по следу любому твоему

      — Нет, и знаешь что самое главное? Это мой чёртов пикап! Мой. Частная собственность. Всё, что внутри пикапа неприкосновенно. Нормальный сотрудник подождал бы владельца, прежде чем грабить! А это именно и был грабёж. И некомпетентность. Какая ему вообще разница, что в моём пикапе, это не его дело. Я мог перевозить чёртового носорога, если бы захотел, и что? Это тоже дикое животное, и я что-то не припоминаю, чтобы на носорогов надевали ошейники. А если я не хочу, чтобы на моей собаке был ошейник? Это свободная страна, почему бы у моему псу не быть без ошейника?       Тео уже минут десять злостно распинался, не в силах успокоиться от накрывшего его возмущения. Когда первая волна эмоций съехала на нет после осознания того, что Лиам его якорь и слегка почти умер, всё нутро пробрало негодование на все проклятые службы отлова диких животных, потому что какого чёрта вообще? Что им сделал безобидный щенок в его машине, чтобы везти его на убой? Ей-богу Тео нужно было задержаться и проколоть шины фургону, чтобы под нож не пустили кого-либо ещё.       Лиам на его причитания молча жевал сэндвич, каким-то ошалелым взглядом смотря в пустоту, но Тео был слишком увлечён возмущением, чтобы обратить внимание на притихшего щенка. Когда в салоне пикапа химера бросилась в него упаковкой с едой, Данбар посмотрел на него таким удивлённым взглядомм, что Тео на всякий случай, почему-то смутившись, припорошил подачку угрозой пустить щенка на меховой коврик, если хоть одна крошка останется на сиденье, и в такой лёгкой неловкости они молча не смотрели друг на друга до тех пор, пока Рейкен не взорвался негодованием.       — С другой стороны, домашнее животное может одичать. И что, наличие ошейника даёт какой-то карт-бланш на защиту от этих живодёров?!       Сетовать Тео не перестаёт даже когда заводит Тундру и злобно ведёт машину наконец уже в верном направлении. Нет, серьёзно, это же надо было залезть в его пикап, вытащить от туда щенка, затолкать в фургон, умотать в закат на всей скорости, и самое главное, уложить все перечисленные действия в те семь минут, пока Рейкен ошивался в очереди. Наверняка тот парень из отлова в сговоре с той проклятой старушкой, в десятый раз пересчитывающей центы на кассе, чтобы у того было время украсть всех собак из всех машин на заправочной станции. А если они совсем не отлов, а просто прикидываются? Может, там целая сеть по краже щенков и перерыбатывания их на варежки?       В итоге под недовольные возгласы Тео и мрачный обалделый взгляд Лиама через некоторое время, они всё же паркуются на подъездной дорожке к дому Данбара, и Рейкен снова вспоминает, что они здесь для того, чтобы вернуть бете человеческий вид. Пусть и нахождение разумного щенка рядом с собой уже не так пугает, Тео всё же предпочёл бы вернуть вспыльчивую острую на язык катастрофу по имени Лиам заместо сосредоточеного безмолвного зверька, поэтому окидывает взглядом дом, размышляя о дальнейших действиях.       — Так кто-нибудь из твоих родителей сможет меня впустить или... — щенок дёргает головой в отрицательном жесте, и Тео тяжело выдыхает, продолжая, — ... или в доме никого нет, прекрасно. Ты же понимаешь, что если кто-нибудь вызовет полицию, увидев, как я проникаю в твой дом, то помощники шерифа не станут меня арестовывать? Они просто откроют огонь на поражение.       Лиам задирает мордочку, уставившись умоляющими здоровеннными глазками на химеру, что, наверное должно означать «пожалуйста», и в общем-то других у них путей нет, именно поэтому Тео слишком быстро смиряется с положением, а не потому что у него трудности с отказом бете хоть в чем-нибудь.       — Знаешь, когда мы разберёмся с этим всем, я заблокирую твой чёртов номер телефона. Нет, серьёзно, забудь обо мне, я тебе больше никогда не стану помогать.       И конечно же, угроза совершенно беспочвенна, когда он знает о природной способности Лиама впадать в неприятности на ровном месте и никакими методами не может себя заставить перестать реагировать на любые заскоки беты, что в общем-то проблема, учитывая статус Тео как заядлого одиночки и, вроде как, непосредственного врага этой стаи. Разумнее всего было бы игнорировать существование Лиама ровно с той секунды, когда Скотт сердобольно подначивал идти спасать своего щенка от охотников, и жить размеренной жизнью без бесконечной тревоги за шкуру Данбара где-нибудь за миллиард миль от беты, по возможности на другой планете. Но, нет же, Тео пошёл за ним в больницу, пошёл за ним в крестовый поход на зелигену, идёт за ним теперь взламывать его же дом — какое счастье.       