Отцвела в цветах тоска твоих губ; цветы целую

***

— Учитель, вы голодны? — Ло Бинхэ ждал ответа, а сам изнывал от нетерпения поделиться находкой. — Скоро мы сможем передохнуть. Им наконец-то среди бесконечных пещерных коридоров попалось место, достойное владыки пика искусств; бывшего, сам себе покачал головой Ло Бинхэ. В небольшом зале росли незнакомые деревья, потолка не было, над ними простиралось беззвездное небо, и сверху струился холодный зеленоватый свет, что было его источником, оставалось загадкой. Здесь же были и следы пребывания разумных существ. В зале находилось несколько каменных изваяний, устремившихся в небо, величественных и внушающих трепет. Но разобрать, кого они изображают, изменившихся людей или каких-то незнакомых созданий, было затруднительно, будто резчики по камню не хотели, чтобы их творение поддавалось описанию и пониманию, или изваяния не предназначались для глаз людей. По центру громоздился каменный стол, а с краю у стены притаился водоем. Жидкость, что в нем плескалась, отливала цветом шелковичного сока. Можно было предположить, что ее настоящий цвет красный, а глубокий отлив налившейся черной шелковицы на солнце — иллюзия, вызванная зеленым свечением. Однако хотелось верить, что там вода. После мучительных блужданий в пустоте и темноте, место выглядело как спасительное убежище, и пройти мимо него и не воспользоваться тем, что оно предлагало, они не могли себе позволить. За время пребывания здесь, Ло Бинхэ пришел к мысли, что небо и лес, увиденные им в самом начале, были иллюзией. Бездна играла с восприятием, медленно проникая в неподготовленный к встрече с ней разум. Подозрительная крепость, куда они ступили, оказалась лишь с виду похожа на обитель людей. И она и лес были плотью и костями бездны. А внутри жили шорохи, гул ветра, неясные шепотки, еле разборчивое шуршание, далекий рокот и неопределенность. И еще какие-то уродливые твари, которых Ло Бинхэ не встречал даже на страницах бестиария учителя, что ему довелось однажды переписывать. Но учитель прижимался к нему, обхватив тесно за шею, и в Ло Бинхэ шевелилось какое-то незнакомое чувство, которое наделяло его бесстрашием и силой идти вперед. Ему некогда было рассматривать тех, кто горлом напарывался на его когти. Надо было быстрее найти место, где можно хотя бы задержаться. Состояние его учителя требовало внимания. Ло Бинхэ посадил Шэнь Цзю на большой валун и сам сел рядом. — Давайте пока здесь остановимся, — Ло Бинхэ выдохнул после томительного пути. — Думаю, можно попробовать съесть мясо тех, кого мы видели. Если даже оно отравлено, я вылечу. Учитель, что скажите? Рассеянный взгляд Шэнь Цзю, словно он смотрел сквозь туман, заскользил по залу, пока не задержался на водоеме. — Хочу умыться, — голос Шэнь Цзю звучал спокойно и естественно, как будто они все еще были на пике Цинцзин. — Но сначала чай. Тех тварей я есть не буду, они слишком уродливы. Ло Бинхэ неловко улыбнулся, да, его учитель, как всегда очень требовательный. Сам Ло Бинхэ мог бы попробовать мясо, но сейчас у него в теле плескалась демоническая сила, и он не чувствовал голода. На каменном столе перед ними стоял жертвенный треножник с витыми ножками и пара бронзовых чаш. Шэнь Цзю провел ладонью по испещренной символами поверхности стола, взялся за треножник, вытряхнул из него остатки пепла и протянул Ло Бинхэ. — Бери, что смотришь, — улыбаясь, Ло Бинхэ принял тяжелый треножник, похоже, учитель, тоже взбодрился. — Иди к