Ближе, чем осмелишься

— Ты так близок… — Кайл сделал ещё один глоток и отставил пустой бокал на стойку, — к совершенству… — он попытался сфокусировать взгляд на собеседнике, но у него не слишком вышло, и пришлось зажмуриться, — в моих глазах, как не был никто… Понимаешь? Он сказал… Что я совершенство… Тот, кому Кайл изливал душу в довольно низкосортном клубе, угукнул и прижался ещё сильнее, обнимая парня за талию цепко, крепко, вжимаясь в него бёдрами и почти касаясь губами шеи. Очевидно, он не очень-то был заинтересован в том, чтобы слушать Кайла, так же как и Кайлу было не интересно, услышан ли он. Скорее, он общался сам с собой. — Ну какое я, нахрен, совершенство?! Оно ведь там, высоко… Или далеко… Оно в нигде и в никогда, и всегда тоже… Там было так хорошо, так тепло, там была такая любовь, такая любовь… Я даже на тысячную долю к такой любви раньше не прикасался, я даже на миллионную долю так любить не могу. Такая любовь, что может просто уничтожить, стереть даже не в пыль, а в пепел, но она не растворяет, наоборот, она творит… Она существует, чтобы творить… Сам Кайл вообще не соображал, что творит, и уж тем более не обращал внимания на то, что вытворяет его новый незнакомый. А тот уже очень конкретно потирался об него пахом и сжимал ягодицы, выцеловывал узоры на тонкой коже под ухом и даже постанывал. Кайл опять приложился к бокалу, заботливо наполненному барменом, и поудобнее расположил свою руку на чужой талии. Он всё пытался что-то уловить в своих мыслях, но не мог. Поэтому продолжал говорить. — Я не совершенство, я не совершенство, наоборот, а он сказал, что я… — язык ворочался с трудом, но Кайл настойчиво пытался высказаться, потому что ему казалось, что вот-вот он что-то важное поймёт, — что я там и я здесь… Кайл вспоминал и вспоминал, что же там было дальше, глубже за этими фразими. Он не понял даже, как Ноэль завершил беседу. Но после его слов нашёл себя в кухне, тупо глядящим на заварочный чайник. На Кайла опять нахлынула и злость, и апатия одновременно, он смахнул чайник с рабочей поверхности в раковину, и, только услышав звон разбитого стекла, осознал, насколько он сейчас не согласен. Со всем. Со всем, что происходит в этом доме сейчас. С той любовью, до которой он докоснулся, с теми осознаниями, что словил за сегодняшний день. Даже с тем, что Ноэль оставил его одного и ушёл плавать, а потом опять оставил его одного, только теперь уже уйдя как-то иначе. Не из дома, а из его пространства. Вид осколков чайника вызвал воспоминание о фразе Лили о разбитой посуде. И тут же всплыла в памяти просьба Ноэля прийти к нему, не разнести дом, фраза о том, что он поможет… Очевидно, у Ноэля было странное представление о помощи, потому что этот разговор даже не прояснял ничего. Справляться с эмоциями было всё сложнее, и Кайла с каждой секундой сильнее и сильнее несло на их волнах. Он в считанные минуты оделся и выбежал из дома, добрался до ближайшего бара, ещё не уверенный, чего там ищет, но когда взгляд упал на веселье танцпола и искрящиеся от софитов бокалы, заказал себе крепкого. Не к месту вспомнился Эрик с его исповедью, и Кайл уверился в своём решении. Сейчас Кайл даже не думал о том, как оказался здесь. Все его мысли занимал вопрос, что почти уже вертится на языке, но никак не даётся для осознания. Он не совершенство здесь, совершенство там… Там… — Мне надо туда… — выдал Кайл озарение, и его собеседник довольно выдохнул одобрение. Отпрянул, схватил за руку и потащил за собой куда-то, заставляя спиртное в бокале расплёскиваться от неверных движений. У самого туалета незнакомец вжал Кайла в стену, плавно двигая бёдрами, спускаясь руками к ширинке, а потом немного подзавис — полное отсутствие возбуждения