L'art de vivre

      Тем же днём, чуть позже, Дазай раскладывал свои вещи на полки в гардеробной у Чуи дома. А он с довольной улыбкой наблюдал за этим процессом, опираясь на дверной косяк.  — У меня были очень классные родители. Они научили меня разносить любые трудности на пути и достигать желаемого. Думаю, именно поэтому я и не сломался, когда их не стало, — говорил он. — А трудностей было предостаточно. Я с самого детства видел, как папа занимался бизнесом и переживал разные времена, но не падал духом, даже если денег совсем не было. Мама была его опорой и помогала.  — Ты очень их любил, да? — спросил Дазай. — Извини, что спрашиваю, я просто не очень понимаю, что такое иметь крепкую семью.  — Я не просто любил их, а люблю до сих пор. И буду любить всегда. Не важно, живы они или нет. Они всегда со мной, потому что я — их ребёнок. И твои настоящие родители тоже всегда с тобой. А приёмные — тем более. Возможно, тебе просто неприятно это признавать, — ответил Чуя. — Потому что тогда придётся отказаться от мысли, что ты никому не нужен. — Ты прав. — Почему-то люди привыкли считать, что любовь — это что-то эфемерное, хотя это совершенно не так. Это чувство, которое имеет свою энергию. Разливается внутри и ощущается как тепло, безопасность и комфорт. И оно либо есть, либо его нет, — продолжил Чуя. — А если оно есть, если ты его чувствуешь, если ты открыт для него, то сквозь пространство и время оно будет с тобой. Мы ведь можем вспомнить какую-то ситуацию из жизни и получить оттуда эмоции? Это лишь доказывает, что всё зависит от твоего выбора. Легко сдаться и сказать, условно, «я ущербный кусок дерьма», а чтобы придумать и почувствовать что-то прекрасное, нужно постараться.  — По тебе плачет философский факультет, — улыбнулся Дазай.  — Знаю. Но я стал художником.  — Ты кстати не рассказывал, почему. Талант?  — Нет. На самом деле таланта не существует. Только практика. Своего уровня мастерства я добился упорным трудом. Поэтому когда мне кто-то говорит, что не может чему-то научиться…  — Ты просто перестаёшь уважать этого человека. Знакомо, — посмеялся Дазай. — Хорошо, что ты не стал моим репетитором.  — Ага, а теперь, если ты закончил с вещами, я бы хотел…  — М? Что бы ты хотел? — спросил Дазай, подходя к нему ближе и останавливаясь в нескольких шагах. — Расскажи мне, Чуя.  — Ну подойди, — недовольно фыркнул он. — Я тебе и расскажу и покажу. — Не-а, вдруг у тебя на уме какие-нибудь пошлости? А я не такой!  — Ладно, — посмеялся Чуя и бегом убежал в комнату, а затем закрылся в ванной.        Дазай слегка удивился такому порыву и побежал следом, но прямо перед его носом дверь была закрыта. — Ну и что это значит?! — он постучал несколько раз. — Буду развлекать себя сам, раз ты «не такой»! — крикнул Чуя из-за двери. — Сейчас я медленно сниму с себя футболку… — У тебя игривое настроение сегодня? На шалости потянуло? — продолжал удивляться Дазай. — А как же твой панический страх?  — Когда я хочу сам, мне не страшно, — ответил Чуя и открыл дверь. — Так что, в кроватку или ты «не такой»?  — Ты меня пугаешь, — посмеялся он и за руку вытащил рыжего из ванной. — И что же ты хочешь?  — Ну… обнять, — ответил он и скользнул руками на поясницу Дазая, подходя ближе. — А ещё… поцеловать. Можно?        Вместо ответа Дазай наклонился вниз и приблизился своими губами к его, оставляя между ними буквально пару свободных сантиметров. Чуя потянулся вперёд и нежно сомкнул их губы. Он начал медленно двигать своими и растягивать поцелуй. Горячий кончик его языка скользнул по нижней губе Дазая, когда тот обнял сверху за плечи, укладывая ладони на его лопатки. То, как они подходили друг другу, ощущалось идеально. И кроме как словом «любовь» Чуя не мог описать отношение парня к нему. В каждом касании чувствовалась забота с нотками осторожности и небольших переживаний за его комфорт. Существует ли в мире что-то более красивое, чем чувства?        