Не по плану

      С того злополучного дня, когда Хонджун узнал о предстоящей поездке, ему никак не удавалось выбросить из головы признание Сонхва.              «Ты мне нравишься».              Хонджуну казалось, что это шутка, очередной дебильный розыгрыш в стиле Пак Сонхва. Вот только разум настойчиво подсказывал, что признание не было ложью. Сонхва не из тех людей, кто стал бы легкомысленно разбрасываться столь громкими словами.              И всё же, принять это, как данность, было сложно.              Выходит, на протяжении нескольких месяцев Сонхва добивался его исключительно из-за возникшей симпатии. Если так, то это многое объясняло. Особенно излишнюю прилипчивость последнего и нежелание оставить их странные, не поддающиеся логике отношения в прошлом. Сдаваться на полпути было явно не в его стиле.              Хонджун зачесал волосы назад и нервно выдохнул. Не на такой результат он рассчитывал, посылая Сонхва куда подальше. Хотел отвязаться, а вышло с точностью до наоборот.              Просто блеск.              Чем больше Хонджун пытался найти логичное объяснение происходящему, тем сильнее запутывался. Почему именно он? В нём ведь не было ничего, что могло бы заинтересовать человека вроде Сонхва. Того самого, чья жизнь состояла из роскоши и внимания множества успешных людей. Его окружали те, кто обладал статусом, деньгами, связями. Особенно девушки — уверенные, красивые, готовые на всё, лишь бы урвать себе лакомый кусочек.              Будучи сыном владельца крупной строительной компании, Сонхва без особого труда мог найти девчонку себе под стать и жить припеваючи. Но вместо этого он пошел по пути наибольшего сопротивления и влюбился в другого парня.              Сказочный идиот.              — Может, для него это что-то вроде вызова? — предположил Уён, когда они субботним вечером по обыкновению завалились в бар. — Ну, знаешь, как это бывает у мажоров. Если всё достаётся легко, жизнь становятся слишком скучной. Гораздо интереснее, когда путь к желаемой цели лежит через испытания.              Хонджун чуть пивом не поперхнулся. Обычно Уён не изъяснялся настолько витиевато, но сегодня что-то пошло не так.              — Ты где подобной херни нахватался?              — Дживон обожает философские книжки, — пожал плечами Уён. — Волей неволей приходится духовно просвещаться.              — Лучше бы ты научился не подставлять друзей на ровном месте, — проворчал Хонджун, сделав еще один глоток. — Иногда мне кажется, что ты играешь на стороне противника.              — Ты все еще обижаешься из-за того случая, когда он искал тебя после тренировки? Я же извинился!              — Твой болтливый язык доставил мне кучу проблем.              Уён обиженно насупился.              — Не знал, что мой лучший друг такой злопамятный.              — Я не злопамятный, просто у меня память хорошая.              После этого Хонджун невольно задумался о собственных чувствах. Раньше он твердил себе, что Сонхва — просто раздражающий кретин, чей единственный талант — сводить его с ума бесконечными провокациями. Но после той ночи, полной пьяных признаний, откровенных поцелуев и ошеломляющей близости, всё стало слишком сложным, чтобы разобраться в этом по щелчку пальцев.              Ни разу в жизни Хонджун не целовался и не спал с теми, кто был ему безразличен. Зато с Сонхва он занимался и тем и другим. Причём одновременно.              Обманывать себя и дальше было как минимум глупо. Как максимум — просто смешно.              И всё же неожиданное признание пугало. Казалось, стоит Хонджуну открыть этим чувствам своё сердце, позволить им пустить корни, как всё выйдет из-под контроля.              Кажется, он увяз окончательно и бесповоротно.              Сонхва, словно ураган, с ноги ворвался в его жизнь и перевернул её вверх дном. И теперь, как бы Хонджун ни пытался вернуть всё в привычное русло, это казалось невозможным.       

