Вот попал, так попал...

На удивление утром Лео никуда не убегает. Куда уж бежать-то? Что сделано, того не воротишь… Он смотрит на своего любовника, мирно сопящего на подушке, и не может насмотреться. Оказывается, Дилис может быть очень чувственным, обворожительным, магически притягательным. А может этот омежка приворот на него сделал, а? Иначе как объяснить то, что Лео на него клюнул? В прошлой жизни он под конец своих лет считал омег отвратительными существами. Но жизнь в новом теле заставила пересмотреть свои убеждения. И теперь — вуаля — в его постели влюбленный в него омега. Зацелованный им с головы до пяток. Вчера они хорошо провели время. Теперь бежать от себя бессмысленно, самое запретное для себя правило Лео уже нарушил. «Я был дебилом. Но чудесным образом излечился», — он смеется сам с себя, наклоняется и целует спящего Дилиса в носик. «Проснется и опять будет бурчать на меня с недовольной моськой. Ох уж эти омеги...» — он вздыхает, пора подниматься. Он пока не будет говорить Альмонду, что переспал с его супругом. А вдруг альфе это не понравится? Хотя… чувствуется, что тот будет не против замутить тройничок. А чего тут стыдится? Все равно живут втроем, как семья… Лео вертит головой, сползая с кровати, он укутывает Дилиса в одеяло, одевается и уходит к мужу в кабинет. Они проспали завтрак. Давно пора работать, а Лео отсыпался после незабываемого секса, где он наконец-то был в своей шкуре — в роли актива. — Ты задержался. Нездоровится? Я завтракал один, — хмурится Альмонд. Лео только успел зайти, а к нему уже претензии. — Просто устал, долго не мог заснуть. Ничего необычного, — он подходит и садится боком на подлокотник кресла мужа. Альфа приобнимает его и шумно обнюхивает, словно подозревает в измене с каким-нибудь стражником. Но Альмонд ни за что не догадается, с кем на самом деле спал его милый супруг… И поскольку омеги не могут оставить друг на друге феромон надолго — от Лео никем чужим не пахнет. Но зато на шее алеют свежие засосы. — Это что? — тыкает ревнивый муж в одно из красных пятнышек. — Комарик укусил, — шутит он. — Здоровенный такой комар под два метра ростом. Прилетал ко мне вчера перед сном, на ушко жужжал, как сильно хочет высосать из меня все соки. Обсосал мне шею и угрожал своим огромным хоботом между ног. Что смотришь? О тебе я говорю, дубина, хватит ревновать без причины, кому я сдался такой костлявый? — смеется Лео, он слышит, как альфа с облегчением выдыхает. — Ты самый красивый, — Альмонд усаживает его к себе на ноги и целует в висок. — Я откормлю тебя… — Желательно мясом, а не спермой, — фыркает Лео, знает он его «кормежки», уже попробовал на вкус его «белок». Пришлось… — Прикажу подать на обед запеченную курятину. — Прекрасно, — улыбается он. Лео слезает с его колен, пока альфа снова не начал приставать. Он с усмешкой начинает перебирать бумаги в архиве в поисках нужного документа. А мысли его далеки от работы: он все думает, кого же ему выбрать… Альмонда или Дилиса? И мысли его не меняются последующие дни. Он занимается сексом то с альфой, то с омегой, и с обоими ему одинаково нравится. К Дилису его тянет в плане чувств и эмоциональных качелей, а с Альмондом много общих интересов, а так же имеет место быть физическое притяжение. И кого выбрать-то? Или оставить все, как есть — быть с обоими и скрывать правду от мужа? По-правде говоря, Лео нравится его жизнь, она гораздо ярче предыдущей. Все эти приключения получше судьбы барыги, бегающего от полиции и рискующего сдохнуть от заточки в печень. Тут он хорошо накормлен, одет, обут, имеет в личном распоряжении десяток слуг и двух любовников. Не так уж и плохо, если поразмыслить. На минусы жизни в этом веке можно закрыть глаза. Не видать ему больше ни интернета, ни фатфуда, ни качественно снятого порно… Нужно смириться. Он уже практически привык ссать в ночной горшок вместо унитаза, мыться раз в неделю в быстро остывающей воде, вместо телефона общаться голубиной почтой и терпеть нравоучения няня. Даже платьюшки и цацки он теперь носит с удовольствием. Есть в этом нечто особенное, родное. Вот бы никогда не возвращаться в прошлое тело… Если однажды он откроет глаза в загаженной хламом однушке, на полу в луже собственной рвоты, то