у его потенциального любовника сбило весь кураж. — Ты чего? — услышал Кайл у самого уха, и только теперь он понял, хотя бы приблизительно, что происходит. Что он пьян вдрызг, что об него трётся какой-то мужик, что тут темно и музыка давит на слух. Кайл смог наконец сфокусировать взгляд и увидеть — увидеть — своего собеседника. Он был пугающим. Не лицо, поплывшее от выпитого, не глаза, сальные, похотливые и немного агрессивные, не фигура — то, что смог охватить взгляд было довольно рыхлым и невысоким. Вокруг него будто горело какое-то сине-серое пламя, едва уловимое краем глаза, но пугающее до чёртиков. От этого свечения исходила угроза, мерзость, какая-то вонь, гнилостная и застарелая. Там, на баре, Кайл этого не видел и не чувствовал, но сейчас просто не мог игнорировать. — Запах отвратительный… — выдал Кайл и дёрнул носом. Мужчина бросил взгляд на табличку мужского туалета, будто даже принюхался и широко улыбнулся. — Надо же, какой неженка… К тебе? Кайл наконец осознал контекст происходящего до конца, его передёрнуло и он вжался в стену, пытаясь понять, как он в этом моменте оказался. Он довольно долго пробыл в баре, наблюдая за людьми, за парнями в частности, но не только. Выпив первые пару порций, он всё искал то привычное состояние, которое обычно возникало у него от лёгкого опьянения. Когда противоположный пол становился разделённым на две категории — трахабельные и нет. Когда гормоны выбрасывались в кровь и желание тонким флёром вело его к одной из тех, что в первой категории, как оно разгоралось по мере знакомого и безпроигрышного флирта, а потом перетекало в похоть и приятное продолжение ночи. Но никто из присутствующих в этом баре его не привлекал. И самым странным Кайл находил, что и раньше-то не особенно понимал, какие критерии относят девушку к той или иной группе, но сейчас база данных этих критериев словно стёрлась начисто. Потому что ему была неинтересна ни одна из гостей бара. И ни один. На какое-то время он зацепился взглядом за пёструю компанию, которая веселилась самоотверженно и громко, и когда они двинулись на выход, Кайл просто последовал за ними. Хотелось того же, но почему-то не моглось. Оказалось, что ребята решили переместиться в клуб, и хотя здесь всё уже было куда горячее, Кайл окончательно смирился с тем, что ему не хочется никого из присутствующих. Он обосновался у барной стойки, одну за одной повторяя порции, оставив бармену щедрую купюру, и думал над тем, что же с ним происходит. Думал о Филиппе, о себе, об отце и снова о себе. Сейчас даже воспоминания о видео не горячили кровь, и Кайлу подумалось, что окажись здесь Филипп собственной персоной, он тоже не заинтересовался бы. Потому что реальный Филипп и тот, который ему нарисовался из контента блога — это совсем разные люди. Кайл не думал только о Ноэле, будто едва касаясь его мыслью, он натыкался на странную стену. А потом кто-то задал ему вопрос, и Кайла словно за язык потянуло. Он рассказывал и рассказывал обо всей кутерьме, что тревожила его голову, и оказалось, что те вопросы, которые он крутил в мыслях уже много раз, — они не самые животрепещущие. Что они уже, оказывается, решённые. Что Филипп — это лишь фигура, давшая импульс и послуживавшая объектом его сублимации, и не из-за привлекательности или сексуальности, а из-за той яркой, сочной жизни, что светилась в его глазах. Это привлекало. Не тело. И теперь вопрос о том, почему ему не хочется никого здесь, стал неактуальным. Ещё одним решённым вопросом стал отец. Кайл понимал, что разочаровал его, понимал, что тот строил какие-то свои планы на его будущее, но Кайл и сам никогда не высказывался против. Прежде всего потому, что он сам не знал об этом. Они не были