***

             Он наивно полагал, что до самого отъезда Сонхва оставит его в покое и наконец-то перестанет маячить перед глазами каждый божий день. Но не тут-то было. Этот засранец нарочно испытывал на прочность пределы его выдержки. Будто проверял, сколько еще Хонджун сможет делать вид, что происходящее его не касается, как долго продержится в своей напускной невозмутимости прежде, чем сорвётся.              До поездки осталось две недели, а Хонджун уже всерьёз думал, что если Сонхва еще хоть раз возникнет в поле его зрения — и случится убийство.              Было бы не так страшно, если бы Сонхва просто дразнил его, как раньше, и выводил на эмоции колкими фразочками. Но нет. Этот кретин почему-то решил сменить тактику.              Теперь он появлялся на горизонте с чашкой кофе, как будто это было чем-то само собой разумеющимся. Как будто их связывало него больше, чем взаимные подколы и безумное притяжение, существование которого Хонджун отрицал до последнего. Еще Сонхва угощал его выпечкой в бумажных пакетах — якобы просто так. И каждый день присылал сообщения. Спрашивал, как дела, интересовался настроением, скидывал дурацкие картинки. Желал удачи на тренировках.              Словно всё это было в порядке вещей. Словно между ними не существовало недосказанности, от которой хотелось сбежать как можно дальше.              За неделю до конференции Сонхва и вовсе перешёл границы возможного.              — Тут наш проект. — Он протянул флэшку без лишних предисловий. — Я знаю, что подготовка к матчу отнимает у тебя всё свободное время, так что сделал его за нас обоих. Твоя часть выделена жёлтым, если что.              Ошеломлённый, Хонджун только и смог выдавить растерянное «спасибо». Такого он точно не ожидал. Сонхва, способный пожертвовать своим временем ради кого-то ещё? Сонхва, добровольно берущий на себя лишнюю работу? Это казалось чем-то за гранью фантастики.              С досадой Хонджун признавал, что прежнего раздражения уже не испытывает. Раньше мысли о Сонхва всякий раз сопровождались недовольством и желанием послать его далеко и надолго, но теперь всё изменилось. Наверное, начало переменам положил их разговор в душевой. Хотя это и разговором назвать язык бы не повернулся — они просто снова сорвались, не устояв перед взаимным искушением.              Хонджун устало потер виски. Если так продолжится и дальше, он не сможет прикидываться, что Сонхва ему безразличен. Как там говорят, от ненависти до любви — один шаг? Их отношения по определение любви подходили мало, но то, что их тянуло друг к другу, словно магнитом, отрицать не имело смысла.              А еще складывалось впечатление, что предстоящая поездка обязательно расставит всё по своим местам.

***

             Они только сели в самолёт, а Хонджун уже ощущал себя странно.              Ему досталось место у окна, а его соседкой волей великого рандома оказалась улыбчивая Ëнми. Но, заметив, как она беспокойно оглядывается по сторонам в поисках своей подруги, Хонджун уже догадывался, что за этим последует.              И оказался прав.              — Хонджун-оппа, поменяешься со мной местами? Пожа-алуйста.              Она сложила ладони у лица в жесте искренней мольбы и состроила щенячьи глазки. Хонджун мысленно закатил глаза. Эта хитрая девчонка точно знала, как добиться желаемого. Мелкая манипуляторша.              И как тут откажешь?              — Хорошо, — кивнул он скрепя сердце.              Круглое личико Ëнми озарила широкая, донельзя счастливая улыбка.              — Спасибо тебе! Ты лучший!              Послав воздушный поцелуй, она схватила сумку и упорхнула в конец салона, оставив Хонджуна с ощущением, что его только что умело использовали. Но на этом всё не закончилось. Через минуту на её место опустился Пак Сонхва. Такой же сияющий и довольный, словно выиграл джекпот в лотерее.              — Вот же… — Хонджун едва сдержал раздражённый вздох, глянув на новоявленного соседа исподлобья.              