он лучше повесится, чем будет продолжать существовать с воспоминаниями о том, что больше никогда не будет ему доступным. Лео не хочет, чтобы это кончалось. Не хочет терять все, что обрел. Он согласен стать Каем, принять его сущность, как свою собственную, называться его именем, подчиниться чужой судьбе. Но только бы не обратно… Он размышляет, стоя в коридоре под дверью комнаты Дилиса. Омеге недавно стало плохо, он свалился в обморок, к нему прибыл лекарь, чтобы осмотреть. Возможно, его недомогание связано с тем, что ночью они почти не спали. Но судя по крику из покоев: «Какого лешего?! Не может быть!», дело тут не в этом… Лекарь вылетает из комнаты, следом за ним летит ваза, бедолага еле успевает увернуться. Слышится звук битого стекла. Лео на свой страх и риск заходит, прикрыв дверь. Дилис не просто не в духе, он взбешен. — Этот недоумок… он сказал, что я беременный! Говорит, какое счастье, поздравляю, говорит, вы станете папой! Снизошла благодать, Божье благословение, черт его подери! — возмущается омега, покраснев от сильных эмоций. — Значит, вопрос, кто будет рожать пиздюков, решен, — улыбается Лео, но получает угрожающий злостный взгляд. — Эй, цыпа моя, не бесись. Это рано или поздно должно было случиться. Альмонд кончал в тебя? Кончал. Ты здоровый физически омега. Твои травки-муравки — ненадежный контрацептив. — Лучше заткнись, — рычит на него дикий взъерошенный кот. — Или следующим после лекаря получишь ты! — Да-да, цыпленок, — Лео подходит и обнимает его, пытаясь успокоить. Дилис слишком напряжен. — Ну, давай прикончим зиготу и не скажем Альмонду. Подумаешь, одним выкидышем больше. Кто удивится? Конечно, это жестоко по отношению к мужу, но если ты не хочешь рожать… — Срок большой, — ноет омега, переходя с криков в слезы. — Я думал, что просто толстый! Но этот появившийся живот… он не от еды! А ведь меня даже ни разу не стошнило! — Теперь хотя бы понятно, почему ты эмоционально нестабильный. Гормоны пляшут, все дела. Наслышан, — выдыхает Лео и продолжает его обнимать, поглаживая по спине. — Заебись все будет, да не ссы. Ты родишь, а воспитывать будут няньки, кормить — кормильцы. Ты будешь жить, как жил до этого. Альмонд не твой отец, он не профукает состояние в карты, а если увлечется азартными играми, то мы его быстро приструним. Даже если предположительно ты останешься без крыши над головой с ребенком, ты выберешься. Ты сильный, хитрый омега, не нужно себя недооценивать. Твои страхи в принципе беспочвенны. К тому же, ты не один, есть я. Не пропадем, не хнычь, вот родишь наследника и станешь главным супругом, а я буду тебе во всем подчиняться, как и должно быть по уставу. — Ты-то? Не смеши, Лео, — Дилис перестает хныкать, но он заметно подавлен. — Ты ни за что мне не подчинишься. Потому что ты сам любишь подчинять. — Есть у меня такие наклонности, — улыбается со вздохом он, уткнувшись носом в его волнистые золотистые волосы. — Я тебе отвечаю, ты не попадешь в ту же ситуацию, в какую попал твой папа. Это очень маловероятно. — Я понимаю это, но… Их прерывает ворвавшийся Альмонд. Взволнованный, с расширенными глазами, тяжело дышащий. Уже доложили? Альфа подходит к ним. Быстро. — Это правда?! У нас будет сын? Дилис… лекарь сказал, срок примерно пять-шесть месяцев, но как мы могли не заметить? Господи, — Альмонд берет первого супруга за руки и целует их, горячо касаясь губами. — Я безумно рад, это самая долгожданная на свете новость… Дилис кривит лицо так, словно съел коровью какулю, видно, как долго он «мечтал» стать папочкой. Прям счастливый будущий родитель, картина маслом… В отличие от него Альмонд чуть не прыгает вокруг, поглаживает животик супруга и без конца улыбается. Лео отходит, смотря на них с усмешкой. Он рад, что теперь ему самому не придется рваться надвое, рожая на свет сморщенное чудище, которое только и делает, что орет, жрет, срет и блюет. Ну, не любил он детей! Ни в какую! Больше, чем детей, он не любил только пиццу с ананасами… Но вот на ребенка Дилиса он бы посмотрел. Наверняка тот будет таким же светленьким и розовощеким — и так же громко визжать и покрывать всех матами. Яблочко от яблоньки… Ему придется привыкать, ведь скоро детский плач и смех заполнит пустоту дома Хартов.

