось, и «крысой» являлся одноклассник ребят Ваня. Что двигало им — непонятно, но после разговора с Ярославом, Сашей, Никитой из параллельного класса и ещё несколькими желающими перевоспитать парня и наставить на правильный путь, таких случаев не повторялось. Невада, да и другие девочки тогда даже пытались рассмотреть на Ване синяки — так убеждать было вполне в стиле этой компании — но Ване, скорее всего, хватило и угроз. Щуплый паренёк в очках вряд ли захотел бы драться. А вот насчёт Клима так не скажешь. — Пока что крыса тут ты, — прищурилась Исаева, на что Вика в голос засмеялась. — «Когда тебя волнует только Невада» — закатывая глаза, передразнила она. Ярослав засмеялся в ответ, а Клим, на которого девушка глянула буквально на мгновенье, не смеялся, но улыбался как-то широко и по-доброму. — Мне просто интересно, что представляет из себя новенький. Вкус у тебя, друг, хороший, но Невада только выглядит мило, а так — то ещё исчадие ада. Смотри, даже созвучно! — заржал Ярослав, за что получил от «исчадия ада» кулаком в плечо, и в этот же момент как раз прозвенел звонок. Слезать с парт парни не планировали, как и девушки вставать с подоконника — преподаватель в класс ещё не вернулась. — Клим, не слушай его, — ухмыльнулась Виктория, смотря в упор на Ярика. — Ему самому Невада просто нравилась, но это, увы, было не взаимно, — Ярослав хотел что-то ответить, но Исаева заговорила первой: — Хэй, я всё ещё тут, — девушка изо всех сил старалась не усмехаться, но тщетно: она прекрасно знала, что Вика права, и Ярослав в начале одиннадцатого класса делал множество недвусмысленных намёков. Отрицать он это перед всеми пытался до последнего, но в один день Невада, разговаривая с Ангелиной, отметила, что их общий знакомый, которого она видела на днях, проколол мочку уха, и что ему это дико идёт. И когда буквально на следующий день Ярослав, сидевший рядом с девушками во время их разговора, пришёл с таким же пирсингом, сомнений не осталось ни у кого. Исаева, правда, жест совсем не оценила — только смеялась с подругами, как Ярослав догадался, над ним, но серёжку носил по сей день, чем иногда всё ещё вызывал волну негодования у учителей и приступ веселья у Невады. Всё-таки такие поступки делают для неё не каждый день. «И слава богу, — промелькнуло в мыслях, — если так смеяться каждый день, можно и сдохнуть.» — Слушай, Киневская, а если я перечислю всех, кто нравился тебе? — с вызовом обратился к Вике парень, в очередной раз подтверждая, что она была права насчёт Невады. — Ты правда запомнил всех моих любимых аниме-персонажей? — парировала та, и ребята снова засмеялись, но в этот момент в класс вошла Ольга Ивановна, причём не в лучшем настроении, и Ярослав с Викой поспешили к своим местам, а Клим и Невада снова сели рядом, но уже молча, что и продолжалось до конца урока.       После звонка Невада всерьёз думала, не пойти ли ей домой и действительно прогулять физкультуру, учитывая, что хоть день и был полон странных событий вроде новенького и его неоднозначных выходок, девушка не переставала думать о дневниках и билете на «Кино». В голове мелькнуло, как обзавидуется Клим, если этот билет вложить, например, под прозрачный чехол телефона и показать ему. «Детский сад», — тут же одёрнула себя Невада, но её позвали по имени, когда она вышла из кабинета. Из соседнего подбежала Карина. — На физ-ру идём? Щас, секунду, Марго подождём, — Карина поправляла причёску, глядя в потухший экран смартфона — девушка была из тех, кто после Нового года начинал носить кружевной фартук в честь приближающегося окончания школы, и, соответственно, с распущенными волосами, как Невада, не ходил. Но глупо было не признать, что Карине это шло — и фартук, и к концу дня немного растрёпанная коса. — Вообще-то не хочется, — поморщила нос Исаева. — А почему вы в этом кабинете? — обычно параллельный класс в этот день здесь уроков не имел, в этом Невада была уверена. — В двадцать восьмом, где