близки, их общение чаще было неловким и топорным, и да, теперь оно могло стать ещё более далёким. Но не из чувства противоречия или обиды. А потому что Кайл сильно изменился. Не сказать, чтобы отец хорошо знал его раньше, но и сам Кайл не знал. Ни себя, ни отца. Были скорее какие-то представления Кайла о нём. А сейчас их будто подтёрли. И стало никак. Ни зла, ни обиды, ни упрёков. Пустота. Которую нужно будет заполнять, на этот раз с открытыми глазами, осознанно. Это потребует смелости, и времени, наверное, тоже. Но на данном этапе вот так. Самым удивительным было то, что вопрос о его ориентации тоже оказался решённым. Не в плане того, что он принял в себе эту часть, а в том, что он нашёл свой мир с тем, что его привлекает не тело, а то, что под ним. То, о чём человек. Это стало очевидно, когда десятки девочек остались во второй категории без видимых на то причин. И хотя некоторые из них очень красноречиво демонстрировали свою симпатию, Кайлу было не интересно. Не интересно просто развести одну из них на секс. Подарить удовольствие и своё тепло, своё внимание, своё время, в конце концов. Он как-то неожиданно для себя стал всё это ценить. Когда в его хмельной голове родилось понимание, что он не может выбрать не из своей ущербности, а просто потому, что позволяет себе роскошь выбирать достойное его внимания, Кайл успокоился, и тогда… Тогда открылась та тема, которая подавлялась причудливой какофонией мыслей в голове. Воспоминания о тех минутах, которые он провёл с Ноэлем — по сугубо личным ощущениям Кайла — где-то на небесах, были яркими, потрясающими, но и ужасающими тоже. Потому что сложно было поверить в то, к чему он прикоснулся. Но и не поверить было нельзя. Такое нельзя придумать или вообразить. Подходил он к этим размышлениям уже предельно пьяным, потому и не замечал никого вокруг, да и себя в пространстве клуба он тоже не замечал, пытаясь вспомнить их диалог с Ноэлем в деталях. Сейчас Ноэль казался ему до знакомого странным, будто флешбек застопорился в статичную картинку, — вроде бы говорит одно, а понимаешь совсем другое. Нетрезвому мозгу не было стыдно за такую интимную просьбу, хотя в начале вечера Кайл, вспоминая их разговор, смутился. Он попросил Ноэля посмотреть, захочет ли Кайл снова трахаться, как раньше… И да, он был зол и растерян, но не слишком ли это? Однако с каждой новой порцией неловкость и смущение растворялись как лёд в бокале, пока не исчезли совсем. И видимо, вместе с неловкостью в спиртном утонула и его адекватность, и чувство самосохранения тоже. Потому что иного объяснения тому, что он вот так стоит с каким-то мужиком в обнимку, у него не находилось. Видимо, он подвис в своих размышлениях, потому что очнулся от прикосновения к своей щеке. — Эй, милота, не теряйся… Так, к тебе? Или всё-таки уединимся здесь? Я был терпелив, и долго ждать уже не могу… — незнакомец снова вжался в тело Кайла, и того крупно затрясло. Зловоние стало сильнее, а странная дымка вокруг его спутника будто потянулась к Кайлу. И какая-то часть мозга попыталась объяснить ему, что это освещение и блики на искусственном дыме, но другая его часть твёрдо знала — надо бежать. — С тобой что-то не так… Ты не в порядке… Отойди… — Кайл сильнее сжал бокал в руке, и упёрся им в грудь мужчины, и тут же с ужасом отпрянул. От этого прикосновения у него возникло ясное ощущение, будто он погружается во что-то вязкое, липкое, рыхлое, к чему прикасаться нельзя вовсе. — Какой недотрога… Сладенький, ну что ты ломаешься… Что, и хочется, и колется? — Да не хочется! — Кайл будто даже протрезвел от ужаса, который испытал. — Я вообще не гей! Отпусти! Бешено перебирая варианты, что он может сделать, пересиливая себя, чтобы всё-таки