Muggle Jeans & Mischief

      Тео резко проснулся, не понимая, где находится; было темно, и он лежал в кровати — но не в своей — и рядом с ним было теплое тело.       Гарри.       Воспоминания о прошлой ночи (или сегодняшнем утре? хотя, это не имело значения) нахлынули на его затуманенный мозг, и сердце тут же забилось быстрее, когда его охватило беспокойство. Он не должен быть здесь. Тео подавил панику, которая начала охватывать его. Как он мог позволить себе быть таким уязвимым — забылся настолько, что заснул в чужой постели. Некоторые вещи были так сильно укоренившимися в нем, что превратились в инстинкт, и отказ показывать свою уязвимость был одной из них. Он выскользнул из кровати, аккуратно собрал свои вещи, оделся и, спускаясь по старой деревянной лестнице, мысленно умолял ее не скрипнуть. К счастью, лестница не издала ни звука, и он смог спуститься на первый этаж, не потревожив Гарри.       На улице было еще совсем темно, так что он не слишком беспокоился о том, что столкнется с Драко, когда переместится по камину в свою квартиру. Прокравшись обратно в свою комнату, он лег, его дыхание участилось, но на этот раз не от страсти. Он был в панике. Заснул в его постели? Какой же ебаный идиот. Он больше ничего не услышит о Гарри Поттере. Такие мужчины, как Гарри, не интересовались такими, как Тео. По крайней мере, он избавил себя от неловкого утра — у него хватило здравого смысла проснуться самостоятельно. Он не смог бы смотреть в глаза Поттера и видеть сожаление — или, что еще хуже, ничего не видеть — он был сыт по горло этим в своей жизни.       Ночь была великолепна. Гарри был добрым, щедрым... как будто Тео был кем—то особенным, как будто между ними было что-то бо́льшее, чем просто быстрый секс. Это была прекрасная фантазия. Теодор провел рукой по лицу. Он не мог допускать таких мыслей, это было на один раз. Теперь с ними покончено. Просто прошло так много времени с тех пор, как он был с кем-либо, что его эмоции и чувства обострились. Ему нужно было взять себя в руки.       Только его самые близкие друзья знали, что он гей. Большая часть волшебного мира считала, что отсутствие у него серьезных отношений объясняется его странностями и замкнутостью. В последнее время он начал получать письма от других чистокровных семей, которые надеялись выдать своих дочерей замуж за богатого мужа, даже если он был немного странным. Он полагал, что это все благодаря гетеронормативности .       В то время как волшебники, как правило, были прогрессивны, когда дело касалось сексуальности и гендерного самовыражения, в чистокровной культуре существовали гендерные нормы и «традиционные» браки. Интрижки между парнями воспринимались нормально, рассматриваясь как незрелые, и даже продолжение отношений с партнером-геем на стороне после свадьбы было немного неловким, но пока ты выполнял свой долг по рождению наследника (а в идеале, по крайней мере, еще одного запасного), к этому в целом относились терпимо. Дело было не в том, что чистокровные были гомофобами, им просто было все равно. Но его отец не был терпимым человеком, и, хотя они никогда не говорили об этом, Тео знал, чего от него ждут, и знал, что отец ищет любой повод, чтобы сорваться на нем.       Его первый раз был в Хогвартсе, как раз перед тем, как началось настоящее правление лорда Волдеморта, неловко и неумело, с Трейси Дэвис. Затем был Блейз, в разгар войны, в отчаянии и в поиске чего-нибудь, чтобы прогнать тьму. Позже у него была серия случайных встреч на одну ночь, в попытке почувствовать что-то, найти выход — обычно в баре, иногда в отеле, очень редко дома у случайного партнера, но никогда у себя, никогда на ночь. Это были тщетные усилия, и по мере того, как его депрессия усиливалась, он обнаружил, что даже его сексуальный аппетит исчезает. Что бы ни пробудил в нем Гарри, это было определенно неожиданно после стольких лет пустоты.

***

       Прошла неделя, прежде чем Тео получил сову. Он был потрясен, когда вместо письма из Святого Мунго или его адвоката пришла записка от Гарри. Он спрашивал его о… свидании? Тео недоверчиво усмехнулся. Ему было трудно выбросить Гарри из головы, а его собственная рука была плохой заменой тому, чего он действительно хотел — его член дергался при одной мысли об этом. Тео не ходил на свидания — только подумав об этом его передернуло, — но и не собирался отказываться от умопомрачительного секса. Он мог бы вести себя непринужденно. Проигнорировав записку, он схватил горсть летучего пороха, ступил в камин и назвал адрес.       Когда он появился в гостиной, испуганный Гарри, направляя на Тео волшебную палочку, уставился на него из-за очков. Не успел Поттер опустить древко, поняв, кто это, как Тео прижал его к стене. Он прекрасно осознавал, что аврор Поттер может легко освободиться в любой момент, но тело Гарри не оказало никакого сопротивления, когда их губы встретились, стукнувшись зубами. По тому, как руки Поттера мгновенно потянулись к его заднице, Нотт понял, что не он один вспоминал проведенную вместе ночь.             