водоему, но из него не зачерпывай, — продолжил командовать Шэнь Цзю. — Смотри, со стены в водоем течет свежий поток, набирай оттуда. С деревьев собери листья, на которые больше света попадает. И постарайся не задеть статуи, они выглядят подозрительно. Сейчас я хочу свой чай, звереныш, а не вот это вот все, — Шэнь Цзю кивнул на Ло Бинхэ, тот посмотрел на свою руку, до сих пор измазанную в свежей крови тварей, и, убрав ее за спину, обтер об уже испачканный халат. Когда Ло Бинхэ вернулся с полным треножником и сполоснутыми чашами, Шэнь Цзю лишь бросил взгляд на жидкость внутри, но пробовать не стал. Ло Бинхэ пригубил набранную жидкость, она была похожа на воду, но и отдавала каким-то одновременно пряным и кислым привкусом. А вот что за листья лежали в его пригоршни, он понятия не имел. — Воду кипятить знаешь как? — Шэнь Цзю щелкнул несколько раз пальцами, намекая на заклинание Ло Бинхэ. Ло Бинхэ не надо было повторять дважды, и под треножником вспыхнуло магическое пламя. Шэнь Цзю с интересом наблюдал за ним. — Я знаю, учитель, я умею заваривать чай, — широко улыбнулся Ло Бинхэ, взял в руку одну из бронзовых чаш и кинул в нее несколько листьев. — Раз ты так в себе уверен, предлагаю сделку. Если то, что ты сейчас тут наваришь, не слишком стыдно будет назвать чаем, то можешь продолжать и поможешь мне с умыванием. А если нет, мы здесь и сейчас порвем наши отношения. Сделка нечестная, повезет, если это вообще можно будет пить, не то что сравнивать с коллекцией вкусов учителя, но Ло Бинхэ знал, что спорить бесполезно. — Как пожелаете, учитель. «Вода» закипела, пламя потухло, и Ло Бинхэ дал ей немного остыть. Мысленно он подкинул монету, и та подбодрила его красными крыльями. Листья были брошены, терять нечего. В импровизированную пиалу, где были листья, потекла темно-фиолетовая шелковичная жидкость. Подождав пять стуков сердца, Ло Бинхэ перелил содержимое из чаши с заваркой в пустую чашу (1). На удивление чувствовался приятный аромат. Решив, что хуже не будет, Ло Бинхэ поставил чай перед Шэнь Цзю, встав перед ним на колени. — Учитель, пожалуйста, примите этот чай, — Ло Бинхэ слегка опустил голову. Неожиданно его схватили за волосы, но Шэнь Цзю лишь слабо потянул на себя, заставляя поднять голову, а его пальцы приятно прошлись по коже. — Звереныш, хватит бессмысленного фарса, — по интонации Шэнь Цзю было непонятно, злится он или нет. — Ты ослеп? Видишь мою корону? Мой меч? Веер? Слышишь, как колышется бамбук за окном? Не порти мне настроение еще сильнее. Встань. Ло Бинхэ поднялся и сел обратно на валун, подтащив его ближе к столу. Чем больше он проводил времени наедине с учителем, тем меньше его понимал. Но кажется, такие перемены в их общении ему скоро придутся по вкусу. Прикрыв глаза, Шэнь Цзю явно с наслаждением, то ли подлинным, то ли притворным, вдохнул аромат «чая». Ло Бинхэ не мог оторвать взгляда, в ожидании, когда же учитель попробует его на вкус. Не торопясь, Шэнь Цзю отвел от лица волосы, блаженно щурясь. В зеленом свете на фоне гигантских статуй и деревьев, стремящихся в черное поднебесье, сидели ученик с учителем, разделенные жертвенным треножником. — Думаю, это варварский алтарь для поклонения богам, — кивнул на каменный стол Шэнь Цзю, так и не пригубив свой чай, его пальцы скользили по письменам. — А в том водоеме, вероятно, жрецы принимали омовение перед началом обряда, — продолжил Шэнь Цзю, смотря с любопытством на содержимое своей чаши. Шэнь Цзю все еще не отпил, но