оттолкнуть этого мудилу от себя, Кайл в глубине своих эмоций так отчаянно сожалел о том, что не сказал Ноэлю, куда ушёл. Ведь тот предупреждал его. Никакие детские обидки или собственная гордыня не стоят личной безопасности. Ноэль… Он бы остановил его. Или хотя бы не позволил никому… Какая разница уже, нужно что-то делать… — У тебя печень больная… — вышло изо рта Кайла, хотя он совершенно не знал, откуда эта мысль пришла. — А ещё боль в подреберье, это не поджелудочная, зря ты глотаешь эти таблетки, не помогут. Это жёлчный, и тебе надо срочно к врачу. Мужик отхлынул от него, с подозрением вглядываясь в уже не такие пьяные глаза. — Ты чего это? — Ты весь дырявый, у тебя ни одной системы живой в организме нет. Ты как оболочка. У тебя нормально работает только член, и то пока… Незнакомец, услышав знакомое слово, опять приблизился к Кайлу. — Вот и проверим, насколько он у меня… — Не надо! — в панике Кайл попытался защитится тонким стеклом, выставляя руку перед собой, и постарался сдвинуться по стенке ближе к танцполу, подальше от тупика — как назло туалет был не слишком востребованным местом. Но эта попытка была не слишком успешной, а вялое сопротивление Кайла не возымело нужного эффекта — незнакомец прижал его к стене своим телом. А потом его повело назад. — Тебе же сказали: «Не надо»… Кайл настолько не ожидал спасения, что его ноги подкосились, и он съехал вниз, шлёпнувшись задницей на пол. — Вали подальше, герой-любовник. Еле дышишь, а всё туда же… Давай, давай, проваливай! — Кайл видел только какие-то очертания ног перед глазами, но его так трясло, то ли от облегчения, то ли от пережитого страха, что он даже не пытался наблюдать за ситуацией. — Понацепляют всякого, а потом на людей бросаются… — спаситель присел на корточки рядом с Кайлом и попытался заглянуть ему в глаза, но тот взглядом стремился в пол. — Кайо, ты как? Прозвучавшее имя будто электрическим разрядом прошлось по телу, а когда на подбородок Кайла легли тёплые пальцы, и Ноэль чуть приподнял его голову, из глаз Кайла полились слёзы. — Это ты? Ноэль, это ты… — он так и сидел, опираясь спиной на стену, глядя широко открытыми глазами на Ноэля, а по его щекам скатывались крупные слёзы. — Испугался? Эй… Я здесь, всё хорошо… И будет ещё лучше, когда мы покинем эту колыбель разврата… — Мг… Сейчас-сейчас… Ты пришёл… Спасибо… — Кайла ещё трясло, но он очень старался взять себя в руки. — Спасибо… Но как? Почему? Ноэль улыбнулся мягко и осторожно вытер щёки Кайла большими пальцами. — Потому что одному очень упрямому и нетерпеливому мальчишке нужна была моя помощь… Давай, поднимайся… Ноэль встал и протянул свою руку Кайлу, чтобы помочь. И едва их ладони соприкоснулись, на Кайла волнами стали накатывать совершенно очевидные осознания. Однако он не успел их озвучить — у выхода из того самого коридора они наткнулись на уже знакомого персонажа. — Во втором раунде я не буду настолько добродушен, — чётко сказал Ноэль, но Кайл был уверен, что его не услышали — музыка здесь давила ещё сильнее. Только мужик подбоченился, явно собираясь развлечься хотя бы так — на кулаках. — Ну давай, давай, посмотрим… Ноэль потянул свою руку из цепкой хватки Кайла, но тот не отпустил. — Не трогай его, с ним что-то не так… Ноэль удивлённо поднял брови и внимательно посмотрел в глаза Кайла. — Так… У нас просто нет на это времени, тебя сейчас снова накроет, — с этими словами он повернулся к мужчине, который всё ещё надеялся на драку, и просто сказал. — Мы уходим, ты остаёшься. Кайл в абсолютном шоке наблюдал, как его преследователь медленно кивает, потом отходит в сторону, а глаза его смотрят в пол. Ноэль чуть потянул его за собой, и только сейчас Кайл понял, что он всё ещё пьян, тело