С трудом проглотив готовую сорваться с языка колкость, он поджал губы и молча отвернулся к иллюминатору. Чем больше внимания уделяешь Сонхва, тем сильнее он наслаждается этим. Так что тактика тотального игнора показалась единственно верной.              «Может, он поймёт намёк и оставит меня в покое хотя бы на пару часов?»              Но не тут-то было.              — Рад видеть тебя, Джун-а. А ты, похоже, нет?              В чужом голосе отчётливо сквозила привычная насмешка, от которой у Хонджуна перекосило лицо, но устраивать разборки было чревато непредвиденными последствиями. Точнее, весьма предсказуемыми — их обоих просто-напросто высадят из самолета. Еще и полиции сдадут, как нарушителей общественного порядка.              — Будь так любезен, отвяжись.              Сонхва насмешливо фыркнул и в самом деле отстал. На какое-то время он даже успокоился, заткнув уши наушниками и уставившись в телефон, но Хонджун подозревал, что надолго его не хватит. Он надеялся, что хотя бы присутствие других людей заставит Сонхва вести себя прилично. Не пристало ему, такому идеальному, рисковать своей безупречной репутацией.              Когда самолет набрал высоту, и пассажиры, наконец, смогли расстегнуть ремни, Сонхва выкинул очередную пакость. Он склонился к Хонджуну, почти касаясь губами уха, и едва слышно прошептал:              — Ты сегодня какой-то мрачный. Что-то случилось?              Хонджун отрицательно мотнул головой, чувствуя, как от вероломного вторжения в личное пространство у него дёрнулся глаз.              — Ты случился.              Он отодвинул приставучего Сонхва от себя и подозрительно прищурился. Паззл в голове сложился в цельную картинку.              — Это ведь ты подговорил Ëнми поменяться?              Сонхва невинно захлопал глазами, изображая полнейшее непонимание. Весьма правдоподобно, надо признать.              — С чего ты взял? Я тут вообще не при чем.              — Так я тебе и поверил.              — Ладно, — театрально вздохнул Сонхва. — Это был я, каюсь.              — А к чему такие сложности? Не проще было просто зарегистрировать нас рядом изначально?              — Проще, конечно, но… — Сонхва хитро прищурился. — Я опасался, что в таком случае ты просто откажешься лететь или найдёшь способ пересесть. Риск, знаешь ли, дело глупое, а не благородное.              — Ты за кого меня держишь? — возмутился Хонджун. — По-твоему, я маленький ребенок, который будет устраивать истерику из-за подобной херни?              — Вовсе нет. Но ты ужасно вспыльчивый.              — Зато ты ужасно наглый.              Сонхва усмехнулся, даже не пытаясь стереть с лица довольное выражение, и откинулся на спинку кресла. Словно поставил точку в разговоре.              — Не делай вид, что тебе это не нравится.              Хонджун вздохнул и устало прикрыл глаза. Некоторые вещи не менялись несмотря ни на что.       

***

      В отель они добрались уже затемно и сразу пошли заселяться. Пока их представитель решала все формальности, Хонджун развалился в кресле и скучающим взглядом провожал немногочисленных постояльцев.              Отель выглядел дорогим. Слишком дорогим. Четыре звезды, элитный район, изысканный интерьер — всё здесь буквально кричало о чьей-то щедрой финансовой поддержке. Точнее, Хонджун догадывался, чьей именно. Без вмешательства богатого спонсора их поездка явно не обошлась.              Девчонки в стороне щебетали о какой-то ерунде, склонившись друг к другу, а Сонхва уткнулся в телефон. Но в какой-то момент он словно почувствовал, что на него смотрят. Поднял голову, поймал направленный на него взгляд — и заговорщически подмигнул. Изображать безучастность Хонджун не стал. Напротив, взглянул с вызовом, словно желая проверить, кто первым сдастся в этом молчаливом противостоянии.              Неизвестно, сколько могла бы продолжаться эта странная игра в гляделки, если бы их не окликнула госпожа Сон.              — Всё готово, ребята. Можете заселяться.              Хонджун первым устремился к стойке регистрации и забрал ключ с выгравированным на брелоке числом «348». Сонхва достался такой же, но с номером «350».              Хонджун недоуменно моргнул.              — Мы что, в разных номерах?              — Да, — кивнула госпожа Сон. — При бронировании произошла ошибка, и вам достались два одномерных номера. Не переживай, вы всё равно будете жить рядом.              — Да я и не переживаю…              Хонджун сжал ключ в ладони, не зная, как реагировать. Казалось бы, радоваться надо — прилипчивый субъект будет спать не на соседней кровати, а за стенкой. Но почему-то вместо облегчения внутри поселилось странное, нелепое разочарование. Какая-то иррациональная грусть, которой не получалось подобрать объяснения.              — Не вижу радости на твоём лице, — заметил Сонхва, когда лифт остановился на третьем этаже. — Неужели расстроился, что нас поселили раздельно?              — Мечтай дальше, — огрызнулся Хонджун, застигнутый врасплох тем, насколько точно Сонхва угадал его мысли. Временами эта проницательность сильно напрягала.              — Ну-ну.              Как назло, он нарочно задержался у двери в свой номер, пока Хонджун возился с замком.              — Можешь заходить в любое время, — подмигнул Сонхва. — Для меня ты самый желанный гость.              Хонджун закатил глаза.              — Если мне станет скучно, я лучше включу телевизор.              Захлопнув за собой дверь, Хонджун кинул сумку у двери, стянул кроссовки и опустился на кровать, задумчиво уставившись в стену. Номер ему достался небольшой, но весьма уютный, однако отдохнуть без лишних мыслей перед завтрашним днём отчего-то не получалось.              Тишина давила.              Он привык к шуму — к разговорам однокурсников, голосам команды и громкому хохоту Уёна. К репликам Сонхва и раздражающе-знакомому «Джун-а», которое то и дело звучало над ухом. А сейчас было слишком тихо. И эту тишину хотелось чем-нибудь заполнить.              Хонджун перевёл взгляд на телевизор. На мгновение даже задумался, чтобы действительно включить его, но тут же передумал. Ему не хотелось заглушать тишину посторонними звукам, потому что причина этого странного беспокойства была вовсе не в одиночестве.              В попытках отвлечься он принял душ, разобрал вещи и даже перечитал два раза доклад — но всё тщетно. Мысли, словно заевшая пластинка, снова и снова возвращались к человеку, живущему за стенкой.              «Можешь заходить в любое время».              Хонджун резко сел на кровати, потирая лицо.              — Чертов Пак Сонхва.              Даже находясь в соседнем номере, он продолжал действовать на нервы, и это казалось настоящим издевательством. Хонджун понял, что не сможет спать спокойно, пока всё не прояснит. Сейчас же. Собственная решимость казалась безумием, но не настолько, чтобы испугаться и отступить. Пасовать перед трудностями Хонджун не привык.              Однако уверенность растаяла без следа, стоило ему оказаться у двери в соседний номер. Тяжело вздохнув, Хонджун не оставил себе времени на раздумья и дважды постучал, ощущая себя последним идиотом. За дверью послышались шаги, и через пару секунд она отворилась, являя взору Сонхва.              Одетый в широкую футболку и домашние шорты, с растрёпанными после душа волосами, он выглядел таким расслабленным и по-домашнему уютным, что на мгновение внутри у Хонджуна что-то странно сжалось. Как будто он стал свидетелем картины, не предназначавшейся для чужих глаз.              — Ого, кого я вижу. — Сонхва вальяжно облокотился о дверной косяк и сложил руки на груди. — Неужели и правда соскучился?              — Поговорить надо.              Сонхва молча отошёл в сторону, жестом приглашая войти. Колебался Хонджун ровно три секунды, а затем все-таки перешагнул порог. Спасаться бегством было слишком поздно.              Номер Сонхва ничем не отличался от его собственного, и первым делом в глаза бросился лежащий на кровати ноутбук. Кажется, кое-кто времени даром не терял и вовсю готовился к предстоящей конференции. Стоило взять с него пример и отрепетировать речь, но мысли Хонджуна занимала отнюдь не наука. Их всецело поглотил один конкретный человек.              — Я слушаю, — без лишних предисловий начал Сонхва, закрывая дверь. — Что же произошло за эти полтора часа, что ты вдруг пришёл ко мне сам? Завтра снег пойдет?              — Угомонись, — поморщился Хонджун. — Мне плевать, веришь ты или нет, но я и правда хочу поговорить.              — Надо же, исторический момент.              — Да блять, — сквозь зубы процедил Хонджун, теряя терпение. Он уже пожалел о том, что вообще вышел из номера, но привычка доводить начатое до конца удержала на месте. — Перестань бесить меня и просто выслушай. Это что, настолько сложно?              Кажется, в тот миг Сонхва осознал, каких усилий Хонджуну стоило перешагнуть через собственную гордость. Он примирительно улыбнулся краем губ и поднял руки в миролюбивом жесте.              — Я понял. Только не злись, пожалуйста.              Хонджун шумно выдохнул, собираясь с мыслями.              — Почему именно я?              Сонхва моргнул.              — В каком смысле?              — Да в прямом! — всплеснул руками Хонджун. — Почему ты запал именно на меня? Я ведь не давал тебе повода, но ты все равно это делаешь. Пытаешься быть рядом, улыбаешься и отпускаешь свои дурацкие шутки. Смотришь на меня постоянно. Покупаешь кофе и строчишь сообщения. И самое главное — помогаешь с проектом, хотя не обязан этого делать.              На мгновение в комнате повисла тишина. Сонхва одарил его внимательным, пробирающим до мурашек взглядом, прежде чем спокойно ответить:              — Потому что ты — это ты, Джун-а. Звучит слащаво, но я влюбился в тебя с первого взгляда. И, что бы ты обо мне ни думал, я всегда был с тобой абсолютно честен.              Удивительно, но в голосе Сонхва не было ни капли насмешки. Лишь откровенность, сводящая на нет любые попытки Хонджуна убедить себя в том, что им лучше держаться друг от друга подальше.              Он нервно провёл рукой по волосам, не зная, куда себя деть, и опустился на край кресла.              — Это всё слишком… быстро. И сложно.              — Разве? Мы ведь знакомы не первый год.              Хонджун дёрнул плечом.              — Ты прекрасно понимаешь, о чем я.              Сонхва ненадолго задумался, постукивая пальцами по столешнице, а потом кивнул.              — Хорошо. Тогда давай проясним ещё один момент.              Он подошёл ближе и, прежде чем Хонджун успел отодвинуться, опустился перед ним на корточки, накрыв его колени ладонями. Осторожно, словно боялся ненароком спугнуть и нарушить нереальность момента. Они ведь едва ли не впервые разговаривали друг с другом настолько искренне.              — Ты правда ничего ко мне не чувствуешь? Совсем ничего?              Хонджун открыл рот, чтобы на автомате выпалить хлёсткое «да», но слова застряли в горле.              Потому что это было ложью.              — Вот видишь, — мягко улыбнулся Сонхва, видя его замешательство. — Ты и сам не уверен в своих чувствах. Хочешь, я помогу тебе разобраться?              Хонджун скептически выгнул бровь. Методы Сонхва ему были прекрасно известны. Как и то, что за этим вопросом кроется очередная попытка сблизиться, сделать шаг навстречу. Вот только вместо привычного раздражения внутри всколыхнулось нечто иное.              Предвкушение.              Сонхва не насмехался, не давил на него, показывая своё превосходство, и границы допустимого не переступал. Как будто давал возможность самому сделать выбор.              Признавать собственные ошибки для Хонджуна было сродни пытке. Но сейчас, глядя в эти карие, наполненные искренностью и волнительным ожиданием глаза, он понял, каким был дураком.              Может, и правда стоило попробовать? Небо весь не рухнет на землю, если он даст своим чувствам шанс, а не станет запирать их на замок.              Вместо ответа Хонджун накрыл ладони Сонхва своими, переплетая их пальцы. От неожиданности тот замер и широко распахнул глаза, словно не мог поверить в реальность происходящего. В то, что Хонджун сам шагнул навстречу, а не проигнорировал протянутую руку. Наверное, для него это было самым настоящим чудом.               Наслаждаясь неподдельной растерянностью, отразившейся на лице Сонхва, Хонджун склонился ближе и прошептал ему прямо в губы:              — Ну, попробуй.