у нас обычно биология, кто-то разбил мумию лягушки. Формалином воняет — задохнёшься, — закатила глаза Карина, когда к ним вышла Марго, сразу ухватив под руку Неваду, зная, как та любит прогуливать этот урок. Маргарита и сама вечно уходила: занимаясь с футбольной командой, Игорь Алексеевич не очень следил за посещаемостью своего урока девушками, а если предупредить его о «этих днях» — тем более. Даже если они третий раз за месяц. Но сегодня Маргарита и Карина хотели «засветиться» на уроке, чтобы со спокойной душой прогулять следующую неделю — зачем, Невада прослушала, смотря на Клима, который шёл впереди с Никитой, но проходя мимо девушек, прежде чем обогнать, Клим на Неваду посмотрел, но без ухмылки. Исаева приятно удивилась, что лицо парня не всегда такое ехидно-насмешливое, что ли.       Карина и Маргарита всю дорогу до спортзала, и пока переодевались в спортивную форму, обсуждали какой-то новый сериал, две серии которого вышли на выходных. Невада не смотрела и разговор поддержать не могла, и когда все со звонком вышли в спортзал, девушка сразу нашла глазами Клима. Он всё так же о чём-то говорил с Никитой, и те, по всей видимости, ждали физрука. Когда тот вышел из «каморки» — кабинетом назвать это было сложно, то, всех поприветствовав, дал обычные скучные задания, и Невада вернулась на лавочку, где сидела до этого. Девушка ходила в фитнес-клуб, и не была далека от спорта, но школьный урок физ-ры со спортом почти ничего общего не имел.       Гронский уже совершенно свойски смотрелся в футбольной команде, куда, вроде как, его ещё не приняли, но смотря на разминочную игру, Невада всё больше склонялась к тому, что примут. Особенно учитывая, что от разговоров в столовой с Никитой, который часто подсаживался к ним за стол, Исаева знала: в команде всё не так хорошо, как думали все вокруг, и некоторые парни не уходили только из вежливости, чтоб не подводить одноклассников перед итоговым матчем. Но нагрузка в конце года, моральная усталость от тревоги за предстоящий выпускной, экзамены и поступление отнимали немало сил. К тому же, многие игроки до сих пор со смешанными чувствами относились к Саше Мистецкому — тот ушёл из команды ещё в сентябре, сказав, что не хочет последний учебный год прожить в школе. Некоторые сейчас завидовали, а некоторые всё ещё осуждали — Саша был отличным нападающим, и команде было нелегко без него. Если делать выводы на основе отрывков разговора тренера и ребят, долетавших сквозь шум остальных одноклассников до лавочки, где сидела Невада, то Клим был отличной заменой Мистецкому, хоть и не совсем своевременной. Однако Маргарита взяла в каморке ракетки и воланчик, и девушка не могла больше наблюдать за развитием событий — во-первых, Марго обидится, если не пойти играть с ней, а во-вторых, Невада и сама была рада как-то убить сорок пять минут урока, прошло из которых на данный момент только десять.       Из-за того, что по понедельникам сразу после физ-ры были и тренировки по футболу, других дополнительных занятий или консультаций не было, и, дождавшись окончания урока, переодевшись, Невада выходила через спортзал в коридор одна — Маргарита и Карина ушли вперёд, предупредив, что подождут у выхода — в раздевалке было душно и тесно. Но у входа, что-то листая в телефоне, стояла только Марго — Исаева подошла к подруге, предварительно забрав пальто из гардероба. — Карина слишком торопилась, ушла, — оповестила Марго уже на улице — в коридоре слишком громко орали дети из средней школы. Видимо, радовались окончанию учебного дня. Невада только пожала плечами. — Слышала, что говорил сегодня Мистецкий? — вдруг опомнилась Виноградова. — О чём? Саша редко молчит, — улыбнулась Невада, пытаясь сосредоточиться на диалоге, а не на мыслях о том, что скоро будет дома. — На следующей неделе походу все поедем в какой-то лицей, в футбол играть. Ну, парни играть, а остальные — болеть за них. Я догадываюсь, за кого будешь болеть ты, — засмеялась