ватное, непослушное, тяжёлое, и пусть голова не чувствует той беззаботности, что обычно выдает в таком состоянии, он всё равно слишком перебрал. Уже в машине Ноэль протянул ему бутылку воды. Сделав пару глотков, Кайл откинулся головой на кресло и тихонько спросил. — Ты поговоришь со мной? Ноэль нахмурился, посмотрел куда-то вверх и кивнул. — Я не чувствовал тебя сегодня. Вплоть до момента, как ты взял меня за руку. Я не мог думать о тебе. Что ты сделал? — Поставил защиту в поле. Закрылся от тебя. Это, знаешь ли, не для тебя одного трудно. Не слишком-то приятно, когда тебя приглашают в собственную астральную постель. То есть… — Ноэль рассерженно выдохнул. — Мне сложно высказаться, но я ответил. — Как ты нашёл меня? Я ведь не звал тебя… Просто не смог бы… — Я поставил защиту в своё поле, Кайл. Это не значит, что я перестал тебя чувствовать. Ты… Ты загорелся будто в один момент, и когда я посмотрел, понял, что нужен тебе, — Ноэль осторожно повернул на светофоре, стараясь не слишком резко ускоряться. — Да, но как? Я могу так? — «Как» технически? Не мистифицируй, Кайл. Я видел уже это. Дважды. Ты же не думаешь, что я хотя бы не поискал в сети что-то похожее на образы из моей головы? Знаешь, с тобой как на Бешеных горках. С одной стороны твоя свобода воли, с другой твоя импульсивность и юность. Хорошо бы включить в тебе взрослого, я могу не успеть в какой-то момент… Если честно, я боялся, что не успею, я видел это иначе. Куда… Жёстче… Кайл понимал, что эти слова даются Ноэлю нелегко, и ирония о мистике осталась невысказанной. Но его несло в правду, которую он, наконец, слышал без купюр и оправданий. Поэтому он просто положил руку на плечо Ноэля в жесте поддержки, задавая новый вопрос. — Я неожиданно заговорил про него. Меня просто понесло, я не знаю, откуда это, но я стал говорить, что он болеет. Какую-то чушь, кажется, но он на время отстал… Я ведь специально этого не сделаю, если у меня спросить… — А ты что-то видел, или просто знал? Или ты и не знал, а просто говорил? Это всё разные формы твоего чувствования, может, от страха что-то приоткрылось из чувства самосохранения… Кайл тряхнул головой и тут же пожалел об этом — становилось всё тяжелее соображать. — Я не помню, знаешь, я будто в каком-то пузыре был. Но я так испугался… Ты видел его? Он же какой-то дырявый. Это аура, да? Я читал… — О, Боги, Кайо! Это была точно не аура, можешь мне поверить… А вот то, что ты увидел, это ну очень преждевременно случилось. И было бы легче, если бы ты подумал, что тебе показалось, — Ноэль снова вздохнул. — Я объясню, но не раньше, чем ты сможешь сам себя держать в руках. Без моих костылей. — Я не хотел это трогать… Оно такое гадкое… Фу… Ты тоже видел? Ноэль к этому моменту уже подъехал к дому, чтобы припарковаться. — Я не знаю, что именно ты видел, и сейчас не самое лучшее время вспоминать об этом. Тебе бы проспаться… Но ты выбрал не самого лучшего кандидата, чтобы проверить свои вкусы. — Да не выбирал я его! Я просто задумался, и много что додумал, между прочим, я вообще не заметил, как оказался в том коридоре… Я вспоминал твой подарок… Нашу ночь… И то, что ты сказал… Я не… — Так, Кайл, не отключайся… Давай, сейчас мы будем дома… — понимая, что алкоголь наконец окончательно подействовал, Ноэль наскоро припарковался и вышел из машины. К моменту, как он открыл пассажирскую дверь, Кайл уже был совсем не в себе. — Давай руку, ну… С трудом вытянув его из машины и поставив на ноги, Ноэль какое-то время поразмыслил, и перед тем, как закрыть дверь, прихватил с собой остатки воды. Кайл едва переставлял ноги, несмотря на то, что старался крепко держаться за Ноэля. Сознание уже расплылось, и слова, которые вылетали изо рта, никак не