В мире грёз

      — Всё хорошо? — тихий голос прерывает её всхлипы. Бьянка задерживает дыхание и дотрагивается рукавами свитера до влажных глаз, ничего не отвечая. Она пытается слиться с дверью, которую она подпирает, чтобы Лукас на зашёл. Её до этого прерывистое дыхание постепенно выравнивается, потому что ей не хочется говорить о своём присутствии.       Бьянка, придя с учёбы в университете, хотела проскочить незаметно до своей комнаты, чтобы разреветься из-за несданного экзамена. Но Лукас как назло оказался в общежитии. И он краем глаза заметил её нелепую пробежку. А сейчас он сидит под дверью с другой стороны и просит открыть дверь, то и дело спрашивая, всё ли хорошо.       Но они оба знают, что хорошего в сегодняшнем дне ничего нет. Бьянка закидывает голову верх, силясь взять мысли под контроль. Она знает, что Лукас терпелив к её попыткам избегать проблем. Она предпочитает молчаливо отсиживаться вместо того, чтобы искать где-то поддержку, вместо того, чтобы обсуждать не получившееся.       Это же стыдно — показывать кому-то свою слабость. Лукас подобного рода суждения не любит. Но для Бьянки — таков смысл жизни. Стоит только показать людям свою уязвимость, так они начнут этим пользоваться. Бьянка предпочитает обсудить проблемы с самой собой. Где-то в голове. Там же она придёт к тому, что если бы она ответила как-то по-другому, то… Ситуация стала бы лучше? Бьянка верит в это, но время упущено. Лукас же снова отведёт глаза в сторону, держа при себе слова о том, что сделанное не изменишь. Значит, так и должно быть. Но Бьянка так и будет давить на себя за неудачи.       — Доставка, кажется, приехала, — слышит она его голос, тоже уставший, но мягкий. Она уже думала, что он ушёл доделывать задание для завтрашних пар. А он, оказывается, продолжал ждать её ответа. Бьянка чувствует себя гадко. Она слышит, как Лукас отходит от двери. И только тогда она находит в себе силы открыть дверь, чтобы также по-тихому улизнуть в туалет. Красные от слёз глаза ещё никому не шли.

***

      — Бьянка, ты как? — спрашивает Лукас, пока она, смотря себе под ноги, шагает в свою комнату. Сегодня был день пересдачи. И Бьянка волнуется, потому что результаты должны прийти на следующий день. Лукас поднимается с дивана и идёт за ней. Он даже успевает остановить дверь, которую Бьянка толкнула, чтобы снова остаться наедине со своими мыслями.       — Би, находиться в одиночестве, конечно, хорошо и полезно. Но не забывай, что человек всё-таки социальное существо. И говорить о своих переживаниях нормально, — твердит Лукас, пока Бьянка делает вид, что её не смущает его присутствие. Она с навеянным спокойствием открывает рюкзак, достаёт оттуда пенал и тетради и кладёт на стол, пока Лукас продолжает спрашивать у неё «Всё хорошо?»       Бьянка отворачивается, а потом и вовсе надевает наушники. Но музыку не включает. Она просто пытается отгородиться от его слов, чтобы не расплакаться здесь и сейчас.       — Выходи, как станет лучше, — произносит Лукас, словно смирившись с происходящим. Он выходит из комнаты, тихо закрывая за собой дверь. А Бьянка продолжает кусать нижнюю губу, лишь бы сдержать слёзы и чувства. Потому что она же понимает, что причиняет Лукасу боль своим молчанием. Но открыться — так сложно.

***

      — Всё хорошо? — звучит уже, как дежурная фразочка. Но Лукас смотрит на неё выжидающе. Всё ещё ждёт ответа. Всё ещё верит, что вот-вот и Бьянка примет свою слабость как что-то нормальное.       — Нет, — отвечает внезапно она, печальными глазами смотря на сидящего на диване Лукаса. Рюкзак она опускает на пол, а сама медленными шагами двигается к дивану, чтобы сесть рядом. — Я не понимаю, что я делаю не так, — говорит она, пытаясь сдержать подступившую влагу в уголках глаз. — Неужели я такая глупая?..       — Так думаешь только ты, — доносится мягкий голос Лукаса, и Бьянка незаметно вздрагивает, словно забыв, что он теперь свидетель её мыслей и слёз.       — Тогда почему у меня не получается хорошо сдать экзамен? — спрашивает Бьянка, пока по её щеке бежит первая слеза.       — Ты снова не сдала?       — На три сдала, — произносит Бьянка, — но я хотела хотя бы четыре.       — Неужели ты думаешь, что оценки через пять лет будут что-то значить?       — Хотя бы сейчас они важны. Я не хочу чувствовать себя глупее других.       — Тебя кто-то назвал глупой?       Бьянка мнётся, а Лукас видит в этом ответ.       — Попробуй относиться к ситуациям проще. Ты сама себя накручиваешь. Пытаешься сравнивать себя с кем-то. Но, Бьянка, через пять лет эти события ты будешь считать мелочью, из-за которой ты зря переживала. Просто наслаждайся жизнью. Тревога и самоунижение ещё никогда до добра не доводили.       Бьянка молчит, смотря на свои руки. Где-то до неё всё-таки доходит, что Лукас в чём-то прав. За самобичеванием Бьянка давно не видит чего-то светлого и хорошего. Вся её жизнь с поступления в университет напоминает бег хомяка в колесе. Но разве её кто-то когда-то называл глупой? Разве три — хуже несданного экзамена? Разве избегание поддержки и разговоров — лучшее решение? Разве показывать свою слабость — приговор?       Лукас притягивает её к себе, нежно обнимая. И Бьянка наконец понимает, что реальный мир не так плох; что тёплые объятия — лучшее средство против тревоги.