перевел взгляд на Ло Бинхэ. — Мне самому себя развлекать? Ты разве не знаешь, что половина удовольствия от чайного ритуала, это приятная беседа с умным собеседником. И ты мне обещал чайный ритуал, звереныш. Ло Бинхэ готов был поспорить, что большинство своих чайных ритуалов учитель проводил в одиночестве и, вероятно, мог довольствоваться лишь беседой с собой. Стандарты к собеседнику у него, наверняка, были теперь очень высоки. — Так вы решили провести обряд и познакомиться с местными божествами? — Ло Бинхэ стало любопытно, неужели учитель действительно интересовался обычаями варваров. — Я? Смеешься? Гори оно все огнем. В этой дыре спертый воздух, вместо трелей птиц и шума ветра мерзкие скрежеты и голоса, кто бы здесь ни жил, их радости людям с поверхности могут быть только печалью, — Шэнь Цзю устало прикрыл глаза. — И еще ты. — Что я? — Ло Бинхэ до этого не слышал, что бы учитель к нему так просто или даже интимно обращался. — И еще ты, — Шэнь Цзю взмахнул широким рукавом в сторону Ло Бинхэ, — ты, — он сделал паузу, — мой ученик, — с горечью закончил Шэнь Цзю и, наконец, взял в руки чашу и сделал небольшой глоток. А потом еще один, и еще. — Учитель? — Ло Бинхэ пытался подавить внутреннее напряжение, но оно все равно прорвалось в голос. — Как вам? — Глухой? Я же сказал, ты мой ученик. А это, — Шэнь Цзю перевел взгляд на чашу, — не лучший чай, который я когда-либо пил. Ло Бинхэ, пытаясь скрыть глупую улыбку, бросил взгляд на вход в зал, будто услышал что-то подозрительное. Он сам не заметил, как инородное зеленое сияние стало ему казаться привлекательным и уютным, а журчащая невдалеке вода приятным музыкальным сопровождением. Когда Шэнь Цзю допил, он пододвинул пустую чашу Ло Бинхэ и жестом дал понять, чтобы тот налил себе. Ло Бинхэ повторил заварку как в первый раз, в задумчивости поднес чашу к губам и сделал большой глоток. Его рот обожгла непередаваемая гамма ощущений, он подавился, закашлялся и еле сдержал рвотные позывы. Это совершенно точно был не лучший чай, который когда-либо пил его учитель. Но если учитель выпил, он тоже должен хотя бы допить. Он поднял глаза на Шэнь Цзю, надеясь, что сейчас его взгляд не слишком обиженный. Но пристало ли ему обижаться за чай, который он сам и заварил? На лице учителя застыло одухотворенное выражение лица, будто он в этот момент предавался музицированию. — Да, сильный купаж, но чего еще ждать от старых деревьев (2), — как ни в чем не бывало прокомментировал Шэнь Цзю. — В следующий раз, заваривай на один стук сердца меньше. Когда Ло Бинхэ закончил со своей чашей, Шэнь Цзю выпил еще две, заваренных уже на четыре стука сердца, а потом попросил крови. Пока они блуждали, Ло Бинхэ успел выяснить у Мэнмо, что демоническая кровь содержит высокую концентрацию энергии, и по-своему может быть питательна. А после того как Ло Бинхэ воздействовал на свою кровь в теле Шэнь Цзю, тот стал к ней восприимчив. — Учитель, как ваши ноги? — прозвучал вопрос, который все это время волновал Ло Бинхэ. Он закончил лечение Шэнь Цзю, и по его ощущениям учитель должен был быть уже в порядке. Но с другой стороны, Ло Бинхэ не мог себе представить, чтобы учитель делал вид, что не может ходить. А проверка крови точных ответов либо не давала, либо он еще не успел достаточно хорошо ее освоить. — При мне, — Шэнь Цзю погладил себя по коленям. — Не терпится услужить? Хорошо, давай, продолжай. Отнеси меня к воде. Они оба негласно решили принимать ту шелковично-кровавую