Маргарита. — Не разделяю юмора, — закатила глаза блондинка. — Слышала бы ты, какой странный разговор был после того, как мы разошлись в столовке, — Маргарита вопросительно посмотрела на подругу, а Исаеву не нужно было долго упрашивать, чтобы услышать пересказ диалога. — Парень прямо с козырей зашёл: слушает твоё любимое старьё, так ещё и твоего типажа, — произнесла Виноградова, не подумав, на что тут же услышала возмущённое: — У меня нет типажа! То, что я назвала его симпатичным, ничего не значит, — Невада пнула шишку, попавшуюся под ноги. — Как скажешь, дорогуша, — наивно сладко согласилась Марго, засмеявшись. — В любом случае, тип он интересный, — тут Невада хмыкнула, и Маргарита возмутилась: — Что? Хочешь сказать, лучше бы пришёл какой-нибудь маменький сынок или задрот, типа вашего Вани, или половины моего класса? — Нет, конечно. Просто очень выбесил своим дружелюбием, или как это назвать, — обходя лужу, объяснила Невада уже спокойнее. — Ну, не всем же бояться к тебе подойти и, тем более, заговорить с тобой, — ухмыльнулась подруга. — Тебе ли издеваться, — закатила глаза Исаева в очередной раз за день, на что Маргарита только рассмеялась. По школе у Невады шла слава законченной стервы: красивая, самодостаточная и уверенная в себе, девушка разбила не одно сердце, чем, вообще-то, никогда не гордилась, но и вины никакой не испытывала. Чувств этот факт вообще никаких не вызывал. Но и Маргарита не далеко ушла: разница была лишь в том, что Марго в основном общалась с ребятами постарше, и в её личной жизни не было происшествий только в этом году, потому что старше них самих в школе уже никого не осталось. Однако, хотя Виноградова и всячески отрицала это, Невада была уверена, что подруга всё ещё влюблена, причём по уши, в парня, который выпустился из школы в прошлом году, и с которым они всё ещё редко, но общались. Проблема была в том, что тот уехал учиться в Москву, а Маргарита твёрдо желала оставаться в Петербурге и после школы. Но когда Глеб — именно так звали парня — приезжал зимой на каникулы, то Марго пребывала в необычно приподнятом настроении, и они даже гуляли несколько раз, что со слов девушки было простым стечением обстоятельств, так как живут они в соседних домах и встречались на улице случайно. Однако Невада, к примеру, половину своего класса, живущую так же в соседних домах, случайно встречала настолько редко, что попроси её вспомнить — сразу не удалось бы.       Разговор отошёл к более обыденным вещам, никак с Климом не связанным, а из-за того, что погода была неприятной для прогулочного шага, распрощались девушки уже очень скоро, и Исаева вбежала в подъезд по ступенькам. Оказавшись в квартире, она быстро переоделась, радуясь, что родители будут дома ближе к семи вечера, и сейчас можно не отвлекаясь ни на что посмотреть дневники. Поудобнее устроившись в кресле, накрыв вечно холодные ноги пледом, Исаева открыла первый блокнот, и в животе встал ком тревоги, девушке непонятной.       Первые записи не представляли собой ничего интересного: бабушка писала об окончании медицинского училища, прощании с однокурсниками до того, как все разъехались или просто «вступили во взрослую жизнь», которое прошло в походе, что продлился почти неделю — никто не хотел расставаться. Невада знала эти истории и без дневника, но на глазах сами собой выступили слёзы — она вспомнила те вечера, в которые они с бабушкой говорили обо всём на свете, и в которые историй она рассказала внучке куда больше, чем мог бы вместить в себя любой из этих блокнотов, или же оба сразу.       