Щенок выпрыгивает из машины, когда Рейкен, смирившись со всем, что бы в дальнейшем не происходило, выпускает его из салона, и бодро вышигавает к двери. Тео неуверенно скользит за ним, оглядываясь вокруг на каждом шагу, чтобы удостовериться, что людей поблизости по-прежнему нет и никто не планирует вызывать полицию, ФБР или ещё хуже родителей Лиама.       Данбар ведёт его вглубь внутреннего двора, минуя главный вход, очевидно, чтобы не ломиться в дом при свете дня, и пока что это самое разумное, что сделал Лиам за целые сутки. Запасный вход представляет собой узкую дверь позади гаражной пристройки, расположенную таким образом, что её совершенно не видно с улицы и с трудом из соседних участков, поэтому Тео не колеблется, когда тянется ладонью к ручке с намерением сорвать некрепкий засов, когда внезапно обнаруживает, что тот не заперт.       — Ты что, отсюда из дома по утрам сбегаешь? — скептически косится Рейкен на щенка, на что другой неуверенно кивает. — Очень отвественно оставлять дверь в дом открытой. Может, стоило бы в добавок прибить светящуюся вывеску к этому входу? Ну, знаешь, чтобы твой хлам наверняка вынесли.       Честное слово, Лиам временами ведёт себя так, как будто ему лет пять. Конечно, вряд ли бы их дом обокрали за эти несколько часов, но кто знает, сколько раз он так делал. Может, он вообще никогда не запирает двери. И ладно, грабители, а если снова охотники? Хотя, наверное, не слишком их и остановит закрытая дверь, но собственная безопасность никогда не бывает лишней, и Тео мысленно уже обдумывает, получится ли у него украсть охранную сигнализацию для этого идиота, чтобы лишить его возможности быть придушенным во сне чьим-то злостными намерениями.       Когда они наконец заходят в дом, там тихо и светло. Тео и порога не успевает переступить, как его окутывает смесь различных ароматов из призрачных запахов других людей, какой-то выпечки, парфюмерии, домашних цветов и дерева от мебели. Все запахи смешиваются в какое-то странное гармоничное переплетение, сопутствующее уюту и теплу обжитого пространства, и в груди химеры резко колет жгучая тоска, причины которой он понять не может, но Тео быстро отмахивается от вспышки меланхоличных чувств, следуя за щенком к лестнице.       Очевидно Лиам ещё не до конца привык к своему новому облику и не в полной мере управляет собственным телом, поэтому Рейкен с минуту молча наблюдает, как тот отчаянно пытается забраться на первую ступеньку. Тео помнит время, когда сам только научился обращаться в волка, и прекрасно знает, что на первых парах перестроить движения тела бывает сложно, — постоянно приходится думать о том, как передвигать лапы в одном темпе, чтобы не запутаться в чередование всех конечностей, — но вместо помощи тупо смотрит на жалкие попытки Данбара забраться выше. Запрыгнуть на узкую слегка скользкую лестничную поверхность оказывается сложнее, чем выглядит, и щенок изо всех старается удержаться на ступеньке передними лапками, чтобы после запрыгнуть задними. Высоко оттолкнуться не получается, и он забавно корячится, силясь забраться. На секунду Рейкену его уже становится даже жалко, но тут Лиам перебрасывает корпус через опору что есть силы, на секунду задерживаясь на ступеньке, тут же скатывается с неё на пол, и Тео совсем не может удержаться от веселья, хохоча во весь голос.       — Не научился ещё пользоваться своим коротышичьми лапками? Странно, ты в полный рост едва ли больше, чем сейчас, не должно быть сложно, — ехидничает Рейкен, чем явно не впечатляет бету и за что заслуживает крепкий укус в икру.       Он отшатывается от щенка, недовольно уставившегося на него снизу вверх. Будь они в одной плоскости, наверное, взгляд Лиама выглядел бы более угрожающе и предвещал бы скорую неминуемую расправу, но пока он недовольно пялится с расстояния пары сантиметров от пола и смешно оттопыривает уши, это больше умиляет, нежели вызывает ужас. По-хорошему стоило бы помочь ему забраться на второй этаж, но раз щенок не может держать клычки за челюстью, содействовать ему никто не станет.       — Ну, удачи тебе, ты обязательно справишься, — наигранно сочувствующим голосом увещевает химера и быстро взбирается на второй этаж, оставляя щенка наедине со своим препятствием. Недовольное сопение позади забавляет его, и Тео улыбается краешеком губ, когда открывает дверь в комнату Лиама, без труда отыскав её по запаху, и тут же оторопело застревает в дверях.       В комнате темно из-за плотно задернутых штор, что создаёт ещё большее впечатление нахождения в склепе, нежели в жилой комнате, но даже так Тео различает развернувшийся перед ним хаос и осторожно заходит внутрь, вспыхивая химерьими глазами.       Стол завален книгами, записками, тетрадями и какими-то выцветшими листами, вырванными из атласов. По полу разбросаны тубусы, смутно знакомые детали механизмов и десятки маленьких баночек, по запаху из которых Тео без труда определяет аконит, белладонну, рябину, ясенец и другие ядовитые травы. На стене над кроватью растянута метровая карта местности, заполненная неразборчивыми пометками, а сама кровать, расправленная и взбитая, усеяна раскрытыми книгами, дневниками, карандашами, обертками от батончиков и странными амулетами. Тео тянется к одной из книг, корешок которой расплывчато откликается в памяти, и с ужасом обнаруживает, что помнит её из архивов Докторов.       Он снова пробегает глазами по комнате и наконец-то явственно понимает, откуда у Данбара всё это добро. За последние месяцы они несколько раз спускались в катакомбы, где располагалась лаборатория, ради мнимых проверок и патрулей, но ни разу от туда ничего не уносили, но сейчас, здесь, половина вещей уставлена тем, что накопили Доктора за годы жизни — получается, Лиам, несмотря на то, что часто упрашивал Тео таскаться с собой, сам регулярно в одиночку обхаживал всевозможные места и перетаскивал из них всё, что на его взгляд казалось полезным. Травники, альманахи, атласы, яды, детали изобретений — Данбар собирал всю информацию, что могла принести пользу или вред его стае, чтобы использовать её для защиты, и Тео не может сдержать судорожный вздох, когда осознаёт это.       — Боже, — ошарашенно роняет он, ни к кому конкретно не обращаясь, — Лиам, ты вообще спал?       Неожиданно пазл в его голове складывается вместе с ответом на собственный вопрос — нет, не спал. Во всяком случае делал это по минимуму. Старшая стая разбрелась по разным концам страны, оставив весь чёртов город под защитой одного несовершеннолетнего энтузиаста. Никто, видимо, и подумать не мог, насколько серьёзно подойдёт Лиам к свалившейся на него ответственности. Выпускные экзамены, лакросс и вся подростковая чушь — это уже и так слишком много для среднестатистического подростка, а Данбар до кучи погряз в единоличной защите города от всего, что могло бы посягнуть на безопасность окружающих.       Последний год сделал его гипербдительным к каждой возможной ситуации, и теперь, оставшись один на один с неизвестностью, окружающую его как защитника этого места, у Лиама пропорционально сдавали нервы. Он умудрялся каким-то образом совмещать жизнь выпускника старшей школы и буфера между людьми и возможной сверхъестественной угрозой и, вероятно, разрывался между двумя этими ипостасями, при этом всём оставаясь один на один с тем, что его гложило. Его гнев и несдержанность росли в геометрической прогрессии от бесконечного напряжения и бессилия от невозможности держать всё под контролем, поэтому тот срывался на химере всё чаще и чаще, делая это скорее неосознанно.       Неожиданно чувство вины захлестывает Тео, когда он думает о том, как смахивал порывы беты в миллионный раз проверить наличие какой-то смутной угрозы, которую он же сам и выдумал, на попытку казаться старше и отвественнее, но на самом деле Лиам никогда не пытался создать вид — он в действительности верил в существование опасности для города и, судя по всему, небезосновательно, раз почерпывал выводы из книг.       