жидкость за воду. Ло Бинхэ поднялся и уже привычно обхватил Шэнь Цзю, поддерживая под коленями. Руки учителя легли ему на спину. — Звереныш, ты имеешь представление, как обслуживать учителя в таких вопросах? Чего ждешь? Помоги раздеться. Ло Бинхэ посадил Шэнь Цзю рядом с краем водоема и сел рядом. — Учитель, вы хотите раздеться? — переспросил Ло Бинхэ, не уверенный, не послышалось ли ему. Хотя, конечно, он понимал, что вряд ли учитель имел в виду что-то, о чем ему самому хотелось бы подумать. — Меня уже тошнит от грязи. Не стой как каменный идол, снимай с себя грязные тряпки, если собираешься и впредь со мной куда-то нестись. Руки Ло Бинхэ послушно легли Шэнь Цзю на талию и потянули его пояс. Пояс был развязан и верхний халат Шэнь Цзю полетел на землю, второй халат упал туда же. Когда Шэнь Цзю в одних штанах и нижнем халате потянулся к завязкам последнего халата, Ло Бинхэ взял его за руку, пытаясь остановить. Шэнь Цзю перевел внимание на Ло Бинхэ. — Звереныш, ты почему сам еще не разделся? — Ло Бинхэ еще не ответил, как Шэнь Цзю неожиданно резко ухватился за его пояс и развязал. Когда они оба остались только в нижних халатах, штаны и обувь тоже были скинуты на землю, Шэнь Цзю с удовлетворением отпустил Ло Бинхэ. — Вам согреть воду? — Ло Бинхэ попытался отвлечься от ситуации, почему-то ему казалось, что неловко чувствует себя здесь только он. — Нет нужды, — безразлично качнул головой Шэнь Цзю, склоняясь над водоемом, его пряди коснулись воды. Он пододвинулся на самый край, вытянув длинные ноги вдоль каменистой кромки. Ло Бинхэ ни разу не видел более откровенного зрелища, чем оголенные лодыжки учителя, он знал, что правильнее было бы отвернуться, демоническая кровь начинала понемногу закипать, черный нефрит пульсировал в мочке. Но и не смотреть не было никаких сил. Однако больше всего его поразили тонкие полупрозрачные полосы-змеи шрамов, обвивающие щиколотки Шэнь Цзю. Одна из «змей», самая длинная, рвано скользила вверх к колену и терялась под халатом. Откуда они взялись? Сформировав золотое ядро, раны, получаемые совершенствующимся, легко исцелялись, не оставляя следов. Если только шрамы не были получены до. Шэнь Цзю заметил его взгляд и ядовито ухмыльнулся. — Тоже хочешь такие? — игривый мрачный шепот, похожий на шипение змеи вывел Ло Бинхэ из равновесия. — Подойди ко мне. Ло Бинхэ, хватаясь за остатки самоконтроля, подсел к Шэнь Цзю. Чего учитель добивается? Это какая-то злая игра, правила которой ему надо разгадать? — Тебе он нравится? — лицо Шэнь Цзю оказалось на расстоянии ладони. Ло Бинхэ не сразу понял, что учитель говорит о себе. — Он? Что вы имеете в виду? — Ло Бинхэ уже безуспешно запутался, в голове все помутилось. — Звереныш, твой учитель умер. А меня можешь звать Шэнь Цзю. «Цзю» как «бедствие», «Цзю» как «несчастье» (3). Осмелишься меня коснуться? Шэнь Цзю схватил Ло Бинхэ за руку, и тот почувствовал себя оплетенным путами. — Если твой ответ «да», то назови меня по имени, — в глазах Шэнь Цзю плясало злое пламя. — Шэнь Цзю, — неуверенно произнес Ло Бинхэ такое сладкое имя. — Шэнь Цзю, — повторил он громче, пытаясь заглушить собственное сердцебиение. — Вот так, послушный звереныш, ты сделал правильный выбор. Запомни его хорошенько, — Шэнь Цзю отпустил руку Ло Бинхэ. — А теперь сходи к деревьям и выкопай растения, что раскинулись в их корнях. Среди них должен быть мыльный корень. На меня налипло слишком много грязи, так что уж постарайся найти. Ло Бинхэ одновременно был рад схватиться за повод отвернуться от Шэнь Цзю, ему нужен был глоток воздуха, хотелось лечь на землю и кричать. Но в то же время он боялся отворачиваться, может, такого Шэнь Цзю он придумал? И стоит перестать смотреть, мираж растворится в неясном зеленом свете. Птица взлетела в воздух и опустилась Ло Бинхэ на ладонь. Он поцеловал ее в шею и протянул монету Шэнь Цзю. — Пожалуйста, сохраните, пока я хожу. Шэнь Цзю кивнул, ничего не спрашивая. Отойдя к деревьям, Ло Бинхэ резко обернулся и на мгновение увидел большую птицу на плече у Шэнь Цзю. Ее яркое оперение контрастировало со светлой тканью. Ло Бинхэ сделал шаг в обратную сторону, он хотел рассмотреть птицу, но тут понял, что не было птицы, а лишь залитый кровью светлый халат Шэнь Цзю. Он больше не стал смотреть назад, перед ним раскинулись низкорослые заросли, купающиеся в холодном зеленом свете. Редкие стебли повыше пробивались сквозь путаную поросль густого мха. Ло Бинхэ зажег теплую сферу света и принялся исследовать растительность. Цветов не было, лишь трава да трава, и не разобрать где что. Наудачу он начал копать пальцами землю. Шэнь Цзю сказал, что хочет мыльный корень, значит, он должен найти мыльный корень. Да он и сам бы не отказался отмыться от всего. Бережно раскапывая корни, он так погрузился в работу, что не сразу заметил подозрительный шум. В ушах звенело, и звук шел снизу. Ло Бинхэ приложил ухо к земле. Что-то надрывно стрекотало и как будто… хихикало? Так по-человечески хихикало. Так мерзко хихикало. Так громко хихикало. А потом заплакало. Навзрыд. Как ребенок. И снова захихикало. Ло Бинхэ стукнул кулаком по земле, и звуки, какие мог бы издавать человек, прекратились. А стрекот-то остался. Ло Бинхэ кольнуло в груди. Его с головой накрыло чувство, что случилось непоправимое. Он вскинул голову в сторону Шэнь Цзю. Его там не было. Ло Бинхэ вскочил с колен, метнулся к водоему и, не раздумывая, нырнул в воду. Багряный провал без дна притворно медленно затягивал Шэнь Цзю, но от поверхности его отделяла уже толща воды, он почти скрылся из виду. И лишь черные длинные пряди, словно водоросли, клубились в воде, и концы волос смотрели в сторону Ло Бинхэ, то ли прощаясь, то ли все-таки желая снова увидеть свет. Быстро работая ногами, Ло Бинхэ погружался все ниже и ниже. Догнав своего беглеца, он обхватил Шэнь Цзю за талию и рванул вверх. Шэнь Цзю был в сознании и неотрывно смотрел на Ло Бинхэ, от его взгляда было не по себе. Сумрачно-зеленое свечение и твердая земля ласково встретили ныряльщиков. Когда они всплыли, Шэнь Цзю отпустил Ло Бинхэ и схватился за каменный край. Ло Бинхэ выбрался из воды сам и помог Шэнь Цзю. Мокрые пряди липли обоим на лицо, Ло Бинхэ тяжело дышал, что-то внутри него беспокойно клокотало. Шэнь Цзю сидел спокойно, будто ничего не произошло, их халаты пропитались багряной водой. Сейчас Шэнь Цзю был похож на ундину, что искупавшись в крови врагов, утомилась от сражений и надумала передохнуть на берегу. Опираясь на одну руку, он чуть откинул голову назад, подставляя лицо зеленому манящему свету. Но вмиг его расслабленное выражение сменилось нетерпением, он пару раз щелкнул пальцами, бросив взгляд на Ло Бинхэ. Спохватившись, Ло Бинхэ зажег свое пламя и попробовал сначала на себе настроить температуру и высушить одежду, а когда получилось, на Шэнь Цзю. Потом он предложил Шэнь Цзю высушить волосы, но тот не дал, тогда Ло Бинхэ высушил только себе. Их прилегающие к телу