фильтровались головой. — Ты сказал, я совершенство… А я же… Ну… А там так хорошо… И ты… Ты такой страшный, но такой прекрасный, Ноа, ты же чудо… Мне так хорошо с тобой… Так спокойно… О-ох… Как херово… Я… Ты знаешь, я знал, что ты придёшь… Потому что я кто-то для тебя… А ты для меня… Кто-то очень, ну очень важный. Важнее любого Филиппа. Мне просто хочется тепла… Это страшно всё, это всё очень страшно, Ноа… Ты такой, ты меня таким видишь, Ноа… — слова Кайла были едва разборчивы, но он не затыкался ни на минуту, несмотря на то, что с каждый шагом его тело предавало его. И Ноэль старался их не слушать, только не выходило. И не выходило не понять, что именно несёт Кайл. Снова говорит, не понимая последствий. — Не оставь меня, пожалуйста… Ты мне нужен… Будь со мной, Ноа… — на этом терпение Ноэля закончилось, и он чуть приоткрыл бутылку, топырящуюся в кармане и мешавшую ему идти всё это время, и вылил воду прямо Кайлу на голову. Это немного привело его в чувства, и по лестнице подниматься было уже куда проще, да и говорить Кайл перестал. Ноэль же вообще боялся вступать с ним в диалог. Слишком хорошо он помнил, чем закончилось его неосторожное слово в прошлый раз. Когда правда выходит в мир на такой сильной эмоции, это всегда имеет последствия. Первым делом дома Ноэль отвёл Кайла на кухню и всунул в руки огромный стакан с чем-то жёлтым и кислым. — Просто пей. Завтра тебе будет очень плохо, если сегодня немного не помочь организму с токсинами. Ну… — видя, что Кайл просто осоловело смотрит на стакан, Ноэль смиренно выдохнул и приставил прохладное стекло к его губам, надеясь, что эта ночь скоро закончится. Кайл припал к напитку, словно это была живая вода, он пил жадно, большими глотками, обхватив своими руками ладонь Ноэля, и жидкость стекала по его подбородку и шее, оставляя мокрые потеки на коже. Ноэль отвёл глаза и попросил у Господа сил и терпения. Это было испытанием для них обоих. Этот разговор, этот этап, эта истина о Кайле для них обоих была испытанием, и Кайл решил пройти этот опыт именно так. Но и Ноэль приобретал свой опыт. Отдать чужую жизнь в чужие руки, усмирить своё эго, остаться в точке нуля для своего подопечного, но прожить свои эмоции как Ноэль. И не всё из этого прошло безукоризненно. Ноэль не винил себя за несдержанность, он знал, что сделал всё, что мог в тот момент, и знал, что испытания нужны, чтобы простроить силу, веру и любовь. И искренне надеялся, что и Кайл взял из этого всё, что смог. По крайней мере, теперь Ноэль был уверен в том, что Кайл действительно может видеть. И возможно, именно для этого и нужен был весь этот цирк сегодня. И возможно, он случился именно потому, что Кайл так быстро идёт по пути самопознания. Планируя уложить Кайла спать и вернуться, наконец, к своим вопросам, Ноэль уже по пути в его спальню понял, что так не будет. Слишком много за ночь этот идиот успел выхлестать. И здесь одним секретным коктейлем не обойдёшься. Раздев его до белья, Ноэль поставил его под тёплый душ, постепенно увеличивая температуру до горячей. Дав ему несколько минут привыкнуть и погреться — всё же зима на улице — он написал другу о помощи, и, приготовившись к воплям, выкрутил кран на холодную. — Что ты? Что? Стой! Зачем? — Постарайся расслабиться. Смена температуры почти мгновенно ускоряет метаболизм. А тебе сейчас помощь не помешает… — всё это Ноэль пытался донести до мычащего, уворачивающегося от душевой лейки Кайла, и тот в конце концов забился в угол и просто пытался закрывать лицо. — Жестокий Ноэль де Монкада… — прошипел Кайл как раз в тот момент, когда Ноэль снова вывернул кран на тёплую воду. На этот раз температура менялась постепенно, однако Кайл не успел до конца расслабиться под тёплыми