Закрывая глаза, погружаясь в этот момент без остатка, слушая биение сердца внутри, медленно проводя пальцами по позвоночнику Дазая вверх, растяжно целуя-целуя-целуя его губы, изредка вдыхая воздух, отключая все свои мысли, застывая в пространстве, ощущая тепло его тела и отдавая ещё больше взамен, Чуя чувствовал себя по-настоящему живым и свободным.        Он открыл для себя новую истину жизни через присутствие в ней другого человека, как будто созданного специально для него. У судьбы, вероятно, крайне утончённое чувство юмора, учитывая, как она свела их вместе и спутала все нити между ними чередой разных событий. И этот клубок распутался в этом моменте. В здесь и сейчас.  — Чуя, ты плачешь? — тихо спросил Дазай, останавливая поцелуй и слегка отклоняясь назад.        Он в ответ помотал головой и хотел продолжить поцелуй, но руки Дазая его остановили, мягко обхватив за лицо. Тонкие пальцы вытирали слёзы. Карие глаза столкнулись с сияющим, мокрым взглядом цвета пучин северного моря. В них не было сожаления, страха или боли, от этого Дазай удивился ещё больше.  — Ты… в порядке? Почему ты плачешь? — так же тихо спросил он.  — Я просто сумасшедший, — улыбнулся Чуя и моргнул глазами, роняя ещё больше слёз на щёки. — Мне кажется, что я люблю тебя. Поэтому я плачу. От переизбытка чувств внутри. И мне совсем капельку кажется, что ещё слишком рано, что это ненормально, что так не может быть. Но я… я… не могу это сдерживать внутри себя. Хочу передать эти чувства тебе, чтобы ты ощутил то же самое.  — Хорошо, я понял. Проблема в том, что ты слишком много чувствуешь для столь короткого промежутка времени? — спросил Дазай.  — Да. Точнее нет, — ответил Чуя и сделал шаг назад, а затем начал расхаживать по комнате и хмуриться. — Это когнитивное искажение восприятия. Мне кажется, что причина всех моих чувств находится в тебе, но на самом деле это не так. В реальности мои чувства обусловлены рядом событий, которые происходили недавно. И которые происходили давно, но я задавил эмоции, — продолжил он. — Сейчас внутри меня коктейль из гормонов, создающий влюблённость. Им психика пытается меня защитить от боли и страха.  — Чуя… — Да-да, я знаю, что ты хочешь мне сказать. Что я слишком много думаю, угадал? Всё верно. Мой мозг — это международный аэропорт. Самолёты взлетают и вылетают в разные стороны каждую секунду, никогда не прекращая своё движение. Он думает постоянно. И одновременно о многих вещах, — ответил он. — Знаешь, это сложно. Жить в такой мясорубке из мыслей. Я даже во сне думаю. И да, на выходе это превращается в тревожное расстройство, потому что любая мысль может перерасти в катастрофу, от которой тебя начинает трясти. Если ты просто не отследил… вовремя не заткнул этот внутренний голос… а он говорит всегда. Ему всегда что-то нужно мусолить, разгонять, переваривать внутри. Искать какие-то новые выводы, крутить ситуации, находить решения к чему-то, чего ещё не произошло, а, возможно, не произойдёт никогда, — Чуя выдохнул. — И даже сейчас я, находясь в дискомфортной для себя ситуации, гиперконпенсирую это через странное поведение и длинные монологи. Чтобы отвлечь нас обоих от настоящей проблемы.  — О какой именно проблеме речь? Я что-то не улавливаю.  — И я не улавливаю, — посмеялся Чуя. — Я тут недавно задумался, что я придумал себе страх близости или прикосновений. Что это просто глупая шутка моего мозга. Просто поверил в то, что я какой-то больной и ненормальный, что недостоин отношений и это для меня слишком.  — Давай оставим это? Где-нибудь на полочке в кладовой, ладно? А потом вернёшься к этим рассуждениям, когда тебе захочется подумать? — предложил Дазай. — Да, это отличная идея. Знаю один способ, как это быстро сделать, если ты не против мне помочь, — он запрыгнул на кровать и улыбнулся.        Дазай выдохнул и сел рядом, будучи явно в ожидании инструкций, но вместо них Чуя обхватил его руками за шею и уронил их обоих на подушки в поцелуе.  — А? — оказавшись сверху, удивлённые карие глаза уставились на него.  — Давай, Дазай, не тупи! Я хочу большего! — Уверен?  — Да. — Ты обещаешь, что скажешь мне, когда захочешь остановиться? — с недоверием спросил Дазай.  — Обещаю, а теперь покажи мне, пожалуйста, как это делается, ладно? — улыбнулся Чуя.  — Хах, хорошо, — ухмыльнулся он, а в глазах засверкали искры. — Расслабься.       Чуя закрыл глаза в ожидании страстного поцелуя и настоящего разврата, но вместо этого тёплые пальцы Дазая скользнули по его предплечью, едва касаясь кожи и вызывая за собой волну мурашек. Они двигались вверх, на плечо, и, минуя рукав футболки оказались на шее. Такими же, невесомыми касаниями, он огладил шею, поднялся на подбородок и, скользнув по щеке, заправил прядь рыжих волос за ушко. Он наклонился вниз и прошептал: — Ты весь в мурашках, Чуя, — в голосе звучала улыбка. Пряди волос щекотали голову.  — Я… так приятно… — ответил Чуя, слегка приоткрывая глаза. И снова закрывая их, когда почувствовал горячее дыхание на коже за ушком.  — Сейчас я поцелую тебя в шею, — тихо-тихо прошептал Дазай, а затем прошёлся нежными поцелуями по всей ушной раковине и спустился вниз. Чуя наклонил голову в бок, открывая шею и, обожемой, как это было невероятно: чувствовать мягкую дорожку прикосновений горячих губ  на своей коже. — А теперь ключицы, — продолжил шептать Дазай, спускаясь ниже и аккуратно цепляя пальцами верхний край футболки, чтобы оттянуть его вниз. Его губы прошлись вдоль по выпирающей косточке и оказались в углублении. Чуя тонул в этом тепле и чутких прикосновениях. Никогда не было настолько приятно.  — Дазай, — снова приоткрыл глаза Чуя. — А ты всегда такой?  — М? Какой? — он оторвался от своего занятия и поднял голову вверх, заглядывая в синие глаза.  — Нежный?  — Нет, по настроению. С тобой хочется только так, — улыбнулся Дазай. — Тебе не нравится?  — Очень нравится, продолжай, пожалуйста, — Чуя запустил руки в его каштановые волосы и медленно притянул к себе, чтобы получить поцелуй. Дазай медленно двигал своими губами, приоткрывая их и проникая внутрь языком в поисках любимой серёжки. С того момента, как он сказал, что ему она нравится, Чуя перестал её снимать. Он подался навстречу и позволил ему поиграть со своим языком, параллельно перебирая пальцами в мягких волосах и вдыхая любимый запах своего бальзама.        Дазай развернул их боком друг к другу и скользнул пальцами вниз по футболке к животику. И нет, в этот раз они не встретили ни капли сомнений и напряжения. Он приподнял край футболки и прикоснулся к горячим мышцам пресса. Чуя тихо простонал ему в губы.  — Чуя, что именно ты хочешь? — тихо спросил он.  — Чтобы ты не останавливался… — на выдохе ответил Чуя.  — Тогда ты тоже можешь… — начал Дазай и почувствовал, как руки Чуи спустились с головы на его грудь, — Да.        Их губы снова сомкнулись в поцелуе, уже более напористом и горячем. Чуя перехватывал инициативу, облизывая, посасывая и прикусывая губы Дазая. Он растворялся в прикосновениях своих рук у него под футболкой, изучая каждый сантиметр его тела, пока Дазай проделывал то же самое с ним.        Возбуждение разливалось приятным цунами по телу, заставляя зрачки расширяться, а щёки розоветь. И Чуя чувствовал, что для него это слишком. Слишком хорошо.        Такие тёплые и нежные руки Дазая, крепко обхватывающие его за рёбра. Такие растяжные движения языков, ласкающих друг друга. Такое тяжёлое дыхание. Такая приятная теплота прижатого к нему тела. Его член уже давно твердел и подрагивал, привлекая к себе внимания. И он был почти готов зайти дальше, если бы не… — Мгхм… — простонал Чуя, чувствуя, как незаметно для себя начал улетать в космос. Как приятной судорогой по всему телу пронеслась его кульминация. Как он выгнул поясницу и закатил глаза от удовольствия. И как в штанах стало слишком мокро. Поняв, что произошло и посмотрев на неаккуратное пятнышко внизу, он тут же покраснел, — Прости… мне так неловко, чёрт!        