Одна из них, раскрытая на кровати, привлекает внимание Тео, и он скользит взглядом по строчкам, окончательно понимая выводы Данбара. На странице подробно описаны критерии ведьминских ритуалов, один из которых — массовая гибель животных. Видимо, здесь Лиам и связал вымирание белок с появлением колдуньи в лесах и не стал тянуть времени, решив действовать напропалую. Горячий характер беты не дал ему размыслить над ситуацией, подстегивая решать её сейчас и немедленно, что и послужило его ошибкой.       Рейкен тянется было к другой книге, лежащей рядом, когда его внимание притягивает маленькая записная книжка, и он, не долго думая, раскрывает её. На секунду в голове вспыхивает мысль о личных границах, но любопытство пересиливает моральные принципы. Строчки усеяны отрывочными записями Лиама, словно тот делал пометки, будучи погруженным в себя, чисто автоматически, поэтому текст нигде не связан и не последователен, но Тео неожиданно для самого себя не может остановиться читать.       «Скотт сказал, что мои подачи отстой. Сам он отстой»       «Не проспать тренировку завтра, не проспать тренировку завтра, не проспать тренировку, иначе Финсток меня забьёт насмерть клюшкой»       «Мейсон хочет купить собаку, сказал, что хочет собственную стаю. Не смешно»       «Я понятия не имею, где живёт Тео»       «У папы в машине сломалось радио, там играет только кантри, за что???? Надо починить. Или сжечь»       «Каждый день только хуже. Я как будто не справляюсь»       «Верёвка, нож, зажигалка, возможно, аконит»       «Вараны такие странные»       «Оказывается, спать можно раз в три дня»       Но одна запись особенно привлекает внимание, из-за того что длиннее предыдущих, и у Тео в горле застревает дыхание, когда он скользит по ней взглядом. ​​      «Тео выглядел уставшим сегодня. Понимаю, что по большей части это из-за меня, надо реже таскать его с собой. Но после того, как оказалось, что он несколько дней провёл у охотников под пытками, и никто об этом не знал, мне спокойнее, когда он в поле моего зрения»       Сердце заходится частой дробью. Лиаму не всё равно на него. Лиаму никогда не было всё равно. Он таскал химеру с собой не потому что ему нужен был компаньон, водитель или живой щит, — Данбар действительно беспокоился за его жизнь.       Этот факт оглушает с мощностью взрыва, и Тео теряется в закруживших его голову чувствах. Лиам придурок, конечно, если словами через рот не способен объяснять свои порывы, но тот на самом деле в своей дикой, нескладной, чисто данбаровской манере проявлял таким образом заботу. Рейкен вспоминает все те разы, когда намеренно игнорировал сообщения беты по несколько часов и потом выслушивал тирады Лиама на повышенных тонах, почему телефон всегда надо держать при себе, и понимает, что это была не попытка держать его в узде на глазах стаи, чтобы химера снова что-нибудь не натворила, а истеричное выражение беспокойства. Всякий раз, когда Лиам вызванивал ему посреди ночи с очередной бессвязной чушью, всякий раз когда таскал ему домашнее печенье, всякий раз, когда намеренно шёл впереди, прикрывая Тео плечом, когда чувствовал опасность вокруг, — всё это было проявлением заботы, потому что Лиаму не всё равно. Лиаму не всё равно на него.       Лёгкие как будто перестают функционировать и пропускать воздух в тело, и Тео кажется, будто он задыхается. Время, когда кто-то другой волновался о нём, стёрлось из памяти вместе с воспоминаниями о семье и школьных друзьях под тусклым светом операционных, когда его тело отзывалось болью на каждое прикосновение скальпеля к коже. Он никогда не смел надеяться на то, что заслужит привязанность окружающих после всего, что сделал. Но вот он Лиам. И Лиаму по какой-то нездоровой причине он нужен рядом.       На мгновение Тео думается, что он окончательно потерял связь с реальностью, но тут же в коридоре разносится бойкий топот лап по паркету, и химера отбрасывает блокнот, в который до этого намертво вцепилась пальцами, подальше от себя и быстро возвращает собственное сердцебиение под привычный контроль.       Лиам в дверях строит (пытается) очередной грозный взгляд, и Рейкен ошеломленно смотрит на щенка, всё ещё переваривая совершенное открытие. Хочется сказать что-то важное, слова крутятся на языке вихрем, но вместо этого Тео хрипло роняет:       — Надо же, это заняло у тебя даже не целые сутки. Тебе точно щенком не удобнее, чем человеком?       