струями. Едва он стал чувствовать спокойствие и уют в углу душевой кабины, он тут же получил дозу ледяной воды. — Изверг! Прекрати… — Ещё разок, Кайо, ещё один разок, и пойдём ляжем… И моя экзекуция будет окончена, зато завтра ты встанешь более-менее адекватным, чтобы подготовиться к экзаменам… Если снова не утонешь в регрессе… — Мм… Ммм!!! Да прекрати ты… Я что, могу на это влиять? Как Лили? Ноэль расхохотался так сильно, что струи воды, потерявшие жёсткую хватку, разлетелись по всей ванной, обрызгав и самого мойщика. — Ох, Кайл… Как Лили на это «влиять» не может никто, кого я знаю. Как минимум, потому что каждый видит, да и работает в принципе по разному, и нет единого правила, как в физике или математике, по которому можно войти в это состояние. А как максимум, потому что для этого нужно иметь особенный талант и штук триста воплощений с идентичным опытом практик. — Ты в-весь м-мокрый… — выдавил из себя Кайл, отворачиваясь от воды, — и к-крас-сивый. Оч-чень. — А ты весь холодный, Кайо. Давай, я… — он отложил лейку и протянул Кайлу руку, чтобы тот не поскользнулся. И тут же стало очевидно, что он создал для самого себя ещё одну неловкость, ещё одно зеркало, ещё один грёбаный момент, который выводил его на те эмоции, которые сейчас были абсурдно лишними. — Я оставлю тебя, ложись сразу под одеяло. Лучше согреться в сухом тепле. Вот… Полотенце. — Ты вернёшься ко мне? Пожалуйста… — Что? — Ноэль так стремился уйти из ванной, из спальни, сбежать из этой ситуации, что не сразу понял, что Кайл говорит. — Ты зайдёшь ко мне ещё? Я хочу… Не уходи, подожди меня в спальне. Пожалуйста. Ноэль только убито кивнул и вышел из ванной, плотно закрывая дверь. Судя по тому, как Кайл держался на ногах, можно было надеяться, что он не упадёт и не расшибёт себе голову, хотя чудес на свете не бывает, и градус ещё долго будет его спутником. Когда Кайл торопливо нырнул в кровать, забираясь под одеяло, стараясь как можно сильнее завернуться в него, Ноэль просматривал почту. — Ну. Ты хотел что-то сказать? Или о чём-то спросить? Веришь-нет, я за сегодня так устал сильно. А мне ещё нужно… — Прости меня, — Кайд взял с тумбочки сухое полотенце и протянул его Ноэлю. — Я идиот. Я обещал сказать, если буду пить, но я не думал, а потом… Прости меня. И за то, что я наговорил, ты не обязан, ты просто… — Прервись, пожалуйста, я не злюсь на тебя и прощать мне тебя не за что. Это твои выборы и мои. Ты хоть понял, какой порядок в голове тебе нужен? — Ноэль высушил голову и промокнул грудь, но рубашка так и осталась влажной. Тогда он просто расстегнул её, вытер кожу от лишней влаги и смирился, что пока так. — Слишком сложный вопрос для моего нынешнего состояния, но я больше не боюсь. То есть боюсь, но не того, что вдруг стану импотентом. Или геем. Или фриком. Но я был груб. — Если только в мыслях, Кайо, но это ведь… — его телефон пиликнул сообщением, и Ноэль прервался. — О, приехала твоя палочка-выручалочка. Я сейчас. Я вернусь, — успокоил он Кайла и вышел из спальни. Кайл прикрыл глаза и ему тут же привиделись какие-то жуткие образы, будто из кошмара или второсортного фильма. Чтобы как-то успокоить воображение, он стал вспоминать, какие же выводы сегодня посетили его на пьяную голову, очень сильно желая их запомнить, а не оставить в этом пьяном угаре. Тело было куда тяжелее головы, будто она трезвела первой, а за ней уже тянулось всё остальное естество. И только когда он услышал шаги Ноэля, задался вопросом, что за палочка-выручалочка. — А вот и мы… — Ноэль широко открыл дверь и внёс в комнату какой-то высокий чехол. — Итак, знакомься, это Джесс… — Кайл круглыми глазами наблюдал за тем, как Ноэль разворачивает какие-то трубки, пакеты, флаконы, а