Дазай улыбался и обнимал его, не давая возможности сбежать и загнаться до панической атаки.  — Чуя, — мягко сказал он. — Всё хорошо. — Но я же…  — Да. И это лучший комплимент для меня, — сказал Дазай и оставил на его губах короткий поцелуй. — Ты просто великолепный.  — А как же ты?  — А я схожу, в душ, если ты не против, — посмеялся он. «Нет, это точно никогда в меня не поместится, даже если я очень захочу» — подумал Чуя, закусывая губу и глядя на твёрдый член своего парня через штаны.        Не то, чтоб у него самого был сильно меньше. Ему тоже повезло выиграть в лотерею генов. Может, сантиметр или два он и проигрывал Дазаю, но никогда не жаловался на свой размер. Просто было очень интересно, как вообще такая длина может поместиться в горло или…  — Так я воспользуюсь твоим душем? — переспросил Дазай, вырывая его из потока мыслей.  — Да-да, конечно, — кивнул Чуя.        Они расцепили объятия и выбрались из кровати. Один в душ, а второй — в гардеробную, чтобы скинуть с себя перепачканную одежду, найти влажные салфетки и переодеться.       Когда они снова оказались в кровати в объятиях за просмотром аниме, Чуя снова начал озвучивать поток своих мыслей по поводу произошедшей ситуации.  — И пока ты был в душе, я загуглил, в чём могут быть причины. Из всего мне подошёл хронический стресс. А ещё страх отношений и недоверие к партнёру, — закончил он. — Или тебе просто было очень приятно? Новые ощущения, все дела?  — Хочешь сказать, что ты кончал от поцелуев? — удивился Чуя. — Ну… да. И не только, — посмеялся Дазай. — У друзей своих спроси, они тебе тоже скажут. Это более, чем нормально. А если ты переживаешь, что упустил что-то… — Да.  — Чего ты хочешь?  — Не знаю, чтобы мы разделись хотя бы? А то как-то совсем странно, — снова смутился он.  — Ну давай поспим сегодня без футболок, если тебе так хочется. А потом плавно будем заходить дальше, — улыбнулся Дазай. — Честно, меня немного уже начинает напрягать то, как ты фиксируешься на каких-то мыслях или идеях, а потом разгоняешь их.  — Знаю, меня это тоже напрягает. В общем-то, так и работает моё расстройство. Голова загоняет в глухие дебри тревожности. Я пытаюсь с этим справляться, но не всегда получается, — Чуя пожал плечами. — Хорошо, что ты меня тормозишь. Один бы я уже наверняка надумал, что у меня большие проблемы с гормонами или что-то такое.  — Ты всегда можешь у меня спросить, хорошо? Перевозбудился, бывает. И это наоборот здорово, что ты такой чуткий и чувствительный, потому что впереди ещё много всего интересного, — улыбнулся он.  — Ты точно меня не бросишь из-за того, что я девственник?  — Точно.  — А из-за того, что я тревожный?  — А ты меня, из-за того, что я в депрессии?  — Хм, — задумчиво улыбнулся он.  — Чуя!  — Нет, конечно! Я вылечу твою депрессию. Будешь ещё скучать по ней!  — Договорились, — посмеялся Дазай. — А теперь нам придётся заново посмотреть эту серию, потому что я всё пропустил.  — Ага, — Чуя взял в руку пульт и отмотал на начало, удобнее укладывая голову на плече у своего парня. На экране снова появилась заставка. И больше за этот вечер они уже не отвлекались на разговоры. Только изредка комментировали события и реакции персонажей на них.        Незадолго до сна, они спустились в пекарню на первом этаже, чтобы поужинать. Чуя ел салат и пил пряный чай с молоком. Дазай уплетал булочки, запивая их морсом.        День выдался по-настоящему уютный и тёплый. Об этом они оба подумали, когда умывались в ванной и брызгались друг в друга каплями воды с рук. И когда целовались. И когда Дазай закинул рыжего себе на плечо и потащил в кровать. И когда Чуя спровоцировал драку подушками. И когда они засыпали в объятиях, напрочь забыв о том, что собирались лечь без футболок.       Ну ничего.  В другой раз.