***

Теперь Альмонд усиливает охрану дома, Дилису подбирает лишь самых надежных слуг, окружая его верными людьми. Отныне омегу запрещено тревожить попусту, его надобно оберегать. Положение первого супруга приказано держать в тайне. Тот сам по себе пухленький, по нему не скажешь, что беременный, живот органично вписывается в общее телосложение. Но это пока что. Еще месяц-второй — и картина начнет меняться. Ребенок внутри развивается. И по наблюдениям лекарей, развивается хорошо, крепкий, сильный малыш. Но судя по тому, что все это время беременность протекала скрыто, родится бета. Максимум омега, но не альфа. Потому что при вынашивании альфочки у будущего папы сильно меняется запах, да и сам живот больше. Дилис перебесился и смирился со своим положением. Но взял с Альмонда обещание, что тот ни за что не оставит сына одного в бедности… — ...Что опять с лицом? — поднимает бровь Лео, смотря на голого любовника на постели. — Кажется, я чувствую, как оно шевелится, — шепчет Дилис, лежа на кровати и смотря в потолок. Руки на обнаженном животе. — Звучит страшно, — хмыкает он и решает сам проверить, кладет руку на его слегка выпуклый животик. Тот урчит. — Да у тебя просто несварение, успокойся. Они оба смеются. Лежат на кровати в комнате Дилиса, в последнее время они все чаще проводят время вместе. Конечно, склоки никуда не делись, они могут поссориться из-за сущей мелочи. Но понимания и нежности стало намного больше. — Тебе не холодно? Оделся бы, я все равно больше не клюну, — Лео поворачивает голову назад, на окно, где пролетает редкий снег, зима подкралась незаметно. Но комната хорошо отапливается, в камине горит огонь. — Клюнешь, куда денешься, — Дилис привстает и тянется к нему, целуя в теплые сухие губы. Его живое дыхание и томный взгляд будоражат. — Мне отсосать тебе? — Давай в этот раз поработаю я, — смеется Лео и осторожно укладывает его обратно на кровать. — Мы дверь закрыли? — Какая разница? Кажется, Альмонд уже догадался. Не тяни, я невыносимо хочу… — Правду говорят, что беременные омеги постоянно перевозбуждены, — Лео облизывает губы и влажно целует его в шею, ключицы, грудь. В последнее время ему нравится касаться сосков, они у омеги припухшие, как и сама грудь, очень чувствительны к любой ласке, будь то пальцами или языком. Он всасывает один, почувствовав, как тот затвердел. Руками он поглаживает мягкие бедра, на которых осталось пару засосов. Действительно, мог ли Альмонд не заметить эти следы? Подозревает ли он своих благоверных в связи с другими альфами? Или догадался, что они вытворяют это друг с другом? Нужно будет ему рассказать... Но не сейчас. Сейчас Лео крайне увлечен грудью своего любовника. Насладившись ею, он раздвигает ноги изнывающего от желания Дилиса, наклоняется и берет его член в рот. Тот поменьше, чем у него самого, как раз удобно посасывать. — Ах… хаа… ммм, Лео, ха, — издает звуки Дилис, опустив небольшую ручку ему на голову, вцепляется в волосы и направляет сам. — Вот так… Мм.. Лео посасывает, причмокнув, выпускает и ласкает языком головку. Несмотря на хватку в волосах, он подвигается ниже, посмотрев на розоватую, пульсирующую дырочку. Из нее на кровать уже потекла вязкая, прозрачная смазка. Лео лезет туда языком, слизывая соки и прикрывая глаза. Такого он еще не делал… — Агх! Боже! — восклицает Дилис, сильно дрогнув. — Именно так меня и называй, — шутит Лео и продолжает касаться сокровенного места языком, горячим, скользким, гибким. Он