халаты, окрашенные водой, сменили цвета со светлого на темный, и такими и остались даже после просушки. — Я все еще жду свой мыльный корень, — настойчиво произнес Шэнь Цзю. Предыдущие поиски уже вылетели у Ло Бинхэ из головы. — Учи… — начал Ло Бинхэ, но его перебили. — Тсс, звереныш, что я тебе недавно сказал? — Шэнь Цзю смотрел на него с осуждением. — Шэнь Цзю, — исправился Ло Бинхэ, еще не привыкший к переменам. — Что произошло? — Ло Бинхэ с волнением смотрел на Шэнь Цзю, надеясь получить хоть какой-нибудь ответ. — У меня закружилась голова, — голос Шэнь Цзю был спокойным, а потом он добавил с оттенком любопытства, — так на тебя можно положиться, звереныш? Я могу дальше на тебя рассчитывать? Вопрос Шэнь Цзю не требовал ответа, желания Ло Бинхэ были перед ним как на ладони. — У тебя хорошая интуиция, и вижу, твоя привязанность сильна, как и твоя кровь. Для тебя у меня тоже кое-что есть. Хочешь, я отдам тебе это? — Шэнь Цзю расслабил завязки, и край халата сполз с одного плеча. — Шэнь Цзю, хватит играть со мной! — из Ло Бинхэ вырвался звериный рык. — Чего ты хочешь? Чего еще ты от меня хочешь?! — Я голоден, — слова прозвучали так просто, и вместе с тем так искренне. — Иди ко мне, звереныш, утешь меня, и мы вместе поиграем. Сладкий голос ундины манил, устоять перед гибельным искусом было выше всяких сил. Ло Бинхэ подался вперед, навстречу смятению и тревогам. И все же быть низвергнутым в бездну ему было не в первой. — Слабые, мертвые и пустые узнают своих по темному свету. И они вступают в связь с себе подобными, чтобы сраститься и либо съесть друг друга, либо наполниться чем-то, в чем они нуждаются, — Шэнь Цзю провел рукой по голове Ло Бинхэ; рука немного дрожала, будто неловкая ласка была непривычна обоим. Касание было совсем легким, но тело Ло Бинхэ прошила дрожь. Простое человеческое тепло чувствовалось неожиданно ярко. Его учитель никогда не касался его так. Их обоюдные касания всегда причиняли боль. А Шэнь Цзю, с именем несущим бедствие, оказывается, мог притвориться человеком. — Не спрашивай лишнего, не спрашивай, чего нельзя. Бери, если тебе нравится. Танцуй в агонии, если ноги сводит судорогой. Кричи, если боль прошила все тело. Прогрызи себе дорогу, если у тебя нет рук и нет ног, только клыки, что готовы вонзиться в чужую плоть. Слова Шэнь Цзю не воспринимались разумом, но Ло Бинхэ впитывал их кожей. По телу разносилось тепло, словно в него вселился живой огонь. Человеческий язык утратил свой смысл. Ло Бинхэ был на грани чего-то, что он раньше никогда не испытывал. Это было не так больно, как переживание отклонения ци, не так страшно, как падение в пустоту бездны, не так мучительно, как ярость или равнодушие учителя. Что-то совершенное особенное томительное и обещающее сладкое забытье стучалось ему в грудь. Он готов был расплакаться, рассмеяться, жадно пустить корни в того, кто назвал себя именем «Шэнь Цзю». Он готов был присвоить себе того, кто назвал себя именем «Шэнь Цзю». — Представь, что я тебя не знаю. Назови мне себя, маленький звереныш. — Я Ло Бинхэ, как «замерзшая река» (4). — Хорошо, я запомню, звереныш. Мягкие касания Шэнь Цзю сменились натиском. Он толкнул Ло Бинхэ на землю и навис над ним сверху. Длинные пряди щекотали Ло Бинхэ грудь, испытывающий, задумчивый, внимательный взгляд изучал лицо Ло Бинхэ. — Звереныш, поклянись, что будешь помнить, чей ты, когда твои когти и клыки станут слишком большими, чтобы их могла сдерживать человеческая оболочка. И