Бабушка — хотя называть так её было странно в данной ситуации — молодая девушка двадцати лет, пишущая о влюблённости в одногруппника, и называющая себя дурой, потому что несколько лет ходила мимо и не разглядела в нём того, кого так хотела видеть рядом с собой, не могла зваться никак, кроме как по имени. Октябрина не усложняла ни свою жизнь, ни повествование — будто знала, что через десятки лет её дневник будет читать её внучка, — она не писала всё в подробностях или даже по порядку; Октябрина скорее хотела запомнить самые важные моменты, и, отделяя их друг от друга пустой строчкой, вкратце описывала эмоции и чувства. Вадим — тот самый одногруппник — являлся дедушкой Невады, который умер задолго до её рождения, и Исаева — фамилия, кстати, тоже его, — сейчас испытывала незнакомое, но тёплое чувство — бабушка любила его всю жизнь, и когда он умер, была ещё относительно молодой, но, с её же слов, смотреть на других не могла, и прожила одна до конца своей жизни. Октябрина всегда вспоминала мужа с грустной улыбкой и взглядом таким влюблённым, что Невада поражалась и в глубине души надеялась когда-то испытать хотя бы на половину такие же глубокие чувства. Сейчас, читая об их только завязывающихся отношениях, Невада понимала, что бабушка не идеализировала его — он действительно был невообразимым романтиком. И если Октябрина заинтересовалась им только в этом походе, то он со смехом, уже после свадьбы, вспоминал, что все три года в училище только и пытался обратить на себя её внимание, и влюбился в неё «с первого взгляда», хотя Октябрина в это не верила — ей больше внушала доверие версия, что влюбился он тогда, когда она одна из всех девушек в группе с парнями пошла в комнату страха, когда в Петербург приезжал цирк. И там, когда их что-то напугало, Октябрина вцепилась в руку парня идущего рядом — и так сложилось, что это был Вадим. Как рассказывал Исаев позже — тогда он понял, что защитит её от чего угодно. И обещание сдержал.       Невада вернулась от воспоминаний к дневнику — Октябрина описывала, как решила ночью, проснувшись от жары, искупаться в речке, у которой они разбили палаточный лагерь. Все спали, так что компании не было, и девушка, скинув одежду и оставшись в нижнем белье, вошла в воду почти бесшумно, а когда уже собиралась выйти, заметила идущий к ней силуэт. «Я сразу узнала Вадима по его уверенной походке — он был высокий, и держался всегда прямо, отчего казался ещё выше. Будь это кто-то другой — я бы засмущалась, а на него не обратила особого внимания — я знала, что нравлюсь ему, и была уверена, что с ним я буду в безопасности. Наверное, осталась ассоциация из той комнаты страха на посвящении в студенты» — на этих строчках Невада улыбнулась, но улыбка исчезла, когда она поймала себя на мысли, что при описании походки сразу вспомнила походку Клима — тоже самоуверенную, особенно если добавить руки в карманах чёрного пальто. С чего это вообще думать о его походке?       Дальше Октябрина писала, как они плавали в ещё тёплой после жаркого дне воде — Вадим без сомнений принял приглашение присоединиться; как он катал её в воде, заставив крепко держаться за его плечи, и как после этого, обсыхая, они сидели на берегу и рассматривали звёзды, говоря о каких-то глупостях и пытаясь не смеяться с шуток громко, чтобы не разбудить остальных ребят. «Мы даже не заметили, как наступил рассвет. А когда я поднялась с травы, собираясь попрощаться и пойти поспать пару часов до того, как все встанут, Вадим спросил, что будет, если он меня поцелует. Я растерялась, и у меня вылетело «ну так попробуй, чтоб узнать» — а он попробовал, и целовались мы почти до подъёма ребят. Я не спала больше, но чувствовала себя так прекрасно, будто выспалась на всю жизнь вперёд» — на этих словах заметки о походе и окончании училища закончились, следующие записи были датированы месяцем позже. Тогда, как догадалась Невада, бабушка с дедом уже встречались абсолютно официально, хоть Октябрина и не посчитала нужным зафиксировать дату начала отношений. А может, начало и было двадцать восьмого июня тысяча девятьсот восемьдесят второго года — днём, в котором вода в речке была тёплой, а «трава приятно щекотала ступни».       