Данбар рычит на это заявление и сразу же передвигается к кровати, указывая мокрым носом на стену с картой. Тео переводит взгляд на неё снова, и только тогда обращает внимание на выделенные красным маркером круги в районе леса.       — Что это? Почему круги разного размера?       Постановка вопроса неудачная, и ответ Лиаму сформировать не так просто, поэтому он просто склоняет голову в кивке, давая понять, что именно это и имеет ввиду.       — Это то, что мы ищем? — кивок. — Круги — это области, где может быть ведьма? — кивок.       На карте их всего шесть, и они дейсвтительно разного размера. Тео смутно припоминает, в каком именно районе леса они были утром, и обнаруживает на этом месте самый крупный выделенный круг.       — Мы же были здесь? — он указывает пальцем на примеченную область карты, за что заслуживает очередной кивок. — Но как ты понял, что именно там будет ведьма? И как вообще обнаружил предполагаемые места? Хотя, с другой стороны, неважно, потом расскажешь. Если ты не ошибся первый раз, скорее всего и с другими угадал. Мы только потеряем время на бессмысленные вопросы, если будем играть в шарады. Пойдём по всем обозначенным местам.       Телефон, к несчастью, остался валяться на сиденье тойоты, и сфотографировать отметки нет возможности, поэтому Тео тянется к карте, срывая её со стены, и в который раз за день замирает на месте.       Под картой оказывается пробковая доска, на которой бережно приколоты фотографии. На фото вокруг — целая жизнь Лиама, составленная по кусочкам из разных кадров. Дженна и Дэвид улыбаются в объектив камеры на фоне баобаба. Кира крепко обнимает Лиама за шею, пока тот морщится в притворном недовольстве. Мейсон лежит лицом в учебниках в школьной библиотеке. Лидия с аккуратной тонкой улыбкой сидит на огромном кресле с расчёской в руках. Мейсон и Кори притворно сражаются на киях, изображая фехтовальный поединок. Скотт стоит полубоком к камере в окружении Мелиссы и Ардежнта на поле для лакросса с клюшкой и смущенной улыбкой. Лиам обречённо смотрит куда-то вдаль, пока сидит на скамейке запасных, слева от него Стайлз хлопает бету по спине, справа — Хейден роняет голову на его плечо. Малия строит рожицы в камеру. Скотт, Стайлз и Лидия с дипломами в руках. Лиам и Мейсон, Кори и Скотт, Мелисса, Нолан, Гейеры.       Вся доска переполнена фотографиями, и от каждой исходит что-то тёплое и родное, что несомненно дорого и важно Данбару. Тео таращится на них изучающим взглядом, хотя им вообще-то надо идти и Лиам уже несмело тявкает на него у двери, но он как примагниченный улавливает каждый сюжет в каждом кадре, пока не натыкается на две последние фотографии, и по загривку у него бежит дрожь.       На первой фотографии Тео стоит в полоборота к камере, запустив руку в волосы, пока на губах у него расплывается осторожная улыбка самым краем губ. Он не помнит, когда это было, но точно знает, что фотографировал не Лиам, потому что на Данбара он должно быть смотрит таким взглядом за пределами снимка. На втором он сидит в машине, безразлично уставившись в телефон, но кадр сделан настолько удачно, что почему-то создаёт ощущение уюта от снимка.       Голова его совсем пустеет. Он пытается связать хоть одну мысль в голове, но все растекаются от него, не позволяя сопоставить ни один факт с другим, и Тео растерянно смотрит перед собой, не зная, что сказать или сделать. Его собственное изображение среди всех этих фотографий кажется Рейкену чем-то чуждым и неправильным, как будто его снимки случайно затесались в общую картину. Среди всех этих людей Лиам счастлив, тогда каким образом тут оказался он? Почему Данбар вообще сделал эти фотографии или хотя бы одну из них?       Особенно громкий лай позади заставляет его вздрогнуть и выводит из транса, и Рейкен автоматически двигается к выходу, за шкирку хватая щенка по пути, спуская его с лестницы на руках, чтобы тот не расшибся с неё к чёртовой матери, так же автоматически захлопывает заднюю дверь и усаживает щенка в салон вместе с картой. На секунду он позволяет себе глубокий вдох, понимая, что с Данбаром ему придётся многое обсудить, когда вся эта чертовщина окончится, и в очередной раз за день садится за руль, твёрдо намереваясь разобраться с этим как можно скорее.       И если на протяжении всего пути у Тео трясутся руки, Лиаму об этом знать вовсе необязательно. ​ ​