не было ничего, в чем Ло Бинхэ не поклялся бы этому «Шэнь Цзю», если тот будет смотреть на него так. Если будет смотреть на него. — Шэнь Цзю, я клянусь, — что именно хотел от него Шэнь Цзю помимо верности, Ло Бинхэ пока не мог понять, но свою собачью верность он отдаст ему не задумываясь. Раздался тихий злой смех. — В этих местах принято клясться на крови, — холодное пламя темной радужки словно заглядывало Ло Бинхэ в самое нутро. Во взгляде Шэнь Цзю был неприкрытый голод. Ло Бинхэ мягко улыбнулся тьме, что нависла над ним, и прокусил губу, струйка крови потекла по подбородку. Шэнь Цзю медленно лег на него грудью и, прикрыв глаза, принялся слизывать кровь с его лица. Вылизав подбородок, он обвел кончиком языка его губы, зализал ранку и хотел отстраниться. Но Ло Бинхэ припал к его рту и неумело, но жадно, начал толкаться языком ему в рот. Ладонь Ло Бинхэ давила Шэнь Цзю на затылок, не давая отодвинуться. Тот сначала пытался вырваться, но его рот послушно следовал команде Ло Бинхэ, и Шэнь Цзю будто сам стал послушным и готовым принять свою часть клятвы. С упоением, неприкрытым желанием, томлением Ло Бинхэ ласкал языком язык Шэнь Цзю, вкус Шэнь Цзю отдавал его собственной кровью. Кровь Ло Бинхэ закипала и раскалялась. Он подмял Шэнь Цзю под себя, тот лежал на спине, закинув руки вверх, и взгляд его голодных глаз был полон тоски, но и ожидания. — Я принимаю твою клятву, — Шэнь Цзю погладил Ло Бинхэ по щеке. — Можешь взять мою.

***

(1) Ло Бинхэ использует метод заварки проливом для зеленого чая (шен пуэра), хотя их «чай», конечно, не то что бы чай, но традиции и привычки сильны. Для получения зеленого чая требуется меньше обработки сырья, так что они приняли напиток условно за «зеленый» чай. «Способ обработки чайного листа. Шу подвергается долгой ферментации, в процессе происходит глубокое окисление чайного листа. Шен подвергается только легкой сушке, содержит больше полезных веществ и называется «сырым»». («Шен и шу пуэр: что полезнее и в чем разница?», domhu.ru) (2) Про чай с древних деревьев (Гушу Ча 古树茶) можно почитать, например, тут: https://www.tea-terra.ru/2014/03/28/15299/ Среди сортов зеленого пуэра с древних деревьев есть, например, Мэйцзыцин Гу Шу Шэн Ча (Древние Деревья из Мэйцзыцин). (3) Цзю 咎 jiù Еще одно «цзю». Иероглиф другой, чем в оригинальном имени Шэнь Цзю, но по системе Палладия оно тоже будет транслироваться как «цзю» (хотя тон отличается). Значение: - несчастье, бедствие; возмездие; - болезнь, недуг; - ненавидеть; - преступление; вина; обвинение. https://www.zhonga.ru/chinese-russian/%E5%92%8E/tx586 (4) Ло Бинхэ 洛冰河 Ло 洛 luò — фамилия; река Ло; замерзнуть, застыть (о воде). Бинхэ 冰河 bīnghé — замерзшая река; ледник. https://www.zhonga.ru/search?q=%E6%B4%9B%E5%86%B0%E6%B2%B3 Дважды река и дважды замерзнуть. Из любопытных замечаний только добавить, что фамилия «Шэнь» переводится как «тонуть». А из забавных или символичных омофонов, связанных с Ло Бинхэ, можно отметить: Ло 络 luò — путы, привязь; обвивать; обнимать. https://www.zhonga.ru/chinese-russian/%E7%BB%9C/jmopw Ло 珞 luò — ожерелье из нефрита и жемчуга. https://www.zhonga.ru/chinese-russian/%E7%8F%9E/5ukpr Ло 骆 luò — белая лошадь с черной гривой. https://www.zhonga.ru/chinese-russian/%E9%AA%86/btm8w Саундтрек Daemonia Nymphe — Nocturnal Hekate Daemonia Nymphe — To Goddess Mnemosyne Daemonia Nymphe — The fallacious glance Сны Саламандры — Тьма Ordo Rosarius Equilibrio — There’s No Pride Love Is Dead