В конце июля она пишет о песнях под гитару с друзьями «Вади» — уже не строгого «Вадима», как до этого, — даже упоминает, что один из этих друзей впервые на магнитофоне ставил им кассету группы «Кино» — Октябрина восхищается и Цоем, и в принципе наличием магнитофона. Тут Невада вспомнила о билете на концерт будущего кумира бабушки — тот в целости и сохранности лежал в середине дневника.       Много раз Октябрина упоминает о том, как каждый день после работы они с Вадимом гуляют по вечерним питерским улочкам, и как он постоянно покупает ей цветы, либо рвёт с клумб. «Что было бы, если б не та ночь у реки?» — как-то раз спрашивает она между строк про очередное свидание, и Невада провела по этой надписи пальцем, будто пытаясь эту мысль ощутить материально. Исаева представить не могла, что было бы с Октябриной или Вадимом, — хотя про последнего можно предположить, что пару лет после училища он прожил бы с разбитым сердцем, — но точно могла сказать, что не читала бы сейчас эти воспоминания на пожелтевших страницах. Было очень странно представлять, что её могло не быть, как и её отца, не пойди её бабушка купаться тогда, потому что ночь была слишком жаркой.       Представлять, как счастлив был Вадим, завоевавший мало того, что внимание, так ещё и любовь девушки, которая так долго его игнорировала, вызывало иные эмоции — такое тепло и радость, которые сложно было сравнить с чем-то. Невада открыла второй дневник — на первых его страницах Октябрина записывала некоторые их диалоги, признания Вадима в любви, небольшие милые ситуации — и Невада снова завидовала. Сама она никогда не была ни в кого влюблена. Симпатии были, но все ограничивались, в лучшем случае, парой недель. Дальше объекты этих симпатий обязательно в чём-то разочаровывали, либо общение же само, без явных причин, сходило на нет. Иногда Невада думала, что требует слишком много, но когда периоды неуверенности в себе проходили, понимала, что это адекватно: знать, кого ты хочешь видеть рядом. И если такого человека нет сейчас — это не повод соглашаться на меньшее. И её бабушка тоже хорошо знала это. Но именно из-за этого факта Невада и боялась повторения ситуации: что она просто не разглядит «своего» человека. И если Октябрине повезло в конечном итоге, и глупая случайность показала, кому нужно было дать шанс изначально, то что делать, если Невада такую случайность в своей жизни уже упустила, или упустит позже?       Девушка не стремилась к отношениям, но это тоже пугало: иногда казалось, что Невада не стремилась ни к чему вообще. Ни к поступлению в определённый вуз, как половина одноклассников, ни к какой-то профессии, ни к открытию своего бизнеса, как некоторые знакомые, ни к созданию семьи в перспективе. Невада иногда до боли сильно боялась так себя и не найти, и сейчас, читая дневники бабушки, ещё больше расстраивалась: хоть бабушка всегда и говорила ей, что всё сложится так, как надо, и пока ещё просто не время понять, что делать дальше, они не были с ней похожи. Октябрина будто всегда знала, что всё будет хорошо в итоге, и даже знала примерные пути к этому состоянию; Невада же не знала ничего. Из глаз полились слёзы — ей ужасно не хватало советов бабушки, её успокаивающих речей, и никакие дневники не могли этого заменить. Исаева закрыла их, встав с кресла и убирая те в дальний ящик шкафа. Сил прикасаться к ним сегодня уже не будет — в этом девушка была уверена. Хотелось плакать и дальше, но только морально — физически слёзы не бежали, и о скатившихся до этого напоминал только ком в горле. Невада прошла в ванную и умылась. Из зеркала смотрела девчонка — с размазанной тушью и без коричневых стрелок на глазах она выглядела куда младше обычного. Оторвавшись от покрасневших глаз и остатков идеального макияжа, Исаева глянула на время на смартфоне — скоро придут родители. Нужно сделать домашнее задание на завтра. Поужинать с семьёй. Погладить блузку после стирки. Собрать рюкзак. Отвлечься на более обыденные дела и выкинуть из головы образы — что молодых бабушки и дедушки, что парня в чёрном пальто с уверенной походкой.