когда понял, что это, слегка отодвинулся от края кровати. — Не надо… Не надо, это точно лишнее… Ноэль мягко улыбнулся. — Надо, если не хочешь завалить экзамены. Не бойся, я не больно. Правда… — Ноэль закончил приготовления и осторожно погладил Кайла по руке. — Правда… Кайл выдохнул и кивнул. Удобнее положил руку и позволил Ноэлю сделать укол. — Где ты научился этому? — он смотрел, как Ноэль осторожно устанавливает капельную систему, проверяет, удобно ли стоит игла в вене и скорость капель, а потом и вводит какой-то препарат. — С иголками я вообще на «ты», а конкретно это — опыт летней стажировки в позапрошлом году. И плюсы знакомства с очень богатенькими детишками с очень безлимитными кошельками. Конкретно эта система называется Джесс, и она именно для таких вот алкогольных трипов и существует. Ты можешь засыпать, я приду снять её через девяносто минут. — Нет! Нет… Расскажи, как не утонуть в регрессе? И что делать, если видишь всякое? Там, типа кошмары, но я ещё не сплю… Не уходи… Ноэль убрал прядь волос со лба Кайла и погладил его по голове. — Ты ведь уже вполне адекватен, ты понимаешь, что ты говоришь? — Не хочу быть один, Ноа… — тихонько ответил Кайл, отведя взгляд. Ноэль запрокинул голову и какое-то время просто молча смотрел в потолок. А потом засмеялся. — Видит Бог, это не месть, я просто верну тебе той же монетой… Подожди, я сменю рубашку… — Возьми у меня, — рассеянно ответил Кайл, всё ещё обдумывая, что значит, не месть, но та же монета… Ноэль улёгся рядом с ним на одеяло, подложил руку под голову. — Ну, о чём сначала? Почему ты боишься, чтобы я вышел из твоей комнаты? — Картинки… — быстро ответил Кайл. — Как в детстве, если ужастиков перед сном насмотреться. Разные, они сменяются. А с тобой их нет. Чувствую себя ребёнком… — Хм… А ты и есть ребёнок, Кайо, все мы дети. Давай я потом посмотрю это, когда ты окончательно протрезвеешь. Знаешь, давай я тебе лучше сказку расскажу, — Ноэль снова погладил Кайла по голове, надеясь, что тот скоро уснёт. — Только она со смыслом. Поэтому слушай внимательно. Никогда не узнать человеку чёткой границы между мирами. Но люди странные, они хотя для всего иметь свою меру. И придумали они для себя, что мир Яви скрывается в ночи, с темнотой, и наступает время мира Нави, когда права берут его боги. И вот один мальчишка, торопливый, любопытный и жадный до жизни, однажды решил подсмотреть, кто же они — эти боги Нави. И пока мама пела ему колыбельную, тихонечко сжимал в кулачке острый камушек, чтобы не уснуть… И когда мама ушла, малыш залез под одеяло с головой и стал нашёптывать, чтобы ему явились те, кто так пугают всё поселение. И привиделась ему дама — красивая до мурашек. И сказала, что ему, такому живёхонькому, места в мире Нави нет. Туда уходят с Матушкой-смертью. Но если ему так хочется подглядеть, то нужно, засыпая, схватиться мыслью за якорёк, и не отпускать его за весь сон. Вот как научится он якорёк свой держать и не отпускать, сможет между мирами Яви и Нави путешествовать. А платой за вход будет его верность, а платой за выход молчание. Так и познакомился наш непоседа с бабушкой Ядвигой, жрицею нижнего Царства… Ноэль присмотрелся к Кайлу, думая, продолжать ли свою только что придуманную сказку. Но тот глубоко дышал, только рука иногда подрагивала слегка. Но уйти ему не удалось. Как только он чуть сместился по кровати, Кайл дёрнулся, хватая его за локоть, сдвигая руку с капельницей в опасное положение. Вздохнув, Ноэль принял неизбежное. Лёг обратно, проведя пальцами по плечу и предплечью Кайла, чуть смещая его в безопасное положение, взял вторую его ладонь в свою и уложил голову на подушку. По крайней мере, пока препарат не закончится, ему придётся остаться здесь.