***

             Вместо повторного приглашения на свидание, они погрузились в обычную рутину; несколько раз в неделю Тео присылал сову с запиской «Ты дома?», либо Гарри присылал сову «Ты нужен мне» или «Я скучаю по тебе». Всегда что-то, от чего у Тео сводило живот. Нотт всегда уходил после, и никогда не приглашал Гарри к себе. Деля жилье с Драко, он был уверен, что Поттер понимает почему. Ему было приятно чувствовать себя желанным, и по мере того, как он снова и снова растворялся в прикосновениях Гарри, начали образовываться трещины. Он чувствовал это, но они были маленькими, и он отодвинул их в сторону.       Их случайные встречи продолжались, но Тео обнаружил, что ему не хочется покидать уютную постель Гарри, не хочется расставаться с пальцами, которые скользили по его телу, вызывая мурашки, или с нежными поцелуями, которые он оставлял на его лопатке и шее, когда они лежали бок о бок.              — Знаешь, тебе не всегда нужно уходить сразу, — пробормотал Гарри, уткнувшись ему в шею, когда они лежали обнявшись. — Мне нравится, когда ты в моей постели.              Когда Тео не ответил, он добавил:              — Кроме того, в доме сквозняки. Здесь холодно, когда тебя нет рядом, — и притянул его еще ближе.              Тео закатил глаза и подумал, не посоветовать ли Поттеру наложить согревающее заклинание. Но его кровать была намного удобнее, чем в гостевой комнате Драко, и было что-то особенное в том, чтобы находиться здесь, рядом с Гарри, что отличалось от постоянной ноющей пустоты, которую он ощущал каждый час каждого дня.       И поэтому он остался.       Он осознал свою ошибку, как только проснулся от мягкого утреннего света, проникающего в окна. Поттер уже сидел в постели, пил кофе и читал. Увидев, что Тео проснулся, он убрал кофе и книгу на прикроватную тумбу и наклонился, чтобы поцеловать его.              — Доброе утро, дорогой, — сказал Гарри, с нежностью глядя на него.              Эта ситуация была такой… такой… домашней. Это казалось неправильным. У него скрутило живот. Он сел в постели, протирая заспанные глаза и пытаясь сообразить, как уйти, чтобы Гарри — милый, добрый Гарри — не подумал, что сделал что-то не так. Но когда Гарри придвинулся ближе, протянул дымящуюся кружку кофе и погладил ему плечи, он понял, что упустил свой шанс. Он решил, что, возможно, стоит задержаться еще немного, и попытался подавить тихий тревожный голос, который твердил ему, что это неправильно, что он не заслуживает такой доброты. Голос, который был очень похож на голос его отца.       Так все и шло, непринужденно, беззаботно, без всяких обязательств. Именно так, как нравилось Тео. Это помогало скоротать время и нарушало монотонность его жизни и терапевтических сеансов с Драко.       До тех пор, пока Гарри снова не пригласил его сходить на свидание. И Тео, лежа на спине в постели Гарри, только что оттраханный, пока Гарри осыпал поцелуями его грудь и живот, был не в силах отказаться. Он согласился сходить куда-нибудь выпить — это казалось более непринужденным, все еще достаточно далеким от чего-то серьезного.       И вот Тео в компании Гарри оказался в гей-клубе в маггловском Лондоне, вдали от глаз волшебников. Им обоим приходилось кричать, чтобы услышать друг друга, даже стоя очень близко. Тео бросил убийственный взгляд на парня с такими острыми скулами, что о них можно порезаться, и телом, словно сошедшим с обложки «Ведьминого еженедельника», когда он оказался слишком близко к Гарри. Ничуть не испугавшись, парень прижался к Поттеру, и тот, уже выпивший несколько бокалов, откинул голову ему на плечо, и Тео увидел, как его глаза закрылись.       Что-то горячее и настойчивое пронзило его, и он притянул Гарри к себе, сокращая расстояние, которое оставлял между ними весь вечер — в конце концов, они же не встречались. Он страстно поцеловал Поттера, ощущая вкус мяты и лайма от напитка и отказываясь отпускать его. Наконец, Нотт открыл глаза и увидел, что парень модельной внешности сдался и пошел дальше. Только тогда он отпустил Поттера, который хватал ртом воздух, прежде чем их губы снова соприкоснулись. В шуме клуба Тео скорее почувствовал, чем услышал, стон, вырвавшийся у Гарри и отдавшийся в его теле.       Грохот битов стих, когда за ними захлопнулась дверь туалета. Они, пошатываясь, зашли в кабинку, и Тео с трудом запер замок, пока Гарри расстегивал пуговицы на его рубашке и оставлял засосы на шее.              — Блядь, — выругался Тео, когда Гарри разорвал его рубашку и, опустившись на колени, принялся возиться с пряжкой ремня. Тео прикусил костяшки пальцев, пытаясь подавить стон, вырывавшийся у него, когда Поттер сомкнул губы вокруг его члена, вбирая его в свой рот, такой горячий, влажный и чертовски идеальный. Всегда такой чертовски идеальный. Все мысли рассыпались на части от прикосновения Гарри, и руки Тео зарылись в вечно взъерошенные волосы. И Тео чувствовал… Боги, он чувствовал.