вылизывает по кругу, зигзагами, проводит туда-сюда. Пробует протиснуть внутрь, и у него получается проникнуть. Лео то целует, то лижет, то вновь погружает язык в дырочку. Дилис вцепляется в его волосы сильней, закидывает дрожащие ножки ему на плечи. И через несколько минут интенсивных ласк изливается себе на живот. Лео приподнимается, целуя внутреннюю часть его бедра, спускает ноги вниз. — Понравилось? — Ты где этому научился? Кому ты это делал?! — начинает беситься тяжело дышащий ревнивец. — Долгая история. Когда-нибудь расскажу, но в этой жизни ты первый, так что перестань на меня так смотреть, — Лео начинает раздеваться сам. Его член давно уже твердый, хочется пристроить его между этих божественно пухленьких ножек. Но в дверь раздается настойчивый стук. — Дорогой, ты спишь? — голос Альмонда приводит обоих в режим «прячься или беги». Оба шустро залезают под одеяло. И вовремя, Альмонд заходит внутрь. И почему-то не удивляется, увидев своих супругов, которые постоянно ссорятся, вместе в постели. — Все хорошо? — Альмонд подходит ближе, садясь на кровать у изголовья. — Кай, я заходил к тебе, но ты, оказывается, тут. — Ага, слежу, чтобы беременяш не сдох во сне. Потому что если он не доживет до родов, беременеть придется мне, — усмехается он. — А я этого ой как не хочу. Альфа тихо смеется и протягивает руку, коснувшись ладони Лео. Второй рукой берет ручку Дилиса. Смотрит на обоих с теплотой, любовью. Окутывает своим потрясающим феромоном. — Я вынужден уехать подавлять восстание на южных границах. Только что пришло послание Дайко, он, наслышанный о нашей натренированной армии и новом оружии, приказал именно мне с моими людьми отправиться в путь и потушить пламя повстанцев. — Он охуел? Пусть сам подавляет, вот же трус ссыкливый. Ну да, очень удобно добывать победы чужими руками! — возмущается Лео, он понимает, что без Альмонда тут небезопасно. Пока альфа рядом, они под его защитой. — Приказ есть приказ, — вздыхает муж. — Я оставлю тут самых сильных своих людей. Скоро я вернусь, несколько недель — и я буду дома. Вы, главное, не деритесь друг с другом, попробуйте наладить контакт. Хочу видеть вас в мире и согласии. «А то, что ты видишь нас голых в одной постели, тебя не смущает?» — чуть не ляпает Лео, прикрываясь одеялом по шею. Благо, иногда ему удается придержать язык за зубами… Они договариваются с мужем, что постараются быть более дружелюбными и держаться вместе. Так же договариваются, что будут вести переписку, вдруг что не так с Дилисом или будущим ребенком — Альмонд тут же приедет. Лео почему-то грустно его отпускать. Предчувствие… нехорошее. Они прощаются, обнимаются, и Альмонд покидает комнату. Тот немедленно собирается и отбывает в путь. Королевский приказ — превыше всего. Но что будет, если в пути ждет засада? А если лорд не вернется? — Что-то мне не по себе, — делится Лео, смотря в сторону закрытой двери. — Альмонд множество раз был в опасности. И всегда возвращался невредимым, он безумно везучий. Не переживай… Лео кивает, выдохнув. Он обнимает мягкого, удобного омегу, вдыхает его запах и успокаивается. Снова сглатывает, вместе с покоем возвращается желание. Они ведь не закончили начатое… — Что ж, муж приказал мириться, — скалит зубки в лисьей ухмылке Дилис. Омега вмиг оказывается сидящим на нем верхом. Упирается задницей ему в пах, а руками в грудную клетку. — Давай продолжим наше примирение. В этот раз хочу оседлать твой член.